Видения.

Мерцает свет, мерцает тьма, и только лишь полночные думы не мерцают, они просто идут, не давая спать, не давая отдохнуть мозгу после напряженного рабочего дня. Что-то внутри не дает успокоиться, не дает свободы. И хочется от этого душащего ощущения разбить окно, стену, стол, да все, что угодно, лишь бы хоть на мгновение стало немного легче. Только и от этого ничего не выходит. Разломано все, побито все, а на душе все тот же камень, и кажется порой, что стал он от этого тяжелее. Душить изнутри думы все равно продолжают, все равно не дается глотка воздуха. Хоть и кажется – вот он, рядом, на деле же он оказывается либо слишком далеко, либо становится он ядовитым, отравляя изнутри, и ухудшая состояние еще больше, хоть и казалось, что хуже уже быть не может. Все может быть, все, что угодно, и никогда не стоит об этом забывать. - Да черт бы тебя побрал! – в одной из московских квартир раздается громкий хриплый мужской голос. Несмотря на агрессивную фразу, голос не был злым, в нем четко слышалось отчаяние. Страшная черта, и если доходит человек до нее, то он уже обессилен. На старом деревянном, кое-где даже обломанном столе стояла почти пустая бутылка водки. Рядом с ней – банка маринованных огурцов, которых внутри осталось от силы штуки три-четыре. Возле нее был разлит рассол, видимо, от удара. От него же виднеется и трещина прямо посередине. Неровная линия очерчивает стол и портит весь вид. Чуть поодаль от него стоит большая новая кровать, только вот грязное покрывало на ней, кажется, совсем не в тему. А на кровати сидит мужчина тридцати с лишним лет. Типичная бандитская, казалось бы, внешность. Ан нет, занесло его совсем в другую стезю – приходится ему бороться с теми, на кого он внешне так похож. Однако нечасто в последнее время встречаются ему воры, бандиты и убийцы. Все чаще мрази, все чаще – маньяки, по которым он работает уже сколько времени. Запутался сам, правильным ли было решением перевестись в спецотдел профайлинга. Не сейчас уже об этом думать. Решение принято, и приходится жить по новым законам. Хотя, была бы возможность – может, и перевелся бы назад, к обычным операм, и вновь опрашивал бы воров и убийц. Но не этих нелюдей. Не этих сволочей. Не тех, кого он видит каждый день. В их глазах – безумие. В их глазах – бесстрашие. В их глазах он видит убийства каждой жертвы, видит кровь, видит муки и страдания бедных молодых девушек… Всех этих ангелов, которые так и не успели пожить. А ему приходится на все это смотреть и каждый раз пытаться быть спокойным. Видения преследовали его везде и всегда, не оставляя даже ночью, не оставляя даже во сне. Да как можно быть спокойным, когда образы убийств преследуют день и ночь, сводя с ума и мысленно убивая что-то внутри души? - Андрей... - в комнату зашел пожилой мужчина лет под шестьдесят. Он подошел к сидящему и легонько толкнул его рукой. Тот перевел пьяный взгляд на него и произнес: - Ну, что Андрей? Что опять Андрей? Выпить, что ли, нельзя? - Андрей, я все понимаю... Но пить из-за каждого пойманного маньяка – это слишком... - проговорил вошедший и присел рядом с мужчиной. - Викторович, ну, не могу я, не могу! – закричал Андрей и вскочил, взял бутылку с водкой и выпил немного прямо из горлышка. - Ох, Андрей, что же ты творишь... - закачал головой Владислав Викторович, наблюдая за сим действием. - А что? – засипел мужчина и поставил бутылку на стол. – Викторович, понимаешь, не могу я просто сидеть и смотреть на этих ублюдков. Не могу спокойно наблюдать, как эти сволочи с мирным выражением лица рассказывают, как девчонок резали и расчленяли. Как сердца вырезали, как насиловали их, не могу я этого слушать!!! Понимаешь, у меня в голове все это, внутри меня сидит!!! Вот смотрю я на этого придурка – и прямо вижу, что он сзади девчушки подходит, шарфом шею стягивает, потом насилует