Море

От Мерлина пахло морем и корицей. Артуру нравилось прижимать его к себе по ночам и вдыхать эту странную смесь. Почему от Эмриса пахло именно морем - неизвестно. Мальчик, запрятанный в бетонный саркофаг города, в принципе не мог пахнуть солью, водорослями и свежестью. В городе, где он жил не было ни морей, ни океанов. Даже какой-нибудь замусоренной мелкой речушки, и той не было! Артур подозревал, что все дело в каком-то особенном геле для душа. Но найти что-нибудь похожее на запах Мерлина ему не удавалось. Сам Эмрис отмалчивался, или же переводил разговор в шутку, говоря, что это всего лишь магия. С Мерлином Артур познакомился полгода назад. Стеснительный Перси попросил его заскочить в библиотеку и забрать у какой-то девушки конспекты по психологии. Девушка, как Артур понял, была Персивалю не безразлична. Вот почему он не нашел в себе сил побороть смущение и приехать лично. Это должно было стать ничем не примечательной поездкой в место, которое, в сущности, Пендрагону никогда интересно не было. Но все пошло совершенно не так. По какой-то неизвестной причине, взгляд Артура зацепился за тощего нескладного темноволосого мальчишку. С болтающимся на шее шарфом, в дурацкую темно-зеленую клетку. При ближайшем рассмотрении шарф оказался шейным платком, а незнакомец – вовсе не мальчишкой, а довольно взрослым юношей. Лопоухим, и до неприличия красивым. Причем, красота эта особенно проявлялась в те моменты, когда парень улыбался. Артур сравнил брюнета со светлячком: с виду обычная гусеница, но стоит ему «зажечься», и пред всеми предстает нечто прекрасное и удивительное. Волшебное… Тогда Пендрагон забыл, что через час у него важная встреча с зарубежными инвесторами. Что к шести его ждет Моргана, затеявшая очередной семейный ужин. Она была невыносимой сестрой. Складывалось впечатление, что забота о брате являлась для нее тяжкой повинностью. Моргана сводила общение с Артуром к минимуму, тем не менее, каждый месяц, устраивая плановый семейный ужин. Избежать этого не мог ни сам Пендрагон, ни девушка. В течение часа они просто молча поглощали еду, заказанную Морганой из ее любимого французского ресторанчика. Но не явись Артур хотя бы на одну из таких посиделок, сестра точно устроила бы ему ад на земле. Он этого не проверял, но догадывался. В тот день Артура это почему-то совсем не беспокоило. Он враз забыл обо всем, о чем только можно было забыть. Все дела и заботы вдруг стали какими-то мелкими и незначительными. Отошли на второй план, да так там и остались. А единственно важным и первостепенным оказался этот нескладный юноша, в дурацком шейном платке. Вы когда-нибудь чувствовали, что связаны с человеком, которого раньше никогда не встречали? Что связь эта – нечто древнее и неразрывное, как само мироздание? Что сейчас, в эту самую минуту, свершилось что-то судьбоносное и важное? И от этого уже никуда не деться… Артур ощутил все это, когда его взгляд встретился со взглядом брюнета. Это может показаться странным ли даже нелепым, но он действительно почувствовал себя связанным с человеком, которого прежде ни разу не видел. Более того, эта связь явно имела какой-то романтический контекст. Возможно, именно это и следует понимать под приторной до тошноты фразочкой-клише из дамских романов – «любовь с первого взгляда». Артур никогда не верил в этот сопливый бред, но сердце отчего-то заходилось в бешеном марше, стоило только кинуть взгляд на незнакомого паренька. Это было странно, если учесть, что никогда прежде Пендрагон мужчинами не интересовался. Мысль о парнях, как об объектах сексуального влечения, да и вообще влечения хоть какого-нибудь, никогда не посещала блондинистую голову Артура. Он был самым натуральным натуралом из всех натуральных натуралов, каких только можно вообразить. - Привет. Это может прозвучать глупо, но… я никогда не встречал тебя прежде? – неожиданно спросил брюнет, подойдя к Артуру. Все барьеры, построенные разумом и расчетом рухнули в одночасье, когда Пендрагон услышал голос. Такой знакомы и родной, но, как будто бы забытый… Через неделю Артур и Мерлин съехались. Это было странным и возмутительно неправильным. В средние века, их обоих бы казнили за мужеложство. Или, быть может, сотворили что-нибудь похуже… Но прижимая к себе черноволосую макушку Эмриса, Артур буквально задыхался от острого, практически болезненного чувства дежавю. Ему казалось, что все это уже было когда-то. Давно-давно. Сотни жизней назад… А еще, вопреки здравому смыслу, Пендрагон понимал, что именно рядом с Мерлином он находится на своем месте. Странно и то, что Моргана, на удивление спокойно приняла Мерлина. Более того, даже, как будто была рада этому. Сестра всегда очень предвзято относилась к девушкам Артура. Когда однажды Пендрагон чуть не женился на Гвен, милой девушке, обучавшейся на параллельном курсе, Моргана запустила в него тарелкой, с криками « Не та». В конечном итоге Гвиневра вышла замуж за добродушного парня по имени Ланселот. Возможно потому, что у Ланса нет больной на всю голову сестрицы. Как бы то ни было, с Гвиневрой Артур расстался хорошими друзьями. Да и с Лансом нашел общий язык. Но подозрительное спокойствие Морганы относительно Эмриса настораживало. Она сошлась с ним мгновенно, и даже с Артуром стала общаться гораздо теплее, чем раньше. Мерлин с поразительной легкостью нашел общий язык со всеми, кто составлял круг друзей Артура. Спустя каких-то два месяца после знакомства с Леоном, Элианом, Лансом, Гвен, Гвейном и Перси, он стал для них своим в доску. Артур чувствовал легкий укол ревности. Но не настолько сильный, чтобы закатывать по этому поводу сцены. В общении с Мерлином всем было поразительно легко. Всем, кроме самого Пендрагона. Они с Эмрисом вечно ссорились из-за всевозможных мелочей. Причем кричал и доказывал свою правоту всегда только Артур, а прав почему-то оказывался Мерлин. Это тоже казалось чем-то естественным и правильным, словно так все и должно быть. Крупная ссора вышла у них всего однажды. Из-за Фрэйи. Она была одногрупницей Мерлина, с которой Эмрис, в силу своей гиперобщительности неплохо сдружился. А Артур отчего-то увидел в этом далеко не дружбу. Мерлин выполнял в их доме роль горничной. И что удивительно, обоих такое положение вещей полностью устраивало. Это было правильным и вечным. Чем-то таким же незыблемым, как сама история. Приходя домой, уставший и злой Артур понимал, что впервые за всю свою жизнь находится на своем месте. А Мерлин - это лопоухое недоразумение, на которое он сегодня кричал до срыва голоса - лучшее, что могло с ним произойти. Артур любил Мерлина за то что он надежный и искренний. А еще за ямочки на щеках, когда Эмрис улыбается своей наивной мальчишеской улыбкой. И глаза... синие-синие, как проклятущее море, которым от него постоянно пахнет. Мерлин говорит, что это всего лишь магия. И Артур склонен ему верить.