***
Забавный незнакомец вылетел из головы уже через неделю. Тимур порывался рассказать забавную историю на перерыве возле кампуса, обернув её в анекдот, но одногруппники не оценили. Хорошо еще, что не пришло в голову рассказывать от первого лица. Ну, а так некий «пидорковатый мудак» получил «по заслугам», потому что «настоящего мужика издалека видно». Тимуру было бы не так обидно, если бы фраза про настоящего мужика была сказана настоящим мужиком. Пусть каламбур, но хоть честно. Проблема же состояла в том, что в педе на истфаке торчали одни девчонки, и получалось, что теперь какие-то малолетние девицы учили его (пусть даже не зная об этом), как быть мужиком. Тимур слился, расхохотался над едкими комментариями и пошел оплакивать свою печальную судьбу в туалет. Благо, там абсолютно некому было называть его «пидорковатым мудаком» или чем-то еще более обидным. Хотя, куда уж обидней? Можно было бы написать про историю в Интернете, но Тим, вспомнив реакцию девиц на кампусе, решил, что сердце его не выдержит издевательств на просторах такой родной и такой уютной Сети. Там у Тимура временами возникали пространные диалоги с незнакомцами, и в этих диалогах он находил самого себя, читая и перечитывая отголоски собственных мыслей. Про то, что очень сложно в этом огромном мире не запутаться. И совершенно непонятно, куда податься и как не ошибиться с работой или семьей. И что никто не воспринимает, если говоришь всерьез — всё сводят в шутку. «В твоих глазах можно утонуть», — всплыло в почтовом ящике. Тимур пялился на сообщение несколько секунд, не решаясь открыть. Он был уверен на девяносто девять целых и девять десятых, что письмо окажется спамом. Слишком уж похоже на рекламу дорогих линз. «В твоих глазах можно утонуть. Я могу смотреть на них вечно. Жаль, что ты почти не отрываешь взгляда от своего смартфона. В мире куча вещей, на которые стоит обратить внимание. Знаешь, на ВДНХ проходит выставка. Показывают живых бабочек из разных стран. Можно посадить одну из них себе на руку и любоваться вблизи. Надеюсь, ты как-нибудь сходишь туда. Или посмотреть на фонтаны в центре, пока еще их не закрыли. Сейчас, осенью, там почти пусто. Нет туристов, нет толкотни. Было бы чудесно увидеть их вместе с тобой». Тим несколько раз перечитал сообщение, а потом услышал: «Конечная». Проспал. Верней, прозевал. Зачитался. Он быстро пересел в вагон напротив и уселся с краю. Достал смартфон и принялся читать снова. Вместе с восхищением от того, что кому-то пришло в голову настрочить ему такое огромное письмо, приходил ужас: вдруг обман? Ладно еще, если это реклама выставки бабочек на ВДНХ — полбеды. Куда хуже, если пишет ему какой-нибудь маньяк. Или маньячка. Дома, сидя на кровати, он еще несколько раз прочел письмо и нажал «Удалить». Нет, всякое бывает в жизни, но когда появляется намек на сказочность, лучше делать ноги. Иначе, подобно Алисе, можно нарваться на белого кролика. Ну, а потом превратиться в участника печальной статистики убийств, изнасилований, грабежей и прочей фигни. Выходные прошли за компьютером, и Тимур ловил себя на том, что проверяет почту не вечером, как сам с собой договорился, а каждые полчаса. Или чаще.***
