Импровизация

Микки скучает по сексу с Йеном. Рыжий на таблетках, поэтому у него не стоит. И, похоже, что только Милкович переживает из-за этого, ведь Йен неадекватен из-за меняющихся доз. Микки и представить себе не мог, что станет настолько зависим от члена в заднице. Теперь он с трудом переживает дни, которые не кончаются трахом. И он вообще-то вполне волен подрочить, даже делал это несколько раз, да вот только удовольствия от этого так ничтожно мало, плюс ко всему ещё чувство, будто он изменяет рыжему, так что в скором времени он постарался как можно реже прибегать к этому способу. Но в чем он действительно не мог себе отказать в эти трудные времена - это анальный фистинг, и вообще любые манипуляции с его дыркой. Он чувствовал себя озабоченной дешевой шлюхой, всякий раз, когда начинал трахать себя пальцами, прекрасно осознавая при этом, что получит лишь небольшую часть того удовольствия, которое доставлял ему Йен своим ахуенным членом. Однажды Галлагер чуть не застал его за этим занятием в душе, но Микки вовремя успел поменять компрометирующую позу на более подходящую для принятия душа. Проходит около двух недель этого странного недотрах-марафона, когда Микки вспоминает про анальные шарики, благополучно скрытые от посторонних глаз и от глаз Йена тоже, потому что тот, Микки уверен в этом, непременно отвесит какой-нибудь едкий комментарий, даже если он немного заторможен из-за колёс. Микки немного волнуется и при этом в предвкушении, роясь по полкам шкафа в поисках шариков. В голове строится план по их применению. Микки припоминает, когда и до скольки у Йена ближайшая рабочая смена, которая совпадает с отсутствием в доме всех остальных. И Милкович рад, когда осознаёт, что этот день наступит уже завтра. Он находит шарики и прячет их в прикроватной тумбочке, мечтая скорее оказаться в завтрашнем дне. Он не находит себе покоя, расхаживая по дому, стараясь занять себя хоть чем-нибудь. Стоит ему сесть смотреть телек, как интерес к передачам сразу же пропадает, а дырка начинает пульсировать с новой силой. Его ладони горят, так и хотят скорее взять игрушку. В очередной раз проходя мимо комнаты в кухню за пивом, Микки кладёт хуй на всё это и смело заходит в комнату, решая, что до завтра он вряд ли доживет, если не утолит своё желание прямо сейчас. К счастью братья свалили около часа назад и, скорее всего, вернутся не скоро, а до возвращения Галлагера есть ещё время, так что он успеет. Микки тщательно промывает шарики, достаёт смазку, раздевается и ложится на кровать. Он уже так возбуждён, что любое прикосновение к его члену отдаётся болью. Он удобно располагается на кровати, широко расставляет ноги и направляет к пульсирующей дырке смазанные пальцы. Один, потом второй, мышцы не сопротивляются, они впускают и третий палец, но с уже большим сопротивлением. Микки стонет, его заводит не столько процесс, сколько предвкушение. Он не торопится переходить к шарикам, растягивает себя, добавляет смазки, а второй рукой ласкает свой твердый член, иногда перемещает руку на соски. Вообще-то он не большой любитель ласкать соски, но сейчас любая эрогенная зона может сыграть свою роль. И, если честно, он не совсем отдаёт себе отчет в том, что творит. Проходит достаточно времени прежде, чем он решает наконец-то воспользоваться игрушкой. Микки не надеется продержаться долго, поэтому смазывает всего три шарика. Его пальцы дрожат, а сердце бешено стучит. Он подставляет первый шарик ко входу, чувствует его холод, и по телу пробегают мурашки. Микки стонет, надавливая на пластик, чувствуя, как мышцы раскрываются. Когда шарик на половину в нём, а дырка максимально растянута, Милкович замирает, желая запомнить это ощущение. Вся его чувствительность сейчас сосредоточена там, любое прикосновение вызывает удовольствие. Микки намеренно сжимается. Так хорошо. А затем шарик скользит внутрь. Ещё мгновение Микки не шевелится, привыкая к наполненности, он закрывает глаза и представляет, что в нём головка члена Галлагера. Милкович накрывает глаза одной рукой, а второй начинает вводить в себя второй шарик. Он тяжело дышит, губа закушена, изо всех сил Микки пытается представить, что в него и дальше входит член его парня. Когда половина шарика в нём, а мышцы снова максимально растянуты, брюнет снова стонет. Микки так поглощен происходящем, что не замечает, как в комнату тихо входит Йен. Галлагер прекрасно знает и понимает, что его парень нуждается в сексе и пользуется любой возможностью остаться наедине. Йен не против, он всё понимает, его состояние нестояния не радует вообще-то и его самого, но таблетки приглушают его сексуальные желания. Но не настолько, чтобы полностью забыть о сексе. Может, если бы он не вошёл, а подождал, когда