Исключение

Этот чертов дождь… Шикигами прятались под кроватью. Их пугали вспышки молний, сбивали с толку холодные капли, летящие с небес, и каждый новый раскат грома заставлял нервно дергать хвостами. Я вздохнул. Эти обезьяны только вылупились, пройдет какое-то время прежде, чем они соберут для себя всю информацию о новом непривычном мире. Страшно болела рука. - Хозяин! – шикигами высунул голову из-под кровати,- Там кто-то стоит. Новый раскат грома заставил его в ужасе забраться обратно. Да что за дьявол, вроде ж лето… Я поправил бинт и невольно поморщился – слишком уж глубокая рана, пройдет еще чертова куча времени, пока это хилое тело сможет ее затянуть. - Хозяи-и-и-н! Мне было искренне плевать на то, кто находился за дверью. Разумеется, я видел, как серая тень промелькнула перед окном, остановившись где-то у порога. - Хозя… - Да заткнись ты! – я прицельно запустил под кровать тяжелым томиком Достоевского, который пытался читать все это время, - Достали! Духи умолкли. Тень продолжала маячить у входа, не решаясь ни позвонить, ни уйти. Раздражает. Я рывком поднялся с кровати, в два шага пересек комнату, проскользнул по коридору и настежь распахнул входную дверь. -Ты? Какого?.. Во дворе полыхали молнии, и стена дождя заливала все живое, не щадя ни людей, ни духов. Богиня Земли тряслась от холода. Странное синее платье промокло насквозь, и тонкие лямки падали с хрупких девичьих плеч; цвет волос изменился до неузнаваемости - можно было подумать, что сверху на нее капала не вода, а черная, как смоль, краска. В руке она держала какую-то бумажку с расплывающимися чернилами. И всё: ни куртки, ни дождевика, ни зонта. Какая дура. - Тебе чего надо? - я схватил ее за локоть и почти силой впихнул в дом. - А п-почему так грубо-то? – попыталась возмутиться Нанами. Твою ж мать, да у тебя зуб на зуб не попадает. Я захлопнул дверь и потащил ее в комнату. - Заткнись. Откуда ты знаешь, где я живу, и чего ради тебя сюда принесло? Богиню трясло крупной дрожью. - Та-та… - Томоэ? – попытался угадать я. А это даже забавно, она и говорить толком не может. - Та-талисман,- она подняла трясущуюся руку и помахала у меня перед носом этой скомканной размокшей бумажкой. - Какая же ты дура. Ни черта не понимаю. Ситуация выходила превесёлая: интересно, а если она сейчас умрет прямо здесь от обморожения? Я перевел взгляд на ее лицо. Губы Нанами играли странным синеватым оттенком, с подбородка капала вода, а в волосах запутались какие-то белые промокшие лепестки. А черт с тобой, надо хоть узнать, что ты притащилась. - Идем. Я вытащил из ее ладони то, что когда-то было талисманом, и поволок Нанами в ванную. Богиня пыталась вертеться, бубнила что-то про жестокость и старалась скинуть мои пальцы. Да что ж ты делаешь-то?.. Одной рукой придерживая ее за запястье, я включил воду. - Полотенце слева. Я отпустил ее руку, и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. *** Я никогда не перестану удивляться тому, как женщины любят таскать наши вещи. Правда: кажется, нет для них большего удовольствия, чем носить чужие шмотки!.. - Спасибо тебе. А до того момента, как мое тело заточили в том гребаном загробном мире, я это тоже не раз замечал. Если не выгнать женщину с вечера, наутро она обязательно будет носить что-нибудь твое. - Кирихито, ты меня слушаешь? Нет, ну ей же даже размер не подходит, что ж так сиять-то? - Кирихито? – Нанами поставила чашку на стол и заглянула мне в глаза. - Слушаю-слушаю. Так, если я сейчас пропустил занимательную историю о том, как она сюда попала, то смысл в спасении этой мокрой курицы теряется. - Так вот, - продолжила она,- тогда он сказал, что сама я никак не смогу. Ну, мы как-то повздорили… И я… - Богиня Земли сидела на полу перед низким столиком, неловко сжимала в руках чашку, изредка прикладывая ее к губам, и недовольно мялась под моим взглядом. Моя рубашка была ей размера на четыре великовата, и в ней она смотрелась совсем ребенком. - Убежала? - Да. Я и так доставляю ему столько проблем… - И что ж ты такое написала, что талисман привел тебя сюда? Она сглотнула. Отхлебнула из чашки, потерла кончик носа и снова поднесла чашку к губам. Противно смотреть на то, как люди собираются соврать. Я вытащил талисман из кармана и аккуратно расправил. «Найди мне место, где ни Томоэ, ни Мидзуки не смогут меня отыскать. И чтобы там были пончики». Размазано, но прочитать можно. Я опустил взгляд на столик. Рядом с чайником стояла полная тарелка пончиков, которую оставила матушка, когда уезжала утром. - Что с твоей рукой? – Нанами оперлась на столик, пытаясь разглядеть получше. - Не твое дело. - Я могу помочь! – Она сердито надула губы. Нет, серьезно, как ребенок. – Я - богиня, если помнишь. А что, это мысль. - А знаешь ли ты, каким образом Богиня Земли исцеляет раны смертных?