Фантазия

Брейкдаун хлопнул по панели, открывшей дверь отсека, и тут же застыл, напряженно вглядываясь в темноту. Он мог поклясться: уходя, Кнокаут говорил, что будет там, пока сам Брейкдаун задержался, приводя медбэй в порядок. Похоже, что нет. Мало ли причин, по которым медик мог отвлечься и задержаться? Сколько угодно, и это его устраивало. Ну, почти устраивало. Беспокоил только тот факт, что обычно Кнокаут сообщал ему, где он находится или куда отправляется. Знание координат могло быть важным: кому-то могла срочно понадобиться квалифицированная медицинская помощь, или состояние Мегатрона могло измениться. Брейкдауну нужно было знать, что случилось, когда он лгал, прикрывая напарника. К тому же, пока он знал, где находится Кнокаут, давнее чувство паники было надежно изолировано в дальних битах памяти. Брейкдаун перешагнул порог, войдя в темный отсек и решив связаться с Кнокаутом, если медик вскоре не объявится сам. В конце концов, если будь у него проблемы, или срочно нужна помощь - то он бы уже вызвал Брейкдауна, как всегда поступал раньше. Дверь закрылась за его спиной, если слышно щелкнул кодовый замок, но освещение так и не заработало. Брейкдаун нахмурился, глядя в темноту. Сбой осветительной системы? Похоже на то. Как вовремя. Надо бы связаться с ремонтным отрядом... За секунду до нападения яркая вспышка озарила угол позади него, и одновременно тишину вспорол треск активированного энергошокера. За целую секунду. Фора, которая сразу помогла ему понять, что происходит. Тень метнулась ему навстречу - почти нападение, но недостаточно выверенное для реальной атаки. Брейкдаун с привычной легкостью увернулся, перехватил напарника за запястье одной руки, крепко сжал другую, державшую шокер, обездвижив, а затем, используя момент инерции, увлек его за собой вниз, перевернув и почти вбивая его своей массой в пол. Прижимая корпусом и обхватив ногами извивающееся тело под ним, он одной рукой перехватил запястья медика, зажав их над его головой. Хотя Кнокаут ни на клик не переставал двигаться, казалось, освободиться он не жаждал. Его оптика мерцала, когда он прижимался к широкой синей грудной панели, дергался, пытаясь вырваться, реагируя стонами и вздохами на любое прикосновение. Брейкдаун потянулся вперед, внимательно изучая тело партнера, лаская взглядом изящные изгибы панелей и сегментов. Он видел, с какой страстью и желанием медик стонал и выгибался, стараясь прикоснуться к нему, не обращая внимания на возможные царапины отполированных панелей: - Да... здесь. Аааххх... Брейкдаун негромко спросил, наклонившись к самым аудиосенсорам медика: - И кто я сегодня ночью? Медик вздрогнул, острые когти вонзились в рефлекторно сжавшиеся кулаки, после чего Кнокаут на минимуме слышимости выдохнул: - Прайм. Это Брейкдауна не удивило, в конце концов, вопрос симпатии Кнокаута к Прайму был всего лишь вопросом времени, не говоря уже о его периодической одержимости большими грузовозами. Он придвинулся ближе, их шлемы соприкоснулись, и реакция последовала незамедлительно: откинув голову и задрожав, Кнокаут застонал, и Брейкдаун уточнил: - Нежно? Жестко? - Жестко. - выдохнул Кнокаут, прижимаясь к нему бедрами, и Брейкдаун кивнул, проглотив вопрос: "Ты уверен?". Глядя в мерцающую оптику партнера, он все равно много раз задавал этот вопрос в прошлом. И каждый раз ответ был один - да. Так что он знал, что переспрашивать не имело смысла. Потом ему придется потратить не один цикл на покраску и полировку, помогая Кнокауту обрести привычный сияющий вид, но это развлечение нравилось им обоим. Тяжело поднявшись на ноги, Брейкдаун рывком подхватил медика. Тот дернулся, отчаянно пытаясь встать на ноги и вырваться из его хватки, но при этом отключил оптику. Сильнее встряхнув его, Брейкдаун с силой выдрал энергошокер, быстро разжав тонкие пальцы и заслужив короткий вскрик медика. Деактивировав инструмент, он отшвырнул его за спину, и отсек снова погрузился в темноту, в которой мерцала его собственная оптика. Медик вцепился в его руку, удерживающую тонкое запястье, беспомощно пытаясь разжать мощные пальцы. Слишком беспомощно для Кнокаута - он хорошо знал, как легко освободиться из такого захвата. Сопротивление в неполную силу и отсутствие настоящего боя подсказывали Брейкдауну, что Кнокаут не планировал быть победителем этой ночью, что Брейкдауна вполне устраивало. Он резко шагнул вперед, заставив Кнокаута отступить, запинаясь. В поисках поддержки медик ухватился за него, но Брейкдаун тут же прижал его локтем к стене и перехватил вторую руку. Резкий крик вырвался из вокалайзера медика, когда его вздернули, пригвоздив к стене, большая ладонь крепко сжала его запястья, не давая вырваться. Прижавшись к нему, Брейкдаун с силой провел по серебристым и алым