Цветы в его руках

Ранним летом, когда горячее солнце вот-вот начинало опалять все живое, даря тёплые лучики, Луи мог спуститься на землю, пряча свои ангельские крылья, и, наконец, коснуться губ своего мальчика, который любил цветы, принесенные из Рая, что всегда были в руках ангела. Такие моменты были самыми сладкими и наполненными яркими огоньками, ведь мальчики, которые, по сути, не должны быть вместе — потому что в правилах чётко написано, что такая любовь запретна — могли целовать губы друг друга, обниматься, заниматься любовью и, конечно, просто лежать на цветочной полянке, смотря в небо, будто длинные руки любви не пытались обжечь их, забирая раз и навсегда их яркое чувство. Ангел с небесными глазами защищал своего мальчика, забирая его грехи и даря самую трепетную любовь. И, возможно, это стало причиной, почему Бог, который, по сути, являлся отцом Луи, одаривал крылатого злобными взглядами, ведь нельзя любить. Так любить. Неправильно. Но что может быть противозаконного, когда мальчик, глаза которого, как стебельки цветов, держит тебя за руку? Любовь. Она просто поглотила их.

***

Гарри сидел на цветочной полянке, перебирая в руках ромашки, сорванные здесь, чтобы быть заключенными в венок, но руки мальчика, которые всячески дрожали, отказывались хоть немного связывать между собой цветы. И это заставляло его грустить. Он нервничал, потому что долгое время не видел своего ангела-хранителя, и сегодня, когда солнце ярко-ярко светило, он, наконец, мог увидеть своего возлюбленного, не задумываясь о таком слове, как «нельзя». И это заставляло ликовать, хотя сердце безумно билось, пытаясь выпрыгнуть из грудной клетки, но это уже было чем-то существенным, ведь любовь обожает играть с сердцем. — Мой мальчик, — послышалось позади Гарри, и парень крепко закрыл глаза, широко улыбаясь. Он знал, это был его ангел, ведь только у него такой мягкий голос, наполненный нежностью, от которого хочется летать далеко в своих мечтах, не возвращаясь в этот мир. — Луи... — глаза мальчика по-прежнему были закрыты, потому что он боялся, ведь сны слишком часто его мучали, даря самого настоящего ангела, а потом забирая, оставляя силуэт, что не оставлял хоть на секунду. Это было страшно — видеть, не имея шанса прикоснуться. И Гарри боялся, что это окажется сном, ведь он мог уснуть на этой полянке, и Луи, который сейчас находится где-то рядом, мог оказаться иллюзией, созданной подсознанием. Но сейчас, именно сейчас, когда Гарри боится открыть глаза, ангел является самый настоящим, и он точно не уйдёт. Не сейчас. — Гарри. — Луи сел перед мальчиком на колени, кладя возле себя большой букет цветов, сорванный в райском саду, и наклонился, чтобы, наконец, замученный долгой разлукой, поцеловать своего любимого, губ которого так не хватало. Ведь расставание — вещь, которая всегда делает больно. И сейчас Луи, касаясь щеки своего возлюбленного, также не может поверить, что это реальность, самая настоящая реальность, которая не собирается раствориться, оставляя неприятный осадок на сердце. Но когда их губы касаются друг друга, начиная такой долгожданный танец, они не хотят верить, что это реальность, потому что хочется навсегда остаться в своём мирке, созданным трепетной любовью, запретами и такими долгими расставаниями. Расставание... Кто вообще его придумал? — Мой мальчик, — выдыхает Луи в губы своего возлюбленного, перед этим сладко его чмокнув. — Я так скучал. И мне было очень трудно. Господи, я думал, что не доживу до этого дня. Гарри улыбнулся, наконец, открывая глаза и встречаясь со своим небосводом, который сейчас был ярче неба. — Я тоже, — быстро ответил он и поцеловал ангела в щеку, хватая цветок, выпавший из большого букета. — Он красивый. Луи улыбнулся, беря ещё один цветок и заправляя его за ухо Гарри, который тихонько начал хихикать, вдыхая приятный запах, что был создан в небесах. Мальчик любил эти цветы, и ангел это знал, поэтому никогда не приходил без них. — Лу? — Гарри? Мальчик взял ангела за руку, переплетая их пальцы между собой. — Ты можешь забрать меня на небеса? Улыбка с лица Луи пропала, менясь на грусть, потому что это неправильно. Он выдохнул, мягко произнося: — Ты должен жить. — Почему? — Гарри знал. Он все знал. Но он хотел быть с Луи. Навсегда. — Потому что я должен тебя защищать. Кудрявый мальчик прикрыл глаза, сжимая в руке цветок, а после наклонился чуть вперёд, вновь накрывая губы Луи своими. Возможно, у них нет бесконечности, но у них есть любовь и цветы, которые они так любят.