Освободи меня

Люди, которые советуют не держать чувства в себе, а вещать их всему миру, ну, или хотя бы тому самому единственному, – однозначно кретины. В этом Адам Ламберт убедился сразу же после того, как пришел к выводу, что, очевидно, и сам не меньший кретин. Однако время вспять не повернешь, чертов язык не вырвешь и уши не заткнешь, чтобы не слышать радостный женский визг «я выхожу замуж». Наверное, от рокового поступка впервые в жизни дать девушке по красиво раскрашенному лицу удержала воспитанность и шок, сковавший панцирем все тело, в особенности руки. Но то, как чесались кулаки, Адам не забудет никогда. Впрочем, даже если и захотел, не смог бы, ведь Меган всегда будет живым тому напоминанием. Это был худший день, и Адам обязательно вычеркнул бы его из памяти навеки, но жизнь не настолько милостива. Она подкладывает свинью при каждом удобном случае, как вот сейчас посылая ему навстречу Меган и бриллиант на пальце. Девушка стояла с гордо поднятой головой и таким превосходством в глазах, что задушить её хотелось только голыми руками. В одной руке она держала красную лаковую сумочку, выставляя напоказ свою безвкусицу, а во второй руке был поводок. Этта сидела в её ног, потупив взгляд, и часто дышала. Наверное, она устала, но Меган было плевать. Ей вообще плевать на всех, кроме себя. Ну, и свадьбы, естественно. - Твое приглашение, − девушка протянула два красиво оформленные пригласительных, − Томми просил передать. А это Этта, − рука с поводком так же протянулась вперед. Адам скривился при таком сочетании «этих» и недовольно хмыкнув, выхватил бумажки из рук. - А сам почему не пришел? - Занят… − Меган замялась. Певец наблюдал, как впервые девушке было нечего сказать, и это его позабавило. Вот уж и не такой у нее острый язычок, оказывается. - Можешь не продолжать, − Адам попытался улыбнуться, но вышло хреново, − я все понял. Спасибо за приглашение, − через силу выдавил, сверля глазами злополучные открытки. Почему взглядом нельзя воспламенять? Чудненько получилось бы. Он уже потянулся к ручке, собираясь закрыть дверь прямо перед носом недожены Рэтлиффа, с удовольствием предвкушая ее злость, как Меган вновь вскинула руку с поводком. - А…? И все-таки сегодня она была не такой, как всегда. Сучий взгляд, конечно же, никуда не подевался, но язык она проглотила наверняка. - Давай её уже сюда. Дверь он закрыл, как и хотел, перед носом, грубо и некрасиво, все равно, что она там подумает в куриной свой башке. Это Она! И он не должен стелиться перед ней или разыгрывать мачо. Адам покосился на щенка, который выглядел не лучше него, а сидел такой же хмурый. Он недовольно почесал подбородок: сейчас они на него щенка скидывают, а после и детей привозить будут?! Он не голливудская нянька, он исполнитель с жестким графиком! Сами херней страдают, а он должен развлекать бесящее его четвероногое существо, которое к тому же говорит. Точно ведь! Говорит! Адам совершенно забыл о данном факте за последний месяц, который не виделся с Эттой. Он опустился рядом на корточки, отмечая про себя, как быстро она выросла, и протянул руку. - Ну, здравствуй, подруга по несчастью. К удивлению щенок не фыркнул, не одарил насмешливым взглядом, а как-то тяжело протянул лапку, то есть лапу – уж слишком быстро Этта лишилась хрупкости в своих размерах. - Привет. Её голос звучал глухо, а уши и хвостик были плотно прижаты к телу. - Чай, кофе, виски? – пропел певец, указывая рукой вглубь дома. – Прости, корм не держу, от него колики, − удовлетворенный собственной шуткой, Адам подмигнул и скрылся в другой комнате. Когда он вернулся, Этта так и не сдвинулась с места, а продолжала сидеть посреди гостиной. Он не знает, как должна выглядеть разочарована или, чего хуже, больная собака, но смотреть на нее сейчас не только больно, но и грустно. Для себя Ламберт решил, что ни перед кем не покажет свою слабость и боль, которые преследовали его по пятам, стоило только остаться наедине. Интервью