Утопая в любви

По возвращении в бунгало, Роуз переоделась в тонкий бледно-голубой сарафан и расчесала волосы. Они подсохли после купания и лежали естественными волнами. Роуз решила их выпрямить и просто оставить распущенными. Может быть, она напридумывала себе слишком много того, что даже казалось совсем бредовым, но что-то внутри заставило Роуз решиться надеть соответствующий комплект нижнего белья из бледно-голубого сатина и кружева. Даже если она будет единственной, кто будет знать об этом, сам факт поможет ей ощутить себя немного более чувственной и женственной. Роуз вышла из ванной и через спальню вышла на террасу, откуда открывался вид на океан. Солнце как раз начало клониться к закату. Этот вид дарил ощущение спокойствия. Мягкий ветерок пробежал по коже, подняв кончики волос с ее плеч. А шелестящий звук прибоя у берега добавлял безмятежности. Роуз подумала, что ей стоило бы нервничать, но, как ни странно, она не чувствовала ничего, кроме спокойной уверенности. Роуз прикоснулась пальцами к губам и все еще могла почувствовать Доктора на них от непорочных поцелуев, которые она оставляла на его коже; она все еще могла ощутить его на каждом месте, которого касались его губы, и дрожь желания захлестнула ее. Но, несмотря на магию и красоту момента, что они разделили, Роуз все еще чувствовала сомнения Доктора и по-прежнему не была уверена в том, как далеко он сможет позволить себе зайти. Она не собиралась просто броситься на него сегодня. Роуз не собиралась заставлять его дать то, чего она хотела. Но в ее сознании поселилась мысль, что он, без сомнения, должен узнать о ее любви к нему. Теперь Доктор либо примет ее и ответит на ее чувство, либо решит, что они никогда не смогут стать кем-то большим друг для друга; но он узнает, что ее любовь безоговорочна, и она останется с ним, так или иначе. Роуз услышала тихие шаги Доктора позади нее, когда он вышел на веранду. Она повернула голову и увидела, как великолепная улыбка заиграла на его лице. Он переоделся в свои коричневые полосатые брюки, но не надел пиджак и галстук. Первые несколько пуговиц его светло-голубой рубашки были расстегнуты, а рукава были просто закатаны, обнажая предплечья, слегка загорелые после дня на солнце. Как и она, Доктор был босиком, и Роуз опять почувствовала небольшое волнение, увидев его таким расслабленным и открытым. Она мягко улыбнулась Доктору в ответ, лишь от одного взгляда на него ее сердцебиение участилось. Роуз повернула голову назад, чтобы полюбоваться оранжевым закатом, отражающимся в водной глади. Картина была захватывающей. Но то, из-за чего у нее действительно перехватило дыхание, произошло дальше. Доктор подошел сзади, так близко, что она могла чувствовать тепло его тела, передающееся ей. Тогда одним движением он заключил ее в объятия, притягивая сзади к его груди, нежно взяв ее за талию. Роуз вздохнула от удивления, но через мгновение ответила на его объятие. Роуз идеально смотрелась в кольце его рук, будто была создана для этого. Может, так и было. Она положила ладони на руки Доктора, обвивающие ее талию, и преклонила голову к его груди. - Это прекрасно, - произнесла она. - Да, - ответил он почти шепотом ей на ухо. Роуз почувствовала, как ее сердце трепещет в груди. Все казалось другим в тот вечер. Волнующим и волшебным. - Пойдем со мной, - тихо произнес он и взял ее за руку. Доктор привел Роуз на пляж, где он разложил на песке одеяло. Он сел, приглашая Роуз сесть рядом. Они сидели там какое-то время в беззвучной, созерцательной тишине, их ладони сплелись вместе, когда они смотрели на заходящее солнце, пока оно не скрылось за океаном. У Доктора в голове был беспорядок, целая масса слов, которые он хотел бы ей сказать, но теперь, когда так долго планируемый им