Жажда крови

В подвале было темно. Где-то в дальнем уголке мелькали маленькие огоньки – два небольших светильника, но этого было мало для того, чтобы осветить всю комнату. Посреди помещения стояли гробы, что было очень странно для этого века. Четыре из них были пусты и крышки их мирно покоились на полу. Пятый – последний и самый красивый, насколько это вообще возможно, увешанный драгоценными камнями, чьи названия, наверное, многие даже не знали, всем своим видам показывал, что в нем кто-то есть. Крышка гроба была чуть приоткрыта и через маленькую щелку, в которую еле-еле пробивался свет от слабых светильников, можно было увидеть девушку. Светлые волосы, казалось, были обрамлены золотой шелковой ниткой, что делало златовласую девушку похожей на ангела, который только что спустился с небес. Руки мирно покоились на груди, а сам ангел был одет в дорогое красно-бордовое платье, которые носили знатные дамы пять сотен лет назад. Но что-то в златовласке было не так: кожа, ранее молочного оттенка приобрела другой цвет – серый, потухший и, казалось, слегка прозрачный, ведь именно из-за некой прозрачности и были видны все синие венки молодой особы, другого разумного объяснения здесь не найти. Дверь в подвал с трудом, но отворилась. В комнату зашел темноволосый мужчина в статном костюме, он медленно подошел к занятому гробу, снимая с него крышку и аккуратно, даже бережно, ложа ее на пол. Златовласая девушка, как и раньше, лежала неподвижно, скрестив руки на груди. Казалось, что она вот-вот откроет глаза, которые, наверное, прекраснее всех на свете и улыбнется. Но она не просыпалась. Мужчина потянулся к кинжалу из пепла белого дуба, ранее невидного из-за крышки гроба, и резко выдернул его из груди светловолосой девушки. На секунду ему показалось, что она вздрогнула и ухмыльнулась, но это все была игра той темноты, которая завлекала его в свои сети. Прошло какое-то время, а незнакомец и не думал двигаться в обратном направление к выходу. Напротив, он терпеливо ждал, глядя на ангела, лежавшего перед ним во всей своей небывалой красе. Наконец, вены под тонкой сероватой кожей постепенно начали пропадать, а болезненный оттенок лица снова принял привычный ему цвет – белый, как облака, парящие в небе по утру. Узловатые пальцы блондинки дрогнули, а затем девушка открыла голубые глаза. Голод, ужасный голод почувствовала она. Приняв сидячее положение, первородная вампирша буквально впилась взглядом в стоявшего напротив мужчина. Тот бесшумно выдохнул и слегка улыбнулся, радуясь, что, наконец, он разбудил эту чудесную особу. — Кэролайн… — в голосе парня были слышны грусть и печаль из-за долгой разлуки со своей близкой подругой. Она опустила глаза вниз, на его руки и, заметив то, что он держит что-то в руках, зашипела, словно змея. Элайджа вздрогнул, но все-таки протянул небольшой пакетик с донорской кровью своей спутнице. Обхватив пальчиками пакет, Кэролайн почувствовала, как горло сжалось в тугой узел, льдисто-голубые глаза поменяли свой цвет, окрасившись в черный, а возле глаз проступили едва уловимые венки и, наконец, девушка впилась клыками в пакет, втягивая его содержимое с такой скоростью, как будто сейчас у нее все отберут, оставив снова ни с чем. Когда с третьей положительной было покончено, блондинка кинула пустой пакет на пол и снова посмотрела на мужчину. — Я понимаю, — как будто читая ее мысли, проговорил тот. — Ты злишься на нас всех и на меня, я тебя совсем не виню, но теперь ты снова здесь. С нами. Блондинка нахмурилась, внимательно слушая то, что произносит Элайджа. Она не верила в его слова, да и как она могла поверить тому, кто позволил вот так с ней обойтись? Новый Орлеан, 1515 год. Девушка в красно-бордовом платье до пола усердно пробивалась сквозь толпу надоедливых людишек и обычных, недавно обращенных вампиров. Аккуратно держа в одной руке бокал с терпким вином, вкус которого был похож на поцелуи ее возлюбленного – страстные, с горьким привкусом долгой разлуки, она свободной рукой поправила маскарадную маску. Увидев издалека того, кого она искала весь вечер, Кэролайн оттолкнула зевак, стоявших неподалеку и, использовав вампирскую скорость, за считанные секунды оказалась позади Никлауса Майклсона. — Я еще раз говорю тебе, Кол, если Катерина Петрова не окажется у нас дома к полуночи - я оторву голову каждому гостю, который пришел сюда для того, чтобы развлечься. Она должна быть у меня! — прорычал Клаус, прижимая брата к потертой стене и сжимая его горло руками. Кэролайн вздрогнула, на секунду представив, что на месте Кола могла оказаться она. Не самая удачная перспектива, однако. Даже зная то, что Никлаус в ней души не чает и его любовь к ней безгранична, она все равно старалась не злить своего мужчину по пустякам, дабы не нарваться на такие вот «любезные» разговоры. Семью он любит больше чем кого-либо