Динго и Пёс

Если ты умрешь, я себя не прощу.

Он позволил себе остановиться, только когда в легких совсем не осталось воздуха. Прислонился к стене, пытаясь унять легкое головокружение, шикнул на свое слишком громко бьющееся сердце и принялся хрипло и часто дышать. Немного восстановив дыхание, собрался с мыслями и зашагал дальше. Толкнул дверь лазарета и шагнул внутрь. Комната не пустовала. — Dummkopf, — фыркнул тот, кто находился внутри, — ich bin Medic. — Richtig, — зашедший сбросил маскировку и достал сигарету из портсигара. — Ich kenne dies. Уголки губ Красного Медика дернулись вверх, словно он оценил шутку. Шпион, не обращая на это внимания, зажег сигарету и, подумав, затушил ее и убрал обратно. — Есть что-нибудь интересное? — По-твоему, я сегодня целый день только и делал, что копал для тебя информацию? — Красный закатил глаза и скрестил руки на груди. Шпион подошел ближе, опираясь на письменный стол, за которым сидел собеседник. — Ты немец, mon débiteur, — промурлыкал он. — Говорят, немцы живут, чтобы работать, pas vrai? Я уверен, что первое, что ты сделал, проснувшись с утра, — позвонил в Манн.Ко и разузнал хоть что-то, что могло бы помочь. Я француз, я ленивое создание, но, — пересмешник ловким движением выхватил из кармана записную книжку, помахав ей перед носом Медика, — свою работу я выполняю прекрасно. Quoi d'autre? Медик выдохнул, словно признавая свою неправоту и, сняв очки, потер переносицу. — Есть две вещи, которые тебе стоит знать. Первое — Красный Респаун работает как часы — уже проверено — но Синий, по словам нашего Инженера, не работает и не собирается этого делать. Что случилось? Обвинишь в этом нашего нового Шпиона? — Oui. Обвиню. Никто из наших не стал бы портить Респаун, так что это выгодно только Красным. Учитывая, что восемь из девяти RED хоть как-то, но стараются исполнять приказ Солдата, это заставляет задуматься. Что дальше? — Ja. Неполадки Респауна. Красный работает, Синий — нет, но тем не менее, Манн.Ко получило не один, а два запроса на продолжение работы. Они уверены, что оба механизма в полном порядке, но собираются senden alle in die Hölle, устроив завтра гонку сопровождения. Шпион открыл рот так широко, что новая сигарета, которую он почти зажег, упала на пол. Какое-то время он просто молча таращился на Медика, а затем, сглотнув, хрипло произнес: — Это ведь значит… но как мы сможем… если бомба… Медик отодвинул стул и поднялся. — Если бомба достигнет точки, взрыв заденет все вокруг, в том числе и die Teammitglieder, если они не успеют далеко уйти. Взорванный Респаун не сможет работать, а Реаниматор не в состоянии восстановить тело, если его разнесло an den Atomen. — BLU не смогут сражаться, — вполголоса проговорил Шпион, больше для себя, чем для Медика. — Если мы останемся на своей точке, нас убьют Красные, если докатим до чужой — взрыв. Хороший способ избавиться сразу от всей команды. Merde. Планы меняются. Второе? — Was? — Вторая новость, — он бросил записную книжку на стол. — О чем еще мне следует знать? Медик витиевато выругался. — Ты не поймешь ни слова, если я буду говорить на немецком, и ровно столько же, если буду говорить на английском, используя die medizinische Begriffe, медицинские термины. Мне пришлось оккупировать центр связи, чтобы как можно быстрее получить досье на Красного Шпиона. Sie können mich zumindest bedanken? Не важно. Я был уверен, что оба Пиро — единственные, кто страдают от психических заболеваний. Ich lag falsch. Ошибка. — Je ne comprends pas… В чем ошибка? — Помнишь, я сказал тебе о психопатии? — немец усмехнулся. — У него она присутствует. Новый Красный Шпион еще более отвратителен по характеру, чем ты, но хорошо это скрывает, одержим одной идеей и пойдет на все для ее выполнения и предпочитает грубую силу обычному intimen Gespräch, разговору по душам. Не удивлюсь, если этот француз еще и страдает маниакальным синдромом — я не стал читать досье полностью. Учитывая его нездоровый интерес к строению Респауна и то, что этот Респаун вскоре оказался испорчен, его вполне можно обвинить в предательстве и сдать руководству. Endespiels. Этого тебе достаточно? — Oui. Вполне, — пересмешник потер шрам, скрытый под маской. — Mon Dieu. Mon Dieu, это будет намного сложнее, чем я ожидал. — Disgusting Handschrift, — Медик уже листал ежедневник коллеги-противника, но все же отвлекся еще ненадолго. — Манн.