момент, наконец, настал, он даже не знал с чего начать. Он привел Роуз сюда, чтобы обнажить свою душу, независимо от того, насколько болезненными окажутся последствия. Она заслуживает знать о нем все - как плохое, так и хорошее. Он всецело желал ее. И если он хотел быть с ней, то ей нужно было узнать. Ей нужно было увидеть. - Ты думаешь слишком громко, - наконец произнесла Роуз, и, наклонившись, мягко толкнула его плечом. Доктор тихо рассмеялся, и, повернувшись, посмотрел ей в глаза. Он планировал этот момент, пытаясь подобрать правильные слова, и как их сказать. Но как только он открыл рот, Роуз заговорила первой. И три слова, которые сошли с ее уст, заставили его потерять дар речи. - Я люблю тебя, - выдохнула Роуз. Больше никаких секретов, притворства или хождения вокруг да около. У нее есть чувства к нему. В тот момент, когда она произнесла эти ранее запретные слова, Роуз почувствовала, будто гора упала с ее плеч. Она хранила эти слова глубоко в сердце еще задолго до того, как Доктор регенерировал в того, кем он являлся теперь. Поэтому возможность, наконец, быть в состоянии сказать их вслух ощущалась невероятно освобождающей. Доктор уставился на нее, широко раскрыв глаза, выражение чистого удивления застыло на его лице. Роуз сглотнула и, сделав глубокий вдох, продолжила говорить то, что, как она чувствовала, должно было быть сказано. - Я хочу быть с тобой, быть близко к тебе настолько, насколько это только возможно. Больше никаких недомолвок. – Роуз, стараясь звучать как можно более решительно, продолжила. - Но мне нужно, чтобы ты знал, что моя любовь безусловна. Она не зависит от того, что ты можешь дать мне взамен. Я знаю, что когда-то сказала, что наши отношения, будто ловушка, разрывают нас обоих на части, и что я не могу выносить этого больше. - Роуз опустила взгляд вниз и тихо продолжила. - Но если я и не могу что-то вынести, так это жизнь без тебя. Даже если это означает, что мы никогда не сможем иметь что-то большее. Доктор протянул руку и положил палец под ее подбородок, заставив поднять голову и посмотреть ему в глаза. Ее глаза были широко распахнуты, а взгляд казался уязвимым. - А что если я хочу, чтобы мы стали чем-то большим? - его голос был мягким, но напряженным, как и его взгляд. Роуз почувствовала, как дрожь прошла по ее телу, когда он произнес эти слова. - Правда? - прошептала она. Его взгляд был темным, пронзительным и страстным. - Да. Конечно да, Роуз. Гораздо большим. Единственное, что сдерживало Роуз от того, чтобы броситься к нему в объятия в тот момент, была неопределенность. Она все еще видела в его глазах отражение того, что мучило его глубоко в душе. - Но желание еще не означает то, что ты можешь позволить этому случиться, не так ли? Потому что однажды ты потеряешь меня, и это будет слишком больно, - тихо сказала она, думая, что это послужило причиной его неопределенности в тот момент. Роуз дала ему шанс избежать дальнейшего разговора, и он мог им воспользоваться. Сказала все, чтобы ему не пришлось делать этого. Доктор сделал длинный, глубокий вдох. В каком-то роде эта тема была из разряда тех, обсуждение которых он жадно избегал. Сказать по правде, он стал экспертом в области «избегания разговора». Но сейчас есть то, что просто обязано быть сказано. - Роуз, нет ни единого шанса, что я хоть как-то смогу умалить свою боль, если потеряю тебя. Но я пришел к выводу, что попытки держаться на расстоянии принесут лишь больше боли. Потому что тогда я также буду сожалеть о том, кем бы мы могли стать друг для друга, но не сделали этого. Я не хочу больше сожалеть в моей жизни. Особенно с тобой. – Он мягко провел большим пальцем по внешней стороне ее ладони и глубоко вздохнул. - Но есть и другие причины, Роуз. Причины, которые делают