Я просто очень сильно люблю тебя...

День не мог не радовать. Тепло и солнечно, весеннее настроение так и просачивалось в поры. Поставив машину на сигнализацию, я поднялся на нужный этаж и тихо открыл дверь квартиры. Наверное, Тим спит. Он, как всегда, поздно лёг, рано встал и, вернувшись с пар, лег спать. Но, к моему удивлению, я услышал его голос в зале. Стараясь не шуметь, я подошел к двери. Знаю, подслушивать нехорошо, но до боли интересно. Похоже, он разговаривает с кем-то по телефону. Но так как он стоял у окна, а я у двери, до меня долетали только обрывки фраз. - Ты для меня самый лучший и любимый. А он… Он был лишь мгновением. Я его больше не люблю. Я люблю тебя, и мне с тобой так хорошо, как ни с кем и никогда. Во мне вспыхнули сразу несколько чувств, но победило одно. Самое сильное. Ненависть. Я вернулся к входной двери и громко хлопнул ею, возвещая о своём приходе. С зала послышались мелкие быстрые шаги. И улыбающийся Тим с голым торсом выплыл в коридор. - Руслан, ты пришел. Я так скуч… Договорить ему не дала моя пощечина. Тим отшатнулся и прижал ладонь к месту удара. В глазах нет испуга, есть вопрос - он не понимает за что. Но молчит и смотрит на меня своими зелёными глазищами. Подхожу, хватаю его за загривок и оттягиваю назад. - Руслан, – тихо вскрикивает Тим. Я заглядываю в его глаза и вижу в них только покорность. У него они всегда такие. Будто он готов всё что угодно стерпеть от меня и ради меня. Тяну сильнее, а он даже не пытается сопротивляться. Отпускаю хватку и отталкиваю Тима. - Руслан, только не говори, что ты слыш…- он запнулся, потому что, по-моему, у меня из глаз начали искры лететь. - Я объясню. Договорить я ему не дал, ринувшись на него и ударив кулаком по стене. А Тим, зная, что нехороший это знак, сорвался в места и побежал вглубь квартиры. - А ну иди сюда! – мой рык раздался по всей жилплощади. – Не уйдешь! Несчастным провинившийся был пойман в спальне, он старательно пытался вжаться в подоконник. - Русь, давай поговорим. Стой, не сердись… - То есть всё то, что я услышал должно быть нормально расценено? Ситуация выходит из-под контроля, Тим даже не сопротивляется, а у меня сорвало крышу. Замахиваюсь и даю ему ещё одну пощечину. - Ну, маленький, не плачь. Ты был плохим мальчиком, – наклоняюсь к нему почти вплотную. – А плохих мальчиков надо наказывать. Грубо хватаю его за плечи и толкаю на кровать. - Пожалуйста, не надо. - Заткнись или я сделаю это сам, – принимаюсь завязывать его руки на спинке кровати, при этом обдавая его лицо своим горячим дыханием. - Руслан… - тихий всхлип. Тим попытался приблизиться к моему лицу. - Я сказал, заткнись, – ещё одна пощёчина. – Иначе будет еще хуже. Тим кусает губы, в попытке сдержать слёзы. С одеждой я не церемонился. Скинув с себя рубашку, стянул джинсы с Тима так, что железки на замке царапали нежную кожу. - Малыш, – провожу пальцем по его губам, задевая нижние зубы. Тим касается моих пальцев языком. Знает, как я это люблю. - Смотри мне в глаза. Он смотрит, а во взгляде та же покорность. Наклоняюсь и целую его. Жёстко, прикусив нижнюю губу до крови. Тим стонет прямо в поцелуй. Я уже оставил пару синяков и царапин на его плечах и талии. Спускаюсь к шее и кусаю нежную кожу, оставляя алый след. Провожу рукой по его члену, Тим двигается, пытаясь подстроится под мой темп. - Нет, ты не кончишь, – убираю руку и оставляю синяк на его бедре. Вхожу в него резко и без подготовки. Тим морщится от боли, по щекам текут слёзы, но он не издает ни звука. - Больно? – сжимаю его попу так, что мои костяшки побелели. – А мне не больно? – начинаю двигаться в нём, не сдерживая себя. - Думаешь, я дурак, которого можно водить за нос? – теперь уже сжимаю его колени, фиксируя их в одном положении. Тим не издает ни звука, и я уже грубо трахаю его, вжимая своим весом в матрас. - С кем ты говорил? Кому признавался в любви? Тому парню с группы? - Мой голос больше похож на рык животного. Молчит, лишь закусывает губы. Закусывает до крови. Ярко-красная струйка побежала из уголка губ. В голове крутятся слова Тима о том, что ему было с кем-то лучше, чем со мной, и во мне разгорелось желание затрахать его до потери сознания, чтобы он рвал простыни, и царапался, напоминая котенка, которым он мне всегда казался. Наклоняюсь и кусаю его ключицу, с силой сдавив челюсти, и кончаю. Прежде чем встать с кровати, хватаю его за подбородок и смотрю в глаза. И опять в них нет ничего, кроме покорности, слепой веры, но в кого? В меня? Встаю и ухожу, напоследок развязывая руки. Оставляя его лежать на кровати, рыдающего и униженного. Принимаю душ и курю на кухне. “Наверное он спит” – думаю, туша сигарету и выдыхая дым в открытое окно. Но в кухню входит Тим, в боксерах и футболке, еле прикрывающей ему попу. Наверное, моя. А он весь в синяках, царапинах и укусах. С растрепанными светлыми волосами и красными от слёз глазами. - Русь, ты не дал мне договорить… - он смотрит себе под ноги. - Говори, – коротко киваю я, опершись на подоконник и скрестив руки на груди. - Это был действительно парень с группы. Но он поссорился со своим нынешним из-за бывшего. И попросил помочь. Он спросил, что бы я сказал тебе, и мы разыграли сценку, – он кротко всхлипнул и посмотрел мне в глаза. Я сорвался с места и обнял его, прижимая светловолосую голову к груди. Тим вцепился в мою руку и уткнулся носом мне в солнечное сплетение. - Я ведь никогда не… - он громко всхлипнул. – Я ведь знаю, как ты ненавидишь предательство. Я бы никогда… - Тише, милый. Прости меня, – я принимаюсь гладить его по спине и целовать в макушку. Тим поднял на меня глаза, свои красивые, зелёные глаза. Теперь в них любовь и всё та же покорность. Откуда в нём она? Почему она всегда в его взгляде? Я провожу большим пальцем по его щеке, вытирая слёзы, и Тим обнимает меня. Я лишь крепче прижимаю его и целую светловолосую голову. - Прости меня, котёнок. Мой светлый котёнок. Прости. Чувствую лёгкое прикосновение влажных от слёз губ к груди. Сейчас я готов всё отдать, лишь бы он меня простил. - Я люблю тебя, – еле слышно шепчет Тим, не поднимая глаз. Я хватаю его, поднимаю на руки и несу в спальню. Аккуратно кладу на простынь и ложусь рядом, укрывая нас одеялом. Тим прижимается ко мне спиной и всё ещё тихо всхлипывает после прошедших рыданий. Я обнимаю его крепче, прижимаю к себе и опять целую в макушку. Вдыхаю родной запах и думаю, что я не смогу без него. Я очень сильно его люблю и не отпущу. Он мой и только мой. - Спи, маленький. Успокоившись, Тим засыпает, всё ещё плотно прижимаясь ко мне. - Прости меня, любимый. Я просто очень сильно люблю тебя, – шепчу ему, уже спящему. – Больше жизни.