тот закончит, Йен был бы лучшим парнем для Микки. Но он входит, он хочет видеть, а если получится, то и помочь. В конце концов, у него только не встаёт, а не память отшибло. И Йен видит потрясающую картину: обнажённый и уязвимый Микки, покрытый потом, покрасневший, издающий самые прекрасные звуки. Таким его мог видеть только он. Галлагер тихо оставляет вещи у порога, ловко снимает футболку и ботинки и направляется к Микки, который снова начинает надавливать на второй шарик, вводя его в себя до конца. И как только это случилось, Милкович вздрагивает от влажного поцелуя на внутренней стороне бедра. Микки отдергивает руку с глаз и устремляет взгляд вниз, натыкаясь на рыжую макушку. - Чёрт, Галлагер... - охрипшим голосом выдаёт он, откидывая голову обратно на подушки и снова застонав, потому что рыжий переместился ниже. Он отодвигает цепочку шариков, чтобы пару раз провести языком по распухшей красной дырке. Микки запускает руку ему в волосы, притягивая к себе. Он хочет спросить его, какого хуя он тут делает, почему не на работе, но все мысли тут же пропадают, когда в его рту оказывается язык Галлагера. Микки стонет, задыхается, но прерывать не хочет. Он хочет его, хочет в себе, хочет, чтобы Йен вытащил из него шарики, поставил раком, заполнил его своим членом и хорошенько бы выебал, чтобы Микки чувствовал его до их следующего траха. Всё это он пытается передать через их поцелуй, такой влажный и страстный. Йен же, тем временем, высвобождает из петель свой ремень. Ему большого труда стоит это сделать и не оторваться от губ Милковича, и пока тот ещё мало соображает из-за захлестнувшего его возбуждения, фиксирует его руки ремнём к спинке кровати. Когда дело сделано, он отрывается от губ парня, начиная покрывать поцелуями его шею и ключицы, руками лаская все открытые участки тела. Член Микки трется о грубую ткань джинсов Йена, в то время как пальцы рыжего ласкают дырку, а его губы смыкаются на соске. Микки вскрикивает, дергает руками и понимает, что они прикованы. Он шипит ругательства и проклятия в адрес Галлагера, но замолкает, как только тот начинает вводить в него третий шарик. Микки ничего не остаётся, как расслабиться и покориться судьбе. У него долгое время не было нормально траха, а сейчас железный стояк и парень, желающий помочь ему, он сможет отомстить позже. За третьим в него сразу же входит четвертый, и это уже больше, чем он рассчитывал, внутри такая наполненность, и он не может удержаться, чтобы не податься бёдрами на пятый шарик, который так же следует без возможности привыкнуть и проталкивает первый шарик к простате. Микки стонет, трется о штаны Йена членом, он уже готов кончить, но почему-то всё ещё сдерживает себя, а тот только продолжает по очереди кусать и лизать соски парня и вводить следующий шарик. Шестой входит не полностью, только на половину, максимально растягивая пульсирующую дырку. Йен придерживает его пальцами, чтобы тот не выскочил, и Микки чувствует тесноту внутри, волшебное давление на простату, которое не оставляет никаких надежд продержаться дольше, а мышцы так сладко растянуты пластиком, что Милкович хотел бы, чтобы это продлилось дольше. Соски обдаёт холодом, Йен двигается вниз, а Микки двигает бёдрами. Внутри всё так же потрясающе тесно, ему всё так же хорошо. Он шипит "Галлагер!" и снова дёргает руками, когда тот снова начинает облизывать его чувствительную дырку, сжатую и растянутую на шарике. Но брюнет всё равно подаётся на его язык, он задыхается стонами и отчаянно желает кончить. Галлагер не долго испытывает его терпение таким образом, вскоре его губы обхватывают сочащуюся головку члена Микки, а после и сам член пропадает в его глотке. Йен отпускает шарик и тот скользит наружу, позволяя входу полностью сжаться. Микки матерится, что есть мочи, сжимая свой вход. Галлагер же продолжает сосать и один за другим медленно вытягивает шарики из задницы парня, пока тот решает куда ему податься: в горячий влажный рот или к длинным пальцам. Микки на пределе, у него поджимается мошонка, а сжимающееся горло его парня так и просит его спермы. В нем всего один шарик. Йен максимально глубоко заглатывает набухший член парня, одновременно с этим вытягивая последний шарик, сглатывает, когда тот покидает тело Милковича. Микки кончает с громким стоном, сильнее толкаясь в глотку рыжему и выплескивая в неё сперму. Йен чуть давится, но не сопротивляется, принимает всё, в то же время поглаживая распухший пульсирующий вход. Микки переводит дыхание в послеоргазменной неге, пока Йен отвязывает его руки, идёт в ванну, чтобы прополоскать рот, и возвращается. - Чёртов извращенец, - беззлобно говорит Микки, пока рыжий ложится рядом. - Я импровизировал, - всё, что он получает в ответ.