все слишком эгоистичным для меня и несправедливым по отношению к тебе. - Потому что ты изменишься? - Тихо спросила Роуз после паузы. - Ты думаешь, что это не справедливо по отношению ко мне любить кого-то, кто в один прекрасный день станет кем-то другим? - Роуз мягко сжала его руку. - Это может и не произойти за мою жизнь. Но даже если и произойдет, я любила тебя еще до того, как ты стал тем, кто ты есть сейчас. Мои чувства к тебе не изменились тогда, не изменятся они и потом, никогда не изменятся, несмотря ни на что. Даже если ты изменишься, моя любовь к тебе - нет, - заверила она Доктора. Роуз никогда не переставала удивлять его. И перечень причин, казалось, рос с каждым днем. Доктор мягко улыбнулся и заправил прядь волос ей за ухо. Они не говорили об этом. Собственно, для этого и не представлялось подходящего случая. Но тот момент был как раз подходящим. Он должен был ей рассказать. - Есть что-то, о чем ты должна узнать Роуз, - начал Доктор. - В следующий раз, когда я регенерирую, мне не обязательно нужно будет изменять свою внешность. - Лицо Роуз выражало смесь удивления и растерянности, пока он продолжал объяснять. – У Повелителей Времени есть способ, с помощью которого они могут контролировать свои регенерации в какой-то степени. Контролировать результат, так сказать. Но это то, что я никогда не применял на практике. Каждый раз, когда я регенерировал, даже если это было неожиданно, когда наступал этот момент, я понимал, что был готов к изменениям, готов стать новым человеком. Так что я просто позволял этому случиться и не пытался контролировать его. Но тем, кем я являюсь сейчас, Роуз ... ну, все по-другому. Доктор сделал паузу, пытаясь придумать лучший способ объяснить, каким он был до последней регенерации. - Ты чрезвычайно сильно повлияла на эту регенерацию. Энергия Воронки, которая была в тебе, та же самая энергия, которая прошла через меня несколькими секундами позже и сделала меня тем, кем я являюсь сейчас. Я даже потерял северный акцент, и он стал немного более южным - как твой. Глаза Роуз расширились, когда до нее дошел смысл его слов. - То есть ты намекаешь на то, что ты... скопировал часть меня? Как ... как курица и цыпленок, или что-то вроде того? Доктор усмехнулся. - Полагаю, можно сказать и так. Роуз покачала головой в полном изумлении. - Так значит, тебе не придется меняться? – с трепетом прошептала она. - В этой регенерации, я думаю, мне будет легче контролировать процесс и остаться таким, каким я хочу быть, если захочу. - Он сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. Это являлось единственной причиной. - Особенно, если... ты все еще будешь со мной, когда это случится. Роуз почувствовала, как волна счастья проходит через нее. Скрытая печаль, существование которой Роуз раньше даже не осознавала, оставила ее. То, что она сказала Доктору, правда: она всегда будет любить его, даже если он станет новым человеком. Но это не значит, что ей было бы не больно потерять того, кем он теперь был. Роуз была переполнена радостью от осознания того, что, возможно, с той болью потери ей никогда больше не придется столкнуться снова, пока они вместе. Так что же действительно тревожит его? Что за печаль до сих пор кроется глубоко в его глазах? Доктор повернул голову и отрешенно уставился на горизонт. Отблески затухающего багряного солнца, словно навязчивое эхо сожженного оранжевого неба Галлифрея, блеснули в его глазах. Его взгляд потемнел. Когда он заговорил, его голос был едва слышен. - Но независимо от того, буду ли я тем, кто я есть сейчас или кем-то другим, это никогда не изменит то, что внутри. Ты знаешь, кто я снаружи, Роуз, но ты еще никогда не видела меня таким, какой я есть внутри. И ты не знаешь, что за человек я на самом