Сияние души

Когда я стала работать репортером, я многое не понимала. К примеру, читая свои статьи на страницах газеты, я заметила, что некоторые мои мысли, части истории и факты попросту убраны. Я спросила своего редактора, почему так, в ответ он мне сказал, что хорошая статья не всегда должна рассказывать всю суть. *** У меня был обеденный перерыв, так что я зашла в забегаловку «У Пита» и попросила тарелку оладьев и чашку кофе. Ожидая заказ, я думала над словами редактора. Как, вырезая важные факты из статей, можно сделать их хорошими? Может я чего-то не понимаю? Все эти действия выглядят так, как будто наша газета больше лжет, чем рассказывает своему читателю. Уже немолодая кобылка официантка, принесла поднос с моим заказом. Я вежливо улыбнулась ей и поблагодарила за кофе. Приятный аромат, свел мои рецепторы с ума, мне уже не терпелось ощутить его вкус у себя во рту. Но только я подняла кружку и поднесла ее к губам, только я почувствовала жар, исходящий от нее, только аромат кофе стал сильнее, чем раньше, как всю эту идиллию нарушила одна раздражающая единорожка. – Приветик, Нотерн! – из ниоткуда выскочила Лара, дочь мэра. От неожиданности я пролила чуть-чуть кофе себе на рубашку. (Да, я стала одеваться на работу). – Ой, извини. – Поздравляю, Лара. Ты испортила мою единственную нормальную рубашку, а знаешь сколько у меня их? Две! В одной я выгляжу, как шлюха-школьница, а во второй так, как будто на меня кто-то пролил кофе. – Я же извинилась, – Лара надула щеки. – Ладно, – я попыталась вытереть следы от кофе салфеткой. – Что тебе надо? – Я тут сидела и думала. «Ах… наверное бедной Нотерн, которая прославилась в нашем городке, благодаря статье о бедной семье, уже нечего писать». И я подумала, что могу подкинуть тебе свежего материальчика. – Серьезно!? Ты и свежий материал? Думаешь, они станут это читать? – Не думаю, а точно знаю, что они с удовольствием прочтут статью, – хитро улыбнулась она. – Назови мне хотя бы одну причину не послать тебя куда подальше? – Все очень просто, ты напишешь о дочке мэра, о ее деятельности и моем… клубе. Твой начальник впечатлится тем, как легко ты попадаешь в высшие круги, и будет платить тебе больше. Черт! Лара хоть и самоуверенная и не очень мне нравится, но она может предложить то, от чего невозможно отказаться. Я вздохнула. – Хорошо, Лара, я напишу статью про твой клуб. Она просияла. – Спасибо, дорогая. Приходи завтра в девять утра, у нас будет... – ...книжный клуб, – закончила я за нее. – Нет. Так было в прошлом году. В этом книжный клуб у нас после обеда, а в девять – обсуждение глобальных проблем и вариантов их предотвращения. – Хорошо. Затарюсь пленкой для фотоаппарата и приду к вам в девять. – Мне сказать остальным, что ты придешь? – Как хочешь, если тебе надо, чтобы на фотографиях в газете члены твоего клуба были в нарядной одежде с зачесанными гривами и выглядели, словно модели, то пожалуйста, говори. Но если ты хочешь, чтобы они смотрелись более реалистично, не как пони в Северной Копытной Республике, а как настоящие Эквестрийцы, то ничего не говори. – Ладно, расскажу им. Тогда до завтра, Нотерн, – она помахала мне копытом. – До завтра, – я выдавила улыбку. Лара направилась к выходу, по пути она столкнулась с Линк и Сид, когда те входили в кафе. Единорожка лишь недовольно фыркнула и пошла дальше. А по губам Линк я прочла нецензурную брань. Две подруги сели напротив меня. – Че это она от тебя хотела? – спросила Сид Сайдер. – Пригласила меня, чтобы я написала статью о деятельности ее клуба. – Уууу… – на лице Линк нарисовалась ухмылка. – Это прекрасный шанс облить грязью эту кучку снобов, Бойцовские Коты еще никогда не были так близки, чтобы мокнуть мордочку Лары в навоз. – Попридержи коней, Линк, – встряла Сид. – Нотерн все-таки репортер, а эт такая работа, где врать нежелательно. – Да ладно. В некоторых статьях нужно крошечку соврать. Вот прикинь, если бы она написала правду про тот благотворительный ужин у меня дома. «Богатая семья, просто собрала всех богачей, чтобы их сыновья заделали