***
Гадалка с сожалением рассматривала молодого омегу, сидящего напротив. Он был довольно красив, обаятелен, с добрым мягким взглядом и очень тяжелой судьбой. - Мне нечего вам сказать. Я не возьму с вас денег... - Но почему? – омега обижено взглянул на нее, и на глаза его чуть не навернулись слезы. – Я хочу знать, скажите. - Я вряд ли могу сказать вам что-то стоящее. Лучше потратьте деньги на что-нибудь другое. - Нет уж! Скажите! – чуть не крикнул омега, требуя от несговорчивой гадалки ответа. На столе были раскинуты межзвездные карты. За несколько столетий освоения космоса, изменение перетерпело абсолютно все, начиная от истории и заканчивая вот такими мистическими науками. Даже гадалкам пришлось менять свои познания в области предсказаний и менять таро на вот такие межзвездные колоды гадальных карт. Хотя трактования не сильно отличались от их далеких предшественниц. - Хорошо, - выдохнула она. – Тут сказано: сегодня весь мир станет твоим, а завтра ты будешь принадлежать всему миру. И она с укором посмотрела на омегу. Мол, сам виноват, сам просил. Тот вздохнул, провел пластиковой карточкой для снятия денег за гадание и вышел. Яркий искусственный свет астероида красноречиво говорил о том, что по времени здесь полдень. Люди, спешившие по своим делам, хаотично сменяли друг друга. Неизменным был лишь один – еще один омега, который вот уже двадцать минут ждал, пока его друг выйдет. - Ну как? – спросил он и, дождавшись, пока друг расскажет ему о пророчестве, устало вздохнул. - Ты не меняешься. Я говорил тебе, что они все шарлатаны, но ты же все равно пошел. А что еще она могла сказать? Твое лицо только слепой не видел. И тот знает, что ты тут. Омега вздохнул. Его звали Кай, ему было восемнадцать и он был императором. Люди, проходившие мимо него, смотрели то с сочувствием, то с презрением. Иногда во взглядах скользило любопытство, но, в большинстве, это был взгляд обиженных людей, чьи ожидания он не оправдал. Как будто от него могло зависеть хоть что-то. Он императором-то был всего два дня, а его уже должны были казнить, как политического преступника. - Что теперь? – спросил Кая его друг, Ваисс. Они дружили со школы, со старших классов, и почти никогда не расставались. Здесь, на одном из самых знаменитых туристических астероидов, он был единственным, кто вызвался скрасить императору его последний день перед казнью. - Не знаю. Что бы ты сделал? – спросил Кай, присаживаясь на одну из скамеек. Туристов было много, и скамейка уже была занята, но стоило только сидящим на ней вглядеться в его лицо, как она сразу опустела. И еще две соседних. - Напился до беспамятства, - вздохну Ваисс, присаживаясь рядом. - Успеется! Я чего-то особого хочу. Один день на все? Как успеть? На глазах Кая проступили слезы, но он сразу смахнул их, пряча отчаяние за улыбкой. Он не был виноват. Ни в чем и никогда. Случись его рождение на день позже, он бы сейчас был на какой-нибудь другой планете, без титула и денег, но зато свободным человеком, чья жизнь могла бы стать безумно долгой. Если бы не брат… О, этот Раизин! Знал бы он, к чему приведет его безрассудство. И что отвечать за него придется Каю. Хотя, наверное, знал. Просто думал, что бессмертный. Или еще что себе вообразил. Развязал войну. И чего ему не сиделось спокойно? Раизин был сыном одной из правящих некогда династий, утративших былую мощь и отошедших от дел, но, при том, сохранивших власть в отдельной части галактики. Вот это его и сгубило. Раизин мечтал о власти. Власти над всем миром, всей вселенной. И, постепенно, начал готовиться к войне. Укрепил флот, запасся продовольствием, обзавелся нужными связями. Раизин был не глуп, очень не глуп. Он начал тихо завоевывать соседей, перекупать нужные астероиды и планеты. Неприметная военная кампания, выглядевшая скорее как блажь исключительно формального правителя нескольких небольших планет, постепенно обрела значимую и довольно серьезную угрозу. Раизин обрел власть. А после, объявил войну императору мира. Вот это стало настоящим ударом. Не для императора мира, и не для тех планет, которые уже давно перешли под контроль брата. Это был удар по самому Каю. Пару лет назад, когда только брат начинал свою кампанию по, так называемому, завоеванию вселенной, этот самый император мира предложил Каю руку и сердце. Жаль, что Каю тогда было всего лишь шестнадцать и решать за него мог только его старший брат. А тот ответил отказом, граничащим с оскорблением. В предложении руки и сердца он усмотрел лишь слабость. Кроме того, в приданое Каю пришлось бы отдать несколько стратегически важных в войне планет, а уж этого точно нельзя было допустить. А Кая… Кая он запер на целых два года. И двухлетняя изоляция стала настоящей пыткой: ему не разрешалось гулять, видеться с друзьями, звонить кому бы то ни было. Он даже поговорить не мог ни с кем, кроме брата, а тот не слишком баловал его своим присутствием. Сначала Кай еще надеялся, что брат одумается. Выпустит его. Окончит войну или хотя бы просто выдаст замуж, хоть за кого-то. Но время шло, война разрасталась. Под властью Раизина оказывалось все больше и больше планет. Император мира был не простой титул. Во всей галактике это была единственная признанная всеми власть. Передавалась она не только по наследству, от кровного родственника к другому, но еще могла быть присвоена, в случае, если предыдущий император ее не смог удержать. Никто уже не помнил, откуда взялось это правило, но Раизин, видимо, именно им и хотел воспользоваться. На протяжении столетий целая династия императоров раз за разом наследовала этот титул. Последний император мира, Отон, и сватался несколько лет к Каю, но Раизин перевернул ситуацию в ту сторону, в которую сам пожелал. И конечно, императору мира пришлось принять этот вызов. Но что было самое ужасное - он проиграл. Раизин захватил его корабль, казнил императора, а всех остальных продал в рабство. Узнав в новостях об этом, Кай плакал всю ночь. Он не был влюблен в Отона и не жаждал власти, как супруг императора, он просто хотел простого счастья и хоть немного свободы. И хотя брат отказал Отону, Кай все же надеялся, что ему может повезти. И ошибся. А потом грянуло восстание. Раизин никак не ожидал, что император мира был всеми настолько любим и уважаем. Люди не могли простить ему убийства последнего из правящей династии. И тут уже не справился Раизин. Ему мстили все и каждый. Мстили жестоко и отчаянно. Начиная от космических сражений и заканчивая подосланными убийцами. И, в конечном итоге, добились своего. Остатки флота Отона все же смогли разбить Раизина. Это было на следующий день после дня рождения Кая. И титул императора мира, считавшийся теперь чуть ли не проклятым, перешел к нему. Но Кай не был ни