Её ЛИЧНЫЕ дела раздражают его всё больше.

Ему не спалось. И было такое с ним впервые. Какаши битых четыре часа пытался уснуть, но сна не было ни в одном глазу. Он посмотрел на стоявшее в паре шагов от него кресло. На нём, уютно свернувшись калачиком, беспробудным сном наслаждалась Сакура. Он чертыхнулся. Ну почему ему всегда так не везёт? Не хватало того, что Харуно напросилась с ним в миссию - видите ли, какие-то там у неё ЛИЧНЫЕ дела! - так ещё и спала она крепким сном младенца, пусть даже в неудобном кресле. А Пятая? Тоже хороша! Без слов разрешила ей "прилипнуть" к Какаши. ...А Какаши не мог заснуть на мягкой перине... И дело было даже не в том, что она могла его замедлить. Нет. Совсем не в этом было дело. По скорости передвижения Сакура дала бы фору даже самому Какаши. И технику перемещения девушка освоила за пару дней. А это его раздражало особенно сильно. Она, словно дождь сквозь обветшавшую крышу, без разрешения протискивалась в его скучную размеренную жизнь. Уже почти полгода. Он снова и снова при виде Сакуры был вне себя. Был злобно настроен и раздражён. Да. Всё так. В последние почти полгода любое вмешательство Сакуры в его жизнь выводило его из себя. Он начинал беспричинно злиться. Раздражаться от любой мелочи стало для него нормой, обыденностью. Он не понимал причины своей злости, а вследствие этого злился ещё сильнее. *** - Здрасьте, Какаши-сенсей! - широкая счастливая улыбка на лице. Она торопится куда-то по СВОИМ ЛИЧНЫМ делам. - Йо! - он уже давно не называет её по имени, не обращается к ней никак, но всё же пытается выдавить из себя улыбку... Не получается... Он больше не может так же беззлобно, приветливо позвать её по имени. Его злость на неё растёт с каждым днём, неподъёмным грузом ложась на плечи и ставя на дыбы все нервные окончания. А она продолжает ему широко улыбаться, радуясь СВОИМ причинам и продолжая ходить по СВОИМ делам. И эта улыбка раздражает его даже больше, чем осознание, что у неё вдруг стало слишком много ЛИЧНЫХ ДЕЛ. Зубы начинают скрежетать... Он позорно ретируется. Перемещается прямо из-под её носа, не попрощавшись, так и не сумев выдавить из себя ни единой капли улыбки. *** - Какаши! - из воспоминаний выводит его голос Сакуры, позвавший громко и всё же нежно по имени. Нервы, словно породистые жеребцы перед скачками, снова встают на дыбы. Он не разрешал звать себя по имени. Она не имеет права обращаться к нему непочтительно. Появляется желание хорошенько встряхнуть девушку за плечи, безжалостно сжав их до хруста. - Чего? - неприветливо отзывается он, чуть ли не сплёвывая вопрос в лицо. - Бур-бур-бур, он просто без мозгов, бур-бур бур-бур бур-бур-бур. Прости, - похоже, она ещё спит. Харуно неожиданно начинает ворочаться, пытаясь лечь удобнее. Кресло деревянное, плетёное, явно неудобное для сна. Но ему всё равно. Какаши гораздо больше волнует, что она там бормочет во сне. Поносит его грязными словами? Он в порыве неконтролируемой раздражённости забывает, что она совсем неплохая, хорошая; что Сакура никогда не станет нелестно отзываться о нём. ... Она много заботится о Какаши, конечно, в своей манере: оправдывая его опоздания на совещания, на тренировки, на общие сборы команды; выгораживая его перед Цунаде, перед ребятами, перед Ямато, иногда и перед старейшинами, являясь вовремя вместо него на "ковёр"... Всегда и везде оправдывает его... И это злит Какаши так же сильно, как её препирательства с Саске и Наруто. Его злит её идеальность во всём. Раздражает её дотошность в учёбе. Нервирует её благожелательность к