ребенка их дочери». Моя семья стала бы такой благородной. К тому же мы знаем, что клуб Лары – это одни лицемеры, если Нотерн напишет о них хорошо, значит она соврала. – Я, наверное, сама решу, что написать про сборище снобов, – ответила я. – Пожалуйста, – Линк пожала плечами. – Это твой выбор. Просто когда ты окажешься там и увидишь, какие они свиньи, ты будешь думать, что писать в статье. – Я поражена, что ты согласилась на это. Весь Спринг Фолл знает о вашей неприязни, – добавила Сид. – Это не неприязнь. Это другое… – ответила я. – Кстати, не забудь, хоть мы с Эметом и вместе, но он по-прежнему ходит на ее заседания. Смотри не засними его, пока он ковыряется в носу, а если вокруг него вертится кобылка, сделаешь снимок и отдашь мне. – Хи-хи, ладно. *** Стрелки на городских часах показывали пятнадцать минут девятого. Однако от Лары и ее клуба не было ни слуху ни духу. Обычно они заседали в ратуше в центре города. Благодаря ее маме, она могла когда угодно проводить там свои сборища, тематические вечера и так далее. Ухх… где же она? Мое терпение скоро лопнет! Я достала блокнот и сделала первую заметку: «Не пунктуальны». А когда я сохла по Рено и напросилась к Ларе, они меня отчитали за опоздание. Странно все это. Через минуту я увидела Лару, медленно шагающую к ратуше. Как и все пегасы, я дальнозоркая, и то, что я увидела, мне не сильно понравилось. Лара была одета по-деловому: светлая рубашка, черная юбка, хорошо уложенная грива, как невеста на выданье. Она и обычно держит стиль и следит за модой, но сейчас она выглядела, как фотомодель из журнала. Я поняла, к чему идет дело. – Привет, Нотерн, – поприветствовала меня единорожка, помахав копытом. – Я смотрю, ты не опоздала. – Не опоздала?! Я тут уже двадцать минут. Где все?! – на повышенных тонах начала я. – Оу… прости, просто мы готовились. – К чему? – Как к чему? К твоему приходу! Не будем же мы фотографироваться в наших повседневных нарядах, мы должны блистать на снимках, – пафосно сказала Лара. – Угу… вот только фотографии свои я не раздаю, а типографский станок такой древний, что изображения в газете похожи на рисунки шестилетки. Лара скорчила недовольную мину. Вскоре к ратуше стали подходить другие участники посиделок с дочкой мэра. Я достала фотоаппарат и сделала пару снимков. – Ну что ж, все на месте, пройдемте внутрь. *** Их, как сказала Лара, «обсуждение проблем экологии» проходило в актовом зале. Я села в дальних рядах, так, чтобы видеть остальных участников. Лара забралась на сцену и встала возле трибуны. – Доброе утро всем! Я надеюсь, вы вчера все хорошо отдохнули, так как сегодня у нас весь день загружен. Первая тема на повестке дня - окружающая среда и пагубное влияние пони на нее. Целый гребаный час Лара трепалась о защите окружающей среды, о том, что надо сохранять природу и утилизировать мусор. Хотя я сама видела, как эти свиньи, устроив пикник в парке, насрали так, словно они не выходцы из богатых приличных семей, а просто быдло. – …итак, мой доклад о сохранении живой природы подошел к концу. Может быть у кого-то в зале есть идеи, как нам спасти мир? Поднялось несколько копыт. – Давай ты, – Лара указала на Селену, светлогривую единорожку. – У меня идея такая. Запретить рубить деревья, ну… зачем пони их рубят? Какая нам от этого польза? Лара нервно посмотрела на меня, а я расплылась в довольной улыбке. Она понимала, что глупая выходка ее подруги записана и что я могу осветить это в статье. – Эм… замечательная идея, Селена. Но есть несколько нюансов, дерево нам нужно, из него мы делаем себе дома, мебель, бумагу, отапливаем им дома. – Ааа… – кобылка озадачилась. – А я думала, что это мы делаем из трупов деревьев. Я хмыкнула так, что услышал весь зал. Это заставило Лару еще больше нервничать. – Может быть у кого-то еще есть предложения? Копыто поднял Рено. Высокий жеребец поднялся, показав себя во всей красе: уложенная грива, красивый костюм, который был сшит прямо по нему… Все же остались у меня чувства к этому болвану. – Думаю, нам стоит начать перерабатывать