выдающимся командующим флота, ни великим императором, ни гениальным экономистом, ни политиком. Он был всего лишь восемнадцатилетним подростком, который вышел из двухгодичного заточения. Но это не волновало никого. Теперь весь мир ненавидел его, как единственного оставшегося в живых императора. И никого не интересовало, что ни денег, ни власти он не хотел. Да явись перед ним сейчас Отон, он бы на коленях его умолял о прощении, хоть и не был ни в чем виноват. Но покойный император спал вечным сном в своей гробнице. А Кая теперь обвинили во всех бедах, повесили на него всю ненависть к Раизину, вину за смерть Отона и ответственность за то, что половина обитаемых планет лежала в руинах после войны. Межпланетарный совет решил, что его, как политического преступника, последнего из всех императорских династий, стоит казнить, чтобы наконец прервать порочный круг войн и династических правлений. Кай и сам этого не хотел, просто он не знал, как еще, кроме как смертью, прекратить все то, что натворил его брат. И никто не знал. Вот потому-то его и должны были казнить следующим утром. А пока, он проводил свой последний день на этом туристическом астероиде. Последний день - ни сбежать, ни спрятаться. Он чувствовал на себе чужие взгляды. На него не надели отслеживающий его местоположение браслет или ошейник, но он не сомневался ни на минуту – за ним постоянно следили. И чем можно было заняться в последние сутки перед смертью? Пока Кай мог только дышать. Ему почему-то каждый вздох был дорог и давался с трудом. Титул императора мира должен был умереть вместе с Каем. А люди продолжали любить умершего Отона и надеяться на лучшее. Ведь будь он жив, все могло бы сложиться иначе. Даже межпланетарный совет не мог бы к нему не прислушаться. Он был не просто император – просто императором был Раизин - Отон был любимым императором. И это для всех в мире было самым важным. Не убей его Раизин - возьми в плен, посади в тюрьму, все, что угодно, лишь бы жив был – и сейчас вся галактика бы праздновала его счастливое возвращение. А Кай бы отправлялся куда-нибудь в изгнание. Но живой! Он был бы жив, а остальное не имело значения.***
Кай стукнул кулаком по скамейке и ойкнул, больно ударившись о железную балку. - Осторожней. Так и руку сломать можно, - Ваисс хотел взять Кая за руку, но тот только отдернул ее. - Сломаю, не сломаю. Какая разница? Какая вообще разница, умру я со сломанной рукой или с целой. Можно вообще без руки. Зачем они мне? Убили бы лучше сегодня. Хоть ждать не пришлось бы. Кай уткнулся носом в колени, и ткань джинс быстро стала впитывать его слезы. Со стороны это был всего лишь мальчик, совсем еще юный омега. Но люди знали его как младшего брата самого ненавистного императора мира. Ваисс сел рядом и осторожно погладил его по спине. Кай повел плечами, пытаясь сбросить его руку, но тот лишь грустно улыбнулся. - Я видел тут очень вкусное мороженое. Хочешь попробовать? - Я жить хочу. Я не хочу мороженого. Ваисс обнял его, прижимая к себе. Во всей вселенной он один остался единственным другом Кая. И ему одному было разрешено оставаться с Каем в его последний день, но он никак не мог понять, чем он может помочь своему другу. Они не виделись два года, и когда Кай, встретившись, рассказал ему то, что с ним было на протяжении целых двух лет, Ваисс просто потерял дар речи. На целых два года запереть человека в комнате, где из доступных развлечений были только книги и телевизор с ограниченным диапазоном каналов. Даже пожизненно заключенным полагались часовые прогулки. А Кай был лишен даже этого. И вот теперь туристический астероид, окруженный флотом космических кораблей, смертный приговор и последний день его жизни. Слишком много испытаний для того, кто в своей жизни не успел сделать ничего – ни хорошего, ни плохого. Ваисс вдохнул, целуя Кая в макушку. - Если бы я хоть что-то мог сделать. - Если бы я мог, я бы сам сделал. Пойдем. Умоюсь и пойдем дальше. Лучше поплачу ночью, может, засну быстрее. Пряча лицо, Кай вместе с Ваиссом прошел несколько торговых палаток, магазинов и уже хотел зайти в уборную, как вдруг застыл на месте. - Аукцион. - Ага, - Ваисс встал, разглядывая Афишу. На ничем не примечательном фоне совершенно обычный текст рассказывал о том, что буквально через полчаса начинается продажа рабов, некогда захваченных Раизином. Конечно, многие были с этим не согласны – почти все считали, что пленников, проданных в рабство, необходимо было отпустить. Но работорговцы, выложившие до этого за них хорошие деньги, были с этим не согласны. Через какие-то свои, одним им доступные связи, они смогли добиться того, что захваченных пленных у них никто не пытался отобрать. Но, конечно, родственникам, они могли их вернуть по достаточно низкой цене. Вот только у разоренных войной родственников, если они, конечно, еще были живы, денег едва хватало на скромный ужин. - Пошли. Куплю себе на вечер альфу, – забыв про то, что он хотел умыться, Кай потянул Ваисса за собой, в сторону рабовладельческого корабля, на котором должны были идти торги. - Альфу? Купишь? А потом? - Потом подпишу ему вольную. На следующее же утро. И пусть идет куда хочет. Не умирать же девственником! Ваисс немного покраснел. Воодушевившись своей идеей, Кай выговорил последнюю фразу слишком громко, и теперь на них косились люди. - Это пленные армии Отона. Задешево их не купишь. Ты потратишь на них все деньги. - И что? На том свете вряд ли пользуются кредитками. Ужин и завтрак мне положены и так. Да и что еще мне может понадобиться? Уже почти вечер. Может, мне повезет? До корабля они едва ли не летели, хотя в запасе времени было полчаса. И чуть было не опоздали, петляя между стоянок кораблей. Судя по внешнему виду корабля, работорговец был не самым удачливым. Этот корабль был довольно старой модели и сильно отличался от новых усовершенствованных, скоростных моделей. Никто не останавливал их на входе. Не проверял документы. Лицо Кая было известно всем и никто не жаждал задавать ему вопросы. Услужливый работник проводил их в зал для смотрин, где все же было достаточно много людей. Рабы стояли на небольшом помосте в центре зала. То, что они когда-то были частью армии Отона, было ясно сразу. Их отличала не столько армейская выправка, сколько внешность. Все его соотечественники отличались смуглой кожей, темными глазами и волосами. Как ни странно, но в галактике уже почти не встречалась подобная внешность, разве что на близлежащих планетах, рядом с той, в которой правил сам Отон. - Всего семь, - разочарованно проговорил Ваисс, хотя, по количеству пришедших людей, торги можно было смело считать удавшимися еще до начала. - Пошли ближе, - Кай, не дожидаясь его, стал потихоньку пробираться, чтобы поближе рассмотреть