Утро добрым не бывает

Как говорится, утро добрым не бывает. — Эй, Серый, пойдешь в данж? — раздался вопль, со стороны дальнего угла, стоило только открыть глаза и дать понять, что я уже не сплю. — В какой? — лениво поинтересовался я, переворачиваясь с боку на бок и внимательно глядя на нарушителя спокойствия. — В какой возьмут, — был мне пространный ответ. К нему прилагался такой лукавый взгляд, что можно было не сомневаться — в данже будет весело. И далеко не обязательно в положительном ключе. Но как я могу отказать, когда просит женщина? Да, моим визави была магичка. Несмотря на то, что она человек, у нас с ней сложились более чем дружеские отношения. Однажды она совершенно бескорыстно помогла мне, а я привязался к ней как к сестре. — Ну Серый, ну пойдем в данж. Что тебе стоит? Развлечемся! Давно ты косой махал? Уж и запылилась небось… — начала причитать Акшая, подкрадываясь к кровати. Она должна была походить на лисицу с ее рыжими волосами, сверкающими в предвкушении глазищами и хитрющей улыбкой, но со стороны ее шествие выглядело угрожающе. Она могла бы меня и хорошенько поджарить за отказ. Но хуже будет, если она расплачется. Знаю, что она так мной манипулирует, что слезы эти вовсе не настоящие, что это лишь способ добиться желаемого, но я все равно всегда уступаю. Не хочу, чтобы она на меня сердилась. Даже иногда и недолго. — Ай, черт с тобой! Пошли, — сдался я, садясь и потирая заспанную морду. — Ура! — Акшая заскакала на месте, как подстреленная серна, быстро-быстро хлопая в ладоши. Я смог порадовать женщину — плюс сто баллов в карму. — Только я пожру сначала. Иначе приговорю кого-нибудь из пати. Того, кто больше всех лажать будет, — проворчал я, поднимая на магичку укоризненный взгляд. — Что ты, Серенький, я уже приготовила тебе завтрак. Нет-нет, никакой овсянки, все как ты любишь! — Акшая присела на край кровати и заботливо пригладила мои торчащие во все стороны патлы, не забыв почесать за ухом, как большущего домашнего волка. На моем фоне она действительно выглядела крошкой, но каждый, кто обманывался ее миниатюрностью, вскоре очень сильно жалел, потому что сила магических способностей зависит далеко не от роста и телосложения. Акшая была первоклассным огневиком, и все, кому доводилось побывать с ней в отряде, немедленно убеждались в этом. — Может, ты нас уже и зарегистрировала заодно? — с усмешкой полюбопытствовал я, тряся головой и возвращая волосам растрепанность. И даже не удивился, услышав в ответ самодовольное «ага». Утро выходного дня. Утро. Практически раннее. Черт возьми! Я собирался спать до обеда, а потом упражняться в зельеварении. К вечеру хотел смотаться к управляющему базы, поделать квесты, заработать голду и спокойно отправиться в таверну — пропивать «награбленное». Но где уж там? Хочешь насмешить богов — расскажи им о своих планах! Это точно про меня. Акшая, шебутная и вездесущая, не дала мне даже толком умыться в тишине. Буквально через пять минут принялась барабанить в дверь и торопить меня, напоминая, где лежит моя форма. — Ты же в ней пойдешь, правда? — она не столько спрашивала, сколько оговаривала свои пожелания. Обязательные к исполнению. — Раз уж ты спрашиваешь, то да, — рявкнул я, перекрывая шум воды. — У-и-и-и! Здорово как! Мне даже не нужно было видеть ее лицо, чтобы знать, какое именно выражение красуется на нем в какой-то определенный момент. Вот, например, сейчас она закатывает глаза и закусывает губу, расплываясь в широченной улыбке. У нее появляются милые ямочки на щеках, и забавно морщится нос. Представив себе все это, я тоже невольно улыбнулся. Иногда мне кажется, если бы не Акшая, я бы так и провел всю свою жизнь в прокачке проф и блаженном ничегонеделанье. По крайней мере, по данжам я