Сосед сверху

Недавно я получил новую квартиру. Что случилось со старой я вам не скажу. Хотя, раз вы так просите... Нет-нет я не могу вам этого сказать! Ай, ну хорошо... Короче, она сгорела. И не спрашивайте меня, как это случилось! Посмотрел бы я на вас и на вашу квартиру, когда вы готовите печенье по рецепту Гробовщика. Но не в этом суть, а суть в том, что я получил новую квартиру. Сейчас я держал в руках по два чемодана и шел пешим ходом на третий этаж. Очень мне хочется посмотреть на мою квартирку! Надеюсь, она не белая, как та, старая. Когда я покупал свою первую квартиру, стены у нее были белые, как в психушке! Пришлось делать капитальный ремонт по своему вкусу. Я так замечтался, что сначала поднялся на четвертый этаж. Пыхтя, я спустился обратно и нашел свою квартиру №50. Ух, не нравится что-то мне этот номер... Взяв в зубы одну из сумок, я достал ключи и открыл дверь квартиры... - Смерть меня подери... - сумка выпала из моих зубов. - Я попал в Рай? Стены были бордового цвета. В гостиной стояла прекрасная деревянная мебель, в небольшой спальне была уютная двуспальная кровать, а в углу распологался столик с зеркалом. Не хватает пары картин, конечно, но, это дело поправимое. На кухню я даже носа совать не стану! Нет уж, с меня хватит. Эх, покойтесь с миром, бедные печенюшки. Разобрав по местам все вещи, которые я смог спасти (не много-не мало три чемодана и одна дамская сумочка), я с блаженством расположился на мягком диванчике. Как же хорошо... Еще и выходной вдобавок. Мне стало вдруг грустно. Чего-то, а точнее, кого-то тут не хватает. Не хватает второй половинки, того человека, что смог бы разделить со мной тихие вечера и страстные ночи. Кто смог бы занять местечко у меня в сердце. Нет, мое сердце уже давно занято, настолько давно, что не выйдет оттуда никогда. Занято оно тем человеком, который на меня никогда не обратит настоящего внимания, пока я не сделаю какую-нибудь гадость, пока не начну приставать к нему... Так, что-то я загрустил. - Сколько времени-то? - Я посмотрел на наручные часы и присвистнул. - Ого, ничего я так замечтался! Полдвенадцатого ночи! Так Грелль, быстро в постель! Нарушение режима портит цвет твоей кожи! Приняв душ и переодевшись в свою любимую розовую пижаму, я поудобнее устроился в постели и крепко уснул. Вообще, мой сон трудно прервать, так-как сплю я, как медведь зимой, но в 3:15 (я специально запомнил время, когда эта сволочь меня разбудила) этажом выше заиграло пианино. Оно играло настолько громко, что мои уши сворачивались в трубочку. Сосед играл долго, а когда закончил, ложиться спать было уже бессмысленно. Я вообще будильник никогда не ставлю и всегда сплю до позеленения, в результате чего опаздываю на работу. Спросите, почему я это делаю? А как по вашему еще можно заставить Уилли обратить на меня внимание? Не знаете? Вот и молчите! Ах, о чем это я? Да-да, вспомнил. Так вот, из-за того, что эта гадина не давала мне спать полночи, мне придется теперь идти на работу... вовремя. У Департамента сегодня праздник! Сам Грелль Сатклифф пришел вовремя на работу! Ох, думаю, после этого, в могилке будут лежать не только печенюшки, но и половина Департамента, включая отдел кадров. Я накрасился, приоделся, взял свою косу смерти и пошел на работу, благо теперь от новой квартиры до Департамента всего 10 минут пешим ходом. Как я и обещал, все выпали в осадок от того, что я пришел раньше, чем часы пробили 12 часов дня. Даже Уильям поначалу удивленно на меня поглядел, но все же промолчал. Ну, а дальше день пошел, как обычно. Парочка полевых, три неправильно написанных отчета по ним, потом работа в архиве, полевая, перепалка с отделом кадров, планерка, потом еще одна