пациентам в больнице. Приводит в бешенство её снисходительность к своим воздыхателям. А её победа в их с Какаши поединке приводит его в ярость. Он словно раскалённое железо начинает пыхтеть и сам чувствует, как из его ушей валит пар... Он снова сбегает, перемещается с поляны не попрощавшись... ... Какаши спускает маску на шею и обреченно вздыхает. Ему придётся мириться с компанией Сакуры ещё два дня. Он делает маленький глоток свежесваренного чая из перечной мяты. Чай помогает ему успокоиться и, возможно, он, наконец, сможет уснуть. Время уже близится к утру. А Сакура всё продолжает бурчать во сне, правда, уже тише. Она снова ворочается. Тонкий, недостаточно тёплый плед давно сполз с кресла, девушка совершенно точно замёрзла... Какаши смотрит на ворочающуюся шиноби и пытается понять причины своей раздражительности. - Какаши, - она снова зовёт его по имени - робко, нежно, несмело... - Прости, я - а дальнейшее ему снова не слышно. Хатаке делает ещё один маленький глоток всё ещё слишком горячего чая и отставляет кружку на прикроватную тумбочку. Ладно уж, пусть поспит на кровати, - он сам удивляется своей неожиданной благосклонности к бывшей ученице. Какаши тихо встаёт с края кровати и делает пару шагов к спящей девушке. И ничего, что он выиграл в споре, кому спать на мягкой постели... После чая он на неё не так уж и зол... Хатаке аккуратно поднимает девушку на руки, делает шаг в сторону постели. - Какаши, - она счастливо улыбается, снова зовя его нежно по имени. Неожиданно Сакура крепко обхватывает его за шею... Какаши на мгновение замирает и через пару секунд снова делает шаг к кровати. Хатаке медленно опускает её на постель, Сакура всё ещё крепко обнимает его за шею, не отпуская... - Люблю, - тихо шепчет кому-то девушка во сне. Хатаке обречённо вздыхает, он чувствует себя пойманным в клетку орлом. А Сакура всё ещё крепко держит его за шею. - Прости, люблю. Прости, люблю, - снова и снова шепчет она два слова... - Прости, люблю тебя, - довольно громко добавляет последнее слово и, притягивая Хатаке ближе к себе за шею, с какой-то отчаянной безысходностью прижимается своими губами к его. Опешивший Какаши открывает рот от шока. Сакура страстно целует его, по-взрослому, исследуя его ровные два ряда зубов своим юрким язычком... Неожиданно всё встаёт на свои места. В голове Какаши мысли проясняются, он отчётливо видит причину своей злости - безответность его любви. Какаши страстно отвечает на поцелуй Сакуры, прижимая её хрупкое тело к себе, сжимая девушку в объятиях до тихого хруста костей... Воздух кончается в лёгких, и Сакура отпускает из захвата его шею, нежно проводит пальцами по его щеке, по подбородку, и нежно шепчет: - Люблю тебя, - а после, безвольной куклой обвисает в его руках. Она так и не просыпается. Злость, раздражение, нервозность - всё это исчезает без следа. Какаши теперь знает: он знает, что любит Сакуру. Любит эту хрупкую, но сильную шиноби-медика. В голове тотчас созревает план, как сделать так, чтобы она всегда оставалась рядом с ним, продолжая оберегать своей любовью. Всего лишь нужно, чтобы её ЛИЧНЫЕ ДЕЛА стали ИХ ОБЩИМИ ЛИЧНЫМИ ДЕЛАМИ. Он не допустит, чтобы у Сакуры снова появились от него секреты. Хатаке крепче прижимает девушку к себе и счастливо улыбается, лёжа рядом с ней в постели. Какаши только сейчас осознаёт, что так и не поднял обратно на лицо свою маску. И, похоже, этот мятный чай ему сегодня тоже не понадобится, потому что его уже клонит в сон. А маску он натянет, пожалуй, с утра. Уж очень хочется Какаши увидеть реакцию Сакуры...