Я собиралась

От лица Мичиру Я правда собиралась любить тебя вечно, Харука. Сейчас, через время после нашего расставания, мне даже совестно. Я знаю, что, по сути, ни в чем не виновата, но кто сказал, что расставание всегда легко, а совесть удается замазать сладким и липким медом, содержание которого состоит из пары слов в свое оправдание? Наверное, я всегда была ужасно подвержена давлению этой самой совести. Я старалась избегать тебя на улицах. Нет, ты не выглядела сломленной или даже потерянной, чтобы мне было стыдно смотреть в твои глаза, но я почему-то всегда спешила свернуть, если на дороге видела тебя, пряталась в ближайшем магазине. Нет, мне не было обидно или горько от того, что ты шла по улице с новой девушкой, я относилась к этому спокойно и мне не хотелось совершать суицид на почве такого кошмара, у меня даже не наворачивались на глаза слезы. Наверное, мне было неприятно из-за того, что я тогда так некрасиво высказала всё тебе в глаза. Впрочем, ты всегда любила резкость и четкость, делила мир на черное и белое, не замечая серых тонов. Я ответила тебе тем же. Громкими, простыми, понятными словами, которые, пусть и могли оскорбить твое самолюбие и твои дурацкие комплексы себя, как женщины, были правдой. Я очень хотела любить тебя вечно, Харука. И, видя тебя с очередной красивой девушкой, я думаю, что ты ничуть на меня не злишься. Подумать только, у нас с тобой не сложилось. В прошлой жизни – да, а в настоящей – нет. Я долго терпела. Отчаянно верила, что ты всё это бросишь, что перестанешь. А ты всё отвечала: «Мичи, это мой стиль. Мичи, это я. Мичи, Мичи…» Я до сих пор уверена, что ты просто трусишь признаться самой себе в глупых комплексах, которые заставляют тебя одеваться в мужскую одежду, — не в одежду унисекс, а именно в мужскую одежду — говорить о себе в мужском роде, вести себя, как парень, и заставлять окружающих думать, что так оно и есть. Ты была готова даже залезть в накладные мускулы, а все только ради одного: лишь бы никто не увидел в тебе женщину. Иногда я думаю, что ты просто так пыталась заботиться обо мне, боялась, что мне не нравится быть лесбиянкой, что я каким-то образом морально себя насилую. Впрочем, уродовать себя таким образом, выдавая всё за стиль, никто не станет даже ради самого родного человека, ибо в этом нет смысла. Нас же не преследовала орущая толпа с автоматами и гнилыми фруктами, а значит, у тебя не было нужды становится мужчиной, да и не стала бы ты ради меня. Ты всегда была отвратительно упрямой, будто безрогий осел**, и никогда бы не стала себя насиловать ради кого-то. То, что решала ты, было правдой, а на мнение других ты плевать хотела, впрочем, и плевала. Я верила, что смогу быть с тобой вечно, Харука. Только у тебя как всегда нашлось на все свое мнение. Ты считала себя парнем, зашивалась в бесформенные пиджаки, флиртовала с глупыми девчонками, которые смотрели в твой рот полными восторга глазами. Ты была такой, какой считала нужным быть. И почему-то была уверена, что и меня всё происходящее устраивает. Ты почему-то вбила в свою упрямую голову мысль о том, что лесбиянки — это такие же «мужчина» и «женщина», только у «мужчины» отсутствуют соответствующие этому половому статусу признаки, будто это всё тот же парень, только с синдромом Кляйнфельтера. И ты, как самый страшный ночной кошмар, отвергала мысль о том, что лесбиянки — это не два однополых члена семьи, приемлемой в обществе. Ты ярко и яро твердила всему миру о том, что ты — лесбиянка, но временами я начинаю сомневаться, насколько ты понимала суть собственных слов. Ты ведь ужасно не любила слушать, Харука. А по сути, кто такие лесбиянки? Две девушки, которые друг другу нравятся. И не нужно никаких активных и пассивных партнеров! На то лесбиянки и девушки, чтобы решать всё вместе, чтобы находить друг в друге то, чего никогда не будет в отношениях между мужчиной и женщиной. Той самой невероятной нежности, воздушной ласки, понимания с полуслова. И ещё всего того, что позволяет ощущать себя в гармонии с миром, с домом, с любимым человеком. Лесбиянки не замыкаются, не уходят друг от друга, от ответов. Ни одна не изображает из себя «крепкого орешка», на всё стойко отвечая холодное и равнодушное: «Ничего», — уж тем более не низким, почти басовым голосом. Мы для того и пошли по этому пути, чтобы избавить друг друга от таких ссор, от таких разговоров, ото льда в отношениях. А что сделала ты? Ты твердо возомнила себе, что стать девушкой-буч, значит стать парнем без соответствующих на то органов, зашиться в мужские костюмы, жестко сжать челюсти, чтобы более мужественными сделать черты лица, быть пуленепробиваемым человеком, который сам будет решать проблемы в семье, стойко отвечая: «Ничего». Только так не делается. Я пыталась убедить себя, что смогу быть с тобой вечно, Харука. Но ты почему-то делала всё так, чтобы мои усилия пали прахом. Мне было тяжело с тобой, а я всё думала, что однажды это пройдет. Но ты продолжала быть упертой, как стена из смеси бетона, чугуна и алмазов, или чего-то такого, что невозможно пробить. Я была лесбиянкой, и мне не нужен был рядом мужчина по той простой причине, что я предпочитала женщин. А ты всячески пыталась для меня этим мужчиной стать. И едва ли не твердила: «Я мужчина, Мичи, мужчина». Только мужчина мне был не нужен. Я хотела в отношениях тепла, гармонии, совместных обсуждений — того, что