ненужные вещи, хотя бы бумагу. Мы могли бы организовать небольшую акцию, наденем зеленые кепки и майки и будем собирать у горожан ненужную макулатуру. – Замечательная идея Рено! – просияла Лара. Должна согласиться, идея хорошая. Но мне интересно, как они подойдут к этому: будет ли это искреннее старание приучить горожан заботиться о природе, или чистая показуха перед моим объективом? *** После этого мы перешли в другую аудиторию, где Лара организовала небольшой банкет. В широкой светлой комнате с большими окнами стояли столы с закусками и чаша с пуншем. Как объяснила Лара, это обязательный ритуал их клуба. Поесть и обсудить пройденную на собрании тему, перед тем, как пойти заниматься волонтерством. Я стояла у стены и наблюдала за ними, делая заметки. Все они радостные и счастливые общались друг с другом, выдавливая белоснежные улыбки своими ртами. Как-то все это... ненастоящее. Тут ко мне подошел Эмет. – Привет, – сказал он. – Привет, – ответила я устало. – Тебе тут реально нравится? – поинтересовалась я. – Ну… да. Как ни странно, я тут уживаюсь. Не то чтобы я чувствовал себя так хорошо, как с тобой, Линк и остальными. Но сомневаюсь, что с Линк или с Верном можно обсудить, как наши шахты способствуют учащению землетрясений в городе. – И то правда. Просто все это выглядит как-то искусственно, словно я нахожусь внутри какого-то ситкома. – Да, они немного переигрывают, но в принципе это их обычное состояние. – То есть хочешь сказать, что даже если бы меня тут не было, они так и выглядели бы, как восковые фигуры. – В самую точку. В нашу беседу вмешался Рено. – Эмет, разрешишь мне немного поговорить с Нотерн? Эмет озадаченно посмотрел на меня. – Иди, я как-нибудь разберусь, – ответила я. Эмет одобрительно кивнул и направился к небольшой группе пони. – Что ты хотел спросить, Рено, – я выдавила слабую улыбку. – Хотел сказать, что ты очень изменилась за лето. – Эм… с… спасибо, наверное, – я была немного ошарашена. – Хотела бы я знать, к чему ты клонишь? – Он что-то задумал, и явно чего-то хочет от меня. – Я часто думал, возможно я очень… плохо поступил в ту ночь на карнавале, наверное, сильно тебя обидел. – Да ничего. Ты правильно сделал. Какая-то кобыла, которую ты едва знал в школе, ни с того, ни с сего крутится вокруг тебя и лезет с поцелуями. Я бы, наверное, тоже так поступила. – Во всяком случае, я хотел предложить… ну… сходить куда-нибудь, – он выдавил улыбку. Я почуяла что-то неладное. В его словах не было искренности, не было сожаления, скорее наоборот. – Ты же не просто так подошел ко мне с извинениями. Ты что-то хочешь от меня. Что? Он немного растерялся. – Ну я просто хотел извиниться за свой поступок, я вел себя как мудак, и… – Скажи честно, ты хочешь поиметь репортершу? – Эм… я… – он растерялся. – Ты же в курсе, что у меня включенный диктофон в сумке? Он развернулся и ушел. В глубине души я, может, и хотела этого. Но я должна понимать, что он стал общаться со мной только из-за моего статуса. И я испытала удовлетворение, когда послала его. Сразу же подошла Лара. – Ну как? – Что как? Статья? Думаю написать про твою подругу, которая не понимает, какая польза от деревьев. – Единорожка замялась. – Шучу! Можешь сказать своим, чтобы они вели себя поестественней, а то они выглядят словно восковые фигуры, которых оживили магией и заставили играть спектакль. – О чем ты говоришь? Они всегда себя так ведут, – занервничала кобылка. – Да ладно, я была на твоих сходках. Они себя по-другому вели. А то так и напишу, что вы все из пластилина сделаны. – Ладно-ладно! *** Следующим мероприятием в их расписании было посещение детского отделения больницы. Мы пришли туда в час посетителей. Лара прикатила целую телегу игрушек, настольных игр и книг. Признаться, для меня это был приятный момент. Может я ошибалась насчет Лары и ее клуба? Может они реально пытаются сделать что-то полезное, а не просто бездельничать, как «бойцовские коты»? Несомненно, это войдет в статью. Я уже потратила десять кадров, чтобы запечатлеть момент, как Соната – кобыла