Жить дальше

      Генерал Ведж Антиллес очень пристально следил за жизнью и карьерой своих дочерей, поэтому одним из первых узнал, что случилось с эскадрильей Сиал. Несколько дней назад дочь потеряла всех своих сослуживцев и чудом выжила сама, и, что самое печальное, погиб её жених Тиом Рордан. Этот парень, несмотря ни на что, нравился Веджу. Антиллес, хоть и скрепя сердце, одобрил выбор дочери, и молодые люди были счастливы… Вот только счастье было недолгим.       Проклятая война! Почему всё должно было случиться именно так? Ведж устал, очень устал… Он почти не видел мирной жизни… Сначала годы войны с Империей, когда мир казался несбыточной мечтой и чем-то очень далёким. Но он всё же дождался. Потом было шесть прекрасных мирных лет — до того момента, как в их Галактику вторглись йюужань-вонги. Но даже эту угрозу они смогли пережить, и, казалось, что их Галактика надолго получила прививку против войн и раздоров, ведь за последние тридцать лет погибли триллионы… Но не тут-то было.       Даже в самом страшном своём кошмаре Ведж не мог представить, что случится уже вторая Галактическая гражданская война, и в эту мясорубку попадут уже его дочери.       Конечно, Сиал прекрасно сознавала все риски, связанные с замужеством в такой сложный период — и она, и её будущий муж были пилотами, оба постоянно находились на передовой. Обоих могли убить или ранить… Но ведь на войне жизнь не кончалась. Антиллес сам так воспитал дочь. Именно поэтому Ведж не мог запретить ей любить и привязываться. Как не мог раньше запретить своим пилотам и подчинённым. И, чего греха таить, себе тоже.       Да, кореллианин много раз пытался убедить себя, что на войне гораздо проще без привязанностей, и часто сознательно ограждал себя от них. Но сердцу не прикажешь, и от себя не сбежишь… Очень больно терять друзей и любимых, но без них жить было бы вообще невыносимо. Друзья на войне были нужны как воздух. Их поддержка была самым лучшим антидепрессантом и помогала в самых сложных ситуациях. Вот с любовью было гораздо сложнее…       Антиллес никогда не был против любовных отношений в своих эскадрильях, но каждый раз, когда появлялась новая пара, сердце сжималось от страха за ребят… Слишком хорошо Ведж знал, что значит потерять любимого человека. И, к великому своему сожалению, ему не раз и не два приходилось возвращать к жизни пилотов, потерявших своих возлюбленных. Это тоже было частью войны…       А теперь горе коснулось и его семьи. Тиом был отличным пилотом и просто хорошим человеком. Он ещё многое мог успеть. У них с Сиал могли родиться чудесные дети. Антиллес дал своё родительское благословение на свадьбу, и молодые люди собирались пожениться в ближайшее время. Но не судьба…       Новость о гибели Тиома расстроила и Веджа, и Йеллу. И оба прекрасно знали, как тяжело сейчас их дочери. Отцовское сердце сжималось от боли. Сиал была очень сильной, но сейчас она нуждалась в помощи и поддержке своей семьи. Нельзя было оставлять её наедине со своим горем.       Именно поэтому генерал переговорил со своим другом Тикхо Селчу, наставником Сиал, и тот согласился сделать её своей личной помощницей. А пока девушке дали отпуск и отправили к родителям. Антиллес редко пользовался своим немалым влиянием в личных целях, но в этот раз не колебался. Его дочери нужна была передышка. А уж они с Йеллой попробуют вернуть их девочку к жизни.

