По-братски

      Это всё напоминает плохую постановку в провинциальном театре: актеры жутко переигрывают, а единственный зритель не замечает этого, потому что ему совершенно плевать на спектакль и исполнителей.       – Можно украсть твоего ненаглядного ненадолго? – открыто улыбается Макс, не мигая глядя на Ярославу. – Поболтать по-братски, так сказать.       – Сколько угодно, – отмахивается Яся и вновь утыкается в планшет, сплетни подруг, что может быть важнее.       – Угощу его твоим фирменным мясным рулетом, не волнуйся, – Владик взглядом указывает старшему направление строго по курсу на кухню, больше не обращая внимания на свою девушку. Впрочем, и она теряет всякий интерес к братьям Нестеровичам.       Идти нужно медленно, нарочито непринужденно, чтобы не вызвать даже малейших подозрений в фальшивой игре. Хотя и так понятно, что все предосторожности не что иное, как пустая паранойя. Ни девушке Влада, ни кому-либо другому никогда и в голову не придет, зачем на самом деле хотят уединиться братья на кухне. Максим по еле слышным шагам понимает, что брат позади, волосы на затылке начинают топорщиться от его дыхания, такого близкого и жаркого, нетерпеливого и тяжелого, хорошо замаскированного под ровное. Старший Нестерович точно знает, что если сейчас оглянуться назад, можно затеряться в неровных хороводах, что водят кровавые демонята в глазах Влада.       Иногда детские братские привычки прорываются наружу, хочется всё обернуть в глупую шутку. Макс нарочно ещё замедляет шаг, чтобы потравить младшенького, и оглядывается на него через плечо, беззлобно ухмыляясь. Но Влад не намерен поддаваться шутливому настроению, поэтому в следующую секунду Максим получает сильный толчок кулаком в спину, который помогает окончательно преодолеть расстояние до кухни. Не слишком ласковые руки бесцеремонно затаскивают его внутрь, дверь захлопывается, отрезая все пути к отступлению.       А Макс всё также чуть насмешливо и немного рассеянно улыбается, глядя на раскрасневшегося и взъерошенного Владика. Он продолжает улыбаться, когда оказывается неслабо припечатан спиной и затылком к холодильнику. Улыбается, получив остервенелые укусы в область ключицы и шеи. А когда нетерпеливые, едва дрожащие руки задирают на нём футболку и стаскивают через голову, влажные пылающие губы на мгновение вжимаются в его собственные, а потом частыми лёгкими шажками бегут вниз, Максим только прикрывает глаза, по-прежнему улыбаясь в никуда.       Влад требовательно цепляется руками за ремень на джинсах брата, дергая его и торопливо расстёгивая. Непослушные пальцы оставляют короткие красные полосы на коже живота старшего брата над поясом джинсов. А Максим сильнее подстёгивает братишку тем, как ласково, лениво, почти безразлично перебирает блондинистые прядки на макушке, создавая жуткий рассинхрон в их общем танце из эмоций.       Влад неловко расправляется с бляшкой на ремне, и она бряцает так оглушительно громко, что кажется, будто эхо катится за пределы кухни. Резкий звук немного отрезвляет, словно сквозняк прорывается в душное пекло. Максим закусывает нижнюю губу, чтоб сдержать нервный смешок, и с трудом отстраняет брата от себя, тянет его за плечи вверх.       – Эй, братишка, притормози, куда ты так распалился?.. – голос совсем не слушается, срывается, кажется слишком громким для конспирации.       Только вот Влад будто и не слышит: он продолжает с упорством ребёнка тянуться всем своим существом к брату, чем напоминает весьма милого зомби. Максим снова сдерживает смешок.       – Не притворяйся глухим, малыш, – произносит он почти шёпотом, и уже сам прижимает к себе младшего, заключив его в кольцо рук.       