с огненно-красной гривой, завязанной в два хвоста, и багровой шерсткой, играет с маленькой крылатой кобылкой в куклы. По словам Эмета, она – одна из тех, кто действительно делает добрые дела, не имея корыстных целей. Эмет подошел ко мне. – Нотерн, мне хотелось узнать, почему у вас с Ларой такие отношения? – Какие? – Ну… странные, кажется, что вы заклятые враги, но в тоже время вы помогаете друг другу, оказываете услуги, даже сочувствуете. Словно вы хотите стать друзьями, но что-то или кто-то вбивает клин между вами. – Мы были лучшими подругами, когда мы только-только получили наши кьютимарки… – А потом что? – Потом произошло кое-что ужасное… после чего мы разошлись своими дорогами. – А что такого ужасного могло произойти? У ваших кукол были одинаковые наряды? – попытался пошутить он. Но улыбка пропала с его лица, когда я посмотрела на него холодным взглядом. Этот неловкий момент был нарушен. Малышка, больная пегасьим гриппом, чихнула на одного из волонтеров Лары. – Ах ты маленькая… – кобыла чуть не выругалась на маленькую пегасочку, но, поймав испуганные взгляды своих товарищей и Лары, которая жестами и гримасами показывала на меня и мою камеру, быстро заткнулась. Но я подошла к ней поближе. – Обними ее, – попросила я. – Зачем? – спросила она. – Для газеты, чтобы показать, что вы не боитесь заразиться и искренне желаете помочь. Давай, ради вашей репутации. Она посмотрела на своих товарищей, те покивали. Посмотрела на больную пони и, глубоко вздохнув, обняла ее и послала в объектив вымученную улыбку. – Сейчас вылетит птичка! – я нажала на кнопку. *** Следующая остановка – дом престарелых. Признаться, не знала от кого смердит больше: от того старика, что уже битый час просит поменять ему утку под задницей или от пони, которая пытается накормить пожилых пони своей выпечкой. Она была очень дерьмовой, я сама видела, да что там, засняла на камеру, как одна бабуля выкинула эту жуткую печенюшку в окно, и даже голуби не стали это есть. Я даже не знала, эти старики реально настолько одиноки, что рады таким пони, или это я так не люблю этих пони, что не понимаю, как старики с ними общаются. – Так что же такого произошло, что вы с Ларой больше не ладите? – Эмет вывел меня из размышлений своим вопросом. – Это личное, Эмет. – Из-за жеребца? – с улыбкой настаивал он. – Ну… ты близок к истине. – Что, серьезно? Повздорили из-за самца? – Все куда сложнее, чем ты думаешь, – пробормотала я. К нам подошла Лара. – О чем беседуете? – Вы вправду повздорили из-за жеребца? – спросил ее Эмет. Мы посмотрели друг на друга, потом на него. По нашим мрачным лицам он смекнул, что это личное. Что не станет предметом для шуток спустя много лет. *** Затем они устроили новое мероприятие. Ходили по домам и собирали ненужные вещи, одежду, игрушки и складывали в коробки. – И куда вы все это денете? – спросила я Лару. – Выкинем их. – Что!? – воскликнула я. – Ну а что нам с ними делать? Фэшен Вик сказала, это даже бездомные не наденут, и их надо утилизировать. – Она хоть раз видела бездомных!? Это не те пони из фильма “Богатые тоже плачут”. В реальности многим пони понадобились бы эти вещи, и они были бы очень рады получить их. – Я все же прислушаюсь к мнению своей подруги, – ухмыльнулась она. – То есть к здравому мнению ты не будешь прислушиваться? – То есть ты считаешь ее мнение не здравым! – Лара стала повышать тон. – Если она считает вещи, которые пригодились бы нормальным пони, – мусором, то да. – Твой профессиональный репортерский взгляд куда-то пропал. Похоже к нам вернулась резкая и грубая Нотерн. – Грубая? Я целый день пытаюсь вести себя нормально и терпеть твоих товарищей. – Ты для них тоже не подарок. Хорошо, что Кинг не видит, какой ты стала. Это был удар в ниже пояса. – Не приплетай его сюда! Как ты смеешь!? – на мои глаза наворачивались слезы. – Ладно, знаешь, иди ты к черту, Лара! Ты и твои лицемерные ублюдки! Я напишу статью такой, какой она должна быть, о том, какие вы все сволочи. Особенно, когда ты использовала Кинга, для того, чтобы меня пристыдить. Я