ходил бы значительно реже, чем с ней в компании. Не то чтобы я не любил махать косой, как выражается Акшая, наоборот, просто мне не нравится ходить с чужими. Никогда не знаешь, в какую пати попадешь. Вдруг там хил рукожопый или син с таким хп, которое ему на первом же боссе снесут, и будут сносить дальше — по мере продвижения по данжу. Очень бесит, когда, вместо того чтобы бежать вперед, сверкая горящими огнем глазами, агрить мелкомобов и разносить все в пух и прах, приходится ходить по зачищенной территории и ждать, когда хил выйдет из состояния войны, воскресит придурка, которому даже бафом не помочь, вылечит его, заново благословит и разрешит идти дальше. Вся горячка сражения пропадает, а потом так лениво становится — словами не передать. — Серый! Ау! Ты там утоп, что ли?! — Акшая долбилась в дверь так, будто намеревалась вынести ее ко всем чертям. — А? Чо? — кажется, я и правда слегка утонул в собственных мыслях. — Чо-чо? Через плечо! Пятнадцать минут, и полетели, вот чо! — Все, выхожу! Буквально вылетев в коридор и едва не сбив магичку, я удрал в спальню, тут же принявшись втискиваться в форму, которая уже была заботливо разложена по постели. Оплечья, пояс и сапоги начищены до блеска, лезвия на наручах заточены и сверкают, даже шлем тут. Прелесть какая! Впрочем, хорошо, что его можно сделать невидимым. С ним я выгляжу по-идиотски! Втиснувшись в штаны и доспех, приладив остальные части снаряжения и захватив косу, я ломанулся к выходу. Проскакивая мимо кухни, уволок со стола кусман мяса — пожевать по дороге, — и помчался дальше. Пискнуло оповещение о завершении сбора отряда, я только успел проглотить свой «завтрак» и подтвердить, что участвую, как меня тут же телепортнуло. Я уже говорил, что утро добрым не бывает, да? В общем, не бывает. Стоя перед еще закрытыми воротами и обмениваясь с пати бафами, я рассматривал собравшихся. Все вроде было неплохо: мы с Акшаей, танк из знакомых, симпатичная ликанша-жрица, человек-вар с огого каким хп. Шестой член отряда запаздывал. И жрица попросила проявить терпение и дождаться его. Я уже начал злиться. Ненавижу ждать. Да еще и в самом начале. Но вот свершилось явление этого ленивого ублюдка народу. Еще один жнец. Он появился спиной ко всем, но я не мог его не узнать. Этот пафосный плащик, ободранный по краям и снабженный кучей ремней и ремешков помельче, какой-то молитвенник, пристроенный на боку, ботфорты со шпорами и шипами, кожистые крылья, длиннющие когти, охваченная огнем коса. Рога. Эти чертовы рога, делающие его похожим на демона. И запах. Его особый, так раздражающий меня запах. Розенталь. С нами в отряде был Розенталь. Я зарычал от негодования, а потом перевел гневный взгляд на Акшаю. Та в ответ только виновато улыбнулась и развела руками, мол, что поделать, автоматический подбор пати. Но по ее глазам я видел, что это все неспроста. Она знала, что он пойдет, и зарегистрировала нас именно в тот данж, в который он собирался. Зачем только? Не дожидаясь, когда его набафают, я помчался вперед, сквозь всех агров к первому боссу. — Куда?! — полетело вдогонку негодование. — Без хила? — Нормально, я следом побегу, прикрою. О, как бы мне хотелось, чтобы эти слова произнесла Акшая. Но где уж там! За мной бежал Розенталь. Я слышал стук его каблуков даже сквозь топот толпы мобов, тянущейся за мной, и бесился с каждой секундой все больше. С Розенталем у нас не сложилось с самого начала. Во-первых, я, как ликан, на дух не переношу это вампирское отродье, а во-вторых, мы не поделили женщину. Конечно, эта паскуда подкупал галантностью и изысканностью манер, красотой и поэтичностью слов, да и общей обаятельностью. На его фоне я выглядел особенно бесперспективно. Неотесанный волчище. Но девушкам нравится