Меломан

      Я — меломан. У меня в голове постоянно звучит музыка.       Я переслушал столько песен, разных годов, разных стилей. Столько пропустил через себя.       Больше всего, пожалуй, я люблю группу «Алиса». Меня, как и ее лидера, Кинчева, зовут Константин. Костя, значит.       Еще я люблю французскую эстраду — Эдит Пиаф, Мирей Матье, Милен Фармер…       Нравятся мне и совсем допотопные песни — двадцатых, тридцатых годов прошлого века. Помню, у меня кассета была, «Дискотека у патефона», только я ее быстро заездил. Mp3 тогда не было.       Короче, вы поняли, что музыка и есть моя жизнь.       Танцую я так и вовсе бесподобно. Любая девушка, которой я подарю танец, впадает в эйфорию. Любая, даже самая неумелая, становится со мной богиней танца. Знаю — они бы все отдали, чтобы станцевать со мной еще раз. Но я никогда ни с кем не танцую дважды.       Нет, попадаются, конечно, такие, которых не проймешь. Крепкие орешки. Те, что не дают себя вести. Сопротивляются. Каждый раз встретив такую, я радуюсь. И когда она возвращается домой, я, неслышный, иду следом.       Я начинаю играть в игру,       Когда на часах час.       Крыши домов — вот лучшая танц-площадка, какую я знаю. А ведь я много где побывал. Блестящие после вечернего дождя, с прожектором Луны над головой. С музыкой, той, что звучит прямо из глубины души.       Мы танцуем лунный вальс,       Хотя я не сплю, а ты спишь.       И тело, еще несколько часов назад такое неподатливое, напряженное, тает в моих руках. На запрокинутом бледном лице с длинными тенями ресниц сияет неземное блаженство.       В небе поют голоса тех,       Кого я любил и ждал.       Но все прекрасное когда-либо кончается. Близится рассвет, светлеет небо, иссякает кровь в их венах, засыхает ломкой коркой на моих губах.       Вот и все на сегодня.       Оставив бездыханное тело, я сажусь на самом краю крыши, с западной стороны, привалившись спиной о заграждение, втыкаю в уши наушники и включаю рок.       В Театре Теней сегодня темно.       Когда-нибудь я и сам стану мелодией. Осяду на тонких пальцах, задрожу в горле.       Но это случится нескоро.       А пока… пока единственное, что меня огорчает, так это то, что я сам не могу петь. Получается хриплое карканье, а не песня.       Рассвет совсем близко. Я вытаскиваю наушники и аккуратно кладу рядом. Прибавив громкости, сам ложусь рядом, свернувшись калачиком.       И остается только музыка.