тех, кого сегодня выставляли на продажу. Все, как один, казались заморенными, уставшими или вовсе больными. Зачем вообще стоило продавать подобный товар, который даже не подлечили? Кай не понимал, но завороженно рассматривал альф снизу вверх. Его большие, еще по-детски наивные глаза привлекали внимание пленников, смотрящих в ответ мрачным, озлобленным взглядом. - Почему они такие болезненные? – услышал он сзади вопрос Ваисса. Он явно обращался к кому-то из работорговцев или их работников. - Строптивые слишком. Толку их лечить, если каждый раз по новой все объяснять приходится? Ваисс тут же потянул Кая за рукав. - Слышал? Даже не думай покупать кого-то из них! Неизвестно, что он с тобой еще сделает? Ты, может, даже до утра не доживешь. - Отстань. Это пока еще моя жизнь! – Кай вырвал руку. – Я же его держать все время не собираюсь. Одна ночь - и я его отпущу. Потерпит. Я же терпел. Кай даже не обратил внимание, что один из рабов, отличавшийся от других лишь тем, что был самым избитым, внимательно прислушивался к каждому его слову. Кай не заметил этого, но когда поднял глаза, рассматривая альфу, вдруг замер. Его лицо показалось ему смутно знакомым. Словно они уже однажды встречались. А когда альфа посмотрел на него, Кай почувствовал, как все внутри холодеет и даже сердце замирает, сковываясь льдом. А потом альфа моргнул и это был уже совсем другой взгляд, теплый и грустный, от которого Каю стало легче. И он в очередной раз пожалел о том, что ему осталось так мало времени для того, чтобы просто дышать. - Его возьму, - буркнул он, направляясь к управляющему аукциона. - Его? – в ужасе воскликнул Ваисс, забывая о правилах приличия. – Да он же… Он… Да он даже самый дешевый! Ваисс еще много и быстро говорил о том, что этот альфа самый избитый и это говорит о том, что с ним стоит быть особенно осторожным, что он сильнее и, не успеют на астероиде включить утреннее освещение, как он шею ему свернет. И что уж если Кай так хочет расстаться с невинностью, то лучше нанять для этого кого-то из тех, кто оказывает подобные услуги профессионально. Но Кай ничего не слушал, обращаясь к торговцу. - Этот, - устало протянул торговец, издалека рассматривая альфу. - Вы уверены? - А что? - Самый проблемный. Если вы точно хотите его купить, то я вам даже скидку дам. Больше претендентов на него нет. Но для омеги… - Беру, - процедил Кай, протягивая карточку для считывания денег. – И залечите его, насколько успеете. - Это за дополнительные… - Да снимайте уже! Кай быстро заполнил бумаги под неустанное ворчание Ваисса. Ему вся эта затея казалась просто безумной. Свой последний день, точнее уже вечер, стоило провести в роскошном отеле, с самым дорогим ужином и в компании если и альф, то исключительно писаных красавцев, способных и разговором развлечь и кое-чем поинтереснее. Но уж никак не покупать рабов с сомнительной репутацией. А Кай заполнял бумаги с таким видом, будто спасал кому-то жизнь. Сомнительное удовольствие. И вообще, что бы подумал раб, узнай, что завтра ему подарят свободу, за то, что сегодня ночью он будет ублажать императора, приговоренного к смерти. - Какой фарс, - вздохнул Ваисс. Последние два часа, которые Каю можно было провести на улице, они бродили по астероиду, ели всякие сласти и просто говорили о чем-то. Кай то начинал плакать, то впадал в невероятный восторг от любых незначительных мелочей. Ваисс старался прятать грусть, но она так и сквозила в его взгляде, каждый раз, когда он смотрел на Кая. Вот уж точно пример того, как один расплачивается за грехи другого. Как всего одни сутки могут решить целую жизнь? Не будь Кай совершеннолетним на момент смерти Раизина, титул императора мира не перешел бы к нему и сейчас никто бы не требовал его крови. Они пообедали в трех кафе, посетили пять выставок и даже сходили на какой-то фильм, но Каю было мало. Так мало, что он никак не мог остановиться, но время неумолимо шло вперед и его ждала одинокая каюта, обставленная как простая комната, и последний ужин. - Ты проводишь меня? – спросил Кай, когда время, отпущенное ему на прогулку, подошло к концу. Они не сомневались, везде за ними следили военные, переодетые в гражданских. Не было и шанса скрыться, а задержка бы рассматривалась как попытка побега. - Конечно, провожу, - согласился Ваисс и попытался улыбнуться, но не вышло. Последний день с лучшим другом, о котором ничего не было известно целых два года. Не так он представлял их встречу. Они прошли несколько павильонов, вышли на площадку для кораблей. Тот, на котором сегодня должен был ночевать Кай, сильно выделялся. Императорский корабль, принадлежавший Раизину, охраняемый военными так, как будто там содержался самый опасный в мире преступник. Они взошли на борт, молча прошли по коридорам до каюты Кая. - Спасибо тебе, - прошептал он, обнимая Ваисса. - Ты мой лучший друг. Всегда был и останешься, - пообещал он, обнимая Кая в ответ. Они еще немного помолчали, а потом Кай нажал кнопку открытия дверей и они раскрылись, пропуская его внутрь каюты. Еще секунда - и Ваисс остался в коридоре один, отгороженный от Кая заблокированной дверью. И единственное, чем он хоть как-то мог себя успокоить, было то, что своей последней ночью Кай будет не один.***
Кай остался в каюте, обставленной как спальня, и долго озирался по сторонам. Ничего из того, что было здесь, не напоминало ему ту комнату, в которой брат держал его последние два года, но легче от этого не становилось. Раизин держал его в полном одиночестве, здесь он тоже был абсолютно один. Разница была лишь в том, что брат оставлял ему смутную надежду однажды выйти свободным, а здесь выход был только один, и Кай не был уверен, что не променял бы его на вечное заключение. А потом Кай тряхнул головой и направился в душ. Как бы все ни обстояло, он не мог изменить ничего. А вот альфу ему привести были обязаны. Не имели права не привести. И если уж на то пошло, его стоило встретить готовым, чтобы не терять зря времени. Когда он вышел, Альфа уже ждал его. Удивительно, как далеко шагнула медицина, если всего за несколько часов удалось почти полностью залечить следы побоев и почти свести шрамы. Приведенный в порядок альфа был очень привлекательным и наверняка спустя пару месяцев после того, как выйдет отсюда, станет невероятно красивым. Сойдет худоба, снова нарастут мышцы, выспится, отъестся, приведет себя в порядок. Каким же он станет потом, если даже сейчас вызывал в Кае интерес и симпатию. Альфа сидел на кровати и беззастенчиво рассматривал Кая, завернутого в одно только махровое полотенце. Он явно оценивал его, присматривался, как будто решал, стоит ли вообще тратить на него время. - Когда мне сказали, что ты и есть тот самый император я не поверил, - начал он без