Оранжевый. Оранжевый. Оранжевый.
В твоем мире существует только этот цвет. Ну, периодически, еще черный. Но чаще - именно оттенок спелых апельсинов. Ты сам как апельсин - такой же рыжий, радостный, разве что не круглый...
Ты будто разбрызгиваешь вокруг себя этот ярко-апельсиновый: стоит тебе долго находиться в каком-либо помещении, как оно начинает переливаться оранжевыми осколками твоего мирка. В каждую деталь, в каждую мелочь, с которой ты контактируешь, ты вкладываешь частичку своей ярко-оранжевой души...
А ты знаешь, что оранжевый - цвет психов? Так, по крайней мере, считают эти долбанные мозгоправы. Ну, хотя тебе плевать на мозгоправов - ведь у тебя есть стенка, на которую можно орать матом пять минут и успокоиться. Стенка, кстати, нежно-персикового оттенка. Оранжевый, оранжевый, оранжевый...
Ты буквально до дна своего существа пропитался этим цветом; даже волосы рыжеватыми стали. Ну, оранжевый тебе к лицу, да. Гармонирует с твоей прущей из всех дырок жизнерадостностью: после пяти минут общения с тобой атмосфера становится легкой и непринужденной. Она будто наполняется запахом цитрусов. И ты, как истинный бог своей Оранжевой вселенной, окружен оранжево-неоновым ореолом и замотанный в такие же ярко-оранжевые тряпки по типу древних греков, можешь часами отпускать пошлые и не очень шуточки, умиляться с котиков, ненавидеть маленьких собачек и обожать, когда людям больно...
Да, это ты хоть и скрываешь, но порой такая часть твоей души прорывается наружу: возможно, это мало кто замечает за этим самым ореолом оранжевого неона, но глубоко внутри тебя нет этой вечной улыбки, этой постоянной жизнерадостности и всеобщего обожания... На самом донышке, в далеких тартарарах твоего разума есть другой Стас: да, такой же рыжевато-блондинистый, с такими же глубокими карими глазами и с таким же охуенным телом. Но тот Стас отличается; его ты редко выпускаешь на волю, и чаще - когда остаешься наедине с собой. В такие моменты ты даже немного внешне меняешься. Твоя Оранжевая вселенная все так же существует, но она будто раздвоилась - есть та, с этими постоянными шуточками, от которых тебя уже тошнит, яркая, светлая и свежая, будто приукрашенная блестками от дешевой мишуры, и эта, где к ярко-оранжевому соку апельсина примешивается черная нефть настоящей жизни.
В такой вселенной бог другой - под стать ей: немного хмурый, молчаливый и вечно не выспавшийся. Тебя никто не будет расспрашивать, что за порезы и синяки у тебя на руках, никто не спросит, почему под глазами круги и внешне ты похож на потрепанную детскую игрушку, давно забытую в чулане. Никто не спросит. Потому что никто не видит цельной картины твоей вселенной.
Да, тебя чертовски трудно представить молчаливым, хмурым и немного грустным. Но такое есть. Творческая личность разностороння: на экране одно - а в душе совсем иное. Камера, на которую вы снимаете выпуск - это кривое зеркало, где рукой волшебника-оператора ретушируются все неприятности, лишние эмоции и прочее, что не нужно зрителю. Потому что работа на публику - она такая. В ней нет места истинной Оранжевой вселенной...
**
Скажи, насколько ты заврался? Как давно им ничего не известно? Сколько они еще будут видеть такого же радостного и светлого Стаса, разбрызгивающего вокруг себя, как скунс какой-нибудь, запах чертовых апельсинов и такую же заразительную веселость? Сколько ты еще так сможешь жить – в двух Оранжевых вселенных? Той, которая есть суррогат, украшенный бижутерией и стразами, размалеванной, как японские бабы на маскараде дешевыми бусами, и той – настоящей – в которой обитаешь ты, где есть и теплый оранжевый свет и чертовски тяжелая, удушающая боль? Долго ли ты так протянешь, мой Оранжевый бог?..
Знай одно: я всегда буду рядом и если идти против системы, то только вместе. Если ты, рыжий идиот, вздумал превратить этот сраный мирок в обрывки дешевого платья бульварной анимешницы, то мой кинжал на твоей стороне. И, черт возьми, если против нас встанут все сраные армии этого гнилого, как зубы алкаша, которого я обозревал в хрен-знает-какой-раз, мирка, то помни про свою чертову Оранжевую вселенную без фальши и показухи. Помни, что корабли в твою двуликую Оранжевую вселенную уходят на закате. Хотя, ты ж сам Оранжевый бог...
Мой Оранжевый бог, помешанный на смехе, котиках, видосах с авто-регистраторов, сиськах и ярко-оранжевом цвете психов. Ты, мой самый любимый гребаный псих, знай, что я есть та нефть, которая отравляет твой блядский апельсиновый сок и одновременно делает твою вселенную многомерной. Знай, козел золотоволосый, что я доберусь до твоей чертовой сырой Риги и нефтью, смешанной с туманом от окрестных болот втеку в твою Оранжевую вселенную психов, заставив тебя открыть свою душу полностью хотя бы мне...
Потому что ты - только мой бог, ибо в остальных я перестал верить. Только ты, рыжий идиот, внушаешь мне чувство спокойствия. Только твоя неоново-апельсиновая, как задница Дьявола, вселенная может укрыть нас двоих от всего этого сраного мирка. И ты это знаешь настолько же хорошо, насколько долго на твоей шее заживают мои укусы...
**
Довольная улыбка расползалась по пухлым губам, обнажая белые зубы. Твои глаза медленно закрылись, потому что в твою кровь стала быстрее всасываться моя черная смолянистая нефть, смешиваясь с твоим оранжевым апельсиновым компотом. Потому что над Ригой горел закат алыми и оранжевыми красками нового дня весны. Потому что ты, гребаный бог своей Оранжевой вселенной, вновь отбывал туда, где нет притворства, лжи и постоянного стремления написать сценарий покруче.
…А может еще и потому, что мы с тобой два психа, помешанных друг на друге и на твоей чертовой Оранжевой вселенной, просто по уши тонем друг в друге... да уж, мы точно психи.
(С) Кошка Секира-Грин
