Небольшой дворцовый зал. В углу скромно расположился Распутин с какими-то досками и инструментами. Среди древесных стружек и обломков лежит довольно роскошный, пусть ещё и незаконченный, гроб.
Распутин (напевает солдатскую песенку, шлифуя крышку гроба): «А я не думал ни о чём, а я не думал ни о чём, я только трубочку курил с турецким горьким табачком…»Неспешно входит в зал Николай II. Он не сразу замечает присутствие Распутина, т.к. всецело поглощён раздумьями о том, стоило ли вступать России в Первую мировую. Ведь так и не определится до конца дней своих, бедолага… кхм, продолжим.
Распутин: Добрый день, государь.Император обращает внимание на угол зала (превратившийся из части дворца в мастерскую), удивляется; подходит к мужику.
Николай II (рассматривает гроб): Что это? Распутин: Да вот, решил свой вклад в историю России оформить. Николай II: Не понял (действительно не понял человек, даже в лице, наверное, изменился; правда, усы и борода скрывали эмоции. Мне кажется, или у Коли всегда было одно выражение лица?). Распутин (с ухмылкой): скоро изменится Россия-матушка. Я же говорил тебе, государь, что недолго самодержавию держаться… тьфу, тавтология какая-то! В общем, когда меня не станет, не станет в России и монархии. Николай II: Постой. Ты ведь говорил, что всё зависит от социального статуса убийц?* Распутин: Да это я так, хотел подать вам надежду. Однако на самом деле всё куда хуже… Николай II: Но откуда тебе знать наверняка? Распутин: Чувствую, недолго мне осталось. Друзья царской семьи уже готовятся к убийству… а я, между прочим, ещё не вбил свой гвоздь!.. гм... впрочем, не будем о мрачном. Николай II (не без едва заметной дрожи в голосе): Что это за гроб?Распутин проводит рукой по гладкой гробовой крышке, смотрит исподлобья на императора мрачным взглядом, чтобы нагнать пафосу на ситуацию. В конце концов поясняет.
Распутин: Это последняя колыбель для самодержавия. Гроб российской монархии. Он почти готов. Николай, мягко говоря, в шоке, но виду не подаёт. Обходит «колыбель самодержавия» кругом. Николай II: И кто же его сколачивает? Распутин (вздыхает): Ой, государь, нас много. Лично я, если «положа руку на сердце», хотел только лучшего вам, царям. Старался, заботился. Да благими намерениями, как известно, вымощена дорожка в… Николай II (перебивает): Ничего. Ты моему сыну спасаешь жизнь. Грех мне тебя упрекать… лучше скажи, кто ещё губит монархию? Распутин (гордо улыбается): Народ, Николай, народ. Простой, русский, рабочий. Разочарованный в тебе и в царском строе. Жаль, жаль, но власть должна быть у него. Николай II: Что ж… расскажи, Григорий Ефимович, кто придумал сколачивать этот гроб заранее?Распутин с болью глядит на Николая, но молчит. Император, чувствуя, как по спине бегут мурашки, терпеливо ждёт ответа. Хочет ли он его слышать? Ведь исход ясен и без того…
Распутин: Уже и не вспомнить, кто начал делать эту колыбель. Народ при Иване Грозном начал сколачивать, декабристы пару досок добавили, народовольцы приняли участие, Плеханов немного крышку подшлифовал, Володя Ульянов тоже, крест вот Георгий Гапон вырезал – полюбуйся, шикарный ведь крест? Словом, много нас, это я далеко не всех перечислил… Николай II (с чувством безнадёги в упавшем голосе): Кто же будет вбивать гвозди в крышку? Распутин: Каждый по очереди. И ты, государь, вобьёшь. Николай II: Как так?! Распутин: А просто. Отречением своим подсобишь.**Николай хотел что-то возразить, но промолчал. Вышел из зала. Позднее Александра Фёдоровна найдёт его, не о государе будь сказано, пьяным в стельку в императорском кабинете. Наверное, решит Коля запить горе… А Распутин продолжает работу с угрюмым выражением лица. Душа за царскую семью у него ох, как болит, но История требует изменений. И ему, Григорию Ефимовичу, крестьянину-пророку из Тобольской губернии, придётся свой гвоздь забивать…
Ноябрь 1917.Неизвестный большой зал в неизвестном здании. Посреди зала стоит на возвышении великолепный гроб. К нему тянется длинная очередь. Каждый подошедший забивает в лакированную крышку гвоздь.