«За выходные успел соскучиться. Жаль, что ты так и не пошел на выставку, там было здорово. Ждал тебя в субботу, а в воскресенье сходил к фонтанам. Нафоткал — надеюсь, тебе понравится». Тимур стоял в вагоне, битком набитом студентами, школьниками, работягами и туристами всех мастей. Он читал сообщение и чувствовал, как щеки начинают загораться. Откуда-то из живота к ним текли искорки, и там, в районе скул, вспыхивали крохотными звездочками, создавая ощущение тотальной нереальности происходящего. Тимур оказался в фантастическом фильме, в главной роли, и теперь какой-то непонятный сталкер охотился за ним, используя запрещенное оружие — неприкрытую ничем симпатию. Фотографий было целое море. Тимур заметил, что они были сделаны на камеру телефона, но не так, как иногда делают фотографии достопримечательностей: я и конь, я и Пушкин, я и какой-то булыжник — нет, совсем не так. Фотографии были такими, что Тимур легко мог представить, как стоит рядом с бабочками, посреди фонтанов или на украшенной клумбами аллее. Фотографии были просто чудесными. Живыми, настоящими, выполненными без какой-либо фальши или показухи. Тот, кто их отправил, действительно стоял и ждал, а потом, изучив всё пространство, сделал несколько кадров и отправил самые удачные. На одном Тимур заметил руку. Конечно, фотограф хотел запечатлеть вовсе не её, но вместе с сине-оранжевой бабочкой ухватил и кусочек себя. Тим глядел на бледноватую кожу и длинные пальцы. Он вспомнил, что уже видел где-то эту руку, потом сознание подкинуло странный случай, произошедший с «пидорковатым мудаком», и до Тимура дошло: за ним следил, ему писал пространные письма, его ждал… парень. Искорки из живота превратились в бомбы. Тимура затрясло, он схватился за поручень и поспешно спрятал смартфон в карман. Вместо радости от того, что в этом огромном мире кто-то заметил его и проявил внимание, теперь Тим чувствовал, что из всех возможных жертв маньяк выбрал именно его. Собственная уникальность заиграла новыми красками. Не так он представлял себе первую влюбленность. Там должны были быть розы, желательно алые, и в фантазиях именно Тимур дарил их, радостно приплясывая перед этим на усеянной одуванчиками полянке. Розы, а не бабочки и гей-извращенец. От ужаса Тиму захотелось немедленно провалиться сквозь землю или куда-нибудь сбежать. Двери открылись, и он хотел уже поступить опрометчиво, как на плечо легла уже знакомая рука. Тимур узнал давление. Тем более, совсем недавно он уже вспоминал это давление в том контексте, что изнасилование было не так далеко, как он хотел пошутить в своей истории одногруппникам. — Ты куда побежал? Тебе же на следующей, — сказал сигаретный голос. Тимур от ужаса боялся пошевелиться. — Я провожу тебя до дома. Рука юркнула в карман, и Тим собрался незаметно набрать «911», как учили на уроках ОБЖ. Потом до него дошло, что набрать незаметно, не глядя на монитор, «911» на смартфоне без кнопок — практически нереально. И паника подкатила новой волной. — Ты дрожишь весь, — не унимался голос. Он звучал теперь совсем над ухом, и Тимуру казалось, что еще секунда, и неизвестный маньяк коснется своими губами его, Тимурова, тела. — Светло же совсем, глупый, чего бояться-то. Тимур не стал объяснять, что канал «НТВ» у него на кухне практически не замолкал, а доморощенная писательница мама постоянно твердила о том, как важно в современном мире таскать с собой баллончик с перцем. На всякий случай. Баллончик у Тимура, конечно же, был. Дома, в выдвижном ящике. И сейчас баллончика очень не хватало. На следующей станции сигаретный маньяк вытолкнул Тимура из вагона, положил ему ладонь на плечо и таким макаром почти силой выволок из подземки. Тим испуганно оглядывался на прохожих, мечтая поймать чей-нибудь взгляд, но те обращали на него не больше внимания, чем обычно. То есть не обращали его вовсе. — Серьезно, хорош дрожать, я просто доведу до дома, — заявил голос. Рука исчезла с плеча, и Тимур ощутил неожиданную легкость. — Какой-то ты нервный. Тим решил, что терпеть издевательства маньяка и дальше — бессмысленно. Лучше уж спровоцировать его на конфликт здесь, рядом с метро, где дежурит полиция, да и прохожих полно. Поэтому он развернулся и с вызовом посмотрел на своего пленителя. Пленитель