толкнула ее, и она толкнула меня в ответ. Мы сцепились: я порвала ее одежду, а она – мой ремешок от камеры. Мы не жалели сил, тянули за гривы, хвосты, кусались. Пару раз она назвала меня сукой, а я ее шлюхой. Мы бы продолжали до бесконечности, но Эмет разнял нас. – Так! Вы обе, довольно! – он потащил нас подальше от зевак и членов клуба, которые смотрели на это зрелище. *** Он привел нас в кафе, неподалеку от места драки, и усадил за столик напротив друг друга, а сам сел рядом. – А теперь давайте поговорим, – сказал он. – Нам не о чем разговаривать! – начала Лара катить на меня бочку. – Нотерн всегда делала все, что ей вздумается. Говорит, что хочет, и думает, что она права. – Да? А ты как делаешь? Думаешь, что ты лучше других, собрала вокруг себя кучку придурков из богатых семей и корчите из себя, хрен знает что. Высокомерные аморальные твари! – Я высокомерная, аморальная? – Да ты, кто еще, кроме тебя, напоминает мне о Кинге при любом удобном случае. Ты думаешь, я не помню его? Да я каждое утро просыпаюсь и вспоминаю детство, когда мы были вместе! – кричала я. – Вы двое, можете мне объяснить, причем тут этот жеребец? – сказал Эмет. – Вы же дружили вместе, как он смог повлиять на вашу дружбу? Мы посмотрели друг на друга. – Расскажем ему? – спросила я. – Ты рассказывай, ты же была свидетелем, – процедила Лара. – Расскажем вместе. *** Это произошло, когда нам было восемь лет. Мы только начали строить наш клубный домик Бойцовских котов. В них тогда входили: я, Линк, Сид Сайдер, Верн, Жуле и Кинг. Мы с Ларой и Кингом были близкими друзьями. Устраивали ночевки, играли в парке. Когда мы решили построить наш клубный домик, он предложил назваться Бойцовскими котами. Кинг был земным пони, пепельного цвета шерсть, каштановая грива… он носил большие очки в толстой оправе, на нем всегда был клетчатый шарф. Кинг… был довольно слабым в плане здоровья, он часто болел, с собой он постоянно носил несколько упаковок таблеток и ингалятор.Но, несмотря на это, он пытался быть как все, гулял с нами, играл в наши игры. Конечно, его родители были против, но в тоже время они не хотели одиночества для своего сына. Так вышло, что сначала Кинг начал общаться с Ларой, а потом через нее познакомился со мной… вот так и завязалась наша дружба. – Его родители видели во мне пример для подражания, в то время как Нотерн они невзлюбили в первый день. Считали, что она плохо влияет на него, боялись, как бы она не подвергла его опасности, – пояснила Лара. – Ну в принципе они были правы, из-за меня все и произошло. Произошло это осенью. Я, Лара и Кинг отправились в лес гулять. Кинг наслаждался осенней погодой, у него были таланты в поэзии. Он всегда восхищался красотами осени, хотя легко мог простудиться. Сейчас он засмотрелся на последний лист, который еще держался на одиноком дереве. – О чем задумался? – спросила я. – Посмотри на этот лист, – ответил он. – Просто пожелтевший лист, что в нем особенного? – Он напоминает мне жизнь. Дерево – это наш мир, а листья – это мы. Мы рождаемся, вырастаем, а затем… умираем. Этот лист... представь, его окружали друзья, близкие, семья. Потом они стали уходить один за другим, пока он не остался один. И сейчас настал его черед. Кленовый лист отцепился от ветки и спланировал на землю. Кинг был умен не по годам, он очень часто сидел дома и читал, пытаясь насытить свой внутренний мир. – Не надо думать об этом Кинг, все мы будем… желтыми листьями, – я положила копыто ему на плечо.