Розовый фламинго

      Каждый раз, как Кэтрин двигалась, он мельком видел ее. А учитывая, сколько она двигалась и как близко они работали в столь замкнутом пространстве, увидеть он успел достаточно. Конечно, Гриссом не пытался специально заглянуть ей в разрез блузки, прекрасно понимая, что коллега не замечала, насколько сильно распахнулся сей предмет ее одежды, демонстрируя мягкие округлости груди, выглядывающие из-под кружева бюстгальтера. Но он был ошарашен фактом того, что его тело внезапно отреагировало на вид ее груди. Отреагировало так, как не реагировало никогда до этого – напряжением в паху. Почему в его глазах она внезапно стала женщиной? Ведь это же Кэтрин, его лучший друг и единственный человек, знающий Гила лучше, чем кто-либо другой. Человек, которому он может довериться и на которого он может положиться.       – Кэт... – прошептал Гриссом, когда она скользнула прямо перед ним и ее блузка расстегнулась еще больше.       – Да?       – Твоя... – он жестом указал на распахнувшуюся рубашку, оголившую грудь. Щеки его покрылись легким румянцем.       – С последнего раза там ничего не изменилось, – колко заметила Кэтрин и застегнула блузку обратно, зная, что при позах, в которых они сейчас работают, долго пуговицы все равно не продержатся. Одеваясь этим вечером на работу, она и подумать не могла, что ей вместе с Гриссомом придется ползать по чердаку.       Гил опять покраснел. Он действительно уже видел ее грудь, очень давно, когда Кэтрин танцевала в клубах. Но тут было другое. Вот только он никак не мог понять, в чем же разница. Очередная требующая разгадки головоломка. Но раз уж они завели речь о ее бюсте, то заодно можно получить ответ на еще один вопрос, не дававший ему покоя все то время, что он старался понять природу внезапно появившихся чувств.       – А что это за цвет? - поинтересовался Гриссом, снова указывая на ее бюстгальтер.       – Розовый фламинго.       – Больше подходит для цветных мелков, – ответил он, покачав головой на то, какие причудливые названия теперь даются таким обычным цветам.