всяких приветствий и вступительных слов. Кай даже был рад – сразу расставить все точки и перейти к делу. Именно то, что ему нужно. - Это уже не новость. Да. Я это я. А ты кто? Альфа тяжело вздохнул, почему-то этот вопрос его явно разочаровал. - Зови меня Кайнар. - Ладно, - Кай присел рядом с ним на кровать. Хотелось начать прямо сейчас и не ждать неизвестно чего, но альфа продолжал его рассматривать. - И почему ты выбрал меня? - Не знаю. Денег у меня было не так много. Ты не рад? Думаешь, я не отпущу тебя? Давай я сразу все бумаги подпишу. Чтобы ты сразу завтра с утра уже был свободным. Мне ты завтра уже будешь не нужен, – наигранно-весело улыбнулся Кай, и уже поднялся было идти и разыскивать бумаги, но Кайнар поймал его за руку: - И тебе не стыдно? Взять раба из бывшей армии, которую твой брат пачками выкашивал, продавая выживших? - Я здесь ни при чем! – Он никогда не был указом брату, тот даже разговаривать с ним никогда не пытался, только ставил в известность о своих решениях. – И уж точно к тому, как брат вел войну, никакого отношения не имею. И вообще, не твое это дело. Говори лучше, нужна тебе эта чертова вольная, или тебе больше понравится, если тебе завтра после моей смерти придется прислуживать кому-то другому? - Смерти? – Кайнар выпустил его руку, и Кай наконец-то подошел к бумагам и стал вписывать в бланк о вольной нужные данные. - Ну да. Вам что, ничего не рассказывали, что происходит? - Рабам? Ты когда-нибудь видел, чтобы хозяин отчитывался перед рабами о том, что происходит вокруг? - Я рабов-то никогда не видел, - обижено проворчал Кай, заполняя последнюю графу. – Так что хотя бы сделай вид, что я тебе нравлюсь. А утром можешь смело порадоваться, смотря на меня по телевизору. - Ты там какую-то речь толкать едешь? - Ага. Предсмертную, – съязвил Кай, чувствуя, как на глазах начинают снова наворачиваться слезы. Надо было слушать Ваисса. Пока деньги позволяли – нанять опытных альф из какой-нибудь известной фирмы, предоставляющей секс-услуги омегам, и сейчас бы он уже развлекался с толпой красавчиков. Уж они-то точно заставили бы его забыть о том, что ждет его завтра. А вместо этого, он, по глупости, не иначе, купил этого альфу и теперь вынужден выслушивать все его обиды, в которых не виноват. У него даже возможности попытаться остановить войну не было. Он отвернулся от Кайнара, уткнувшись лбом в иллюминатор корабля. За толщей стекла виднелась граница посадочной полосы, а там - переплетение улиц астероида, где он провел свой последний день. Завтра, на всех обитаемых планетах, где только можно показывать смерть человека, будут транслировать его казнь. И, чем быстрее бежали минуты, тем сильнее хотелось жить. Он почувствовал, как его обняли сзади. Чужие руки легли на плечи, скользнули по груди и обняли, прижав к крепкому телу. - Я правда ничего не знаю. Объясни мне, – услышал он у самого уха приятный низкий голос Кайнара. Наверное, как раз такой голос должен был быть у каждого альфы, чтобы нравиться омегам. В объятиях сразу стало намного спокойнее, но слезы продолжали литься, не переставая, и никак не могли остановиться. Сколько бы Кай их ни вытирал. Прекратив бесполезные попытки справиться с собой, Кай все же рассказал альфе про последний бой Раизина, где того все же смогли убить, про то, как день рождения Кая неудачно с этим совпал и как теперь, межпланетарный совет мечтает раз и навсегда покончить с императорскими династиями и вывести галактику на другой способ правления. - Без императорской династии они перегрызутся еще быстрее и развяжут еще большую войну, – неожиданно заключил Кайнар. Кай лишь пожал плечами. Все эти межпланетные дрязги и выяснения, кто и почему незаконно влез на чужую территорию, были ему чужды. Он просто хотел спокойную тихую жизнь, чтобы его как можно чаще обнимали, вот так как сейчас. В руках Кайнара и правда было спокойнее. В них он чувствовал себя безопасно, хотя и понимал, насколько эта безопасность обманчива. - Но, когда они начнут грызться между собой, меня уже не будет, - попытался сказать Кай как можно веселее, но сам почти сразу уловил жалкие слезливые нотки в своем голосе. - Разве наш император не предлагал тебе за него выйти? – спросил Кайнар, и вопрос резанул по самому больному. - Предлагал. - Так почему ты отказал ему? Думал, брат сможет выиграть войну? - Я не отказывал ему! – взбесился Кай. Напоминания о войне, о брате, которого он теперь уже просто ненавидел, о возможной свадьбе, которая теперь уже никогда не состоится, мучили его не хуже любой пытки. – Я никогда ему не отказывал. Браки несовершеннолетних имеют право заключать только через их родителей или опекунов. Брату не нужно было спрашивать меня, чтобы отказать Отону. Он сам отправил ему отказ от моего лица. А я об этом узнал спустя два месяца. Вот и все. Кайнар развернул его, прижав за плечи к холодной стене каюты, и долго всматривался в его лицо. Каю даже стало не по себе от такого пристального внимания, хотя он весь день только и делал, что ловил на себя чужие взгляды. - Что? - Думаешь, я поверю в этот рассказ? Что твой брат даже не спросил твоего мнения? - А тебе не все равно? - Нет, мне не все равно. - А мне все равно! – Крикнул Кай ему в лицо. – Потому, что ни брата, ни Отона больше нету! Потому, что я остался один! Потому, что во всем мире нет никого, кому бы не была выгодна моя смерть! Думаешь, я бы хотел оставаться с братом, который держал меня взаперти целых два года?! Кай почувствовал, как сползает на пол, несмотря на то, что руки Кайнара до боли вдавливали его плечи в стену. Слезы прошибли его в полную силу, и он уже вовсю рыдал не скрывая своего отчаяния. Обида на брата была сильнее всего. В конце концов омег положено выдавать замуж, и чем раньше, тем лучше. А не держать в четырех стенах, не то опасаясь, не то выжидая неизвестно чего. - Что ты имеешь в виду, говоря, что брат держал тебя взаперти два года? Кайнару, кажется, было важным знать, что происходило, пока он был в рабстве. И почему-то было необходимо выяснить, что было в это время с Каем. И Кай сам уже понял, что пока не объяснит все, что с ним произошло, Кайнар и думать не будет о том, чтобы сделать то, ради чего его купили. Впрочем, выговориться перед смертью показалось Каю не такой уж и плохой идеей. Все равно ведь завтра его уже не будет, так какая разница, что подумает альфа, которого он видит первый и последний раз в жизни? И Кай рассказал ему все – начиная с того, как Раизин решил захватывать соседние планеты, как ездил на переговоры с нужными людьми, как собирал армию и как Кай узнал, что на самом деле скрывается за всем этим. Узнал случайно, когда очень не вовремя вошел к брату в комнату. Вот тогда, из опасений, что его план раскроется, Раизин и