на свете, но каждый раз пытается диктовать им свои правила, которые они постоянно нарушают. А с нервами у Ника всегда были кое-какие проблемы. — Отпусти его, Ник, — произносит светловолосая девушка, вложив в слова всю ту любовь и нежность, которую она испытывает к своему возлюбленному. Ей не очень-то хотелось, чтобы Клаус впадал я ярость и устроил здесь резню, похожую на то, как мясо пропускают через мясорубку. Потрошительство было у него в крови. Клаус ослабил хватку и, наконец, отпустив младшего брата, повернулся к своей жене. — Кэролайн, сколько раз я просил тебя, чтобы ты не лезла в наши семейные дела? — он уставши покачал головой. — Я тоже твоя семья, милый, ты забыл? И я не позволю, чтобы ты обращался со своими братьями и сестрой так, как это делали ваши родители. На слове «родители» блондинка нахмурилась. Она терпеть не могла Эстер, мать четырех братьев и сестры, ведь та, не смотря на все протесты своих детей и девушки одного из своих сыновей, превратила их в бессмертных чудовищ, которые вынуждены питаться кровью людей, чтобы выжить. Вампиры, вот кем они все стали. Кэролайн мечтала о детях, которых они с Клаусом могли иметь, но все ее мечты были разрушены и погребены глубоко в сердце, ведь, по сути, вампирам не чуждо такое чувство, как забота, и детей у них не может быть, уж в этом Эстер точно постаралась. Майкла, их отца, она ненавидела еще больше. Бывшая мисс Форбс, теперь уже истинная Майклсон, прекрасно помнила всю ту боль, которую он принес своему сыну. Казалось, что к чужим детям он относится добрее, нежели к своей крови и плоти, но, узнав о том, что Никлаус не его сын, все то, что делал Майкл раньше – были лишь цветочки. Кэролайн прекрасно помнит, как падала на колени возле избитого Клауса, пытаясь стереть кровь с его измученного лица. Помнит свои захлебывающиеся рыдания, которые она попросту уже не могла сдерживать в себе. Она помнит все. И ненависть с каждым днем становится все сильнее и сильнее, не смотря на то, что Клаус собственноручно покончил со своей матерью, а от отца они уже столько веков скрываются в собственном городе, который они буквально построили из руин. Они — герои, что воздвигли город из пыли и праха. Но даже героям свойственно бояться. — Я просто учу их жизни. Ты ведь знаешь, что Катерина очень нужна мне, — проговорил мужчина чуть громче обычного, когда он и его невеста оказались в кабинете, где не нужно было отвлекаться на снующую толпу людей. Он подошел к ней ближе, властно притягивая Кэролайн ближе и целуя ее, страстно впиваясь в ее губы. Он хотел отвлечься от всех дурных мыслей, преследующих его столь долгое время. Ему просто нужен был небольшой отдых, чтобы на время избавиться от тяжкого груза, навалившегося на его сильные плечи. Он позволил себе полностью раствориться в желанной и такой любимой женщине. Клаус чувствовал сладкий запах ее любимых духов и невольно зарычал, опускаясь ниже к шеи девушки, слегка покусывая ее. — Прости меня, — еле слышно прошептал Никлаус, но Кэролайн успела уловить его слова. Она даже не смогла удивиться сказанному. Ужасная боль пронзила все ее тело, когда кинжал оказался в ней, и она отпрянула от мужа, падая на пол и держась за грудь. Мысли путались в ее голове, перед глазами все плыло, но затем боль прекратилась, унося Кэролайн в темноту. — Я люблю тебя, — Клаус опустился на колени перед ней, дотрагиваясь рукой до серой кожи, убирая волосы с ее лица. – Прости меня, но пока для нас так будет лучше. Кэролайн вскочила со своего места и исчезла. И хоть она пять веков спала в гробу, заколотая своим же мужем, она не забыла о вампирской скорости и о вековой жажде, которую невозможно удовлетворить одним пакетом. Слезы застилали ее глаза, а девушка все бежала и бежала, не разбирая дороги. Не понимая, как оказалась в лесу возле одинокой и пустой дороги, блондинка легла на нее и закрыла глаза, дожидаясь хоть какого-нибудь человека, который мог поздно возвращаться домой. Когда маленькая желтая хонда, наконец, появилась недалеко от миссис Майклсон, прошло около часа, но Кэролайн все также неподвижно лежала на дороге. Машина остановилась и из нее вышла молодая темноволосая девушка, она подскочила к златовласой и опустилась на колени перед ней, дабы пощупать пульс. Убедившись, что скорая помощь точно понадобится, она побежала к своей машине, дрожащей рукой доставая телефон и набирая 911, но нажать «вызов» она не успела. Ее шею пронзила жгучая боль и она невольно закричала, понимая, что ее никто не услышит. Кэролайн упивалась ее криком, она жадно вытягивала из девушки остатки ее жизни, оставляя брызги крови на своем старинном платье, а затем, когда с незнакомкой было покончено, она бросила ее на асфальт, как будто та была ничем иным, как обычной старой вещью, и довольно облизнула нижнюю губу. — Черт возьми, а люди в этом городе довольно вкусные.