На этот раз Влад всё прекрасно слышит и поднимает обиженный и чуть злой взгляд на брата.       – Опять так меня назвал! – возмущённо шипит он сквозь зубы. – Какой я тебе малыш?!       – Мой малыш, – Максим смеётся и целует отворачивающегося братишку в кончик носа. – Ты что так разошёлся? Я думал, потискаешь меня чуток, а потом ко мне поедем. В соседней комнате всё ещё сидит твоя девушка.       – Плевать, не могу терпеть больше, – Владик трётся щекой о щеку брата, нажимает языком на мочку уха, бормочет сбивчивым шепотом. – Зачем так надолго уезжал?.. И даже ни разу не позвонил. Отдыхал он… Со многими успел?..       – Я звал тебя с собой, – Максим решил пропустить последний вопрос мимо ушей, наклоняет голову и ловит губы младшего своими, чтоб он не наболтал еще чего-нибудь лишнего.       Некоторое время Влад отвечает на поцелуй, пытаясь перехватить инициативу, смело лаская языком рот старшего брата, обхватывает его лицо ладонями, притягивая ещё ближе к себе. Но вскоре разрывает поцелуй и упирается лбом в плечо Максима, тяжело дышит. Макс успокаивающе гладит его по спине, но грудная клетка брата всё также разрывается от быстрых оглушительных ударов, на этот раз создавая сумасшедший синхрон с его собственным сердцем.       – Только хуже стало, – Максим чувствует кожей, как губы брата растягиваются в улыбке, а после о его бедро трётся такой конкретный твердый стояк. – Нет, до тебя не доедем.       – Ладно, – вздыхает старший Нестерович, охотно капитулируя после таких неопровержимых аргументов. – Но ты же не думаешь, что сверху будешь ты…       – Мне всё-равно, – Влад отстраняется и серьёзно смотрит в глаза брата. – Можешь делать со мной, что хочешь.       Эти слова, как удар в солнечное сплетение, вышибают воздух из лёгких, обжигают живот изнутри, а вновь проснувшиеся демонята в глазах младшего точно также выбивают ненужные мысли из головы. Макс хватает брата за плечи, резко разворачивает, и вот уже Владик прижимается щекой к холодильнику, сжимает губы, сдерживая стон, когда рука Максима обхватывает его член через шорты, а в кожу на сгибе между шеей и плечом несильно впиваются зубы.       – Не надо, подожди… – на выдохе шепчет Влад, и Макс застывает, теряясь и не понимая, что не так. Но младший брат разворачивается, как ловкий кот, в сильных руках, смотрит в глаза, выпуская сбившихся в кучу демонят, и шепчет ещё тише, почти одними губами:       – Я хочу смотреть на тебя. Хочу твои глаза видеть. И губы… Как вена на шее колотится. И целовать…       Будто новый удар, солнечный или тепловой. Нет, электричество, мощнейший разряд тока. Максим не собирается дослушивать, он сгребает Владика в охапку, отрывает от холодильника и прижимает к рядом стоящему столу. Младший обхватывает его за шею руками, обнимает ногами за бедра и радостно подставляет лицо под поцелуи. Кровь кипит во вздыбившихся венах, раскатисто стучит в висках. Хорошо, что стол пустой, потому что сейчас случайный шум нечаянно упавшей кастрюли их уже не остановит.       Макс опускает ноги брата, но только для того, чтобы одним резким движением сдёрнуть с него шорты и боксеры.       – Осторожно, зацепишь… повредишь… – Влад хрипло смеётся и снова обнимает старшего ногами. Медленно ведёт пальцами вниз по груди Максима, животу, обводя кубики пресса, начинает неторопливо бороться с молнией на джинсах, поднимая хитрые глаза на брата. Максим скалится в улыбке и ловит бегущих навстречу демонят, гладит ладонью шею и затылок Владика, второй рукой придерживает его за задницу, безжалостно впиваясь пальцами в ягодицу.       – У меня ничего нет… с собой… – он облизывает пересохшие губы и пытается не пустить растерянность в свой взгляд, когда проворные руки младшего брата всё же спускают с него джинсы и забираются под резинку трусов, тут же обхватив член пальцами.       – И у меня нет. Ну, я надеюсь, ты не привёз мне никаких подарков из отпуска, – Владик язвительно улыбается.       – Не был я ни с кем, успокойся уже, – Макс чуть раздражённо закатывает глаза, усмехаясь. – Хотя бы смазка нужна.       – Не бойся, я же ждал тебя сегодня, поэтому не надо коситься на подсолнечное масло, – негромко хохочет Влад, полностью стягивает трусы с брата и прижимается к его члену своим, медленно трется, низко, едва слышно стонет, прикрыв глаза. – Ты вообще трахать меня сегодня собираешься? Долго ещё ждать?..       – Ах, ты ж сучёныш!.. – Максим резко втягивает воздух сквозь зубы, когда его накрывает жаркой волной от соприкосновения с нежной бархатистой кожей.       Старший Нестерович тяжело и шумно дышит, пытаясь не утонуть в потемневших глазах брата, демонята изо всех сил затягивают его в бездну. Владик обхватывает их обоих влажной ладонью и начинает неторопливые движения вверх-вниз, иногда ласково поглаживая подушечкой большого пальца головки. Максим щедро смачивает пальцы слюной, проводит средним между раздвинутых ягодиц и осторожно давит на упругое кольцо мышц. Палец свободно ныряет внутрь, и он чувствует, как брат в его руках слабо трясётся от смеха. Макс жадно ловит взглядом каждую эмоцию на лице младшего, как он беспокойно покусывает губы, когда второй палец проскальзывает в шелковистую тесноту, как его щёки покрываются слабым румянцем, а демонята просто валят табунами из-под полуопущенных светлых ресниц. Слышно, как сиплое дыхание клокочет в горле Влада, ноздри раздуваются так, будто ему недостаточно воздуха.       Максим добавляет третий палец и жёстко толкается глубже, давит на простату, во рту мгновенно пересыхает, становится так жарко, что кажется, будто их тела сейчас расплавятся и превратятся в одну кипящую лужу. Владик зажмуривается, глубоко вдыхает и охотно подается навстречу, прилипая майкой к мокрой груди брата, насаживаясь сильнее на пальцы, и пытается двигаться.       – Ты торопишься, – сипит Макс и хочет отодвинуть братишку от себя. – Нельзя так.       – Можно, – ухмыляется Влад, упрямо встряхивая челкой. – Хватит тормозить, а то сейчас твоей заднице будет несдобровать.       – Сам напросился, – старший Нестерович снисходительно дёргает уголком рта, подхватывая Владика обеими руками за бедра, разводит ягодицы и осторожно входит на треть, восхищённо следя за реакцией на лице брата. – Ещё?       – Ещё!.. – стонет Влад, ловя воздух губами, то округляя, то закрывая глаза; бедные демонята паникуют и скачут, хватаясь за голову.       И теперь Максим больше не хочет осторожничать, он хочет своего Влада, всего без остатка, снаружи и внутри. Потому он медленно выходит, а после с животным утробным рыком врывается туда, где его плоть мягко обволакивают нежные горячие стенки, тут же плотно сжимая. Лицо Влада искажается, сейчас это уже очевидная боль. Макс пугается, но Влад тут же перехватывает его взгляд и, видимо, догадываясь, что тот хочет сделать, свирепо шипит:       – Только попробуй! Убью на хрен!       А что ещё остается, когда тебе угрожает целая свора съехавших с катушек демонят? Максим начинает неспешно двигаться, тянется к губам брата, они такие сухие и потрескавшиеся сейчас. Он поочередно обхватывает их своими губами, ласкает, успокаивает, отвлекает от неприятных ощущений, ему совсем не хочется, чтоб Владику было хоть сколько-то плохо. Влад же явно не жаждет нежностей, атакуя рот старшего брата языком, он яростно двигается навстречу. Да уж, мелкий пакостник, вероятно, знает, как лучше, потому что уже скоро Максиму становится намного легче двигаться, и он больше не чувствует напряжения в мышцах своего любовника.       