деле. - Он перевел взгляд обратно на нее. В нем было столько боли и вины, что это буквально разбило ей сердце. - О, Роуз. То, что я сделал... - хрипло прошептал он. Доктора преследовали воспоминания о войне. Роуз часто замечала незажившие душевные раны и боль, скрытые в глазах его прошлого облика. С момента его регенерации, Доктор был просто немного более увлеченный, энергичный и жизнерадостный; другими словами, немного более способный скрыть истинные чувства. Но они все еще мучали его. Боль запечатлелась в его душе. Как бы сильно Роуз не хотела исцелить его, она знала, что часть него сохранит это в памяти навсегда. Но она не хотела, чтобы он нес это бремя в одиночку. Она подумала, что вряд ли Доктор когда-либо говорил кому-то об этой войне или делился своими чувствами по этому поводу. Он держал всю боль и чувство вины глубоко запертым, позволив съедать его изнутри. Роуз проглотила комок в горле и потянулась к Доктору, чтобы коснуться ладонью его щеки. - Я знаю, кто ты внутри. Ты человек, который ставит потребности других выше собственных и идет на неисчислимые жертвы, чтобы поступить правильно. Ты тот, кто спас бесчисленное количество жизней и никогда не просил благодарности в ответ. И ты тот, кто никогда не может остаться равнодушным к боли, страданиям и смерти других. - Она сделала паузу, взвешивая свои следующие слова, стараясь найти им единственно верное выражение. - Доктор, я даже не могу ... Я даже не могу представить, какой была эта война для тебя. Но что бы ни случилось тогда, что бы ни было сделано, я знаю, что ты сделал то, что должен был, потому что не было другого выхода. Доктор горько усмехнулся и отвернулся от нее. - Хэй, - сказала она мягко, - посмотри на меня. – Неохотно он повернул голову обратно к ней, его челюсти плотно сжались. - Ты должен простить себя, - сказала Роуз мягко, но настойчиво. Доктор задержал взгляд на ней на какое-то время. - Я не могу, - наконец, ответил он. Его голос начинал затихать, а стены, за которыми пытался спрятать свои эмоции, разрушаться. - Тогда я сделаю это за тебя, - сказала она просто. Уголки его губ изогнулись в слабой, скорбной улыбке. - Так просто, да? - Да. - Роуз встала на колени и подалась вперед к нему, пока они не оказались лицом к лицу. Она взяла его ладони в свои. Теперь, когда она, наконец, произнесла ему эти заветные три слова, ничто не мешало ей произносить их снова и снова. – Я уже сказала, Доктор , я люблю тебя. Таким, каким ты был и каким являешься сейчас. Я люблю тебя. И ничто не в состоянии когда-либо изменить это. Доктор хотел верить в ее слова. Он хотел верить в это больше, чем во что бы то ни было во Вселенной. Но действительно ли это возможно? Суждено ли ему когда-нибудь быть любимым после того, что он хочет сделать? Как только Роуз действительно увидит то, что он похоронил глубоко внутри себя, будет ли она способна любить его? В этот момент, все его страхи и сомнения прокрались из тьмы. Может ли он на самом деле это сделать? Сможет ли он когда-нибудь очернить ее темнотой его грехов и возложить на ее плечи собственное почти тысячелетнее бремя? Способен ли он поделиться этим хоть с кем-то? Доктор взглянул на Роуз, сидящую перед ним в увядающих сумерках, и это разбивало его сердца. Она была невероятной. Она была совершенной. Она была той, кого он не заслуживал. Роуз смотрела ему в глаза и заметила то, что видела так часто, проводя время с ним. Она заметила сожаление. Они были так близки, и теперь она боялась, что он отступит. - Роуз... - прошептал он, закрыв глаза, его голос звучал напряженно. - Нет, - прервала его она. - Молчи. Даже не смей говорить мне этого. - сила все еще чувствовалась в ее голосе, но ее слова начинали прерываться. - Не говори, что ты сожалеешь. Не об этом. Только