Ко может разобраться со всем само, расскажи мы им об этом, но ты, похоже, против. Persönliche Animositäten? Личные счёты? — Эта тварь уничтожила Респаун. Подставила Снайпера. И попыталась убить его, — Шпион мысленно произнес «если уже не убила», и ему стало страшно. — Так что да. Hostilité personnelle. — А. Так это был Снайпер. — Верно. Danke, — бросил пересмешник, наконец закуривая и исчезая, оставив после себя сигаретный дымок. — Danke sehr, Herr Medic, — добавил, заметив, как вылупился на него Красный, — ich schulde Ihr. — …es ist mein Vergnügen, — наконец произнес немец, и только после этого Шпион позволил себе выйти из лазарета. Если до этого он старался прятаться по углам, то сейчас просто шел вперед, слепо натыкаясь на стены. Время было позднее, на базе никого не было, а маскировка Медика спасала от любопытных вопросов; так что Шпион отключился на какое-то время и только спустя минут пять, заметил, что меряет шагами первый этаж базы RED. Как Манн.Ко могло допустить психа к работе в команде? Зачем они это сделали? Какую цель они преследовали? Было ли уничтожение Синего Респауна в планах руководства? Если да, то зачем? Если нет, то почему трикстер решил это сделать? Ради победы RED? Шпион вспомнил фразу, оброненную его противником когда-то: «Настанет момент, когда хваленый Респаун не сможет спасти ни тебя, ни команду BLU». Вот он и настал, этот момент. Точнее, настанет завтра, когда Администратор даст сигнал к началу боя, а Синие не смогут принять этот бой. Шпион прислонился лбом к стене и почти достал еще одну сигарету, когда почувствовал рядом чье-то присутствие. Обернулся — Красный Скаут в глупой пижаме с медвежатами, которая явно была ему мала. — Чо случилось, док? — сонно спросил он. — Почему ты… — он принюхался. — Док, ты чо, куришь? Шпион мысленно ударил себя по лицу. — Nein, — он постарался, чтобы это звучало как можно обычней. — Это не мои сигареты. Herr Spion курит слишком много. Повернулся, чтобы уйти, и уже за спиной услышал удивленный голос Скаута: — Но ведь лягушатник не курит такие сигареты… А потом — внезапно ощутил чужую руку на своем плече. — …«Gauloises» все же отличаются от твоих «Gitanes», ты так не думаешь? Удар. Когда Шпион очнулся, тело болело так, словно — словно ли? — его избили. На секунду он закрыл глаза и взмолился, чтобы, когда он их откроет, оказалось, что он вновь едет в снайперском фургоне непонятно куда. Чуда не произошло. Пересмешник встал, пошатываясь, и схватился за стену, чтобы не упасть; пальцы левой руки наткнулись на деревянную поверхность — дверь, тело откликнулось ноющей болью, а правая рука машинально нырнула вниз и пробежалась по потайным карманам. Ни револьвера, ни балисонга, ни КПК. Merde. Место вокруг становилось все четче, даже несмотря на отсутствие света. Кладовка? Француз, внезапно разозлившись, ударил по двери кулаком и сполз на пол, понимая, что ничего не поменяется. Однако — поменялось: за дверью раздался шорох, а потом — вкрадчивый голос с нотками превосходства: — Voulez-vous réveiller le reste de l'équipe? — Fils de pute, — прошипел Шпион. — Fils de pute, fils de pute, fils de pute… — Ну-ну, я понял это с первого раза, — противник усмехнулся. — Знаешь, твои сигареты… они отвратительны. Но, пожалуй, я заберу их себе, чтобы они не пропадали. А еще твой балисонг и револьвер. Обожаю коллекционировать охотничьи трофеи. — Повесь свою голову на стену, — огрызнулся Синий Шпион, — и я буду вешать на нее шляпу каждый раз, когда буду приходить в свою комнату. — О, не волнуйся, — Красный говорил все так же тихо, — ты тоже станешь трофеем. Но не моим — тот, кто хотел убить тебя, захочет, думаю, довести это дело до конца. Пересмешник выдохнул, сжав зубы. — Бедный-бедный Синий Снайпер, — продолжал противник, усмехнувшись, — сначала он пригрел змею в своей команде, а после — в своем фургоне. Расскажи мне, каково это — стелиться под австралийца-деревенщину в обмен на свою жизнь? «Приятней, чем ты думаешь», — подумал Шпион. И сказал вслух: — Расскажи мне, каково это — сбегать из психиатрической лечебницы ради того, чтобы окончательно сойти с ума здесь? На время все смолкло. Затем Красный заговорил — настолько тихо, что его слова с трудом можно было разобрать: — Манн.