необузданная страсть, животная жажда и некоторая бесцеремонная порывистость. Так что мне даже удалось склонить предмет моего обожания на свою сторону. Частично. Мы вместе ходили на парфюм, мотались на приказы и по мелким данжам за ресами для кристаллов на сопру. А этот гадский кровосос обхаживал ее на банкетах, дарил цветы, приглашал танцевать, носил на руках и едва ли не стихи посвящал! В общем, увел он у меня девушку. Ну да черт бы с ней. Что, девушек на всю Осту не найдется? Только он ее бросил, как только она полностью оказалась в его власти. Он и отбивать-то ее вздумал только потому, что я на нее запал. Из вредности, что ли? Я его никогда не жаловал. Невзлюбил с самой первой встречи. Мы столкнулись на базе, у мнемолита, и я почувствовал, как меня накрывает волной ненависти к нему. Захотелось придушить. Или разбить его башку о ближайший камень. Врезать по роже, выбить зубы, стереть дурацкую ухмылочку с губ. В общем, хоть что-нибудь сделать, лишь бы навредить! Сам не знаю, почему так вышло. Я далеко не в первый раз встречаю весперианов, с некоторыми мы даже неплохо общаемся. Более-менее, по крайней мере. Но этот! Есть еще кое-что, за что я его ненавижу. Он стал свидетелем того, как я в данже лег. Причем совершенно по-глупому. Просто я так стремился доказать ему, что я круче, что пропустил момент, когда нужно было прекратить атаку. Вместо этого, наоборот, атаковал в полную мощь. И, как следствие, подох. Прямо на глазах у мерзкого кровососа. Он смеялся, я слышал! Ненавижу кретина! За этими мыслями я и не заметил, что оказался у первого босса и что он уже снес мне половину хп вместе со всеми теми мобами, которых я притащил за собой. — Банки! — гаркнул мне Розенталь, а я ощерился и стал только с еще большим остервенением долбить босса. — Ненавижу банки! Задолбался на них отвлекаться! — рявкнул я в ответ. Точно так же, как тогда. А потом меня прикончили. Поплатился за лень. — Отдохни! Эй! Какого хрена?! Мне хотелось кричать, но вместо этого я просто стоял и в растерянности смотрел, как он переагрил босса на себя и стал рубить его во все поля. Кроме того он уже угрохал весь мой шлейф. Они даже не просадили его толком! Ненавижу! Глотнув зелья, я снова сагрил босса. Тут уже было плевать на него самого, суть была в противостоянии. Зато боссу, похоже, было очень странно, что с ним обходятся, как с игрушкой, но он не слишком успевал возражать. В конце концов мы его прикончили, а потом я просто прыгнул вниз, в открывшийся люк. — А пати?! — Тебе надо, ты и жди, — огрызнулся я и побежал дальше. Какое-то время я не слышал его шагов и даже расслабился, посчитав, что все уже кончено. Хрен там. Сначала сверху донеслись голоса остальных членов отряда, а потом я краем уха уловил свист. Так воздух рассекается косой при прыжке. Этот вонючий вампирский гад снова бежит за мной. — Не трогай там ничего! — успел крикнуть он. Я хотел спросить, где не трогать, но вместо этого упал. Дорога, по которой я бежал, внезапно оборвалась, и я на всем ходу полетел вниз. Больно шмякнувшись об пол, я подскочил, немедленно обернувшись волком — это помогло мне сориентироваться в темноте, — и осмотрелся. С мягким шорохом позади приземлился Розенталь. Он-то не упал, а соскочил. Сволочь! — Ты не ранен? — А тебе-то какое дело? — я зарычал. Теперь-то я был выше него на голову и мощнее раза в четыре. Ничто не мешало мне просто залепить ему затрещину, отшвырнуть к противоположной стене, вывернуть наизнанку и сплясать на останках! Я же обещал сожрать кого-нибудь из пати! Вот пусть это будет он. — Никакого. Просто пытался быть вежливым, — он скривился, нисколько не впечатлившись моим обликом. А я буквально взвыл от негодования. Схватил его за грудки, оторвал от земли и встряхнул, приложив