Отблески

Иногда мне реально казалось, что я магнит для неприятностей, причем, добротный такой магнит. Мелкие или крупные, но они липли ко мне как скрепки или иголки. Собственно, я уже несколько свыклась с мыслью, старший брат по сему поводу насмешливо называл меня «чудилово» а лучшая подруга, насмотревшись телепередач с мистическим подтекстом, настоятельно советовала почистить карму. Впрочем, не говорить же ей, что мои приключения отчего-то были связаны непосредственно с ней… То есть влипала Полька, а шишки падали на меня. Причем, эта взаимосвязь была видна только мне одной, все остальные считали, что неприятности любят меня. Хотя я не жаловалась, не куксилась и не устраивала истерик. Характер, наверное, не тот. Вот и в этот раз уникальная способность отхватить каких-либо люлей и не подумала меня подводить. Разумеется, как всегда, ситуация завертелась подруги и одноклассницы по совместительству. Нет, Полинка была во всех отношениях замечательным человеком, которого нельзя было не обожать за легкий характер и потрясающее чувство юмора. И был у нее один пунктик. Она гордо называла себя «яойщицей», более того, считала себя творческим человеком. Так получилось, что Полька соединила эти две черты, став автором историй, которые выкладывала в Интернете и получала за то свою минуту славы. И вот теперь кусочек от нее отгрызла и я. Правда, никогда в жизни мне не было так стыдно. Полька сидела рядом с весьма пришибленным видом провинившейся дворняги. Хуже казни может быть только ее ожидание. Кабинет физики стал нашей камерой пыток, а, собственно, сам преподаватель физики – нашим экзекутором. Нет, он не делал ничего предосудительного. Просто читал очередной эпос Польки, который она, охваченная порывом вдохновения, дописывала прямо на уроке физики на листе бумаги, умудряясь спрашивать у меня что-то на тему орфографии. После замечания Павла Валерьевича она поспешно сунула листок в тетрадь с конспектами. В мою тетрадь. Как назло, учитель взял именно ее на проверку домашнего задания и не мог не обнаружить заветный лист, сложенный вчетверо и исписанный мелким почерком подруги. Он бегло пробежал глазами по строчкам и выдал: - Деева и Гребенчук, жду после уроков, - спокойно выдал физик, чем вызвал перешептывание всего класса. - Зачем? – тут же отозвалась Полька, предчувствуя недоброе. - На чтения, - многообещающе усмехнулся Павел Валерьевич. И вот мы сидели перед ним, царственно усевшимся за учительским столом, в ожидании уготованной нам участи. Наконец, физик посмотрел на нас. Внимательно так. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Еще бы, прочитать рассказ весьма недвусмысленного содержания, где тебе и твоему коллеге по работе отводились главные роли. Разумеется, основной темой являлась запретная любовь двух педагогов одного пола. Полька даже не стала менять имен. А зачем, спрашивается? Полька только полчаса назад призналась мне в столь сногсшибательной подробности, что, оказывается, на этот раз писала историю о наших учителях, чем ввела меня в своеобразный ступор. Она даже попросила у меня прощения за подобную смелость, прекрасно понимая, что подобное откровение мою персону точно не обрадует. Подготовила, так сказать… - А если я скажу, что все так и есть? – вскинул вверх бровь учитель. Я не сразу уловила смысл его слов, чего нельзя было сказать о подруге: - Правда? – радостно воскликнула Полька, аж подскочив с места. - Конечно, нет, - скривился Павел Валерьевич посмотрев на Полю как на душевнобольную. – Какой дурью забиты ваши мозги? Чем вы вообще на уроках занимаетесь? Ладно ты, Гребенчук, но от тебя, Деева, подобной дури я никак не ожидал. О, мне, кажется, только что иронично польстили. - А Наташка тут ни при чем, - фыркнула Полька, брякнувшись обратно на стул. – Это все я. Меня наказывайте. Но Павел Валерьевич будто ее не слышал и продолжал: - Вот интересно, а что подумает второй участник сего действа? Наверное, стоит показать Алексею Николаевичу… Пусть оценит, чем занимаются его ученицы на уроках. Я аж вздрогнула при упоминании имени нашего классного руководителя. Кажется, именно такой реакции Дмитриев от меня и добивался. Уел, так сказать. По его взгляду я поняла, что ведь точно эта язва в холостую болтать не станет и угрозу свою в жизнь воплотит... Полька закусила губу и явно мысленно уже просила у меня прощения. И кто из нас чудилово?.. - Да, - повторил физик, внимательно глядя на меня, - что же он скажет… Дыхание у меня внезапно перехватило. Нет-нет-нет, только не Алексей Николаевич, только не он.