стоял в шаге от Тимура и удивленно смотрел. Как будто видел впервые. — Ты чего? — спросил маньяк. — Вы вообще знаете, что за такие вещи можно попасть в тюрьму! — громко выкрикнул Тимур и сурово свел брови. Внутри у него все дрожало от ужаса, но храбрости должно было хватить на показной вызов. — За то, что я хочу тебя до дома довести? — удивился маньяк. Тим заметил, что глаза у маньяка были все такими же карими, а футболка — такой же черной. Потом перевел взгляд вниз. Так и есть — спортивная обувь. — Серьезно, хорош панику разводить. Пойдем уже, проходу мешаем. Тим огляделся. Похоже, крики его не возымели абсолютно никакого эффекта. Ни полицейские, которые стояли в десятке метров, ни толпа (та послушно огибала нарушителей покоя) не обратили на вопль ни малейшего внимания. По дороге маньяк рассказывал, что выставка бабочек ему, на самом деле, не так уж понравилась. Зато возле фонтанов действительно было круто. Тимур слушал все это очень невнимательно и пытался подгадать, где бы так свернуть, чтоб сбежать от преследователя. — Я подумал, может, на следующих выходных сходить в кино? — предложил тем временем маньяк. Тим решил, что на следующих выходных придется менять в квартире замки. Главное сказать об этом маме как-то так, чтоб та не подумала, что дело в маньяке. Например, можно «потерять» собственные ключи, и тогда мать поднимет панику, сменит замки сама, и жизнь наладится. — Эй, ты слушаешь меня? Тим?! От крика Тимур остановился и посмотрел на своего спутника. — В кино, спрашиваю, сходить не хочешь? — Нет, — буркнул Тим. В другой ситуации приглашение в кино стало бы настоящим праздником. Но только не после письма, в котором воспевались прекрасные Тимуровы глазенки. — Ну, ладно, может, тогда кофе попьем? — не сдавался маньяк. Тим отвернулся. Его смущало даже не то, что маньяк оказался таким странным и таким настойчивым, а то, что Тимур оказался в ситуации, которую совсем не понимал. Никогда в жизни он не ходил на свидания, никогда не переписывался с девчонками по поводу амурных дел, и уж точно, совершенно точно, никогда он не делал ничего подобного с парнем. Поэтому он чувствовал себя очень неуклюже и пытался, по мере сил, выглядеть строго и сурово. — Серьезно, ты думаешь, что я маньяк какой-то? — удивился незнакомец, и на его лице Тимур мельком (только так решился) заметил добродушную улыбку с оттенком жалости. — Ну, хочешь, я пойду с родителями твоими познакомлюсь? Глаза у Тима поползли на лоб. Окей, не маньяк — можно выдохнуть. Казалось бы. Но нет, теперь этот ненормальный собрался знакомиться с родителями! Да откуда с такой наглостью рождаются? — Не надо, — ответил Тимур, а потом поспешно добавил, — лучше в кино. Нет, лучше кофе. Да, кофе. Мозг Тимура лихорадочно искал такой вариант, который, с одной стороны не выставит хозяина кретином-параноиком, с другой не оскорбит неизвестного человека, а с третьей стороны — не обяжет Тимура делать что-нибудь… неправильное. — Заметано, — улыбнулся маньяк. — Меня, кстати, Слава зовут. — Он протянул руку. — Тимур, — Тим схватил чужие пальцы и почувствовал, какие они теплые. Его собственные влажные и холодные от волнения показались крохотными. Тим еще раз окинул взглядом фигуру Славы и понял, что тот старше… гораздо старше. Лет на пять-то уж точно. — Значит, с меня кофе, — Слава подмигнул, — в качестве извинения за то, что я тебя девчонкой обозвал. — Да ладно, — смутился Тимур, — просто волосы длинные. — Неа, — Слава хитро прищурился, — просто ты очень красивый. От такого у Тимура едва не отвисла челюсть. Комплименты в свой адрес он слышал только от бабушки. И только если доедал супчик. И вот Слава стоял и называл его «очень красивым», в лицо, глядя в глаза, спокойно, как бы между прочим. Пока они шли до подъезда, Тим гадал, какой бы комплимент отвесить в ответ. Такой, чтоб, с одной стороны, ни на что не намекал, с другой был не обиден, а с третьей… — Ну, до завтра, — Слава протянул руку, но когда Тим ответил рукопожатием, его сгребли в охапку, и губы маньяка оказались прямо на пылающей от ужаса щеке. Прежде, чем Тимур успел сообразить, что произошло, Слава развернулся и ушел в арку. Тим нырнул в подъезд, остановился, перевел дыхание и потрогал щеку, опасаясь, что та расплавилась под чужими губами.***