спиной о каменную стену. Он и звука не издал, только уцепился длиннющими пальцами за мое запястье и, неотрывно глядя в глаза, велел его отпустить. Сам не знаю, почему, но я не смог сопротивляться. Выпустил плащ из когтей и отступил. Да еще и вернулся к своей человекоподобной форме. Стало жутко обидно. И зло. Почему я его так ненавижу? За то, что он — веспериан, представитель высшей расы, аристократ? За то, что он жнец одного со мной уровня, а его показатели по всем параметрам выше моих? За то, что он осмотрительный и рассудительный, поэтому всегда выходит сухим из воды? За то, что он увел мою девушку? Не знаю. Раньше я много думал об этом, а с тех пор, как Розенталь ушел в одну гильдию, а я в другую, перестал. И было все прекрасно в моей жизни. С чего только Акшая решила, что нам нужно снова пересечься. Да еще и в таких неоднозначных условиях. — Что там? — поинтересовался я, кивая в сторону, откуда доносились порыкивания и завывания. — Не знаю. Прыгать сюда вообще незачем. Дорога к следующему боссу лежит через перевал. Нужно было свернуть от того места, где мы были, направо. — И где все? — догадка уже посетила мое сознание, но мне совсем не хотелось, чтобы она оказалась истинной. — Я отправил их дальше. Только если они пройдут данж, нас телепортнет отсюда назад. Он выглядел таким хладнокровным и безразличным, словно не он только что застрял черт знает где в компании ликана, который его ненавидит всем сердцем. — Можно выйти из отряда, и нас выпихнет. Потом вступить снова и опять присоединиться к походу, — отозвался я ворчливо. — Нет. Даже объяснить не потрудился, чего нет-то?! Смерив его уничтожающим взглядом, я отвернулся, решив немного прогуляться по территории, пиная камни, попадающиеся под ноги. — Нельзя присоединиться к этому походу после начала. — Ну и что? Все равно нам не зачтется! Мы же прозябаем здесь, пока они там бегают, - я резко обернулся, безошибочно находя в темноте его глаза. Да и как их не найти, когда они подсвечивают красным, отражая отблески его косы. Я засмотрелся. Настолько у него был гипнотизирующий взгляд, что я вообще обо всем забыл. В том числе и о том, что эта яма кишмя кишит аграми, один из которых, судя по всему, подкрался сзади. Я успел заметить только сиреневую вспышку, а парой мгновений спустя пялился на то, как Розенталь разделывается с пойманной тварью. Самое удивительное, что на его лице не отражались никакие эмоции. Как будто ему снова было все равно. От этого он казался еще сильнее, чем есть. И это тоже очаровывало. Спохватившись, я подскочил к нему и в две косы мы таки уложили это чудовище. Судя по тому, сколько мы вдвоем его мутузили, уровень и сила у него была нашей под стать. А значит, бежать через поле агров — я почему-то был уверен, что их там действительно целое поле, — не стоило. Не добежим без хила. На банках долго не протянем. — Почему ты пошел за мной? Мог бы с отрядом дальше побежать. Ну а я бы сдох, респнулся на начале и догнал бы вас. — Нельзя. Если кто-то из пати умрет, остальной отряд не получит ачивку, — он привалился плечом к стене и теперь с отрешенным видом стирал кровь с лезвия, даже и не глядя в мою сторону. Кажется, именно за это я его возненавидел с первой секунды. За равнодушие. Вообще-то, веспы недолюбливают — и это еще мягко сказано! — ликанов ничуть не меньше, чем ликаны их. Но равнодушие Розенталя не было показным, оно было настоящим. Ему действительно было все равно, ликан я или человек, эльф или гном — он ко всем относился одинаково безразлично. И это злило! Так злило! И злит по сей день, что уж. Очень злит. Можно было бы сорвать злость на мобах, но они тут слишком сильные, да еще и неизвестно, как они дебафнут, а в том, что дебафнут, я не сомневался. Наверно, мне