Воздуха в лёгких совсем не остается, чтоб продолжать поцелуй. К тому же Влад так обалденно запрокидывает голову, впиваясь зубами в нижнюю губу, неразборчиво мычит, пытаясь сдержать стоны, когда Максим ускоряет толчки, резко и жадно двигаясь внутри, безошибочно попадая в нужную точку. Ему и самому так тяжело не завопить от наслаждения, что хочется закрыть рот рукой, вот только руки заняты тем, что мнут потрясную задницу младшего брата. Поэтому он прижимается губами к шее Влада, покрывает поцелуями солёную кожу, чувствуя, как дёргается кадык, как дрожат в горле крики.       – Мааакс!.. – слышится глухое эхо возле уха, раскалённое дыхание младшего брата обжигает шею и щеку, пальцы впиваются в плечи, будто подстёгивая.       Максим больше не может сдерживаться: он толкается в брата во всю длину рваными движениями, сбиваясь с ритма, лишь бы поскорее дойти до точки кипения и единения, взять своё. Он почти рычит, забываясь, низко стонет на каждом выдохе. Влад опускает голову, ловит взгляд брата и улыбается как помешанный. Макс краем глаза успевает заметить, как он начинает себе рьяно надрачивать, но уже не может оторвать глаз от белобрысых демонят, корчащихся в агонии.       Владик стонет громко, будто забывает, что они не одни. Максим вынужден ловить его стоны губами и глотать вместе с собственными, по-прежнему не разрывая зрительного контакта, двигаясь в безумном темпе. Он уже чувствует, как близок взрыв, мышцы в ногах напрягаются, в голове мутнеет. Макс знает, что брат тоже почти на краю и совсем скоро сиганёт вместе с ним в огненную пропасть, поэтому жмёт на газ изо всех сил.       Максиму приходится обхватить брата ладонью за затылок и прижать к себе, чтобы заглушить его всхлипы, когда Влад вздрагивает всем телом и выплёскивается им на животы тёплым, вязким. Огненная, жадная пульсация вокруг напряжённого до предела члена, наконец, приводит к долгожданному оргазму и Макса. Он кусает брата за плечо, чтоб забить свой крик подальше в глотку, и делает последний сильный толчок так, что стол за ними как-то опасно трещит.       Сразу наваливается приятная тяжесть, ноги подкашиваются, воздух громадными волнами обволакивает горло и лёгкие, но старший брат всё ещё не хочет отпускать Владика, прижимая его к себе. Влад же дышит уже гораздо ровнее и рассеянно гладит Максима по спине. Кровь лавой клокочет в венах под кожей до сих пор, но сумасшедший стук сердца понемногу успокаивается и уже не так сильно отдается в ушах.       Макс медленно опускает ноги брата и поднимает на него взгляд. Влад тепло улыбается; демонята почти угомонились и лежат кверху пузом довольные и сытые. Вдруг его брови стремительно ползут вверх, а глаза округляются то ли от испуга, то ли от удивления. Максим ничего не успевает спросить, потому что уже в следующее мгновение всего в нескольких сантиметрах от головы младшего брата о стену разбивается ваза с печеньем.       Старший Нестерович оглядывается, стараясь полностью закрыть брата собой, хотя он уже и так знает, кого сейчас увидит. Яся тяжело дышит, разве что дым не валит из ноздрей, лицо пунцовое, она силится что-то сказать, но не может, а через пару секунд выбегает из кухни, после чего почти сразу хлопает входная дверь.       Максим вновь поворачивается к брату, всё ещё молчаливо хлопающему глазами, словно рыба, и заходится в беззвучном смехе, утыкаясь носом в холодную влажную шею. Вскоре он слышит рядом ответный смех Влада, с лёгкими нотками истерики, почти на грани. Поэтому он прижимает младшего покрепче к себе и думает о том, что лучшей развязки для финальной мизансцены и вообразить нельзя.