отвлекали, клубы расслабляли, друзья помогали на время забыться, и только собственная квартира знала, как это кричать от злости и бить вазы. Там можно не играть на публику и небрежно махать рукой «Томми? Я счастлив за него. Да, сейчас он… Они заняты». Всем не обязательно знать, что они не виделись почти месяц и ровно столько же не говорили. Первые две недели Адам звонил, но довольствовался лишь голосом автоответчика. Этого мало, как если бы у тебя была только возможность выдохнуть, но не сделать вдох. Певец извинялся, десятки раз искал встречи, но после каждого «нечего ворошить прошлое» желание что-либо менять в своей жизни испарялось. А после короткого сообщения «Все хорошо… правда», так и вовсе. Адам душу дьяволу готов был отдать за то, чтобы разгадать, что значат те самые три точки, ведь Томми наверняка что-то написал, а после стер и отправил, как есть. Сегодняшнее появление Меган, конечно же, красноречиво объясняет, как он не обиделся. Или просто боялся попасть под горячую руку, передавая через других приглашение на свадьбу. Его свадьбу! Появилась необходимость срочно вырвать собственный клочок волос. Это же свадьба Томми! Ёбанная свадьба, о чем он, Адам, вообще думал все эти четыре недели, когда решил, что смирился? Ведь нихрена же не смирился. Он не сможет… Бессилие душит. Что уже можно сделать? Максимум, это не прийти на их свадьбу, это он действительно сможет. Адам очаровательно улыбнулся и уселся в мягкое кресло, пока Этта с подозрением следила за каждым его действием. - Не делай вид, что тебе все равно. От пронзительного взгляда стало не по себе, однако он не растерялся, а, наоборот, еще более прежнего внутренне собрался, безразлично пожимая плечами. - Я смирился. - А совсем недавно признавался ему в любви. - И с удовольствием забрал бы свои слова назад. Потому что мне все равно, − растянул слова, сводя брови на переносице. – Все ясно? - Ясно то, что ты слабак. Вот это уже был перебор, чтобы всякие шавки оскорбляли его. - Живо пошла вон, − проговорил Ламберт с четкой расстановкой и пальцем указал на входную дверь. – Своих непутевых хозяев подождешь с той стороны. - Правда глаза колет, да? – Этта даже не пошевелилась. Сидела с хмурым видом, как на похоронах, и учила его жизни. - Мне от тебя глаза колет. - О, куда приятней будет смотреть на свадьбу Томми через три дня. - Три дня?! Адам подскочил с кресла и начал нервно мерить комнату. Нет, к такому он чисто физически не готов. - Тебе же все равно, − напомнило четвероногое существо, отчего Адам готов был лезть на стену, лишь бы все показалось: кольцо, свадьба, Меган, три дня. - Может и не все равно, чего к словам придираешься? И вообще… − слов не хватало, были только эмоции, а в голове самая, что ни есть, каша. – Это же, блядь, слишком скоро! Приглашения были чересчур броскими: с открытки на Адама смотрели Томми и повисшая на его шее Меган. Покрутив бумажку пару раз и, пробежавшись по ней глазами, Адам закрыл лицо ненавистной невесте. - Так намного лучше. Довольный сделанным, он смотрел на Томми, а тот улыбался и не выглядел несчастным. То есть он, действительно, хочет этого? И свадьба не способ кому-то что-то доказать? - Ты же понимаешь, что я сорву эту чертову свадьбу? – несмотря на собственные мысли, произнес вслух Ламберт. - Эээ… − как-то странно протянул щенок. – Он не простит тебе. - Я знаю, но не могу допустить, чтобы он на ней женился. Ты же сама говорила! Он не понимал, куда развеялась решительность Этты, уступив место сомнениям. Да он и сам, не то, чтобы совсем уж был настроен, но… Нет! Этот и без того блядский день не мог бессовестно испоганиться из-за единого «три дня». Или все-таки мог? - Я имела в виду, предотвратить свадьбу, а не срывать её. Это разные вещи. - Это одно и то же. - Нет. - Ну, ладно, это не одно и то же! А что прикажешь делать? Может, мне порадоваться за него и самому теперь в шаферы напроситься? - Кстати, твою кандидатуру даже не рассматривали. - Что?! Если сегодня он