Первый по праву

- Не думал, что у тебя остался мой номер, - вместо «Привет» говорит Кержаков, и я чувствую себя идиотом впервые за много времени. За пару смен команд так точно. - Люблю захламлять телефон всякой ненужной ерундой, ты же знаешь, - срывается и падает куда-то вниз банальный бред, а мозг отказывается понять главное. Мы первый раз в жизни говорим с ним по телефону. В Питере не было повода. Виделись каждый день, а если кому-то хотелось встретиться в неожиданном месте или времени – сщелкивали с кончиков пальцев сообщения. Сразу же удаляя, путая следы то ли перед женами, то ли перед самими собой. Шпионы, тоже мне. Хотя нет, давно уже не мне. - Ты позвонил, чтобы снова поговорить о себе, Широков? – усмехается Саша, - и я прямо чувствую, как ползут морщинки от уголков рта, вниз к подбородку, который он всегда считал упрямым, а я – нежным. Не будучи придурком проговаривать это вслух. – Ты не меняешься. - Зато ты растешь, - колю его, чтобы хоть что-то сказать. – Сколько ты забил в этом золотом сезоне, Кержаков, самый русский бомбардир? Своей Мимозе уж явно больше. Или все же Рязанцеву или Аршавину? - Она – Милана, Широков, - чеканит Саша мою фамилию, а будто - ругательство. – И да, я объедки за тобой не подбираю. Не приписывай мне Аршавина, ты все равно не поймешь. Не надо. От его тихого «не надо» внутри меня скручивается пружина, последний раз я слышал его, когда пресса самозабвенно рядила меня в красно-белую форму, а я сидел на полу в кухне, рассматривая объемную побелку часами и гадая на содержимом бара, стоит ли. Керж приводил мне сотни, тысячи аргументов против перехода, а потом просто вцепился своими холодными пальцами в мои запястья и сказал: «Не надо». Не дав мне шансов остаться. — Я вообще не за тем звоню, - перекрикиваю я то ли рев фанатов, то ли соло на трубе на заднем плане, то ли себя. – Поздравляю тебя со звездой, Саш. Вы – первые по праву. - Рома? – в голосе Сашки дребезжит стекло, которое я разбил в кухонной двери на прощанье, просто чтобы сделать хоть что-то. Он не верит мне, Кержаков.мне.не.верит, могу себе поаплодировать. И даже выйти на бис. Хуже не будет. - Просто хочу, чтобы ты знал. Я рад за тебя, чертов ты придурок. Она твоя, звезда эта, твоя по праву. Твоя, Шавы, Славкина, питерская,- речитативом несу бред я, лишь бы не молчать. Лишь бы не сказать всей правды. - Рома. – Он припечатывает меня моим же именем, и я обессиленно сползаю по стене раздевалки. Лишь бы не закрывать глаза, лишь бы не вспоминать, иначе всё будет зря, все мы будем зря. - Извини, мне пора. Пойду приведу этих аутсайдеров к серебряным медалям, - прячусь, прикрываю свою уязвимость словами, и я готов голым пробежаться по Невскому, если Саша этого не понимает. - Пока, неудачники, - смеется в трубку Кержаков, и впервые весь сезон мне действительно нужны эти серебряные медали. Мои по праву. Как и Кержаков.