показалось, но Розенталь стал выглядеть бледнее. — Эй, Роза, с каких пор ты переквалифицировалась в бледную поганку? — попытался подначить я, полагая, что, если он не отпустит шпильку в ответ, можно будет начинать паниковать. — Тебе показалось. Он словно прочитал мои мысли, но я уже чуял запах крови. Причем его крови. Его ранили. И довольно сильно, если судить по тому, как стремительно он слабел. Теперь я отчетливо видел, как сильно он побелел, как дрожат его руки, с каким усилием он держится за древко косы. Он не ради пафосной позы привалился к стене, он на ногах держаться не мог! — Роз, твою мать! Я отшвырнул его косу в сторону, отлепил его от стены и торопливо осмотрел. Весь его черный плащ был липким от крови. Преимущественно от крови врагов. Она смердела так, что практически невозможно было унюхать что-то еще. Но я не был бы ликаном, если бы не учуял. Взявшись выдирать этого придурка из его шмоток, я невольно удивился, какой он легкий и тощий. — Жнец должен быть ловким, юрким и маневренным, — немедленно съязвил он, верно определив причину моего замешательства. — Заткнись, Роз, — я мрачно на него посмотрел, а потом опустил на пол. Холодный, каменный. Но что я мог с этим поделать? Было бы что с себя снять, чтобы подстелить, я бы снял. А так избавился только от наручей, чтобы не мешали. И стащил оплечье. — Дело дрянь. — Дай зелье, — попросил он. Я порылся в его запасах и сунул ему банку. Он выпил. Но это мало чем помогло. Кровотечение не остановилось, но хотя бы замедлилось. — Ты сбросил негативный эффект? — Сбросил, — буркнул Розенталь и закашлялся. Замотать его рану было нечем. У меня и так форма состоит из одной сплошной дырки вместо доспеха и обтягивающих штанов. Что тут рвать на бинты? Так что я просто прижал ладонь к животу. Я кончиками пальцев ощущал, как он холодеет. То есть еще сильнее, чем обычно. — Роз? — тихо позвал я. Он не ответил. Я влил в него содержимое еще пары банок. И заставил выпить из фиала. Стало немного лучше. — Роз… На этот раз он открыл глаза и странно на меня посмотрел. Как будто ему на мгновение стало не все равно. — Кровь. — Ну да, ты весь в крови. Я весь в крови. Тут все в крови, — сварливо проворчал я, не сразу догадавшись, что именно ему нужно. — Кровь, — глухо повторил он, протягивая руку и касаясь пальцами моей шеи. От этого даже мурашки по спине пробежали — так жутко сделалось. — Будешь пить кровь ликана? Не боишься отравиться? — я старался острить, чтобы Розенталь не заметил, что мне страшно. Вот казалось бы, чего тут бояться? Ну умрет, ну очнется на месте респа, ну не получит пати ачивку, ну и хрен с ней, с пати с этой. Но нет, почему-то мне было не по себе от мысли, что он вот сейчас умрет на моих руках. Да еще и почему? Потому что меня от нападения защитил. Зачем вообще? Дурак какой! — Роз, ты кретин, знаешь? — ругнулся я, садясь на пол и опираясь о стену, осторожно перетаскивая его так, чтобы ему было удобнее, устраивая у себя на коленях, поближе к шее. Никогда не слышал, чтобы вампиры пили кровь ликанов. Пускали — это да. Но пили… Впрочем, ему же всегда было без разницы. Почему сейчас должно быть иначе? Розенталь чуть отвернул мою голову в сторону, так крепко впившись пальцами в подбородок, что его когти оставили следы на щеке и скуле. Но когда он впился клыками в плоть, прокусывая кожу, я перестал думать об этом. Я вообще перестал думать о чем бы то ни было. Это походило на разряд тока, пущенный по нервам. Меня подбросило, а потом затрясло. А когда Розенталь сделал первый глоток, меня унесло на волнах эйфории так далеко, что я уже не соображал ни кто я, ни где я, ни с кем я. И по мере того, как он насыщался, мне становилось все лучше, все беззаботнее и проще. Я даже смог себе кое в чем признаться. В