***

      Сиал выбралась из флаера и тут же оказалась в объятиях родителей. Девушка была натянута как струна — она опасалась, что отец и мать начнут участливо спрашивать, как она себя чувствует, и будут носиться с ней как с хрупкой вазой, но опасения были напрасны. Ведж и Йелла просто крепко обняли дочь и проводили в дом.       Конечно, они отметили, какой бледной она была, и её потухший взгляд, но Сиал была благодарна им за то, что они обошлись без расспросов. Чудесные любимые родители… И их крепкие молчаливые объятия были сейчас важнее тысячи слов.       Оказавшись в доме, Сиал сразу же попросила разрешения пойти отдыхать в свою комнату. Девушка кинула дорожную сумку на пол и упала на кровать. Хотелось закрыть глаза и больше не проснуться. Но думать так недостойно для дочери Веджа Антиллеса…       Как бы плохо ей сейчас ни было, Сиал понимала, как переживают за неё родители, как они любят её. А, значит, надо стиснуть зубы и попытаться сделать вид, что она в порядке. Не хотелось показывать, что она раздавлена горем, не хотелось расстраивать дорогих ей людей.       Девушка вздохнула и уткнулась в подушку.

***

      Видеть дочь такой было очень больно. От уверенной в себе жизнерадостной Сиал не осталось и следа. Их девочка не плакала, она вообще держалась молодцом, но её потухший взгляд говорил обо всём лучше, чем слёзы ручьями. Лучше бы она плакала…       Когда Сиал ушла в свою комнату, Йелла покачала головой. Сама она едва сдерживала слёзы.       — Ведж… Она просто тень самой себя.       — Да… По нашей дочери словно АТ-АТ прошёлся. Но она держится.       — Держится… Но это неправильно! Она старается держать свои эмоции под контролем, сдерживает себя. Но так будет только хуже. Сиал просто не понимает сейчас, что если не выплеснет своё горе, она просто сломается. Сходи к ней, поговори… Сделай всё, чтобы девочка поплакала.       Антиллес удивлённо посмотрел на жену.       — Почему не вместе? Нам обоим есть, что сказать Сиал. В конце концов, ты сама потеряла мужа и сможешь подобрать нужные слова.       — Я обязательно поговорю с ней, милый. Мы оба будем говорить с Сиал ещё не раз и не два. Но сейчас — именно сейчас, ей нужен ты. Пилот пилота выслушает гораздо охотнее. Тебя она послушает быстрее, чем меня. К тому же, она ведь папина дочка, и мы оба это знаем.       Ведж кивнул.       — Наверное ты права. Хорошо, я постараюсь поговорить с ней, но это будет трудно.