Ко дало тебе задание — растоптать команду BLU за то, что они начали выигрывать слишком часто, и это не понравилось руководству. Ты решил, что можешь забыть об этом и довел RED до такого состояния, когда они рады были избавиться от тебя. На твое место прислали меня. Услуга за услугу — закрыть глаза на мое прошлое в обмен на то, что я делаю в настоящем. И, видишь ли, в отличие от тебя, я со своим заданием справился. Завтра BLU падут, а на их место придут новички, втаптывать которых в грязь будет одним удовольствием. Манн.Ко плевать, как я выполняю работу — я выполняю ее. Синий рассмеялся — так же тихо. — Хочешь, я расскажу тебе, что на самом деле ты сделал? Ты испортил машину возрождения, которая стоит миллионы, если не миллиарды долларов. Ты попытался убить противника во время перемирия. Ты написал липовый запрос, обманув руководство. Ты облажался по полной, и Манн.Ко не оставит это просто так. BLU не выйдут завтра на поле боя. Если Красные начнут битву, Синие уйдут, спасая свои жизни. — Красные тоже не начнут бой, — противник грустно вздохнул, — этот дубина-Солдат не позволит. Но знаешь ли ты, что происходит с бомбой на вагонетке, когда проходит определенное количество времени? То же самое, что и тогда, когда вы притаскиваете ее к нашему Респауну. Бум, — судя по всему, он улыбался, — ты уверен, что твоя Синяя команда успеет уйти? Шпион замер. — Бомбы не взрываются просто так, иначе их держали бы как можно дальше от наемников, — спокойно сказал он, хотя внутри все клокотало от ярости. — Что еще ты сделал? Испортил часовые механизмы? Хочешь уничтожить и свою команду тоже? За дверью рассмеялись — хрипло, каркающим смехом. — Думаю, это было бы забавно. В любом случае я скоро исчезну, так что меня это не касается. Разве что появлюсь завтра на пару минут — посмотреть, что произойдет. Любопытство, сам понимаешь. — Ты псих. Никто не ответил. Шпион устало прислонился к двери. Будь у него балисонг или револьвер — вскрыть замок было бы парой пустяков; но их нет, а часы разве что дадут посидеть необнаруженным чуть дольше. В том, что эта le serpent обязательно даст знать, что на базе RED лазутчик, Шпион не сомневался. Вопрос — кому? Благо, если Медику, а от остальных ничего хорошего ждать не стоит. Пересмешник потер зудящие виски. «Он же псих. Он же больной. Почему вы вообще решили нанять его? Подумали, что хуже уже не будет?». Возникла мысль — очень глупая, но мысль. Шпион поднялся, прислонившись к стене и, выдохнув и включив невидимость на часах, принялся отбивать ритм, постукивая по двери. Три точки, три тире, три точки. И так постоянно. Инженеру не спалось, и он поднялся на кухню, чтобы хоть чем-то занять себя. На базе Синих сегодня что-то произошло: очень уж оживленно они забегали под конец дня. Что, интересно? Опять их кемпер что-то учудил с Респауном? От Снайперов, этих бездельников, кидающихся собственной мочой, нельзя ожидать ничего хорошего. Впрочем, какое RED до этого дело? Их Респаун и их Снайпер — только их проблемы. Поджаривая второй тост, техасец насвистывал незатейливую мелодию, когда внезапно услышал какой-то шум. Он перестал петь и прислушался. Шум повторился, поэтому механик выключил газ под сковородкой и ушел с кухни. Шум. Шум, где ты? Откуда ты исходишь? И что это за ритм?.. Три точки, три тире, три точки. Пять секунд тишины и все повторяется. Шум идет из кладовки. Инженер нахмурился. Что, Демо опять запер Скаута? Нет, парень бы орал во всю глотку, а не стучал морзянкой. Кого тогда? Он подошел к двери и стукнул в ответ. Стук прекратился, и Инженер принялся искать ключ. Раньше тот всегда висел на крючке у двери, однако сейчас его не было; благо у человека, который семьдесят процентов времени проводит в мастерской, в карманах было столько брахла, что из него можно было сделать десяток ключей. Или отмычек, что было намного полезней. Когда дверь была открыта, механик вошел внутрь. Там никого не было. — Черт побери! — он заозирался по сторонам. — Что за… Договорить не успел: в голове вспыхнули цветные фонарики, а пол резко поднялся и ударил по лицу. Очнулся техасец на кухне и достаточно быстро, по его мнению: судя по легкому дымку, который вился над тостами, остыть они не успели. Он попытался пошевелить руками — связаны, ногами — та же история; чуть откинул голову, приподнялся, опираясь на стол, и собрался позвать на помощь — и сообразил, что кляп мешает это сделать. А над ухом внезапно раздался вкрадчивый, до боли знакомый шепот: — Что, трудяга-ковбой, неудобно валяться на полу связанным?