К нам подбежала Лара. – Смотрите сколько каштанов я набрала! Я сделаю чудесную поделку для мамы, когда мы вернемся, – радостно верещала она. – Пойдемте быстрее. – Вы идите, – сказала я. – Я хочу пройтись немного дальше, я слышала, тут есть старая хижина, хочу взглянуть на нее. – Фи… Нотерн, что в ней интересного, она же старая! – завизжала Лара. – Я тебе не приглашаю, – выпалила я. – Кинг, пойдешь со мной? – Нет, Кингу запрещено уходить далеко от города. – Да ладно, что может случиться, если мы отойдем на километр? – спросила я. Кинг согласился пойти со мной, и мы направились к предполагаемой хижине. Лара лишь прокричала, что если что-то произойдет, виновата буду я. Я махнула на нее крылом, и мы с Кингом пошли дальше. Мы шли по этому осеннему вернисажу, листья приятно шелестели под ногами. Дорога заняла у нас какое-то время, но вскоре мы пришли к цели. Я уже видела крышу дома, еще чуть-чуть и мы будем на месте, но, вот незадача, дорогу пересекала река с сильными течением, на другой берег вел мост, очень старый и обветшалый. – Нам придется идти по нему? – спросил Кинг. – Он не кажется надежным. – Если хочешь, можешь подождать тут. Я быстро перелечу на тот берег и вернусь обратно. – А меня взять не можешь? – Сомневаюсь, что мне силы хватит. Не волнуйся, я быстро, вряд ли там что-то интересное, – я поднялась над землей и перелетела через реку. Но случилось то, чего я себе не прощу никогда. – Нотерн, подожди! – Я обернулась и увидела, как Кинг ступил на мост и движется вперед. – Я иду с тобой. Я заволновалась, когда мост стал скрипеть и трещать. Но это не остановило жеребчика, он хотел доказать, что не из робкого десятка, что он может рисковать, как и все. Но все пошло наперекосяк. Когда он дошел до середины, мост застонал, опоры треснули, и Кинг рухнул вместе с мостом в воду. – Кинг! – я рванула вниз, тело жеребчика несло течением, он изо всех сил пытался удержаться на плаву. Я выжимала из своих крыльев все силы и наконец догнала его. – Кинг! Хватайся за копыта! – я протянула свои копыта, он ухватился за них и чуть не утянул меня с собой в воду, но я справилась. Я не могла поднять его над водой, и поэтому мне пришлось тянуть его к берегу. *** Вытащив Кинга из воды, я быстро отвела его домой. Там его родители накричали на меня и выгнали из дома. Весь оставшийся день я не находила себе места. На следующее утро я узнала, что Кинга отвезли в больницу, от переохлаждения он сильно заболел. Я сразу же отправилась к нему узнать, все ли хорошо. Но у больницы меня ждала Лара. – Что ты тут делаешь, Нотерн? – спросила она. – Глупый вопрос, Лара, я пришла к Кингу. – С ним все будет в порядке, если ты будешь держаться от него подальше! – резко выпалила Лара. – Не поняла? – Это из-за тебя он там! Если бы он не пошел с тобой, все было бы хорошо! – Я виновата!? Я достала его из воды, отвела к родителям, рассказала все, что произошло. Не оставила его там на произвол судьбы! Я просила его не ходить по этому мосту, а подождать на берегу! И после этого ты обвиняешь меня во всем?! – Да обвиняю, потому что во всем этом виновата только ты! А теперь проваливай, – она толкнула меня. – Пока я не позвала взрослых! На мои глаза накатились слезы, моя подруга, с которой мы многое пережили, не пыталась поддержать меня, наоборот. Я развернулась и убежала. Через несколько дней, я узнала, что Кинга не стало… его тело было слишком слабым. Я была в глубоком шоке. Мысль, что виновата я, не казалась такой уж дикой… Я пыталась извиниться перед родителями Кинга, рассказать о своих чувствах. Но меня лишь обвинили еще раз, сказали, что я разрушила их жизнь, и попросили никогда больше не подходить к их дому. С Ларой мы больше не разговаривали, она перестала появляться в нашем клубном домике, а вскоре создала свой собственный клуб. А у меня появились другие проблемы, я заболела и потеряла голос, лишившись своего таланта, а продолжительная депрессия и самобичевание, расшатали мою психику, мне потребовалась помощь в лечебнице, и какое-то время я сидела на антидепрессантах. И полностью потеряла веру. *** Рассказ был закончен, Эмет молча сидел, не зная, что сказать. А мы с Ларой смотрели друга на друга. – Я… я действительно поступила плохо, накричав на тебя в тот день возле больницы, – тихо сказала Лара. – А я… я… действительно виновата в смерти Кинга. Я это заслужила, – ответила я. – Нет, то, что с тобой произошло ужасно, и… я повела себя эгоистично, решив просто забыть все, что было между нами. Мы встали из-за стола и обнялись. – Прости меня, Нотерн. – Прости меня, Лара. Пойдем, напишем про тебя и твоих ребят хорошую статью.