***

      Сиал услышала тихий стук в дверь и вздохнула. Всё же родители пришли проверить её, никуда от них не денешься. Девушка приподнялась и хрипло произнесла.       — Не заперто, — а затем снова рухнула на подушку.       Дверь открылась, и по шагам Сиал сразу поняла, что это отец. Он сел рядышком и погладил её по плечу.       — Я в порядке, пап, — голос прозвучал тихо и неуверенно.       — Не в порядке. Сиал, я хочу, чтобы ты знала — ты не одна. Мы с мамой очень хорошо знаем, что ты сейчас чувствуешь, и не оставим тебя.       Девушка тяжело вздохнула. Она ещё с детства знала, что её отец часто кричит по ночам, хотя родители, возможно, и не догадывались, что ей это известно. Ему снились кошмары… Во сне к папе приходили все те, кого он потерял — родители, друзья… И те девушки, которых он любил до встречи с мамой. Да, Ведж Антиллес слишком хорошо знал, что значит терять любимых.       И мама тоже знала. Родители рассказывали о том, как они встретились, как долго они не могли быть вместе, про первого мужа мамы. Для Йеллы это всегда была больная тема, и когда дочери выросли, она наконец-то рассказала им всю правду. Первый муж мамы не просто погиб — это ей пришлось убить его. Узнав все обстоятельства произошедшего, Сиал и Мири ужаснулись — бедная мама, как же она мучилась… И несла эту ношу всю жизнь.       Так что папа прав. Родители понимали, каково сейчас их дочери, только от этого было не легче. Казалось, внутри образовалась зияющая пустота. Будто кто-то в момент гибели Тиома вырвал у неё и сердце, и душу. И от Сиал Антиллес осталась лишь телесная оболочка.       Девушка молчала. Отец наклонился к ней и прошептал на ухо.       — Си… Прошу тебя, не держи всё в себе. Не надо. Ты имеешь полное право горевать. Поплачь. Слёзы — это абсолютно нормально, не нужно их стыдиться.       Сиал наконец-то повернулась к отцу и посмотрела ему прямо в глаза.       — Пап… Как ты справлялся? Как смог пережить?       Ведж тяжело вздохнул и прижал дочь к себе — совсем так, как раньше, когда она была маленькой девочкой.       — Как? Сложный вопрос… Наверное прежде всего благодаря тому, что рядом были люди, готовые подставить своё плечо. Я никогда не был один. Когда погибли родители, рядом были Бустер и Миракс. Позже в Альянсе были боевые товарищи. Я не буду тебя обманывать… Боль от этого не была слабее, нет. Но друзья помогали нести этот груз. Без них я бы свихнулся.       — Я до сих пор помню всех, кто погиб. Мне всё ещё больно. Говорят, время лечит. Нет, родная, это не так. Но боль оно всё же притупляет. И постепенно ты учишься жить с этой болью, обрастаешь бронёй. Я нашёл для себя один способ смягчить её. Друзей и родных не вернуть, но лучше помнить не то, как они погибли, а то, что они внесли в твою жизнь. Помнить прежде всего хорошее. И боль постепенно превращается в светлую грусть. Я знаю, прямо сейчас не получится, но попробуй и ты.       Сиал прижала ладонь к груди и прошептала.       — Но мне сейчас так больно папа, так больно… Я не знаю, как мне жить дальше. Без него всё не имеет смысла…       — Я знаю. Я тоже через это проходил. И сейчас просто бесполезно говорить тебе, что всё наладится, поэтому не буду. Сам терпеть не мог, когда меня пытались утешать подобным образом. Поэтому скажу тебе кое-что другое. Моя жизнь несколько раз теряла всякий смысл, как я думал. Было так плохо, что жить не хотелось вообще. Я жил через не могу, через не хочу. И потом становилось легче. А когда я встретил твою маму, знаешь, что я понял? Если бы я смалодушничал и что-то с собой сделал, пошёл на поводу у смерти, я бы никогда не узнал, что такое настоящее счастье. Я бы не познакомился с Йеллой. У нас не родились бы вы с Мири. Жизнь — сложная штука. Но это бесценный дар. Надо жить дальше даже тогда, когда ты считаешь, что смысла в этом уже нет. Смысл обязательно появится, Сиал.       Антиллес погладил дочь по волосам.       — Мы с мамой и твоей сестрой очень любим тебя. И знаем, что впереди у тебя ещё много хорошего. А сейчас просто поплачь, девочка моя…       Сиал положила голову на грудь отца. Она сдерживалась из последних сил, но плотину всё же прорвало. Вся боль, что копилась эти дни, вырвалась наружу. Девушка разрыдалась.       Она проплакала несколько часов, то затихая, то рыдая по новой, и всё это время Ведж шептал ей что-то утешительное, обнимал и гладил по волосам. Наконец, измученная и обессиленная девушка заснула прямо на руках у отца. Он аккуратно уложил дочь и накрыл её одеялом, после чего тихо вышел из комнаты.       Йелла взволнованно мерила гостиную шагами, закусив губу. Увидев мужа, она крепко обняла его и обеспокоенно заглянула в глаза.       — Долго ты… Как она?       Антиллес тяжело вздохнул, но смог улыбнуться уголком губ.       — Всё будет хорошо, Йел. Самое страшное позади, теперь я уверен, что Сиал справится. А мы ей поможем в самое тяжёлое для неё время. Наша девочка знает, что она не одна. И она плакала. А сейчас спит.       Жена с облегчением кивнула.       — Ты молодец, я знала, что ты найдёшь нужные слова. Ох, Ведж… Но как же нам всем будет сложно.       — Я знаю, но мы справимся. Мы же Антиллесы. А Антиллесы никогда не сдаются. И будем жить. Просто будем жить дальше.       Йелла вздохнула и поцеловала мужа.       — Ты прав. Будем жить.