запер Кая ото всех. А всем, кто интересовался, что с ним, говорил, что Кай просто заболел какой-то загадочной лихорадкой. И подкупленные Раизином врачи с радостью подтверждали эту ужасную новость. Рассказал о том, как целых два года был в комнате, где из окна был вид на какую-то глухую стену их с братом дворца, что по телевизору был урезанный братом набор каналов, по которым лишь изредка рассказывались скупые новости о войне. О том, как, напившись однажды, брат ввалился к нему в комнату и рассказал о том, что стоило ему лишь начать завоевывать планеты, как Отон тут же решил просить руки Кая. Хотя на самом деле, Каю лишь недавно исполнилось шестнадцать и предложения руки должны были начать сыпаться на него со всех сторон. Шестнадцать лет – самое время, чтобы сыграть помолвку и готовиться к свадьбе. С разрешения родственников можно было даже выходить замуж уже в шестнадцать. Хотя для знати, к которой Кай и принадлежал, все же стоило выждать хоть какое-то время после помолвки. Кай рассказал, как ужасно хотел замуж. Если не ради семьи, то хотя бы ради того, чтобы вырваться из плена брата, но тот цепко держал его в своих руках, не давая и шанса на свободу. Кайнар слушал его с мрачным выражением лица, явно взвешивая каждое услышанное им слово. Но Каю было все равно, верит он ему или нет. Он два года копил в себе обиду, страх одиночества и то отчаяние, что охватывало его каждый раз, когда брат сообщал ему, что все еще не собирается выпускать его из заточения. А потом Кай резко оборвал свой рассказ. Дальше было то, что и так знали все. Раизин проиграл войну и расплачиваться за все пришлось Каю. - Твой брат держал тебя два года, даже не выпуская из комнаты? – кажется, Кайнар был шокирован. Кай вспомнил, как шокированы были все, когда этот факт неожиданно всплыл в ходе всех разбирательств. Хотя, это мало что изменило в отношении к Каю. Его жалели, ему сочувствовали, но вот только от смерти его ни жалость, ни сочувствие не спасло. Да он бы и не выдержал, не смог бы разгрести все то, что Раизин успел наворотить. - Не веришь мне, спроси завтра у любого, кого встретишь, когда выйдешь отсюда. Это ни для кого не секрет, – Кай всхлипнул, вытирая нос. Не выходить два года из одной комнаты, в которой даже вид из окна не менялся, а в свой последний день просидеть на полу, рассказывая солдату вражеской армии, что с ним происходило – вот уж чего Кай никак не хотел. Но деваться было уже некуда. - Давай, вставай. Еще замерзнешь и простудишься, – Кайнар осторожно потянул его вверх, помогая встать. Кай только скептически хмыкнул. - Да какая разница, простужусь я или еще чем заболею. Мне, знаешь ли, недолго осталось. Кайнар обнял его, и Кай машинально обхватил его руками в ответ. Обнимать кого-то и правда было здорово. За два года, ему казалось, он уже отвык от того, что рядом вообще может быть хоть кто-то. А вот нет. Чье-то тепло, запах альфы, дыхание, приятно щекочущее шею – всего этого так не хватало и так хотелось. - Кай, а как ты думаешь, можно тебя как-то отсюда вытащить? – неожиданно спросил Кайнар. - Шутишь? Я не уверен, что нас с тобой сейчас не снимают скрытые камеры. За мной и на астероиде постоянно следили, пока я гулял. - Гулял? Как тебя вообще отпустили, если ты такой сверхважный политический преступник? - А последнее желание? Мне, между прочим, положено последнее желание. Вот и погулял. Глупо, да? - Нет. Не глупо, – Кайнар погладил его по поголове, и Кай потянулся за лаской, наклоняя голову в бок и подставляя по-юношески тонкую шею. И Кайнар стал ее целовать, проводя дорожку поцелуев от плеча и до мочки уха. – Я не знал, что брат с тобой так поступит. Я думал, ты отказал, потому, что поддерживаешь брата во всем. - Хватит об этом, - оборвал его Кай. Не хотелось вспоминать ни брата, ни то, что происходило с ним в последнее время. Вообще не хотелось ничего. Просто забыть и жить тем, что у него есть сейчас. Особенно, когда теперь так близко был альфа. Кай запрокинул голову, подставляя губы для поцелуя. Кайнар мягко проник в его рот языком, сначала не спеша, а после, словно сорвавшись, стал грубо сминать его губы. Кай заскулил от такого напора, но даже не попытался отстраниться. Альфа пугал его своей агрессивностью, но в тоже время, все это обещало намного больше, чем то, на что Кай даже надеяться не смел. Кайнар останавливался лишь несколько раз, чтобы перевести дыхание, и вновь впивался в губы Кая властным, настойчивым поцелуем. Кай дрожал, боясь возразить, чтобы альфа вдруг не остановился. Не принял его страх за отказ. Но Кайнар сам отпустил его, внимательно всматриваясь в его лицо. - Мне, наверное, стоит быть с тобой осторожнее? - Зачем? – удивился Кай. Ему нравился поцелуй. Нравилось чувствовать, как Кайнар его хочет настолько, что почти не сдерживается. - Я ведь у тебя первый. - Ну, как сказать, - Кай отвел глаза, вспоминая еще одну весьма неприглядную правду. Да, брат держал его взаперти и никого к нему не подпускал. Охранял получше любого пленника. Сначала Кай опасался, что брат, следуя своим честолюбивым планам, положит его под одного из своих генералов. Такой брак мог бы усилить влияние брата и скрепить его власть выгодным союзом с нужным ему человеком. Но то ли не нашлось подходящего генерала, то ли брат опасался, что, имея под рукой законного наследника, генерал сам захочет захватить власть, а может, просто брат планировал выдать Кая замуж за кого-то еще более выгодного – теперь уже не узнать. Кай опасался такого брака. Но первая течка в корне изменила его мнение. Он был готов лечь под любого. Абсолютно любого. Под первого встречного, который только войдет в комнату – настолько невыносимо было возбуждение и желание альфы. Любого. И не имело никакого значения, кем тот будет. Кай был согласен на все – любой брак, любая связь, лишь бы его взяли. Но брат лишь холодно выслушав его мольбы, хмыкнул в ответ. Все омеги терпят – потерпит и Кай. А сколько можно было терпеть, если все повторялось четыре раза в год? И Кай сломался. В очередную течку, так не сумев выпросить у брата ни свободы, ни брака, ни хотя бы таблеток, Кай сорвался и имел себя всем, что попадалось под руку. А после и самой рукой. Это помогало, хоть и не всегда. А когда дурман течки прошел, Кай понял, что натворил – растянул себя так, что ни один альфа, даже самый последний идиот, никогда не поверит, что у него никого не было. - Что с тобой делали? – спросил Кайнар, поднимая его лицо к себе за подбородок и заглядывая в глаза. - Ничего, - ответил Кай, чувствуя, как на глазах опять наворачиваются предательские слезы. – Я сам с собой все сделал. - Ты так боялся, что брат выдаст тебя замуж, за того, кого ты не любишь? Кай усмехнулся. Ничего этот альфа не понимал, совсем ничего. После