Первым решением, которое посетило Тимура на следующее утро было: — Черта с два я пойду к какому-то пидору! Решение это было настолько твердым, что уже через минуту Тим прикидывал, стоит ли ему идти на последнюю пару или лучше сходить на все? В конце концов, скрепя сердце, он задал вопрос маньяку Славе по электронной почте. «Конечно, сходи на все. Встречу тебя возле выхода», — незамедлительно ответил курящий сталкер. Тим заметил, что адрес у него вполне обычный: korjikov90. Фамилия и год рождения. Потом Тимур занимался подсчетами и выводил, на сколько же лет Слава старше. Выходило, что на семь. От этого было жутковато, но спокойно. Тим понял, что ведет себя, как девчонка. За которую его, собственно, и принял Слава. Угадал! После пар, когда дрожащий от ужаса Тимур вышел на ступеньки учебного корпуса, Слава уже ждал. Без цветов, к счастью, зато с плюшевым медведем. Игрушку он вручил прямо при всех, на ступеньках учебного корпуса, и Тим от такого жеста захотел провалиться под землю. Мимо пробежала Тамара, одногруппница, попрощалась с Тимуром и оценивающе посмотрела на Славу и медвежонка. Тим почувствовал укол ревности и понял, насколько глубоко влип со всей этой историей. — Пошли, попкорн не успеем купить, — сказал Слава, даже не обернувшись на Тамару. Хотя у Тамары были все данные, чтоб поступить в театральный. Она часто говорила об этом, подчеркивая трехразмерную грудь вырезами, а длиннющие ноги — мини-юбками. Тим так увлекся этими наблюдениями и оценками, что пропустил мимо ушей комментарий, и даже не слишком удивился, когда они покупали билет. Только в кресле с огромным ведром поп-корна и здоровенным по меркам скромного кинотеатра медведем ему стало ясно, что Слава снова сделал все по-своему и не повел пить кофе, а повел смотреть фильм. — А кофе? — шепотом спросил Тимур, потому что фильм уже начался и кто-то за кем-то гнался на экране. — Жадный какой, вы посмотрите! — воскликнул Слава, потом наклонился к уху Тимура, поцеловал в щеку и пообещал, что кофе тоже будет. И, раз уж Тим такой жадный, можно сразу в постель. — Не надо в постель! — испугался Тим. Компания позади них громко рассмеялась. Тимур надеялся, что в фильме кто-то шутил, но вникнуть в суть происходящего никак не получалось. — Хорошо-хорошо, будем ждать до свадьбы, — успокоил Слава. Но Тимуру вспомнилось, что на сегодня они тоже договорились только до кофепития и никаких медведей в списке не значилось, и тем не менее вот, пожалуйста, и медведь, и кинотеатр, и поцелуйчики в щеку. — Это незаконно, — пробубнил Тим. — Ну, так у тебя же День Рождения скоро, — ответил Слава. — Отпразднуем, не переживай. Тимур покосился на Славу, и ему вдруг захотелось пошутить: — У меня уже медведь есть, куда еще праздновать-то. Слава, не оборачиваясь, широко-широко улыбнулся, и сказал: — Знаешь, я тебя так долго искал, что хочется сразу все сделать. И медведя, и в кино, и кофе в постель. Тим разглядывал в свете, отраженном от экрана, а потом от Славы, красивый профиль и гадал, сколько же он ждал. Тимур осторожно просунул руку под подлокотником и схватил чужие пальцы. Пальцы были теплыми, и Тиму стало от этого спокойно и хорошо.