всеми ублюдскими способами, как потом режет, кишки вытаскивает наружу, черт!!! Андрей со злостью кинул лежащую на кровати кофту об стену и сел на кровать, продолжая: - Вот представь, Викторович, ты просто лежишь себе в кровати, собираешься заснуть, а тут видишь прямо перед своими глазами валяющиеся сердце, кишки, и девушку всю в крови, с разрезанным лицом, с разрезанным всем… Да е-мае, как же это достало!!! Достали эти видения!!! Эти мысли!!! Достало!!! Он схватился руками за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону. Владислав Викторович лишь молча смотрел на своего коллегу. - Эх, Андрей... Знаешь, отпуск тебе нужен. И женщину, - ответил Викторович. - Что?.. – опешил Андрей. – Ты это в каком смысле? - А что? – своим издевательски-удивленным тоном спросил он. – Отпуск тебе можно уже брать, отдохнешь, развеешься. Только не пей так сильно, все равно, сам понимаешь, и это не поможет. А немного отдохнуть тебе действительно не помешает. - Я тебе о другом, - проговорил Андрей, будто бы слегка трезвея. – Что значит «женщину»? - Ну, а что, мужчину? - усмехнулся Викторович. - Андрей, любовь к мужскому полу никак не вписывается в твой профиль, а я в таких вещах быстро разбираюсь. - Ты что, совсем? – чуть не закричал он. – Какой, к черту, мужской пол?! - Такой же, как и у тебя, - засмеялся Петров. - Я вообще не врубаюсь в твою логику! – закричал Андрей. - Я просто пытаюсь пояснить тебе, что тебе нужна дама сердца, которая поддерживала бы тебя в таких ситуациях. Просто ты слишком впечатлительный, и к женщинам относишься очень прекрасно. Вот у тебя и нервоз на фоне всего и вылез. По твоему профилю я могу сказать, что ты будешь отличным специалистом по делам серийных маньяков, вот только надо тебе научиться принимать это. Не внутрь себя, а как бы по поверхности своего сознания. Сейчас ты не можешь это рассматривать как ситуацию, ты действуешь не разумом, а чувствами, а в нашей работе нужно уметь ставить разум выше эмоций. Поэтому и немногие выдерживают на этой работе. Но у тебя все получится. А для начала… Завтра протрезвеешь, придешь на работу и напишешь заявление на отпуск, - объяснил Владислав Викторович. Андрей молчал, потому что все прекрасно понимал. Осознавал, что прав-то Викторович. Только вот как со всем этим справляться? Как пережить это? - Неужели отпуск поможет расслабиться? – спросил Андрей, уже почти протрезвевшими глазами глядя на коллегу. - Он поможет с силами собраться, - проговорил Петров. – А все остальное преодолеется. - Со временем? – Круглов достал из тумбочки пачку сигарет. - Нет, время тут ни при чем, - вздохнул Владислав Викторович. – Просто ты не первый. И не последний. - Само придет? – догадался Андрей, закуривая сигарету. - Конечно, - улыбнулся тот. – А теперь живо убирай, устроил тут бардак! - О, узнаю старого Викторовича. А то насупился, у-у-у, - засмеялся Круглов. - Это кто здесь старый?! – возмутился Владислав Викторович. – Сам ты старый! А я еще молодой! Ишь ты, распустился! - Все-все, убираю, - поднял руки вверх Андрей. – Сейчас, только докурю. - И чтобы завтра был трезвый и с билетом куда-нибудь на отдых! – погрозил пальцем Викторович и вышел из комнаты. Андрей поднялся с кровати и оглядел комнату. - Да, давно такого бардака у меня не было, - проговорил он, поднимая кофту с пола. В комнату зашел рыжий кот, сел возле ног своего хозяина и посмотрел на него осуждающим взглядом. - Йоська, и ты? Нельзя было тебя с Викторовичем знакомить, оба теперь меня учите, как мне жить, - усмехнулся Андрей и слегка потрепал кота по шерсти. Подошел к столу, взял бутылку и на секунду замер, будто что-то рассматривая в отражении стекла. Но потом отвел взгляд и сказал: - Ладно. Справимся. Да, Йоська? Кот лишь поднял голову и взглянул на Андрея. «Да, да... - будто бы говорилось в его глазах. – Только уберись уже, наконец!».