полевая, еще пять неправильно написанных отчетов, злой взгляд Уилли (добился, наконец, от этой ледышки эмоций!) Ну, а потом, я поплелся домой, совсем забыв про ночной инцидент. А оказывается зря. В 2:43(время, на этот раз, случайно посмотрел) вновь заиграла эта мелодия... О Господи, какая же она надоедливая, громкая и... Грустная. Да-да, такая грустная. Я только сейчас прислушался к этой мелодии. Какая же она красивая. Спокойная, полная одиночества, печали и... и... и чего-то такого,что я никак не могу уловить, понять. Надежды что ли? Но все же, она уж очень громкая! Не знаю,какое горе настигло моего соседа(или соседку), но, это не дает ему право издеваться над моим здоровым сном! Хотя, я все же уснул. А через десять минут дремоты проснулся и с ужасным настроением поплелся в душевую комнату. Нет, я мог бы спокойно спать до 12, но мелодия закончилась и понял, что заснуть я больше не смогу. Ох, не повезет же сегодня тем, кто попадется мне под руку! Я даже к Уильяму сегодня не приставал. В общем, день прошел как обычно, но когда я пришел домой, то положил на прикроватную тумбочку молоток, чтобы, если что, пойти к этому соседу и сказать ему пару ласковых. Спать было еще рано и я вольготно разложился на диване с одной из моих любимых книг. Дочитав ее, я обнаружил, что уже довольно поздно, а пианист так и не заиграл. Получается, я зря молоток готовил? Нет, не зря. Я достал пару гвоздей и картины, что успел спасти. Замахнулся и... - Ай-а-й-ай-ай! Плохой молоток, плохой! Несмотря на три забинтованных пальца, я все же прибил к стене эти картины и со спокойной душой лег спать. Проснулся я около десяти утра с ужасом осознав, что опоздал. Собравшись за какие-то рекордные 45 минут. Придя на работу, я как обычно получил нагоняй от Уильяма и сразу повеселел. Работа шла на лад и мне было приятно забирать у людей их жалкие души. Правда, потом пришлось оправдываться перед Уильямом на планерке о том, почему я перерезал глотку не тому... Ну, как ему объяснить,что я нечаянно? На радостях? Вернулся я домой совсем вымотавшимся и как нельзя счастливым. На удивление сосед опять не играл. И не играл еще неделю. Я высыпался, опаздывал на работу. Мне только Уильяма было жалко, на работе он засиживался допоздна, и я даже не был уверен, что он бывает дома. Но, спустя полторы недели, мой соседушка, как я прозвал его, Херанука Пороялю, вновь объявился. Черт бы его побрал! Что же это такое? Я с горем пополам заснул под утро, но через час опять проснулся и поплелся на работу. И так продолжалось около трех дней. Если у меня из-за этого музыканта недоделанного кожа начнет шелушится, то торжественно клянусь,я его на мясные кубики покромсаю! Дело дошло до того, что Уильям спросил меня на планерке, почему, мол, я так вяло выгляжу, а я ему ответил: - Просто один прекрасный человек не дает мне спать, вот уже третью ночь. Не знаю, о чем все подумали, но Уильям даже поперхнулся и попросил меня больше не говорить таких вещей в присутствии дам. А что я такого сказал? Нет, о чем они подумали-то? Извращенцы... Но, спустя полдня до меня дошло, что я могу использовать это в свое же благо. Я притворюсь, что у меня есть любовник и буду распевать об этом на каждом шагу, а особенно Уилли. Если я ему не безразличен, то он выдаст свои эмоции. О чем я думаю? Уильям никогда не будет иметь ко мне каких-либо чувств. Но, попытка не пытка. Я начал притворятся, что у меня есть любовник, некий Брайан. Не знаю, имя ему дал то, какое первое в голову пришло. Имя именем, а вот пианист играть все же перестал. На одну ночь. А потом снова начал. Но играл он мало и я в основном ночью высыпался. Однажды утром, после очередного умопомрачительного рассказа про