года одиночества он бы согласился на любого, не важно, любил он его или нет. Но зачем ему невинность, которую требовалось хранить до брака, если и так было понятно, что брат никуда его не выпустит? Умереть девственником, так ни разу за всю жизнь не выйдя из комнаты? И Кай рассказал альфе, что с ним было на самом деле. А поверит он или нет, было не важным. Кай просто хотел наконец получить то, чего был лишен. И может, даже лучше, что альфа не будет долго расшаркиваться и ходить вокруг да около, придумывая, как бы лучше устроить его первый раз. Подойдет любое. Лишь бы было. - Не тяни, - попросил Кай. – Мне уже поздно менять тебя на кого-то другого. Так что, просто сделай и выброси из головы. Сам не знаю, почему выбрал тебя, а не кого-то, кто этим зарабатывает. - А я до встречи с тобой в судьбу не верил, - думая о чем-то своем, проговорил Кайнар и вновь накрыл его губы поцелуем. Кай еще хотел спросить, к чему он говорил про судьбу, но вопрос быстро потонул в дурманящих ощущениях, приносимых поцелуем. Кайнар целовал его долго и настойчиво, оторвавшись от губ, покрывал поцелуями его лицо и шею, спускался ниже по плечам и целовал грудь, а потом вновь поднимался выше, чтобы их губы вновь встретились. Кай подавался навстречу ласке, грубой она была или нежной – ему нравилось все. А больше всего приятным было то, что он наконец достался хоть кому-то. И не имело значения, что ему, как императору мира, принадлежал весь мир, важным было то, что он в эту ночь принадлежал кому-то. Альфа знал, что надо делать и как. Лаская Кая, он доводил его до исступления, заставлял желать большего. И единственной причиной, почему Кай его еще не просил об этом, было то, что он не знал как. Кайнар ласкал языком и слегка покусывал его соски, мучил поцелуями губы, сбросил полотенце, которым обернулся Кай, и ласкал рукой его вставший член. Кай отдавался и боялся лишь одного, что альфа остановится. Кайнар нравился ему. И пусть они даже знакомы толком не были, этот альфа чем-то зацепил его еще тогда, когда Кай только присматривался, кого стоит купить. Лицо альфы казалось смутно знакомым, но где и при каких обстоятельствах они встречались, Кай так и не смог вспомнить. Сбросив свою одежду, Кайнар толкнул Кая на кровать, заставляя встать на колени и опереться на локти. Просто, быстро, без лишних приготовлений. И Кай уже думал, что сейчас его наконец-то возьмут, тем более, что он и сам был к этому готов, ощущая, как влажно было между ягодиц от смазки. Но Кайнар лишь скользнул рукой ему между ног, лаская член и яички, а по текущему смазкой входу прошелся языком. Кай застонал, подаваясь ему навстречу, и тут же почувствовал, как язык скользит, лаская его вокруг входа, дразня, подготавливая к самому главному. Глупо было изображать из себя девственника, когда давным давно расправился с невинностью собственными руками. Но то, что Кайнар относился к нему так, будто собирался брать в первый раз, было даже слишком приятно. Язык раскрывал его, проникая глубже, и Кай не сдерживал своих стонов, поощряя этим альфу идти дальше. Закончив его вылизывать, Кайнар растягивал вход пальцами, раскрывая его настолько, что Кай наверняка бы кончил от одного этого, если бы альфа не пережимал ему член всякий раз, когда он был на грани. И Кай не возражал, даже не возмущался, отдаваясь полностью альфе во власть. Ему казалось, что он опять переживает течку с ее неконтролируемыми порывами возбуждения и тянущей, скручивающей все пустотой внутри. И он лишь сильнее прогибался в пояснице, пытаясь развести бедра как можно шире, и Кайнар понял, что он готов. Кайнар прижал член к раскрытому входу и проник, почти не встречая сопротивления. Его хватало лишь на то, чтобы ненадолго замирать, когда Кай с непривычки слишком сильно сжимал его. Терпение лопнуло у обоих, когда член вошел до самого основания. Кай сам дернулся, пробуя то, как он скользит в нем. И тогда Кайнар, положив ему руки на бедра, стал входить в него грубо, сильно, с громким звуком стукаясь своими бедрами о его. Каю было больно, но, что намного важнее, безумно приятно. Каждый толчок заставлял его вскрикивать и вновь подаваться навстречу следующему толчку, и он не смог остановиться даже тогда, когда формирующийся узел начал раздражать чувствительный вход. Тогда Кайнар сам, с силой, прижал его бедра к своим, не давая и шанса вырваться. Узел расширялся внутри, и Кай чувствовал растущее давление и то, как мучительно-сладко тянет внизу живота в ожидании долгожданной разрядки. Его накрыло одновременно с Кайнаром. Он чувствовал, как все внутри обхватывает член альфы, как льется сперма и как узел еще сильнее распирает, почти причиняя боль. Кай почувствовал, как сам пачкает теплой вязкой спермой кровать и разочарованно стонет, понимая, что их первый раз только что закончился. - Это все? – спросил он, когда наконец удалось отдышаться. Кайнар осторожно покачивал бедрами, лаская Кая внутри узлом. - Я возьму тебя столько раз, сколько ты будешь способен выдержать. И Кай довольно опустился на локти еще ниже, чтобы руки не затекли до того, как сцепка спадет. Кайнар выполнял свое обещание и брал его, как только Кай давал знать, что готов. И даже когда уже у обоих не осталось никаких сил, Кай требовал, чтобы Кайнар не выходил из него, пусть даже от усталости они оба уже ни на что не были способны. А потом, Кай впервые за несколько лет забылся легким, приятным сном. А Кайнар не спал. Подойдя к иллюминатору, он тяжелым взглядом осматривал стоянку кораблей, корабль рабовладельцев, на котором прилетел сюда, и корабли бывшего флота Отона. Долго и сосредоточено о чем-то думал и лег в постель только под утро, когда понял, что Кай должен скоро проснуться.***
Утро на астероиде начиналось с того, что включали подсветку, имитирующую утренний свет. На улицах открывались торговые палатки, ночные заведения убавляли силу освещения своих витрин, и все превращалось в обыденную дневную жизнь. Кайнар внимательно прочитал бумаги, заполненные вчера Каем. Срок его рабства заканчивался через час, и он был волен идти куда угодно. Вот только не хотел. Ему нравился Кай, а после вчерашнего понравился еще больше. Если, когда он отсюда выйдет, все, что рассказывал ему вчера маленький император мира, окажется правдой, то он не даст ему умереть. Кай потянулся в постели и сразу уперся рукой в Кайнара. Сначала он пытался отталкивать неожиданно возникшую преграду, но потом резко открыл глаза и отдернул руку. Он привык все время спать один и непривычная близость кого-то еще не могла за одну ночь отучить его вести себя по-другому. - Доброе утро, - сказал Кайнар, целуя его. Распухшие после вчерашних поцелуев губы ответили ноющей болью, но Кай отвечал и явно требовал еще. И Кайнар взял его еще