Два часа до рассвета

Два часа до рассвета. Это так много или всего краткий миг? Ты наливаешь горячий чай в свою желто-зеленую кружку и садишься рядом со мной на подоконник. Мне тепло, не смотря на то, что за окном льет дождь. Совсем осенний, пусть сейчас и май. За окном пока еще темно, а сквозь тучи не видно ни звезд, ни луны. Непроглядный мрак. До рассвета два часа и мы вдвоем на подоконнике. Пар поднимается от кружки, и я тоже наливаю себе чаю, грея ладони о теплый чайник. Как же хорошо. Из колонок рядом с компьютером ненавязчиво льется музыка. Кажется, Сплин. Ночью можно не вслушиваться в слова; мелодия – вот что имеет значение. Ты поднимаешься на ноги, одергиваешь рукав пижамы и в очередной раз оглядываешься вокруг. Знаю, тебе не совсем приятно находиться в комнате, полностью облепленной плакатами, но если их снять, то мне будет плохо из-за голых стен. До рассвета час тридцать. Я устало снимаю очки и потираю глаза. И пора бы уснуть, да жалко, не хочу уснуть. Небо за окном медленно и несмело сереет на востоке, с трудом прорываясь сквозь пелену дождя. Мы скучали по этому зимой, помнишь? А теперь скучаем по зиме. Странно, не правда ли? Дождь усиливается, начинает стучать по карнизу, по оконному стеклу, по земле, с влажным стуком падая на землю и с плеском попадая в уже образовавшуюся лужу. Мягко отскакивает от только что распустившихся листьев на деревьях, перекатывается на лепестках цветущей вишни под окном, разгоняет соловьев, притаившихся там же. Ты помнишь, как еще сутки назад мы, затаив дыхание, слушали их трели, не обращая внимания ни на что. Было три часа утра, соловьиная песня то разливалась широкой рекой, то обрывалась пересвистом, то дробно рассыпалась мириадами дрожащих капелек росы. А сейчас дождь поет нам вместо них. Всего час. На горизонте все светлее и светлее. Ты погасила лампу и выключила монитор, чтобы его свет не мешал смотреть за окно. Сереет. В мутной и неясной комнате еле-еле видны такие же размытые очертания предметов. Забавная функция у зрения, правда? В темноте мы воспринимаем только черный, белый и тысячи оттенков серого. Куда там жалким пятидесяти. По дороге проезжает машина. Кому понадобилось ехать в столь ранний час? Мы недоуменно переглядываемся и тут же улыбаемся – надо же, мысли сходятся. Ты на секунду включаешь монитор, щелкаешь мышью и снова возвращаешь комнате ее уютный сумрак. Никогда не думала, что серый может быть таким теплым. Сейчас почему-то играет Coldplay. Кажется, песня Atlas, на которой тебя заело этой зимой. Хорошо-то как. Остается полчаса. Мы начинаем потихоньку собираться. Одеваемся, ищем теплые носки, курточки, прихватываем с собой зонт и поглядываем на часы – сегодня рассвет должен быть в двадцать минут четвертого. Успеем. Тихо закрываем скрипящую входную дверь и крадемся по подъезду к выходу, на ходу снимая чехлы с зонтов и готовясь раскрыть их на улице. Ты открываешь дверь и на нас, привыкших к мерному тиканью часов, тихой музыке и отголоскам дождя, обрушивается какофония звуков. Дождь здесь шумит куда сильнее, чуть ли не оглушая, по дороге, которая всего-то в пятидесяти метрах, с шумом проносятся машины, разбрызгивая воду и рассекая пелену дождя. Мы, выскочив на улицу и раскрыв зонты, моментально замерзаем, пытаясь дыханием, вырывающимся изо рта легким паром, согреть руки. Переглядываемся, словно спрашивая друг у друга «А стоит ли?», но сразу же киваем. Надо. Остается пять минут. Мы взбираемся по железной лестнице и, стараясь не шуметь, открываем дверь, ведущую на крышу соседней пятиэтажки. Нас тут же обливает дождем и обдувает пронизывающим насквозь ветром, но поворачивать назад уже не хочется. Мы раскрываем зонты и, встав рядом со своеобразной «будкой», где находится вход на крышу, внимательно смотрим на восточную сторону горизонта. Уже сейчас. Небо вдали проясняется и становится виден краткий проблеск солнечного луча. Новый день начался и я, довольно вздохнув, поворачиваюсь к тебе. Ты тоже улыбаешься, а после тянешь меня к выходу. Да, пора домой. До следующего рассвета чуть меньше суток. Чай в комнате безнадежно остыл, компьютер выключен, а я растерянно стою у зеркала. Ты стоишь рядом со мной, но тебя не видно в отражении, чему ты не расстраиваешься – только улыбаешься, поправляя юбку. Пора спать. Я завожу будильник и закутываюсь в одеяло, устраиваясь рядом с тобой. Ты складываешь голову мне на плечо, крепко обнимаешь и почти тут же засыпаешь, тихонько сопя. Уютно. А через пять часов мне снова просыпаться, идти к психотерапевту и слушать о том, что ты ненастоящая. Этого не может быть, ведь порой кажется, что ты реальнее всего окружающего мира.