ночь, проведенную с Брайаном, меня вызвал к себе Уильям и прямо с порогу выдал: - Сатклифф, я конечно все понимаю, но не могли бы вы не распространятся так сильно о вашей новой пассии? Меня почему-то это рассердило. У меня и так настроение было в тот день не ахти, а значит доставалось всем. Я почти прорычал: - Во-первых, его зовут Брайан, а во-вторых, не кажется ли вам, мистер Ти Спирс, что вы лезете своим носом не в свое дело. Сколько хочу, столько и рассказываю, а вы мне не указ. И вообще, почему вас так интересует мой новый возлюбленный? Уильям не ответил. Он отвел взгляд и сел за свое место. Я, всем своим видом показывая, что злюсь, вышел из кабинета. Нет, ну, это неслыханная наглость! Почему он вообще ко мне пристает с вопросами? Да еще и указывает на что-то? Что хочу, то и делаю! Сегодня ночью пианист опять заиграл. К музыке я: собственно говоря, уже привык, но сегодня ночью я уловил немного другие эмоции в музыке. Она была полна одиночества, печали и такой злости, перемешанной с горестью и обидой, что мурашки пробежали по спине. Вдруг, на самом красивом моменте, клавиши резко клацнули, загремели. Послышался стук захлопнувшейся крышки, потом топот. Еще через пару секунд послышался стук, как будто кто-то что-то с размаху ударил об пол и в этот же момент звук разбивающегося стекла. После этого наступила гробовая тишина. Только сейчас, я словил себя на том, что фактически не дышу. Переведя дыхание, я вновь прислушался. Только минут через пять вновь послышались шаги,а потом вновь тишина. Заснуть больше этой ночью я не смог. А вот о том, что было утром и днем, мне даже думать не хочется, поверьте! Да как он мог, бюрократишка хренов, заставить меня переписывать летописи архива за 1236 год? Я это делал под предлогом того, что бы я, мол, больше не занимался всякой ерундой по ночам! Вот же я ему покажу, он у меня за это еще поплатится! Короче говоря, вернулся я с работы до ужаса уставшим, злым, даже в душ не пошел и как был в рубашке, галстуке и брюках, только ботинки снял, лег на кровать. Только моя голова дотронулась до подушки,только я начал засыпать,как вдруг.... Смерть его анально покарай! Чтоб он (непечатные слова) навсегда, да будь он.... Он! Думаю, не стоит объяснять, что случилось. Я, в чем был, и как был (то бишь с растрепанными волосами и без косметики), поднялся на этаж выше и кулаком постучал в дверь соседа. Поначалу, никто не отвечал. Я порядком уже устал от этой дребедени по ночам и был готов высказать моему дорогому соседу все, что я о нем думаю, не в самых приличных выражениях для дамы. - Он оглох что ли? - прошипел я. Пришлось звонить в звонок. Хорошенько потрезвонив, я отошел на шаг от двери и закатал рукава. Ух, сейчас я ему! И плевать я хотел на маникюр! Послышались неспешные шаги. Чуть дверь начала открываться, я тоже подался вперед и почти рыча начал говорить: - Слушай ты, я конечно все понимаю, там грусть печаль, но... - Дверь открылась полностью и я,честно сказать, встал, как вкопанный и во все глаза смотрел на моего соседа. - Грелль? А ты что тут делаешь? - Уильям смотрел на меня, как на редкий экспонат. Я по-дурацки улыбнулся и потер переносицу. - Пфф, у меня наверно глюки на нервной почве. Я это, пойду, отдохну, полежу... Спокойной ночи. Я уже было развернулся и начал спускаться, как Уильям крепко схватил меня за запястье и развернул к себе. С неким недоверием смотря мне прямо в глаза он спросил: - Сатклифф, что вы тут делаете? Но тут рассердился я. Нет, мало того, что этот бюрократ, ледышка недоделанная, мучил меня сегодня, да и вообще на работе, так он, еще и оказался тем самым докучливым соседом, что не давал мне спать вот уже месяц! Да что за беспредел? Я