Перекресток дорог

Росдеил, штат Миссисипи.       Тяжелей всего было найти кости черного кота. Кевин всегда любил животных и просто так прикончить ни в чем не повинное создание не мог. Вот и пришлось чертову кучу времени потратить на шатания по грязным закоулкам и питомникам. Но зато теперь дело оставалось за малым. В металлической шкатулке уже лежало все, что было необходимо, осталось только закопать и немного подождать, но вот с этим-то как раз и возникали проблемы.       Тройка бравых парней, перебравши, все не желала расходиться, горланя пьяные песни. Они торчали у «Лойда» уже несколько часов и за это время успели распугать других немногочисленных клиентов, а заодно порядком разозлить самого Кевина. Но деваться было некуда, вот и приходилось ждать, сидя на земле и привалившись спиной к железной балке.       Глубокий вечер давно уже перетек в ночь. Мелко моросящий дождик заставлял ежиться, а холодные мурашки бегать по телу. Но, тем не менее, в машину Кевин лезть не хотел. Отчего-то тут, на свежем воздухе, ему было спокойней. То ли так влияла на него погода, то ли уверенности добавляла начерченная на железном дне бочки пентаграмма.       Старый водозапасник совершенно случайно обнаружился рядом с перекрестком дорог и пришелся весьма кстати. Кевин очень надеялся, что Король не додумается разглядывать дно бочки и, до поры до времени, будет оставаться в неведении на счет его маленького сюрприза.       Тройка парней, приняв на сердце еще бутылку виски, наконец, угомонилась, заснув мертвецким сном. Этих сейчас и Конец Света не разбудит, а значит, пора начинать.       Кевин поднялся с земли, отрусил джинсы и побрел к перекрестку, встав ровно по центру. Поколебавшись еще мгновение, он принялся закапывать шкатулку поглубже в землю. Его движения были рваные и быстрые, он не спешит, но во всем теле угадывается напряжение и толика волнения.       — Я сумасшедший, — от собственного голоса становится спокойней. Дело сделано и теперь остается только ждать.       Хвала, что не долго. Тем более, дождь усиливается и теперь с силой стучит по легкой джинсовой куртке. Одежда в раз промокает, а по лицу течет вода.       — И какой же умник додумался вытащить меня сюда в такую погоду? — раздается рядом недовольный голос, в котором без труда узнаются знакомые нотки.       Кевин вздрагивает и неуверенно оборачивается. Он долго готовился к этой встрече, но все равно сердце предательски ускоряет свой стук, а кулаки сжимаются. Спокойно, только спокойно. У него есть план и ему стоит придерживаться его.       — Я хочу заключить сделку.       — Сделку? И какую же? — он хрипло смеется. Как обычно не отказывает себе в удовольствии поиграть со своей жертвой.       Кевин делает несколько шагов навстречу, останавливаясь совсем рядом с Кроули. Так, что теперь тот может разглядеть его. Лицо Короля на мгновение вытягивается, а в глазах читается удивление, но демон быстро берет себя в руки и его голос снова звучит насмешливо:       — Вы только посмотрите, кто вернулся! Наш божий пророк! И как ты только выбрался с Небес? Небось, не обошлось без Винчестеров? Конечно же, нет. Эти любят совать свой нос куда не стоит!       Конец фразы он заканчивает обозленным голосом. Дождь умеет портить настроение, жар и солнце — вот лучшая погода. Почти как в Аду. И даже сулящая сделка не поднимает настроения. Скорей наоборот, возникает странное предчувствие и Кроули не может определиться: хорошее оно или плохое.       — Это не важно.       — Ну да — ну да. Сейчас же из кустов выпрыгнет этот лось, а братец Дин подгонит машину, и все будет кончено, такой план? Эй! Вы, двое, выходите! Не тратьте мое время!       — Я здесь один, — Кевин продолжает разглядывать Короля и пытается понять свои чувства. Вопреки всем ожиданиям, он не испытывает дикой ненависти, не жаждет мести. Хотя руки и чешутся угостить демона солью и отправить того домой, прямиком в Ад. Но нет, он не будет этого делать, ведь все уже давно решено.       — Да ладно? — Кроули продолжает ерничать. И чего это он так разнервничался?       — Так мы заключим контракт?       — Контракт? И чего же ты хочешь?       — Тебя.       — Всего лишь? — совершенно спокойно вопрошает Кроули, как будто сейчас Кевин потребовал не его всего в свое личное распоряжение, а леденец и чемодан с цветными бумажками.       — Я не жадный.       — Даже не сомневаюсь.       — Ты получишь мою душу. Ее ведь ты хочешь?       — Не откажусь… Так чего тебе дать? Богатство, славу? Вернуть покойную мать? Или, быть может, ты хочешь мести?       — Хочу. Но знаешь, чего я хочу еще больше?       — Чего же?       — Тебя.       — Меня? Я тебе не собачка какая-нибудь! — давится смехом Король.       — Да ладно, тебе понравится.       — Ты вырвался с того света и все, чего ты хочешь, так это жалкое тело?       — Оно тебе идет.       — Чего ты хочешь?       — Мы возвращаемся к началу этого разговора.       — И то верно, — соглашается Кроули, недовольно косясь на небо. От него одни проблемы: и дождь, и пророк.       — Ну, так как? Заключим контракт? — не унимается Кевин, он явно решил заполучить свое.       — Возможно.       — На тридцать лет, — ставит планку он.       — Долговато.       — Но ты получишь мою душу.       — С чего ты взял, что она того стоит?       — Я ведь пророк.       Кроули хмурит брови и отдергивает полы плаща, роется в карманах, находит зажигалку и пытается прикурить. Под таким дождем это сделать практически нереально, он снова злится и нервничает. Предложение кружит ему голову. Душа пророка и вправду многого стоит. Тем более, когда та идет сама в руки. Но странное чувство подвоха не покидает его.       — Ну так что? — Кевин и сам нервничает, боится, что тот не согласится и план не сработает. Но Кроули оправдывает его ожидания. Король всегда был вспыльчив. Вот и сейчас, когда огонек тухнет в энный раз, он не выдерживает и идет в сторону водозапасника. Там, под огромной бочкой, остался единственный клочок сухого места.       Кроули не подводит. Пентаграмма тоже. Кевин чуть расслабляется — полдела сделано, хотя впереди самая сложная часть.       — Не скажу, что твоя душа не интересует меня, но я чую подвох, — честно признается Король, делая глубокую затяжку.       — Ты будешь в выигрыше.       — А ты? Что будешь делать с этим телом?       — Телом? — Кевин изо всех сил играет удивление. — Кажется, я сказал «тебя», а не «это тело».       Кроули непонимающе смотрит, а сигарета тлеет в его пальцах. Дождь барабанит по водозапаснику, сильный ветер приносит холодные капли. Вот он, подвох.       — То есть ты хочешь, чтобы я, Король Ада, прислуживал тебе чертовы десять лет? — совершенно спокойный и безэмоциональный голос. Как будто говорят о солнечной погоде за утренним ленчем, а не торгуются за душу.       — Тридцать, — поправляет Кевин и, откинув мокрую челку со лба, добавляет: — Но сомневаюсь, что на это согласишься даже за мою душу.       — Правильно сомневаешься.       — Поэтому ты просто будешь рядом. Все эти годы. Временами выполняя мои маленькие прихоти.       — Да ты совсем спятил.       — Еще нет, — Кевин качает головой. Он сам еще плохо понимает, что задумал.       — Я бы мог тебя сейчас убить. Еще раз, — констатирует факт Кроули. По-хорошему, уже давно стоило бы убраться отсюда куда подальше, а еще лучше воплотить свою угрозу, но он ждет. Вот только чего?       — Ты этого не сделаешь.       — Какая самоуверенность. Или ты думаешь, что эти каляки над головой меня остановят?       Значит, заметил, но оно и к лучшему. Можно сэкономить кучу времени и пропустить совершенно не нужную канитель.       Кевин в ответ только безразлично пожимает плечами и возвращается к машине за парой стульев. Топтаться на ногах ему уже порядком надоело.       — О, а вот это отличная мысль, — довольно склабиться Кроули, усаживаясь на свой стул с высокой спинкой, — и так, продолжим?       — Так ты согласен?       — Я в раздумьях.       — Что для тебя какие-то тридцать лет?       — То для тебя чистая месть, — в тон ему говорит Король.       Честно и откровенно — ему это нравится. Месть — отличный двигатель, и он, как демон, не может этого не признать. К тому же, ему и самому становится интересно, куда это приведет. Порою жизнь Короля слишком скучна, а тут такое развлечение.       — Это не месть. Это эксперимент.       — Даже так? И что же ты хочешь проверить?       — Свою теорию, — Кевин встает со своего стула и нависает над Кроули, разглядывая знакомые черты лица и глаза, тут же затянувшиеся черной дымкой.       — Просветишь?       — Позже, — он упирается руками в спинку стула по обе стороны от головы Кроули. В глазах Кевина чувствуется тонкий лед и, действительно, интерес.       А вот Король холоден, высокомерен и ядовит:       — Ты привязался к этому телу, не правда ли?       — Возможно.       Действительно, возможно ли это? Что бы он, божий пророк, привязался к демону, не просто мучавшему, но и убившему его? Кевин этого не знает, но очень хочет проверить. Сил терпеть больше нет, ведь после возвращения с того света он больше не может думать ни о чем другом, кроме как о жестоком Короле. Кроули постарался проникнуть в его мозг, заполнил сознание, вот только уйти забыл.       Дождь все еще льет как из ведра, на кожу попадают холодные капли, и Кроули вздрагивает, хотя вовсе и не должен ощущать холода. Он тоже думает о многом.       — Не больше десяти, — наконец соглашается демон.       — Пожалеешь.       — Еще чего.       — Ладно, договорились. Десять лет, — лучше так, чем ничего.       — И что же я должен буду делать?       — То, что я захочу.       — И чего же ты хочешь?       — Для начала скрепить контракт.       Демон еще пару мгновений думает, а потом лезет в карман за свитком. В любом случае он ничего не теряет. Он этому спятившему мальчишке не по зубам, а вот душа — весьма заманчивое лакомство.       — Я знал, что ты не удержишься, — Кевин чуть расслабляется, позволяя себе довольно улыбнуться, и бесцеремонно опускается на колени к демону, забирая у того из рук свиток.       — Совсем спятил? — возмущается Король, хотя мальчика с колен и не сгоняет, отчего-то ему нравится тепло, которое чувствуется в пророке.       — Скорее ты, — констатирует как факт Кевин, отдавая свиток и возвращая руки на место, он продолжает пристально смотреть в глаза Королю.       — Разве это я сейчас сижу на коленях у демона?       Все-таки, какая странная ситуация. Когда Кроули пришел на зов, он даже и подумать не мог, чем это все обернется.       — А разве ты против?       Вопрос ставит в тупик, но демон, оценив ситуацию, отвечает:       — Нет. Хотя и неудобно.       Неудобно. Да что там! Он чувствует мальчика всем своим нутром и силится понять, чего хочет. Убить? Раздавить? Разорвать на части? Почувствовать кровь? Нет. Ощутить. И не важно как, главное — чувствовать.       Кевин криво улыбается и придвигается ближе, ерзая на коленях и обнимая руками мужчину за шею, произнося в самые губы:       — А так?       — Мне по душе девочки.       — По душе? Смешно.       — А что? Она у меня тоже есть. Просто темная…       — Ну да, конечно.       — И чего ты еще от меня хочешь?       Более Кроули не успевает что-либо сказать или сделать, он лишь чувствует прикосновение к своим губам и отвечает на поцелуй. Он демон. У него нет других чувств, кроме как жажды к убийствам. Но вот удовольствие он тоже любит. А целоваться с юным пророком самое настоящее удовольствие. Томительно, жарко. Языки сплетаются, мальчишка прижимается теснее, отрываясь только для того, чтобы глотнуть воздуха.       — Возможно, это будет не так уж и плохо, — проговаривает он, когда Кевин наконец отстраняется.       — Еще бы, — он тяжело дышит, а в голове хаос. Он знал, на что шел, но не думал, что все будет вызывать в нем столько эмоций. Может, он и вправду спятил? Свихнулся на своем желании обладать демоном, быть рядом. Ну, вправду ненормальный…       — Нужно скрепить контракт.       — Ты меня только что поцеловал.       — То была всего лишь разминка, этот контракт мы скрепим по-иному, — в глазах проскальзывает хитрый блеск, и Кроули не успевает опомниться, как молния на его брюках тихо вжикает и холодные пальцы пробираются под ремень, заставляя кожу покрыться мурашками.       — Какого черта?!       — Расслабься, — командует Кевин и что-то произносит на гортанном наречии. Что — Король понимает только тогда, когда уже не может пошевелить даже пальцем.       — Отлично, меня ласкает какой-то подросток, а я к тому же пошевелиться не могу, — через силу возмущается мужчина. Кто знает, что творится в голове у этого парня, но Королю нравится.       — А ты наслаждайся, — советует Кевин и снова целует, прикусывая губу.       — Да куда там…       Кевин смелеет: расстегивает насквозь промокшую рубашку и стягивает ту с плеч мужчины. Наклоняясь, он невесомо касается холодной кожи губами. Чувствует запах одеколона и проводит языком по ключице.       Он касается кожи пальцами, поглаживает грудь, задевая соски, а затем прочерчивает дорожку поцелуев: от скулы вниз к животу. Сам он чувствует предательскую дрожь в руках, но старается не обращать на нее внимания.       — У тебя стоит, — довольно замечает Кевин, снова запуская руку в штаны и поглаживая плоть.       — Это природные потребности организма.       — Но ты же мертв.       — И что?! Давай уже, не тяни, — Кроули и сам понимает, что все оправдания звучат, по меньшей мере, глупо. Но какая разница?       — Мне уже нравится начало наших деловых отношений.       Кевин отстраняется лишь для того, чтобы стянуть с себя мешающую одежду. Он вполне красив и крепко сложен. А еще, как и Кроули, возбужден.       — Я слышал, что жертвы насилия частенько влюбляются в своих мучителей, но никогда не верил, — подкалывает Король. Ему нравится разглядывать парня, в таком виде он его еще не видел.       — Не обольщайся, — фыркает пророк, снова забираясь к демону на колени.       Дождь медленно начинает стихать. По ржавой бочке он уже стучит не с такой силой, да и ветер успокаивается, переставая трепать ветки деревьев. Становится намного теплей, хотя, быть может, воздух подогревает жар двух тел, слившихся воедино.       Кевин двигается быстро, рвано. Запрокинув голову и прикрыв глаза, он закусывает губу, стараясь сдержать стоны. Кроули, вытянув голову, скользит губами по венке, бьющейся на шее пророка. Он прикусывает молочную кожу, оставляя красные следы, и спускается ниже. Ему нравится вычерчивать узоры языком, шумно вдыхая воздух.       Мальчик — настоящий источник жара и липкого удовольствия, он окутывает, дурманит и манит, заставляя забыть обо всем и полностью отдаться процессу. В животе сворачивается в тугой комок удовольствие. Они оба напряжены. Чувствовать друг друга — непередаваемое удовольствие, и когда оно достигает своего апогея, вырываясь наружу полустоном-полукриком, Кроули, не сдержавшись, оставляет особенно сильный укус. Из аккуратных ранок, оставленных зубами, по груди течет кровь. Ресницы подрагивают, Кевин все еще ловит отголоски яркого удовольствия, волной прокатившимся по телу. Он крепко сжимает плоть демона внутри себя, а пальцами впивается плечи. Белесые капли остывают на животе.       Кроули и сам тяжело дышит. Его мир взорвался искрами липкого удовольствия на мгновение позже. Да и в себя он приходит первым, пару минут разглядывает лицо Кевина, на котором все еще виден отпечаток блаженства, а потом заявляет:       — Мог бы меня и не обездвиживать.       — Что бы ты сбежал? — Кевин отрывает голову от его груди: зрачки расширены, а губы искусаны. Восхитительное зрелище.       На замечание Кроули лишь фыркает. Жар спадает и тела остывают, по коже снова бегут мурашки. Он наблюдает за тем, как мальчик сползает с его колен, выуживает платок из кармана джинс и стирает следы с его живота. Кевин медленно одевается: его руки все еще мелко подрагивают и он чувствует дикую усталость во всем теле, а еще пристальный взгляд черных глаз. От этого взгляда мурашки бегут по коже, а внутри снова сворачивается тугой клубок жара и желания.       — Тридцать, — внезапно проговаривает Кроули, заставляя пророка удивленно обернуться. — Я согласен на тридцать лет.       Король видит, как на мгновение и без того огромные зрачки ошарашено расширяются, а пальцы зависают над последней пуговицей рубашки.       — Я же говорил, что тебе понравится, — Кевин произносит это будничным тоном, отлично скрывая удивление. Он до последнего сомневался в своей правоте. Пророк снова склоняется над демоном и ловит еще один долгий поцелуй. В этот раз, освободившись от заклятия, Кроули сам утягивает парня к себе на колени. У них всего лишь тридцать лет. Так не стоит тратить понапрасну драгоценные минуты…