- Я облокотился на столик, пододвигаясь ближе к ее уху, как если бы собирался раскрыть ей какой-то огромный секрет. Нанами помотала головой, и капли градом полетели с ее волос, оседая блестящими искрами на моих щеках. Я протянул здоровую руку к ножницам, лежащим здесь же неподалеку, и резко разрезал бинты на левом предплечье. Она вздрогнула и судорожно вдохнула воздух. Представляю, каково это для человека, увидеть мешанину из крови, лекарственной мази, мяса и сухожилий. Глубокие открытые раны не лишены своей эстетики, но люди слишком слабонервны, чтобы уметь наслаждаться таким зрелищем. Последние слова я произнес почти шепотом, склонившись совсем близко к ее щеке: - Поцелуй Богини Земли лечит любые раны. - Что?..- девчонка мгновенно отстранилась и подняла на меня испуганные глаза. Но я уже встал с места, обходя мешающийся стол, опустился на колени, обхватил ее плечи здоровой рукой и нарочно медленно, растягивая мгновения, притянул вплотную к себе. У Богини бешено стучало сердце, она подняла руку, видимо, собираясь отодвинуться, но я перехватил ее кисть. Предплечье сжалось, отдаваясь тупой затянутой болью от плеча до сгиба локтя. Видимо, боль отразилась на моем лице, потому что она испуганно замерла. - Ну что же ты.- Я старался сделать голос настолько вкрадчивым, насколько это было вообще возможно, - Мне больно, видишь? – Я аккуратно коснулся губами тыльной стороны её ладони, - Помоги мне. Мне определенно нравится с тобой играть. Я приближался к полураскрытым губам Нанами до боли медленно, заставляя её трястись от ощущения близости чужого тела, давая ей время понять, что сейчас произойдет. Я почти физически чувствовал исходящие от нее волны страха и смятения, я наслаждался ими до помутнения рассудка. Когда я коснулся губами её теплых губ, она вздрогнула, непроизвольно сжав мою руку. Да тише ты. Я издевательским медленно провел кончиком языка по её губам, задержавшись на крошечной царапине в уголке. Тише. А после – Нанами зажмурилась и позволила мне притянуть свое тело вплотную к моему. Так лучше. Я углубил поцелуй и крепче сжал ее плечи, стараясь не упустить ни одного удара ее сердца, не потерять ни капли тепла там, где соприкасались наши тела, и ярче чувствовать ее дрожь. Движения Нанами были неумелыми, короткими и какими-то испуганными. Все правильно, так и нужно. Когда к поцелую примешивается страх, процесс становится особенно приятным. Знаешь, мне скучно. А ты можешь меня развлечь. Я провел рукой вниз от ее плеч, жадно упиваясь новый волной дрожи, пробежавшей по ее спине. Скажи мне, что ты еще и девственница, иначе я просто не знаю, с чего такая дикая чувствительность. Аккуратно, стараясь не дотронуться до нее раньше времени, я приподнял рубашку и опустил руку на неприкрытую кожу спины. Нанами немедленно вцепилась в мои пальцы и непроизвольно выгнулась в пояснице, что позволило притянуть ее совсем вплотную. - Что ты де…- договорить она не успела. В следующую секунду из-под кровати вылетели шикигами, метнулись к выходу и зашипели на дверь. Шерсть на затылках стояла дыбом, хвосты торчали, как пара фонарных столбов. Я оттолкнул Нанами в сторону, рывком поднялся, и как раз успел заметить, как синее пламя вышибает дверь снаружи. Шикигами отбросило к стене, остатки досок разлетелись по комнате, и в дом влетел сгусток голубого огня и белой шерсти. - Нанами! – Томоэ в мгновение ока оказался на коленях перед ней, сгреб Богиню за плечи и притянул к себе, - Что за выходки?! Мда, а тон-то за столько лет совсем не изменился. - Томоэ, я… - Ты же знаешь, что я волнуюсь, дурная девчонка! А Мидзуки так вообще полетел искать тебя в этот ливень! Да как ты вообще могла подумать, что ты нам не нужна?.. Нанами,- он заглянул ей в глаза, - Ты – моя хозяйка, и какой бы ты не была, ты всегда будешь мне нужна, ясно? У неё такое лицо, будто она вот-вот расплачется. - Томоэ…- девчонка ухватилась за шею лиса, - Томоэ… Напомнить что ли о своем присутствии? - Какой смирный лис, просто ручная зверюшка. Смотреть тошно. Хранитель пропустил мои слова мимо ушей, лишь еле заметно дернулся белый хвост. - Спасибо за то, что приглядел за ней. Я усмехнулся. Судя по тому, как быстро он примчался, ты больше хотела пончик, чем по-настоящему спрятаться. Рана на руке постепенно затягивалась.