Метод заботы Истории

Никогда не могла предположить, что когда-нибудь у Литературы будет, словно в воду опущенное выражение лица. Она, конечно, целыми днями, да и ночами хваталась за коротко остриженные русые волосы, протирала очки и надевала суетливо, нервно стучала пальцами по письменному столу, часто не выходила на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, практически не разговаривала со мной, не делилась откровенностями — абсолютно всё держала в себе. И потом, собравшись с мыслями, сгорбившись, утыкалась в свои творческие работы и усердно писала. «История тесно связана с литературой». — Каждый раз, вспоминая слова директора, много раз я проверяла температуру и давление у неё, беспокоясь за здоровье. Также оказывала помощь в её творениях, подсказывая нужные слова — синонимы, антонимы, рифмы к стихотворениям, даже афоризмы великих людей. Например, таких как Аристотель, Гай Юлий Цезарь, Пушкин, Гоголь, Александр Дюма, Иван Грозный. В общем итоге, она для меня не просто коллега по работе, а лучшая подруга или, можно сказать, как младшая сестра. А сегодня, стоя рядом с ней у рабочего места, я вижу, слёзы, бегущие по румяным щекам. И почему-то появляется такое ощущение, как будто моё предплечье пробила пуля от испанского мушкета восемнадцатого века. Прочла множество книг, о жизни и исторических событиях, фактах, традициях и людях — ведаю всё. А такую грустную картину с Литературой вижу в первый раз. Я наизусть знаю, что она эмоциональная и очень капризная натура, будто принцесса средневековья. Если сказать ей в адрес что-то гадкое и неприличное, например, какое-нибудь слово, выраженное нецензурной лексикой, она начнёт пыхтеть, утверждать, что так небрежно с речью поступать нельзя и плакать в рукава своей блузки или в моё плечо. — Может, скажешь что случилось? Не заболела случайно? — с тревогой смотрю на неё, пишущую очередную прозу. — По-моему, тебе и так всё понятно. — Раздражённо парирует Литература, сжимая шариковую ручку в кулачке. — Мне ничего не ясно. — Нагло вру, очень нагло. — Да ну? Ты же такая умная и сообразительная как императрица Екатерина II. Подумай ещё разок. — Она скрещивает руки на груди в ожидании ответа. — У тебя отсутствует вдохновение, так как вижу по твоим непросохшим слезам. Творческий кризис, вот и всё. — Как всегда попадаешь в центр мишени, История. — Откладывает в сторону письменные принадлежности, встаёт из-за стола и опять хнычет. Ну что с ней будешь делать? — Я просто не желаю видеть тебя переутомлённой, тебе нужно как следует отдыхать. Муза всегда будет рядом, об этом можешь, не беспокоится, моя дорогая. — Неискусно обнимаю её плечи. Она продолжает проливать слёзы, прижимаясь ко мне. Эх, похоже, совсем не умею успокаивать и утешать. Но она и не просит этого. Сжимается вся, кажется такой невинной и ранимой. Так или иначе, она наконец приходит в себя. — А ты привлекательная женщина… — смущается, но улыбается, забавно прищуривая глаза и приглаживая тонкой ладошкой мои поседевшие волосы. — Только немолодая. Но не велика беда. Несмотря на волосы и морщинки, у тебя стройная фигура, которую подчёркивает этот строгий костюмчик. — Хватит льстить, госпожа «Искусство слова»! — Целую ласково в лоб, от чего сильно краснею, а она, только задорно хихикает. Теперь я понимаю, что должна всегда помогать ей и поддерживать во всём, особенно её вдохновению и состоянию души и тела…