узнает еще что-то, то третьего удара сердце точно не выдержит. То есть этот говнюк, который называется другом, даже не рассматривал его как шафера? Это, по меньшей мере, несправедливо, у него на это больше прав, чем у кого-либо. И плевать, что он все равно отказался бы, сам факт задевал. Он его, значит, любит, он ему даже смог признаться, а в ответ получил что – «приглашение и плюс один». - Кто тогда шафер? – делано-безразлично спросил. - Крис. - Фак! Так и знал! – всплеснул ладонями Ламберт, подозрительно сужая глаза. Со стороны он выглядел как параноик, но дела до этого не было никакого, ведь в голове выстраивалась целая логическая цепочка. – Между ними точно что-то было. Ты бы видела, как они друг на друга смотрят. Да что там?! Глазами пожирают. Зуб даю, что хоть разок… - Что?! Совсем придурок! Мы с ним просто друзья! - Мы?! - Я сказал «мы»? – совсем тихим голоском, переспросила испуганная Этта. Адам ошарашено хлопал глазами, застыв с разведенными руками. Нет, он еще не совсем ненормальный, чтобы поверить в подобную чушь. Ему достаточно и того, что собака говорит. И он сейчас не станет узнавать причины сего ненормального явления. Ведь не станет же? - Объясни. - Я спать хочу! Вот! Щенок развернулся и быстренько посеменил под кресло, однако Адам в четыре шага догнал её. - Знаешь, − он взял ее на руки, чтобы она смотрела ему в глаза, а не пряталась, как маленький воришка. − Ты сейчас напоминаешь одного человека, который точно так же бежит, как только запахнет паленым. Этта все больше прижимала уши к голове. - Пусти, мне больно. Певец осторожно опустил щенка на пол. Это слишком жестоко, чтобы быть правдой. Но догадки одна за другой складывались воедино: голос, который так яро ему кого-то напоминал, хорошая осведомленность о его жизни, скверный характер, из-за которого они постоянно ругаются, все эти планы... - Как? – хрипло вымолвил, сглатывая горький комок в горле. - Не знаю, − вздохнул щенок. − Я и сам не верил в подобную хрень, ну, правда же, невозможно такое! Пока не оказался в теле собаки… Просто сидел в своем 2020 и желал больше всего на свете вернуться в прошлое, и тогда я бы ни за что в жизни не женился на Меган. Ты не представляешь, одно существование рядом с ней – это настоящий ад! Я дышать спокойно не могу, завалился работой по горло, чтобы только меньше её видеть. Она, блядь, хуже любой занозы в заднице, едва до иглы не довела. А потом… Потом мне приснился сон. Реально, Адам, я раньше думал, что такое только в фильмах показывают. Старый дедуган с бородой предлагает вернуться в прошлое и принять правильное решение. Круто же? Особенно учитывая тот факт, что это был обычный сон, в котором я, естественно, согласился. Вот только проснулся я уже не рядом с Меган, а с шерстью и гребанным хвостом. Ты даже не представляешь, как это писать в лоток, спать в корзинке и пить молоко, которое я с детства ненавижу. Это дерьмо, а не пища. Так прошло пару недель, и я уже испугался, что навсегда останусь собакой, ведь лаем и на четырех лапах брак не предовратишь. Но вдруг появился ты и слышишь меня! То есть не обычный собачий лай, а реальный голос. Как я рад был тебя видеть. Теперь Адам думал, что его жизнь – самый что ни есть настоящий сумасшедший дом, где дяденьки ходят в белых халатах и раздают вместо завтрака усмирительные рубашки, которые, похоже, ему вскоре так же понадобятся. Он знал, что когда-нибудь поплатится за свое любопытство, но не такой же ценой! - Я помню… как сильно ты был рад, − Адам говорил больше как робот, все еще не веря в происходящее. - А ты об этом, − извиняющим тоном проговорила «Этта», очевидно точно так же вспомнив радости их первых встреч, когда хотелось убить друг друга. – Я просто разозлился, что ты меня не узнал. И вообще, какого хера ты только сейчас понял? Ты столько лет меня знаешь… К тому же ты не захотел поддержать мой план! Всего-то заставить меня влюбить в себя, − совсем невинно закончил он. - Ох и всего-то, Рэтлифф.