Имя тебе тщеславие...

Брейкдаун придирчиво разглядывал себя в отражателе, изогнувшись и стараясь рассмотреть корпус со всех возможных сторон. Он потратил на полировку почти два часа и хотел быть твердо уверенным, что не пропустил ни одной мелкой детали, и сияет даже при тусклом освещении отсека. Это было важно. Он в последний раз окинул взглядом свое отражение и ухмыльнулся, довольный результатом. Самовлюбленностью Брейкдаун не страдал, и полировался отнюдь не для своего удовольствия. Полировка, по сути, была приманкой. Правильно примененная приманка делала его наживкой, но как только наживка выполнит свою задачу - привлечет поближе жертву - то Брейкдаун автоматически превратится из добычи в удачливого охотника. Он осторожно покинул отсек, аккуратно обходя все, что могло повредить его сверкающее покрытие. Он всего лишь хотел проверить предпочтения Кнокаута и вовсе не собирался полироваться постоянно. На удивленные взгляды, провожавшие его, Брейкдаун не обращал внимания: его интересовал только один конкретный десептикон, остальные значения не имели. Он хлопнул по панели, открывающей дверь, и, войдя в отсек, заблокировал ее изнутри. Упомянутый конкретный десептикон сидел на своей платформе, спиной к двери, вытянув изящную ногу и наводя блеск на и без того сияющих алых пластинах. Брейкдаун помедлил немного, снова и снова любуясь грациозными изгибами корпуса Кнокаута. Красота. Он тихо подошел к платформе и встал рядом, небрежно обронив: - Я не понимаю, зачем ты полируешься, разницы все равно не видно. После небольшой паузы Кнокаут хотел было обернуться, но Брейкдаун опередил его, слегка прижавшись грудной панелью к спине медика и положив руки ему на плечи, не давая двинуться. Склонившись над Кнокаутом и почти касаясь губами аудиодатчиков, он произнес низким хриплым голосом: - Ты не можешь улучшить совершенство. Кнокаут склонил голову, и взглянул на своего партнера, изогнув губы в довольной улыбке. Он прижался спиной к Брейкдауну, задумчиво протянув: - Но попытаться стоит. Медик протянул было руку к его плечу, но Брейкдаун отстранился, отойдя от платформы: - Зачем? Ты с легкостью превзойдешь любого. Кнокаут развернулся, его оптика ярко вспыхнула, затем маняще потемнела, когда он увидел свое отражение в гладкой блестящей броне напарника. Не разворачиваясь, Брейкдаун медленно сделал несколько шагов назад, отходя к своей платформе. Полироль тут же была забыта: встав, Кнокаут последовал за ним, не в силах отвести оптику от собственного отражения в голубом сиянии: - Ты действительно так считаешь? Брейкдаун сел на платформу, спокойный взгляд золотистой оптики встретил возбужденную алую: - Разумеется - кто может сравниться с тобой? Кнокаут повел плечами, красуясь, и подошел ближе, в то время как Брейкдаун улегся на платформе, вытянув ноги и опираясь на локти. Спорткар подошел к самому краю платформы: - И кто же может сравниться со мной? Медик мягко движением провел кончиками когтей по его ноге, очерчивая границы бронепластин. Брейкдаун слегка подвинулся навстречу, поддаваясь дразнящим ощущениям, его нейросеть активировалась: - Никто. Двигатель Кнокаута негромко заурчал, когда медик провел рукой по серебристому бедру, едва касаясь, не отрывая взгляда от блестящей поверхности, затем внезапно шагнул на платформу. Золотистая оптика вспыхнула, когда изящная нога аккуратно переступила через него. Кнокаут стоял над ним, слегка сжимая ногами бедра Брейкдауна. Одна рука медика небрежно прошлась по алым сверкающим пластинам сверху вниз, от шеи до талии: - Никто? Лаская взглядом соблазнительные линии, округлости и изгибы, которые умоляли о прикосновении, Брейкдаун встряхнул головой: - Никто. Ты изысканная элегантность. Симфония пластичных движений. Двигатель Кнокаута зазвучал громче, когда он медленно опустился на колени, упираясь руками в живот лежащему десептикону и оседлав его бедра. - Однажды увидев тебя, никто не может отвести взгляд. - проговорил Брейкдаун, изгибаясь, позволяя нетерпеливым рукам пройтись по его животу, подняться к панелям на груди и вновь спуститься вниз, пока Кнокаут зачарованно смотрел на свое отражение на гладко отполированной броне: - Да... От одного только вида Кнокаута кулеры Брейкдауна стали набирать обороты: - Ты прекрасен. Просто идеальное воплощение... - лаская и поглаживая, руки поднимались вверх, пока Кнокаут не навис над ним, упираясь в его броню, глядя прямо в зеркальную поверхность грудных панелей, завороженный своим отражением- ... совершенства. Его оптика потемнела, Брейкдаун запрокинул голову, когда Кнокаут прижался к синей броне и одновременно - к своей сияющей копии. Стантикон не смог сдержать глухого стона, когда медик поцеловал его и свое отражение. Задрожав, Брейкдаун полностью откинулся на платформу, отключив оптику и наслаждаясь восхитительными ощущениями. Кнокаут целовал, ласкал, покусывал его проводку, медленно продвигаясь вверх по броне на груди; приподнявшись, он наклонился к хвалившим его губам, вознаграждая глубоким поцелуем. Брейкдаун дотянулся до корпуса спорткара, обхватив тонкую талию, но Кнокаут дернулся, с силой оттолкнув его руки: - Нет. Никаких прикосновений. Пока нет. Стантикон с тихим стоном отчаяния изо всех сил вцепился в платформу, его охлаждающая система едва справлялась с нагрузкой. Брейкдаун бессознательно ерзал под медиком, который снова стал целовать и ласкать броню на его животе. Стон стал более низким и громким, когда поцелуи перешли на разогревшуюся броню, в которой отражался спорткар, чья рука игриво скользнула вниз и очертила края паховой пластины. Пальцы Брейкдауна оставили вмятины в платформе, когда он, вскрикнув, дернулся навстречу. Кнокаут негромко рассмеялся, глядя на него, темно-красная оптика порочно мерцала, а между тем ловкие пальцы легко активировали ручное открытие и ладонь обхватила джампер. Кулеры Брейкдауна едва не захлебнулись, взревев, а ноги автоматически дернулись: - Ооо... Кнокаут!.. Кнокаут усмехнулся, сбрасывая с когтей искру на основание джампера и глядя, как его партнер выгибается дугой. Он нежно подцеплял кончиками когтей резные выступы, посылая слабые электрические импульсы, заставляя активироваться интерфейс-системы, поглаживая покрытые смазкой раскрывающиеся детали, доводя стантикона практически до безумия. Наконец он привстал на коленях, глядя прямо в оптику Брейкдауна и медленно слизал с пальцев смазку. Брейкдаун с шумом выдохнул перегретый воздух, наблюдая, как глосса проворно собирает смазку. Затем рука Кнокаута спустилась ниже, по соблазнительным изгибам грудных пластин, добравшись до собственной паховой пластины. Пальцы мягко провели по панелям, сдвигая их, и погрузились в порт, лаская и поглаживая уже маслянисто блестящие края. - Кнокаут! Агхх... - выдохнул Брейкдаун, когда рука медика вновь вернулась к его джамперу, а изящные бедра начали медленно опускаться. Кулеры под алой броней негромко загудели, когда проскочили искры, медик негромко застонал, когда Брейкдаун начал состыковываться с ним. Наблюдая за ним, Брейкдаун слегка согнул колени, чтобы Кнокауту было на что опереться, и тот не преминул воспользоваться предложением, застонав, когда штекеры негромко щелкнули, полностью входя в разъемы. По гладким бедрам спорткара прошла сладкая дрожь, его оптика замерцала. Золотистая оптика, напротив, вспыхнула: Брейкдаун своего шанса упускать не собирался. Он с трудом отцепил непослушные пальцы от платформы и максимально быстро схватился за восхитительные округлые бедра. Кнокаут мгновенно выпрямился, пригвоздив Брейкдауна взглядом и перехватил его запястья. - Пожалуйста, дай мне прикоснуться к тебе... - умоляюще выдохнул Брейкдаун, кончиками пальцев нежно проводя по темно-серой броне. Кнокаут помедлил, после чего расслабился: - Одна царапина или вмятина, и ты вылетишь отсюда. А заодно ищешь себе другой отсек для перезарядки. Брейкдаун кивнул и слегка сдвинул ладони, чтобы убедиться в сохранности полировки партнера - меньше всего ему хотелось прерываться именно сейчас. Обхватив чужие бедра аккуратно, но крепко, он медленно запустил вихревые потоки на низких мощностях, сопровождая растущее напряжение постепенными толчками, задавая ритм. Кулеры Кнокаута загудели, он наклонился вперед, вцепившись в темно-синий корпус трясущимися руками, чтобы не упасть на стантикона. Но надолго его не хватило, и вскоре спорткар со стоном вытянулся на партнере, бессознательно обняв его. Не снижая темпа, Брейкдаун немного сдвинулся под медиком, чтобы их бедра полностью соприкасались, и, убедившись в надежности контакта, мягко провел ладонями по гладкой броне, осторожно поднимая партнера: - Просто сядь. Откинься. Кнокаут застонал, выгибаясь и теперь уже полностью откинувшись на его колени. Брейкдаун наблюдал за ним, слегка притушив оптику, и облизнул губы, любуясь напарником. Большие ладони скользили по длинным ногам и затем опять вернулись к бедрам: - Само совершенство. Он ухмыльнулся, наблюдая, как Кнокаут прогнулся, выставляя вперед мерцающие фары и демонстрируя себя. Брейкдаун подключил энергетический модуль, и его джампер начал генерировать более мощные разряды, быстро увеличивая амплитуду. Кнокаут ахнул, одной рукой вцепившись в его бедро, вторая схватилась за темно-синее запястье. Напряжение концентрировалось, с каждой волной приближая их к перезагрузке. Чувствуя, как неминуемо отключаются по очереди все системы, Кнокаут зашипел от острого удовольствия, отточенные когти впились в синюю броню, оставляя царапины, когда его нейросеть буквально вспыхнула, и в тоже мгновение под ним низко зарычал Брейкдаун, сбрасывая остаточные потоки в уже перезагружавшиеся системы, когда его тоже накрыло сплошной волной крайне приятных ощущений. Спорткар застонал, безвольно распластавшись на его коленях, и отключился. Брейкдаун несколько раз прогнал воздух, чтобы охладить системы. Он посмотрел на еще не пришедшего в себя Кнокаута, после чего поднялся, осторожно приобнял его за плечи под колесами и мягко прижал к себе. Не разъединяя их системы, он снова осторожно лег, не убирая руки с талии медика, и приглушил оптику - уставший, но удовлетворенный. Кнокаут вытянулся, увенчанные изящными дверцами руки улеглись на его плечи и грудь. Не активируя оптику, он прижался к нему и улыбнулся: - Спасибо.