раз, хотя все тело Кая болело после вчерашнего так, что секс приносил больше боли, чем удовольствия. Он хотел, чтобы альфа повторил с ним все, что было вчера, но Кайнар лишь ласково улыбнулся ему в ответ. - Ты даже ходить нормально не сможешь. Лучше ляг и отдохни. - Ни к чему мне отдыхать, - пробурчал Кай, но все же лег рядом, положив голову на плечо Кайнару. Последнее утро его жизни длиной в восемнадцать лет. Ему казалось, можно было смело выкинуть всю жизнь, не дав ему родиться. Зачем? Может, детство у него и было счастливым, но кто будет этому радоваться, когда два года одиночества заканчиваются казнью? В каюте неожиданно раздался звонок, и Кай, тяжело вдохнув, потянулся к телефону. Ему что-то коротко сказали в трубку и, не дождавшись ответа, закончили разговор. - Тебе пора, - вздохнул Кай, вставая с кровати. – Скоро за мной придут, и мне надо быть готовым. А ты… Можешь не смотреть трансляцию? Не хочу, чтобы ты видел, как я умру. - Ты не умрешь, - решительно отозвался Кайнар, поспешно одевая свою одежду. – Поверь мне, я этого не допущу. Только скажи, я тебе нравлюсь? Ты бы согласился быть со мной, если бы была такая возможность? - После вчерашнего ты просто обязан взять меня в мужья, - улыбнулся Кай, пряча за улыбкой грусть. Кайнар понравился ему, еще тогда, на работорговом корабле. Иначе он бы не купил его. Но разве стоило сейчас задавать такие вопросы? Зря Кайнар так самонадеянно обещал ему, что не допустит его смерти. Даже восставший из мертвых Отон навряд ли смог бы что-то изменить. Хотя… Титул императора мира передавался только после смерти предыдущего императора, либо по наследству, либо присвоением, как то сделал Раизин, убив Отона. Если бы Отон был жив, то Раизин никогда не был императором мира. А значит, и Кай никакой не император. Вот только тело Отона лежало сейчас в гробнице всех императоров мира, рядом, наверное, тело Раизина. Потом туда и Кая отнесут, а после, запечатают вход, навсегда оборвав эту странную династию. - И возьму, если ты согласен, - ответил Кайнар, и Кай, не выдержав, все же рассмеялся. Глупо было так шутить, когда жить ему оставалось считанные часы. - Согласен, - отмахнулся Кай. Все начинало походить на злую шутку. В какой-то момент даже стало казаться, что Кайнар просто над ним издевается. – Иди. Тебе пора. Кай открыл ему дверь, кивнув головой, чтобы альфа выходил. Кайнар взял со стола бумаги и направился к выходу: - Держись. Я скоро приду за тобой. - Не ты один, - улыбнулся Кай. Ему уже хотелось поскорее избавиться от альфы. Своими намеками, словами о том, что не даст Каю умереть, он только теребил так и не зажившие раны. Особенно, когда спросил про замужество. Кай втайне ото всех мечтал выйти замуж за Отона. Надеялся, что брат одумается и даст согласие на брак. Кай даже видел пару раз фотографии Отона в заголовках газет и в новостях. Но все мечты о браке разбились со смертью императора. А когда Раизин умер, пришел долгожданный конец его заточению, но вместе с ним и его жизни. - Ты меня так и не узнал? – спросил Кайнар, выходя за дверь. - Нет. Извини, – Кай покачал головой, нажимая кнопку закрытия дверей, и они тут же поползли, смыкаясь друг с другом. - Кай, я ведь… - только и успел он услышать, до того как двери отрежут его от Кайнара навсегда. Больше этого альфу он не увидит. Кай почувствовал, как по лицу вновь побежали непрошенные слезы и лишь понадеялся, что не покажет их в самый последний момент. Он прошел в ванную и еще долго пытался смыть с себя запах альфы, который, казалось, въелся в него за одну только ночь. Все тело было покрыто следами их вчерашней ночи и болело при любом движении. Кай понял, что, как бы ни старался, не сможет скрыть всех следов, которые Кайнар на нем оставил, и подумал, что будет рад умереть с ними. Жаль, что у них не было времени пообщаться подольше. Он бы вполне мог в него влюбиться.***
К назначенному времени Кай был готов. Ждал, когда за ним придут. Но ни через пять минут, ни через десять, ни даже через полчаса никто к нему не пришел. Он успел пережить всю свою жизнь миллиарды раз, когда сердце замирало в ожидании того, что дверь откроется и за ним наконец-то придут. Ожидание было мучительным и ужасающим. Даже хуже самой казни. Спустя час, даже немного больше, Кай наконец услышал звук открывающейся двери и увидел Ваисса. Он был напуган, бледен, но при том улыбался, как последний дурак: - Кай? - Что случилось? Ваисс немного помялся, словно извиняясь за свой приход, а затем произнес то, чего Кай никак не ожидал услышать. - Отон жив. Кай не поверил. Такого просто не могло быть. Тело императора покоилось вот уже полгода в мавзолее всех императоров мира. Где-то рядом с ним было тело Риазина. И сегодня утром должно было быть тело самого Кая. - Не может быть. Брат убил его, – Кай тряхнул головой, прогоняя мысли о том, что он, может быть, все же проживет долгую жизнь. Не обязательно счастливую. Просто долгую – его бы это устроило. - А вот и нет. – Радостно возразил Ваисс, - точнее и да, и нет. Твой брат убил, но не Отона. В последний момент Отон и его друг поменялись местами и вместо императора Раизин убил другого альфу, очень похожего на него. Да после той бойни, когда их всех взяли в плен, они были в таком виде, что мать родная бы не узнала. Видимо, этим Отон и воспользовался. А теперь вернулся, когда смог. Кай снова тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Если новость о возвращении императора правда, и Отон не умирал… - Ваисс, это наверняка самозванец. Брат бы не позволил такому произойти. Наверняка был какой-то ДНК тест, подтверждающий, что это и есть Отон. - Конечно был! – с легкостью согласился Ваисс. – И перед смертью и после смерти – тело дважды проверили на то, что умер именно Отон. Но по ходу, врач, что делал эти тесты, был либо купленный, либо вообще вовремя переметнулся на нужную сторону. Только что пришли результаты теста из мавзолея. Не знаю, кто там похоронен, но это не Отон. Это уже точно выяснили. А вот тот, кто сегодня утром явился на бывший корабль Отона, как раз все тесты ДНК прошел. Так что, кажется, тебе больше нет смысла умирать. Только межпланетарный совет пока не знает, как замять всю ту кампанию, которую он старательно развивал с твоей казнью. Кай вздрогнул. Ноги не выдержали, и он поспешно сел на кровать, чтобы не упасть там, где стоял. - Значит, я не умру. - Значит, не умрешь! Правда, здорово? - Да, - Кай почувствовал, как по лицу текут слезы. Но на этот раз это были слезы облегчения. Просто жить – это было все, что он хотел. Жаль только, Кайнар уже ушел. Кай не знал, где его теперь искать. Но может, альфа сам к нему вернется? Если, конечно, испытывает хотя бы половину того, что чувствует к нему Кай. Еще не любовь, но такая