том, что ненавижу Розенталя за то, что он мне нравится, но при этом ему все равно. Вот так глупо и банально. Оказывается, я не девушку ревновал к нему, а его к девушке. Нет, если бы он подарил мне цветы или пригласил на танец, я бы убил его нахрен, но все же мне хотелось, чтобы и на меня он обращал внимание, а не смотрел так, словно перед ним пустое место. — Ро-оз, — позвал я срывающимся голосом. Розенталь не откликнулся, но я чувствовал, что он уже не кусает. Теперь он касался губами шеи, покрывая ее… поцелуями? — Роз, что ты делаешь? — мне было странно. И непривычно. И стремно, чего греха таить. Да и с чего ему сейчас целовать меня? Я слышал, про вампиров ходят байки, будто от их укуса самые тайные желания выходят наружу, будто вампиры могут наслать галлюцинацию с воплощением этого самого желания. А вдруг это она и есть? А даже если и так, пусть… Я хотел спросить что-то еще, но он заткнул меня самым действенным из всех способов. Привкус собственной крови меня не только не отрезвил, но и опьянил еще больше, совсем затуманив сознание. Вместо того чтобы оттолкнуть Розенталя, я прижал его к себе еще ближе, поглаживая по спине, пересчитывая торчащие ребра и позвонки, легко поцарапывая, а он смеялся. Не издевательски, не победоносно, а так, словно боится щекотки. От его смеха было тепло, от предвкушения замирало под солнечным сплетением, а сердце то и дело пропускало удары. И мне было хо-ро-шо. Потом я уже вообще плохо соображал, что происходит, как я оказался на спине и почему Розенталь сидел на моих бедрах. Он уже не казался болезненно бледным, и глаза его сверкали во тьме так ярко. Я тогда понял, что окончательно пропал. Где-то на периферии рычали и подвывали монстры, на каменном полу было холодно, сверху тянуло каким-то тошнотворным духом, а Розенталь улыбался, щурясь. И значение имело только это. Когда я почувствовал его, меня уже во второй раз за последние несколько минут ударило током. Да так, что в глазах потемнело. Розенталь был восхитительным. И таким тесным, что сначала даже было больно, а потом стало до невозможности приятно. Ни с одной девушкой я прежде не испытывал ничего такого. Уверен, это все из-за укуса. Я был как будто под кайфом, но от этого было только лучше. Розенталь сам выбрал удобный ему ритм, сам контролировал происходящее, а мне было и не важно, меня плавило от удовольствия и размазывало по полу, потом снова собирало и швыряло вверх с каждым его движением навстречу. Я смотрел в его глаза и видел небо. Темно-синее. Усыпанное звездами. С летящими вниз кометами и огромной полной луной. Когда я сморгнул, снова сфокусировав взгляд, оказалось, что Розенталь уже лежит на спине, судорожно цепляясь за мои плечи, а я трахаю его, вжимая в пол, в своей антропоморфной форме. Мне показалось, что ему больно, но я не мог и, что важнее, не хотел остановиться. И не останавливался, пока не получил его всего без остатка. Но даже тогда я не отпустил. Только устроил его в своих лапищах удобнее и прижал к себе, стараясь согреть. — Я ненавижу тебя, Роз. — Я знаю, — шепнул он в ответ, уткнувшись лбом мне в плечо. Он вроде как говорил что-то еще, но я уже не слышал. Попросту отключился. Как оно там? Утро добрым не бывает? Так вот это утро было еще хуже предыдущего! Все тело ломило, словно я кубарем скатился вниз с Пика Проклятий. Голова раскалывалась, как после развеселой ночи в таверне Чарли. А жажда мучила такая, что я был готов вылакать все озеро Любви вместе с его крокозаврами. — Проснулся наконец! — Акшая, как всегда, была рядом. — Я не пойду с тобой ни в какие данжи, — пробормотал я, снова закрывая глаза и утыкаясь мордой в подушку. Впрочем, уже через мгновение я подскочил и уставился на магичку во все глаза. Данжи. Память