Первый голос из толпы (шёпотом): Я сюда случайно попал, клянусь, абсолютно случайно! Что тут происходит? Второй голос (недовольно): Кто его сюда пустил? Просили же – пускать только тех, кто причастен к… Первый голос (перебивает): Прошу, не беспокойтесь, я буду хранить молчание! Расскажите, что это тут такое? Похороны? Второй голос (передразнивает): «По-о-хороны»! Здесь творится История, товарищ, и вам крайне повезло сюда попасть! Хороним русское самодержавие. Ответственные моменты.В этот «ответственный момент» к гробу приближается какая-то девушка с суровым, решительным выражением лица, берет в руку молоток и одним твёрдым ударом вбивает в крышку гвоздь так, что отлетают куски лака.
Старушка-смотритель: Сонечка, что ж ты так неаккуратно? Софья Перовская (разумеется, это она!): Самодержавие не достойно того, чтобы лепетать перед ним, тем более когда оно мертво. Первый голос (спрашивает шёпотом у второго): Это что, Софья Перовская?! Второй голос: Да. Первый голос: Но ведь… на дворе семнадцатый год! Как же… Второй голос: Многие, кого уже нет в живых, пришли сюда в этот день торжества. Они не могут не оформить свой вклад.Первый голос замолкает. Может быть, даже падает в обморок, этого мы достоверно не знаем. Участники «торжества» оживлённо перешёптываются, делятся мыслями и планами, покуда тянется очередь.
Диктор: Девятнадцатый век, закончили? Приличная толпа дУхов, немного разбавленная живыми, в углу зала (хором): Да! Диктор: Родной двадцатый, подходите, милости просим.Очередь снова приходит в движение. Вскоре остаётся лишь несколько человек. К гробу подходит…Николай II. Руки его дрожат. В глазах – тоска.
Николай II (обращаясь к духу стоящего рядом Распутина): А ведь ты оказался прав. Как и всегда. Распутин (отмахивается рукой): Да забей, государь… Николай II (удивлённо): Что, простите?! Распутин: Кхм, гвоздь, говорю, забей.Николай II решительно забивает гвоздь. Не уходит сразу – гладит рукой немного побитую, оплёванную народовольцами и анархистами поверхность гроба, добротного, хорошо сделанного, явно подходящего тому, что в нём хоронят.
Николай II: Что же ждёт тебя, Россиюшка? Как ты будешь без царя? Распутин: Хорошо будет. Не переживай даже. Я тоже при жизни переживал, но там, наверху, открылось мне всё до последнего… Дай-ка, моя таперича очередь. Мой последний гвоздь остался. Ради этого на землю вернулся.Распутин держит в руках гвоздь и молоток. Окидывает своим знаменитым проницательным взглядом собравшихся. Те, затаив дыхание, во все глаза, живые и не совсем, смотрят на «святого старца». Момент ответственный.
Распутин (изо всех сил опуская молоток на шляпку гвоздя и вгоняя его в древесину по край): Э-эх, судьба моя ломаная, жил за царя, забиваю за пролетариат! Да будет жить Россия!Гул, радостные вопли «Ура!», подкидывание шапок… все обнимают друг друга, даже если и разделены веками, братаются, поздравляют.
Распутин (с усмешкой): Будто не похороны, а свадьба. Николай II (чуть ли не пуская слезу): Обидно… Распутин: Не обидно, государь. Так и надо. Осознай, как монархия затормозила развитие страны. Пора двигаться вперёд, к новому. Только жалко мне тебя... и матушку-царицу, и детишек… Николай II (не подозревая, что Распутин намекает на расстрел царской семьи, который не за горами): Проживём как-нибудь. Спасибо тебе, Григорий Ефимович, за всё. Распутин: Бог вам в помощь. Буду молиться за вас. Прощай, государь. Распутин буквально исчезает в толпе. Надо полагать, возвращается в тот мир. То, что требовалось, он, скрепя сердце, выполнил… _______________________________________________________________________ * В своём знаменитом пророчестве Распутин говорил, что если его убийцами окажутся мужики из народа, то царской власти не будет никакого вреда. Но если его, Распутина, убьют члены царской семьи, то самодержавию в скором времени капут. Как известно, сбылся второй вариант. В фанфе я немножко поступилась точностью, простите) ** В марте 1917 Николай II под давлением отречётся от престола.