Каноэ тонут не всегда

      Сара сидела, облокотившись на большую подушку, которую они взяли с собой в лодку по ее настоянию. Поля шляпы закрывали большую часть ее лица, и усердно работавший веслом Гриссом мог видеть только периодически приподнимавшиеся в лукавой улыбке уголки ее губ. Оторвавшись от подушки, Сара немного покопалась в сумке и, выудив оттуда книгу и большие солнцезащитные очки, уселась обратно, скрестив ноги.       Гриссом взял второе весло и опять начал грести – каноэ заскользило по реке, рассекая воду.       – Ты знаешь, чисто технически: предполагалось, что грести будем мы оба.       Она посмотрела на него поверх очков и широко улыбнулась:       – Чисто технически: предполагалось, что в медовый месяц на нас будет гораздо меньше одежды.       – Туше, милая.       Сара вернулась к чтению, искоса поглядывала на то, как мускулистые руки мужа поднимают и опускают весла. Собиравшиеся у него на лбу капельки пота то и дело пересекали линию бровей и, сползая к вороту рубашки, продолжали свой путь вниз уже по груди. «Везет же им», – подумала она, провожая одну такую каплю взглядом и мечтательно при этом улыбаясь. Гил остановился, тяжело вздохнул, вытер лоб платком и снова начал грести. Они плыли по достаточно изолированной части реки, деревья и густой кустарник на берегах которой доходили до самой кромки воды. Уединение расслабляло. Услышав, как Гриссом заворчал после очередного гребка, Сара закатила глаза и уронила книгу на подушку.       – Ладно. Но следующее наше с тобой совместное занятие выбираю я.       Гриссом довольно ухмыльнулся, прекрасно осознавая, что за «занятие» это будет. Сара аккуратно встала со своего места, уселась на лавку перед Гилом, лицом к нему и, глядя ему прямо в глаза, озорно улыбнулась.       – Ты села не в ту сторону.       – Не думаю.       Готовый пуститься в пространные рассуждения о том, почему она должна развернуться в другую сторону, он открыл было рот, но вместо этого молча уставился на жену, когда та пальцами начала проводить по своей шее длинные невидимые дорожки, уходящие в вырез блузки. Она расстегнула первую пуговицу, и Гил осознал, что не способен говорить, двигаться и даже боится слишком громко дышать. Зачарованный, он с восторгом наблюдал за тем, как выскочила из петли вторая пуговица, обнажая край бюстгальтера и верхнюю часть поднимавшейся при каждом вдохе женской груди. К тому моменту, как Сара медленно коснулась третьей пуговицы, он уже был на взводе и практически капал слюной. Тонкое белое кружево не скрывало абсолютно ничего, но Сара и не просто так покупала этот комплект нижнего белья. Видя, что его возбужденный член уперся в ткань брюк, моля о свободе, она улыбнулась Гриссому и расстегнула оставшиеся пуговицы.       – Пожалуй, ты прав, – внезапно сказала Сара и перекинула ноги через скамейку. – Я сижу лицом не в ту сторону.       Отвернувшись от него, она сняла блузку и лифчик и бросила их на дно каноэ. Не устояв, Гил опустился на колени, обнял ее и, обхватив груди ладонями, начал ласкать шею губами. Она прикрыла глаза и, довольно замурлыкав, завела руки за спину, пытаясь расстегнуть его брюки и высвободить полностью вставший член.       – Думаю, мне нравилось то, как ты сидела раньше, – прошептал Гриссом, аккуратно разворачивая ее лицом к себе.       Пока ее ладони скользили по его пульсирующей эрекции, его губы изучали мягкую кожу ее грудей. Сара поняла, насколько возбужден муж, по тому, как его легкие дразнящие поцелуи перешли в жадные покусывания. Пальцы Гриссома проникли под резинку трусиков и нежным движением прошлись вокруг клитора. Смакуя реакцию Сары, он стянул с нее шорты и, осторожно направляя ладонями ее бедра, медленно вошел в нее. Маленькая лодка начала покачиваться, и ему пришлось двигаться еще медленнее, хотя на деле не хотелось ничего большего, кроме как грубо толкнуться внутрь, заставляя Сару кричать от удовольствия.       Продолжая неспешно и размеренно работать бедрами, он не прекращал исследовать тело жены губами и руками. Прислушиваясь к ее вздохам и стонам, Гриссом с уверенностью мог сказать, что она наслаждается происходящим. Он сам уже несколько раз был близок к оргазму, и когда Сара, прогнувшись назад, закричала в экстазе, не сдержался и начал входить в нее короткими и быстрыми толчками. Прорычав сквозь зубы что-то несвязное, он наконец кончил и, не удержав равновесие, с размаху ударился коленом прямо о дно каноэ.       – О Боже, Гил, что ты сделал?       Они оба уставились на образовавшуюся в днище дыру, которая мгновенно начала пропускать воду в лодку. Гриссом быстро перебрал в уме все виды опасных рыб и насекомых, обитавших в этих водах. О змеях, аллигаторах, и о том, как они будут возвращаться в лагерь пешком, думать почему-то совсем не хотелось. Затем он вспомнил то, что прочел в бумагах, когда подписывал в лагере соглашение на аренду каноэ, и облегченно выдохнул:       – Все в порядке.       – В порядке? Мы только что проделали дыру в лодке, занимаясь сексом.       Сара засмеялась. Гил не понял, искренним ли был этот смех или нервным, но все равно улыбнулся в ответ, натянул на себя промокшие шорты и застегнул пуговицы на рубашке. Вода, заполняющая дно каноэ, плескалась по ногам.       – Здесь с двух сторон встроены плавучие устройства – непотопляемый балласт. С нами все будет хорошо, – взяв весла, он снова принялся грести.       – Мы так и не нашли жуков, – заметила Сара, надевая рубашку.       – Да.       – Зато моя идея была гораздо веселее.       – Бесспорно, – подтвердил он, глядя, как она опять устроилась на подушке и открыла книгу. – Но тебе все равно придется грести!