панелям, грубо, жестко, активируя нейросеть Кнокаута. Ладонь спустилась ниже, проведя по фарам, слегка задержавшись на талии и остановилась на бедрах. Кулеры Кнокаута начали гудеть от повышенной нагрузки, температура внешней брони стремительно увеличивалась, он весь дрожал, но оптика оставалась отключенной, позволяя ему полностью погрузиться в свою фантазию. Брейкдаун усмехнулся, лаская гладкие горячие бедра и спускаясь дальше, чтобы пощекотать коленные приводы, заставляя Кнокаута вздрагивать в ответ. Рука двинулась ниже, лаская уже внутреннюю сторону бедер и снова поднимаясь вверх, к стыкам брони, затем прижалась к интерфейс-панели. Медик не смог сдержать хриплый стон, когда кончики пальцев легко прошлись по стыкам, а затем большая ладонь требовательно, с силой надавила на панель. Кнокаута охватила дрожь, но он резко качнул головой, отказываясь сдаваться. Брейкдаун усилил хватку, до боли сжав руки напарника, и, оторвав его от стены, резко встряхнул несколько раз, после чего снова впечатал в переборку, прижавшись к нему настолько тесно, что разделяла их только его рука на интерфейс-панели Кнокаута. Он впился пальцами в стыки тонкой пластины, ясно давая понять, что отказ не принимается. Выгнувшись, почти задыхаясь из-за захлебывающихся кулеров, Кнокаут вскрикнул, уступая и давая доступ. Брейкдаун мгновенно погрузил пальцы в открывшийся порт, сразу же сбросив слабый заряд, а за ним - еще и еще, доводя Кнокаута почти до исступления. Гладкое тело дрожало и дергалось под ним, реагируя на дразнящие импульсы, Кнокаут явно жаждал большего, и Брейкдаун не мог не сказать про себя того же. Он сделал шаг назад и швырнул медика на платформу, тот попробовал было сесть, но Брейкдаун заставил его откинуться на спину, снова зажав руки над головой и сдвинув так, чтобы бедра Кнокаута едва касались края платформы, а длинные ноги повисли в воздухе. Брейкдаун провел рукой по их разогретым гладким пластинам, затем ухватил колено и, приподняв его, с силой развел в стороны серебристые бедра, стараясь поместиться между ног напарника. Его собственные кулеры тоже стали ускоряться, когда панель отодвинулась, высвободив готовый к работе джампер. Он крепко ухватил бедра партнера, слегка приподняв его до своего уровня, и одним рассчитанным движением завершил подключение, штекеры защелкнулись почти сразу же, хрипло вскрикнув, Кнокаут выгнулся на платформе: "ААА! Прайм!" Брейкдаун себя не сдерживал, обрушивая на напарника один мощный заряд за другим, меняя уровень напряжения в произвольном порядке, заставляя Кнокаута непрерывно подстраиваться под дикий ритм, и был вознагражден стонами, вскриками и резкими вздохами захлебывающихся от перегрузки кулеров. Сервоприводы медика непроизвольно сокращались, когда он пытался прижаться к нему, но Брейкдаун не давал такой возможности, и тогда Кнокаут сумел обхватить коленом свободной ноги его бедро, заставляя прижиматься к нему еще сильнее. Напряжение росло, быстро приближаясь к пику возможностей обоих, Брейкдаун рычал, генерируя заряды все большей силы, когда Кнокаут резко вытянулся, запрокинул голову, из его вокалайзера вырвался крик, когда перезагрузка охватила все его системы. Остаточный заряд вернулся к Брейкдауну, инициировав его собственный перезапуск всех систем, заставив его содрогнуться с ног до головы. На какое-то время они застыли, слившись в единое целое, тишину отсека нарушал только совместный рев их кулеров. Брейкдаун первым пришел в движение, разжав хватку на тонких запястьях и, опираясь свободной теперь рукой на платформу, стал медленно отсоединяться, осторожно извлекая все штекеры. Полностью сложившийся джампер ушел в пазы, интерфейс-панель встала на место с легким шелчком, и только тут он почувствовал усталость. С трудом встав, он тяжело рухнул рядом с Кнокаутом, вытянув ноги и прислонившись к стене. Довольный Кнокаут тихо прошептал что-то, медленно активировал оптику и вытянулся на платформе. Склонив голову, он взглянул на Брейкдауна со счастливой улыбкой, предназначенной только ему. Кнокаут приподнялся на локтях, и перевернулся набок, интерфейс-панель с щелчком стала на место, когда он придвинулся к Брейкдауну и положил голову ему на колено, прижавшись щекой к разогретому бедру и обхватив одной рукой широкой колено. Его оптика мигнула и погасла. Брейкдаун погладил алую спину между двух колес, и медик отозвался одобрительным урчанием двигателя, постепенно заглохшего, когда он начал отключаться. Глядя на прижавшегося к нему партнера, Брейкдаун уже мог видеть царапины, пятна и даже небольшие вмятины на его корпусе. Завтра ему будет чем заняться. Возможно, даже потребуется несколько циклов, чтобы отполировать все шрамы. Он пригасил оптику, чувствуя, что впадает в перезарядку, и ухмыльнулся: такие развлечения ему были по нраву.