вернула мне обрывки вчерашних галлюцинаций. Стало жутко неудобно. И, судя по улыбке, которую Акшая так усиленно давила, я покраснел. — Хорошо вчера пробежались. Получили три ачивки. Спасибо, что не вышел из пати! — она потянулась ко мне и звонко чмокнула в нос. — Ну ладно. Вижу, ты жив. Вон, на столе зелье. Выпей, полегчает. Она подскочила на ноги и, провальсировав пару кругов по комнате, остановилась у двери. — А я на свидание иду сегодня, — призналась Акшая, мило смущаясь и хлопая ресницами. — С кем это? — С варом из вчерашней пати. Он такой классный! — она закрыла лицо руками и восторженно завизжала, пытаясь так передать всю степень своей радости. — Здорово, — я кое-как выжал из себя улыбку и постарался не вспоминать о своем «свидании», поднялся и побрел к спасительному зелью. — Да, кстати, пока я не забыла… к тебе пришли! Она хитро мне подмигнула и ускакала, прежде чем я успел спросить, кого это принесло в такую рань. Впрочем, ответ не заставил себя долго ждать, доносясь из коридора шелестом кожистых крыльев, стуком каблуков по половицам, шуршанием кожаного плаща, позвякиванием пряжек и чертовым весперианским запахом. — Рогами не зацепись, — буркнул я, стоя у стола спиной к двери и даже не намереваясь оборачиваться. На мгновение мой гость замер, видимо, пригнувшись, чтобы действительно не зацепиться, а потом все-таки вошел. — Пришел узнать, как ты, — сообщил он, не дожидаясь вопроса о том, какого хрена он тут забыл. — Херово, — признался я, опрокидывая в себя содержимое оставленного Акшаей пузырька. — Это нормально. Тебя же в первый раз кусали, — с каким-то задумчивы тоном протянул Розенталь, взявшись обходить спальню. — И в последний. — Не понравилось? — он остановился, судя по запаху, прямо за моей спиной. — А мне очень. Я резко обернулся, чтобы врезать ему, но так замер с занесенной рукой. Розенталь улыбался. Просто и открыто, без этой всей своей пафосности и загадочности. И глаза. Его глаза по-прежнему завораживали и манили. Им совершенно невозможно было не подчиниться. — Повторим, может? — Ты издеваешься? — на всякий случай уточнил я. — У тебя жар? Я даже потрогал его лоб. А он в ответ рассмеялся. Точно так же, как вчера. Тепло и обнадеживающе. — Нет, я в порядке. Более-менее. Меня даже на ночь в госпитале не оставили. Только забинтовали и отправили восвояси. В доказательство своих слов он расстегнул плащ и показал мне бинты, тянущиеся почти от самых бедер до груди. Сколько у него этих кожаных плащей? И он, что, под ними вообще никогда ничего не носит? — Роз… — Что? — он слегка склонил голову к плечу, внимательно на меня посмотрев. — Я тебя ненавижу, — искренне выдал я. — Да я и не претендую, — отозвался он, пожимая плечами. — Я просто потратил почти три золотых на то, чтобы припереться на чужую базу и принести тебе лекарство. Он, переменившись в лице и снова став мрачным и равнодушным, достал из кармана пузырек и потянулся к столу, чтобы поставить. Не знаю, какими инстинктами я руководствовался, но я схватил его за запястье и не позволил отойти. — Оставайся, — я не предлагал, скорее, озвучивал свое желание. — И не смей больше делать вид, что тебе наплевать. Он смотрел на меня, кажется, целую вечность, а потом слегка улыбнулся и кивнул. И тут вдруг до меня дошло, зачем были все эти его провокации… попытки увести девушку… — Акшая, будь она неладна! — выпалил я, но вместо ожидаемой вспышки гнева, расхохотался. Она раньше нас поняла, что тут к чему, а когда стало ясно, что мы уже ничего никогда не решим между собой сами, устроила нам романтическое путешествие по подземельям! У-у-у, коварная женщина! Утро, значит, добрым не бывает? Ну, может быть, я передумаю, если проснусь ближе к вечеру не один, без головной боли и ломоты в костях.