рявкнул: - Я тут живу вообще-то. Этажом ниже. - Ниже меня никто не живет. - Теперь живу я, вот уже месяц! - Я начал вырываться из рук Уильяма. - Да отпусти ты наконец, мне больно! И он отпустил. Мое тело по инерции полетело вниз, по лестничным ступенькам. Я кувырком прокатился по всем ступеням, пересчитал все свои косточки, а в конце с силой стукнулся затылком об стену. В глазах помутнело и все вокруг кружилось. Я потрогал затылок. Руки были в чем-то теплом и жидком. Кровь? Ну, уж нет! Я люблю окрашивать других в красный цвет крови, а меня не надо! Через секунду возле меня уже был Уильям, беспокойно ерзая и спрашивая о том, где болит и могу ли я встать. Я попытался встать, но меня изрядно покачивало, будто я выпил целый бочонок вина. Тут же Уильям взял меня на руки. В любой бы другой ситуации я бы обрадовался, но сейчас, я почти испугался. Он занес меня к себе в квартиру и усадил на большой кожаный диван. - Сиди здесь. Я за бинтами. - Уильям, да не надо, честное сло... Но, он перебил меня одним поднятием ладони вверх и ушел в неизвестном для меня направлении. Голова кружиться перестала и я мог трезво оценить обстановку вокруг себя. По видимому это была гостиная. Просторная, в светлых тонах. Повсюду висели картины. И тут мой взгляд упал на нечто, что я так невзлюбил за эти четыре недели... Оно, пианино. У меня появилось жгучее желание взять мою косу смерти и распилить этот инструмент на мелкие-мелкие кусочки. Но тут мой взор привлекло нечто другое. На крышке пианино, с потрескавшимся стеклом и кое-как склеенной деревянной рамкой, стояла рамка для фотографий. А фото в ней было весьма необычное. Там была моя фотография. Довольно старая, у меня тут волосы были еще до плеч. Я был изображен по пояс, на лице играла смущенная улыбка. Я вспомнил. В тот день Уильям, еще не будучи начальником, ходил и выполнял задание старого босса - он должен был сфотографировать всех сотрудников Департамента, так, просто для фотогалереи. Вот только вспомнил, а он тут, как тут! Уильям, держа в руке бинт и ножницы, присел рядом со мной и начал оказывать первую помощь. Царило неловкое молчание, которое позже прервал Ти Спирс: - Грелль... Можно на "ты"? - Спрашиваешь еще. Как-никак вместе учились. Он немного помолчал и продолжил: - Грелль, а... а, что ты тут делаешь? Разве тебя не ждет твой Брайан? - Какой Брайан? Видимо я сильно ударился головой, так как совсем не понимал, о чем говорит Уильям. - Ну, Брайан, ваш, твой возлюбленный новый. Который тебе еще по ночам спать не дает. - Не понимаю, о чем ты? Нет у меня никакого возлюбленного, и Брайана я никакого не знаю. На сколько я помню, я всегда любил только тебя, и никого другого любить пока не собираюсь. До меня только через секунд десять дошло, что я сказал. Я повернулся лицом к Уильяму и закусил губу. Все, мне крышка. Он смотрел на меня таким грустным взглядом. - Сатклифф, - Уильям протянул руку и погладил мою щеку, - ты шутишь, ведь так? Я нервно сглотнул и покачал головой. - Уилли, я не шучу. Я... Я люблю тебя. Он долго смотрел на меня такими счастливыми глазами. Я никогда такого не видел. - Грелль, ты не представляешь, как же я хотел это услышать. Все эти годы... - Он притянул меня к себе и поцеловал. Поцеловал так нежно, как строг он бывает со своими врагами. Так страстно, как выполняет ответственное задание. Во всем его поцелуе чувствовалось, как он меня любит. Все это мне кажется странным и непонятным. Еще минут десять назад, я ненавидел своего соседа сверху всем сердцем, а теперь понял, что это самый дорогой человек, что только есть в моей жизни. P.S: Пианино Грелль все таки разнес в клочья, правда случайно. А о том, как он его разнес будет уже другая история...