Часть 1
18 мая 2015 г. в 01:33
Ее глаза были голубыми, как само небо. Порой казалось, что даже небо не могло сравниться с ними в красоте, ведь когда оно серело и хмурилось, на свете не оставалось ничего прекраснее нежного взгляда ее удивительных лазурных глаз.
Ее кожа была белее первого снега, а волосы - чернее самой непроглядной темноты. Прохладными летними ночами она выходила смотреть на звезды, и ее точеная фигурка казалась лишь призрачным миражом в таинственном свете большой серебристой луны. Когда теплый ветерок путался в складках ее платья и игрался с кудрявыми локонами ее необычно темных волос, а иссушенная солнцем трава шелестела под ее босыми ногами, она улыбалась. Ни одна, даже самая яркая звезда не могла затмить невероятного сияния ее искренней теплой улыбки.
Ее голос был звонким и чистым, словно журчание ручейка. Когда она пела свои печальные песни, полные горечи и скорби, время, казалось, замедляло свой неутомимый полет. Ее ангельский голосок пробирался в самые потаенные глубины хрупкой человеческой души, заставляя нежно трепетать любое, даже самое холодное сердце.
Я видел однажды, как она танцевала. Маленький тонкий силуэт в крепких объятиях пылающего жаром заката. Мне никогда уже не позабыть ее грациозного, но дикого танца; никогда не забуду я той задорной улыбки и яркого блеска больших лазурных глаз. В тот летний день, когда она впервые одарила меня своим теплым взглядом, мое сердце дрогнуло в последний раз.
Теперь, когда ее больше нет, все, что у меня осталось - это кусочки воспоминаний. Ее хрупкий образ навеки запечатлен в моей ненадежной, ломкой памяти. Я буду помнить ее прекрасное лицо, аккуратную фигуру и нежную белую кожу. Не забуду доброты, заботы и ласки, которыми она окружала меня каждый день. Закрывая свои усталые глаза, я вновь слышу ее мягкий голос, вновь чувствую присущий ей тонкий аромат нежных полевых цветов. Беспокойный ветер непрестанно шепчет мне на ухо слова ее любви, и я больше не могу заглушить свои жгучие слезы. Боль сковала мне душу и вырвала сердце, оставив внутри лишь зияющую тьмой пустоту.
"Тебе кажется, что жизнь никогда не бывает справедливой," - говорила она, перебирая своими тонкими пальчиками мои белые волосы. - "Но это ведь не так. На человеческую долю выпадает одинаковое количество печалей и радостей; просто мы склонны замечать страдания, а их отсутствие - нет".
Но судьба жестоко отобрала мою любовь. Она погибла совсем молодой.
"Нет, жизнь не может быть справедливой, что бы ты мне ни говорила. На твоем месте должен был быть я. Жалкий, немощный старик. Душа моя, ты не заслужила смерти".
Если это и есть доля, уготовленная мне жизнью, так лучше умереть.
Сегодня последний день лета. Сплошь закрытое серыми тучами небо непомерной тяжестью нависло над бескрайним золотом пожатых полей. Где-то вдалеке, за густыми зелеными массивами березовых лесов, гремит гулкий раскатистый гром.
Я сижу на крыльце и полной грудью вдыхаю пьянящий воздух. Пахнет грозой.
Над нашим покосившимся домом с глухим карканьем кружат чернокрылые вороны. Я никогда не понимал тех горьких песен, тоскливых и жалобных, но сейчас мне хочется петь.
"Пылает моя жизнь в лучах заката,
Струями дыма исчезают сны;
Здесь никого спасать уже не надо,
Пусть догорит дотла с приходом тьмы".