сильная симпатия, что дай ей лишь шанс, и она разгорится огнем настоящей страсти омеги и альфы. - А как же тогда Отон? Где он прятался все это время? - Говорят, твой брат продал его под видом раба первому попавшемуся работорговцу. Представляю, что было бы, если бы тот узнал, что собирается торговать самим императором. Отон долго не выдавал себя. Наверное, боялся, что твой брат тогда точно убьет именно его. А теперь, когда Раизина больше нет, ему опасаться нечего. Все же твой брат умел воевать. - Да, - брезгливо протянул Кай. Напоминия о брате отравляли радость того, что теперь его свобода принадлежит лишь ему. И еще он никак не мог поверить, что он наконец сможет идти на все четыре стороны. Ему даже не нужны были те маленькие планеты, что принадлежали ему и брату. Пусть Отон забирает их – Кай с радостью откажется, пусть только его оставят в покое. И титулы – все, не только императора мира, хотя, если Отон жив, то Кай никаким императором и не является. Пусть забирает все то, что делает его хоть каким-то значимым. Кай будет просто человеком. А потом… Потом, он найдет Кайнара. И все. Ему этого хватит. За своими мыслями Кай не заметил, как в комнату вошел один из членов межпланетарного совета. - Кай, - Ваисс тряхнул его за плечо, выводя из раздумий. Кай поднял глаза. Долго и пафосно ему рассказывали о том, что межпланетарный совет и все остальные влиятельные альянсы и сообщества признали вернувшегося императора. Объясняли, что Кай не император, чему он был только рад. Вот только с крючка его никто не собирался спускать. Кай все еще оставался братом Раизина, и этого ему не могли простить. Теперь, когда брата не было, расплачиваться за развязанную некогда войну предстояло ему. Но как? От названных цифр, которые он должен был выплатить в качестве платы за нанесенный ущерб, потемнело в глазах. Проживи он еще десять своих жизней, вряд ли накопится хотя бы четверть. - Но у вас так же есть альтернатива, - продолжил член межпланетарного совета. - Вы все же хотите меня убить? – сообразил Кай. А что еще можно было делать в такой ситуации? Только вновь приговорить его к смерти. На этот раз как не платежеспособного наследника бывшей империи Раизина. - Нет. Император всего мира Отон предлагает вам стать его мужем. С поправкой на то, что все ваши планеты перейдут в его собственность и вместе с ними ваш долг. - Щедрое предложение, - выдохнул Кай. Предложение было не просто щедрым. Даже больше, чем благородным. Отон просто спасал его от всего. От позора, от долга, который он бы никогда не смог выплатить, от ноши, которая была ему просто не по плечу. Не спасал только от одного. Все дороги к Кайнару, единственному альфе, который был у него, теперь закрыты. И быть может, он никогда не увидит его. Но ведь зато будет жить? Не такая уж и большая плата в обмен на жизнь. Многие заключают династические браки без любви и живут вместе, ненавидя друг друга. Но ведь живут! А именно этого Кай и хотел. - Передайте императору мое согласие. - Это не требуется. Просто подпишите бумаги и все. Брачную церемонию проведете чуть позже. Но юридически брак вступает в силу, как только вы поставите подпись, – и Каю протянули бумаги. Вот так все просто. Отон даже не сомневался - Кай согласится. Да и сам Кай не сомневался в этом. А кто бы не согласился? Он, не задумываясь, поставил свою подпись в нужных графах и вернул документы. - Следуйте за мной, ваш муж ждет вас. Кай молча поднялся, кивнул Ваиссу и пошел туда, куда его повели. Это был совсем другой корабль. Похоже, корабль самого Отона. Кай как-то видел его в новостях, но запомнил лишь смутно, как и самого Отона. Политика его никогда не интересовала. А когда брат объявил, что император предлагал Каю выйти за него, уже не имел возможности узнать об императоре больше, ведь был заперт без какой-либо связи с миром. - Вам сюда, это каюта императора, – ему разблокировали двери, и он прошел в небольшое чистое помещение. Это явно была спальня, правда, чересчур скромная для императора, подходящая скорее для более-менее богатого торговца. Кай присел на широкую кровать и задумался. Как он объяснит императору то, что тот не просто взял в мужья долг астрономической суммы, но еще и попользованного кем-то омегу? Одни только распухшие после прошедшей ночи губы чего стоили. Интересно, Кайнар вспоминает его? Или просто хвастается перед кем-то, что провел ночь с бывшим императором-смертником? Кай услышал, как тихо разблокировались двери. Он не сомневался, что это пришел император. Он встал, чтобы поприветствовать его, как положено, и так и замер, не в силах сдвинуться с места. - Кайнар? - Хочешь теперь называть меня так? – Кайнар улыбнулся. Всего за несколько часов он изменился почти до неузнаваемости. Переоделся в дорогую одежду, остриг отросшие волосы, да и взгляд стал намного живее. - Как – так? – не понял Кай. – И что ты вообще тут делаешь? - Я теперь здесь живу. - А император? - О, Господи, Кай. Я – император. Я - Отон. А Кайнар был тем, кого твой брат убил вместо меня. Так что давай ты… Кай не услышал, что он должен дать. В глазах стремительно темнело, и он проваливался куда-то вниз, не чувствуя под собой пола. - Кай… Кай… - Кай лежал на кровати, чьи-то руки бережно гладили его по голове. – Кай. Я тебя напугал? Кай открыл глаза и увидел рядом с собой Кайнара. - Ты не можешь быть императором. - Мне с утра это заявили все, кого я встретил. Правда, в разных формулировках. Хорошо хоть ДНК-тест признал, а то совсем было бы тяжко. Ну а ты? Неужели до сих пор не веришь, что это я? - Нет. Мне не могло так повезти. Я купил тебя у работорговца… - Которому продал меня твой брат, думая, что я совсем другой человек. Мне повезло, что тогда удалось подменить образцы и выдать за меня совсем другого. Кай, ты не рад, что я это я? Если ты не хочешь, я разорву брачный контракт. Только планеты, ты уж прости, вернуть тебе не смогу. Да и не выплатишь ты все, что от тебя потребуют. - Мне не нужны планеты. Отон кинул: - Хорошо. Тогда я расторгну брак и… - А вот это лишнее. Потому что мне нужен ты, – Кай поймал за руку своего мужа и притянул к себе. – А я еще думал, как мне теперь тебя искать. А ты, оказывается, император. - Ну и каково тебе принадлежать всему миру в лице меня? - Ты не поверишь, но весьма предсказуемо. - Что? - Мне вчера именно это и сказали. "Сегодня весь мир станет твоим, а завтра ты будешь принадлежать всему миру". Гадалка нагадала. - Может, стоит сегодня заглянуть к ней уже вдвоем? Узнать, что ждет нас в будущем? - Это я тебе и сам предскажу. Нас ждет один маленький император мира, которого ты подаришь мне прямо сейчас. Если не успел сделать это еще прошлой ночью. И Кай потянул императора к себе, чтобы его муж смог, наконец, поцеловать жениха.