Мойра.

Она смотрит на пламя и мысли её горят, Исчезая в огне, пляшут лёгкие мотыльки. Было время - и сотни великих вставали в ряд, Чтобы только однажды коснуться её руки. По болотам-трясинам ведёт непролазность троп, Через вязкую тьму, что, порой, не даёт вздохнуть. Как же этот простак, столь беспомощный остолоп Одолел, лишь героям подвластный, последний путь? Он стоит. Улыбается. Гордо не прячет глаз. Через пляску костра видит - пальцы её дрожат. И хотела бы крикнуть: давай же! Сейчас, сейчас! Развернись и беги. Ты успеешь ещё бежать! Но в танцующих отсветах губы её немы И тюрьмой возвышается верный привычный лес... Было время - и кости великих истёрлись в пыль. Глупый юный мальчишка, что ждёшь отыскать ты здесь? Он стоит. Улыбается, слабо, едва дыша. Страстно шепчет: прошу, разреши мне тебя любить! Она смотрит, как пламя целует бока ножа И привычным движением перерезает нить.