давали лесбиянкам отношения с девушками. Если бы мне был нужен мужчина, то я бы с самого начала не согласилась на отношения с тобой. Я бы нашла себе чудесного парня, который бы вел себя так, как ты, оставаясь при этом полноценными мужчиной, без лишних хромосом и без врожденных заболеваний. Я бы могла встречаться с мужчиной, если бы хотела, но парни мне были не нужны, я хотела быть вместе именно с девушкой, любить девушку, решать проблемы семьи с девушкой, которая не будет от меня замыкаться. Я искала в лесбийских отношениях именно это, а получила тебя. Недодевушку* с лишней Y-хромосомой**, которая была готова не есть хлеб, лишь бы быть похожей на парня. И ладно бы внешность, но ведь ты и по характеру была не девушкой, а тем самым «крепким орешком», который считал, что никто не достоин доверия, что проблемы решаются в одиночку, что всё делается так, как тебе угодно. И если ты решила, что быть мужчиной в отношениях с лесбиянкой — правильно, то это было незыблемо, как скала. Кто придумал все эти дурацкие правила?! Ах да, ты. Ты и твои комплексы, в которых ты боялась признаться даже себе. Твоя отчаянная нелюбовь к своей женской составляющей, твои смешные попытки, которые ты выдавала за «стиль». Психологи бы плясали канкан: такого экземпляра, захваченного собственными, тщательно скрываемыми страхами, им ещё точно не встречалось. Мне не нужен был мужчина, а ты им была. И каким-то образом тебе удалось показать мне столько прелестей жизни с мужчиной, что я решила попробовать. И ушла к Тайки. Я устала от твоих вечных кривляний, от твоей игры в парня, которая опостылела всем вокруг, кроме тебя самой. На меня внезапно накатило такое чувство, которое уже не позволяло молча терпеть и быть прежней. Мне хватило выше глотки, нет, выше макушки всего этого. И тогда, собирая вещи в свой чемодан, я высказала тебе все, что накипело. Выплеснула себя до самого донышка, позволила себе побыть резкой в обычной жизни, без воинского долга. Я кричала громко и хрипло, как кричат во время истерики, как никогда не говорят приличные элегантные леди, как могут кричать только кухарки без воспитания и образования. И мне было плевать. Я не ждала, что ты меня остановишь, потому что я бы не осталась: слишком много во мне накапало, набралось, накипело. Но я надеялась, что ты хоть что-то поймешь, и с новой девушкой, с которой ты несомненно вступишь в отношения, ты будешь хоть немного другой, такой, чтобы у той, другой девушки, не было моего состояния. Я не желала такой вселенской усталости никому. Но ты не изменилась. Ведь ты же Харука Тено. Да-да. Я знала, что новых отношений с девушкой у меня не будет: мне не хотелось даже пробовать снова. Я не боялась, я просто не хотела. После опыта с тобой мне внезапно показалось, что я вполне себе могу вступить в отношения с парнем. С обычным нормальным парнем, у которого всё на своих местах, и который не будет косить под черти знает кого. И я ушла к Тайки. Может быть, кое-что я и потеряла. Это не моральное, но физическое: потрясающий секс. То удовольствие, что я получала в постели с тобой, конечно, невозможно сравнить с чем-то иным, да и это будет просто глупостью. Всё-таки отсутствие члена между ног ещё ни о чем не говорит, это просто консервативные мужчины думают, что вокруг них вертится всё и вся, хотя я на себе проверила, что это не так. Эта часть наших отношений была чем-то взрывоопасным, как бомба, которая не уставала ослепительно взрываться, но… Но я не обиде. Секс, конечно, не последнее дело в хороших отношениях, но и не первое, да и не я та единственная бисексуалка, которая имела удачный в сексуальном смысле опыт с девушкой, но находится в отношениях с мужчиной. Я не знаю, как там у других, быть может, какой-то обыкновенный стыд, что отношения с девушкой осудят, но мне действительно хорошо с Тайки. Он дал мне то, чего когда-то я не смогла добиться от тебя, Харука. Он дал мне понимание. Тайки решал проблемы самостоятельно, но только часть от них, а не совершенно все, он не считал меня бесхребетным и слабым созданием женского пола, которое недостойно доверия. Он дал мне какое-то равенство, дал спокойствие, и, хотя мы не ладили до скрипучего идеализма, как это может показаться правильным, внутри у меня ничего не накипало от его пуленепробиваемости. Наверное потому, что в жестких и крупномасштабных количествах этого качества в нем не было. Тайки, конечно, не сумел дать мне всего того, что я могла бы получить от отношений с девушкой, ведь он всё-таки был парнем, но я всё равно не жалуюсь, потому что он позволил в наших отношениях ощущать себя… нормально и даже достойно. Он был готов слушать меня, но и не стыдился раскрыть свои переживания о каких-то проблемах мне, он спрашивал моего мнения, когда дело касалось нас, и редко когда делал всё чисто на свое усмотрение, да и относилось это только к тем проблемам, в которых я действительно ничего не соображала. Это как Харука бы попросила меня починить свою машину или перебрать карбюратор, но ни в каких иных случаях. Мне с ним просто хорошо, хотя бы потому, что в этих отношениях я нашла то, что хотела найти. Разве не это важно? Ведь душить себя только ради того, чтобы быть с кем-то рядом, опасно не хуже атомной бомбы, потому что однажды она взорвется. И не важно, на сколько её хватит, главное, что последует разрушительный взрыв. Но я правда собиралась любить тебя вечно, Харука.