не об этом… Только не о нас. Доктор сделал неровный вздох. - Я сожалею, что я не могу быть тем мужчиной, которого ты заслуживаешь. Роуз выпустила тяжелый вздох и покачала головой. Она так устала от его постоянного самобичевания. Она понимала его причины, но ей нужно было заставить Доктора увидеть истину. Он видел в ней слишком много, и в то же время видел в себе недостаточно. Это требовало изменений. - Доктор, ты продолжаешь говорить обо мне, как о "достойной ", но не ставь меня на пьедестал, которому я в действительности не могу соответствовать. Я совсем не... не такая совершенная. Я такая же святая, как и ты ужасный монстр. Я не идеальна, как и ты. Но каждый заслуживает шанса на прощение и любовь. Это не то, чего ты абсолютно лишен, даже если ты изо всех сил стараешься отрицать это. - Но ты не знаешь, как далеко я зашел, - возразил он решительно, пытаясь удержать контроль, не позволить себе сдаться, - не до конца знаешь. - Доктор сделал паузу, и холодок пробежал по его спине. – Демон в бездне, он знал. Он знал, кто я на самом деле. Я сказал тебе, что все его слова ложь, в одном он был прав. Я убийца своего собственного вида. На моих руках так много крови. Столько смертей. Смерть моего народа, – произнес он хриплым голосом, горьким от непролитых слез. - Все они, Роуз. Все он умерли из-за меня. Мудрые старые патриархи и маленькие дети, внушающие столько надежд, я убил их в одно мгновение. Всех до единого. Ты понимаешь, что это значит, Роуз? Как ты можешь даже... Он был не в силах смотреть на нее, Доктор встал и повернулся лицом к океану. Последний луч солнечного света в тот момент исчезал за горизонтом. В мгновение Роуз встала и подошла к нему. - Доктор, не ты начал эту войну. Я уже сказала, ничто не сможет изменить мои чувства к тебе. Я по-прежнему… Вдруг Доктор повернулся к ней, его глаза сверкали, тот гнев, что он чувствовал к себе в тот момент, был готов выплеснуться на нее. Он старался сдерживать это так долго, насколько мог, но теперь, когда все с такой силой и мощью стремилось вырваться наружу, он не мог сдержать это. - Но ты не знаешь! - закричал он. – Не можешь знать! - Тогда покажи мне! – бросила Роуз в ответ, повысив голос, теперь соответствуя его яростному и решительному тону. - Вот он я, Роуз! Приход Бури. Разрушитель миров. Убийца собственного вида! – он приложил кончики пальцев к ее вискам. – ЭТО Я! На Роуз вдруг нахлынула буря воспоминаний, образов и эмоций. Доктор открыл свой разум и перенес самые темные его уголки своего сознания в ее. Он ничего не утаил. Он заставил ее увидеть самое худшее. Смесь крови, ярости и мести пурпуром зажглась в ее голове, ноги Роуз стали подкашиваться от такого напора. Это было слишком. Слишком много. Она упала на колени и Доктор вместе с ней, не желая прекращать. Разрушение, отчаяние, агония, смерть захлестнули ее мучительной волной. Толпы кричали, горели заживо и умирали, и так как он стал свидетелем всему этому, она теперь могла видеть это его глазами. Агония стала невыносимой, и Доктор, наконец, понял, что натворил. Он отпустил ее, глубоко выдохнув. Роуз упала на землю и поджала колени к груди. Доктор посмотрел на нее в ужасе, совершенно ошеломленный осознанием того, что сделал с ней. Ее тело содрогалось от беззвучного рыдания. Он упал рядом с ней и притянул ее в свои объятия, успокаивая. - Мне ... Мне так жаль. О, Роуз, мне ужасно жаль. Что я наделал? - он качал ее взад-вперед в своих руках, гладя ее волосы и бормоча извинения. Доктор считал секунды, когда держал Роуз в своих руках, потому что был уверен, это были последние мгновения, проведенные рядом с ней. Как только Роуз придет в себя, она, несомненно, убежит так далеко от него, насколько это только возможно, и никогда не оглянется назад.