Призрак

Лорд помнит, как сделал это в первый раз: как лежал укрытый с головой в искрящейся темноте и задыхался от жара, окруженный видениями, затаив дыхание и боясь вспугнуть наваждение; как он лежал и одновременно стоял, легкий, как пушинка, способный пойти куда захочет. Помнит, как его тень скользила над полом, проходя сквозь двери и коридоры в темноту чужой спальни. Помнит прикосновение призрачной ладони, его ладони. И до сих пор ощущает жесткость огненных волос под пальцами. Он помнит, как выше пояса он плавился от жара, ниже — ему было холодно, больно и страшно. Помнит, что это расплата за странное «нечто», которое он позволил себе совершить. Помнит, что Дом напомнил ему, что он такое. Полчеловека. С ногами мертвеца. Но даже этот страх не может остановить его жажду видеть, прикасаться, чувствовать. Легким призраком он проходит сквозь стены в темноту девичьей спальни. На полу четыре матраса, но его интересует только тот, что у окна. В комнате душно, тяжелая штора закрывает только половину окна, сквозь незанавешенную часть заглядывает луна, освещая лежащую девушку. Его призрачный взгляд замечает и откинутое одеяло, и скомканные трусики, и раздвинутые голые колени. Он слышит ее тяжелое дыхание, почти стон… не может оторваться от скользящих, оглаживающих тело рук: легкие круговые движения открытых ладоней по острым соскам , ладони сжимаются обхватывая маленькие груди, мнут их, перекатывая под пальцами, теребят соски… Огненная голова девушки запрокидывается, открывая тонкую шею и он слышит вздох… Руки, оставив грудь, спускаются ниже к животу , к промежности, открывающейся его взгляду между раздвинутыми коленями. Видит, как влажно блестят под лунным светом красные волоски на ее лобке и вокруг влагалища. Ладони медленно оглаживают бедра, все ближе подбираясь к цели… И когда она уже готова прикоснуться к своему лону, его призрачная рука накрывает его. Она вздрагивает и замирает. Он раздвигает мягкие складки, его палец погружается во влажную глубину, находит напряженный бугорок и слегка поглаживает его. Ощущает, как по телу Рыжей пробегает дрожь и замирает, прижав палец к ее клитору. Его призрачная рука похожа на бабочку, замершую на цветке … Слышит разочарованный вздох и тут же чувствует, движение ее бедер, как она прижимается, извивается, трется, пытаясь насадиться глубже… Ее руки вновь возвращаются к груди и тонкие пальцы безжалостно крутят соски… тело двигается то быстрее, то медленнее, пытаясь поймать удовольствие…Видит, как она облизывает высушенные горячечным дыханием губы. Он сдвигает палец чуть выше, и делает легкое, вибрирующее движение … слышит стон Рыжей… А когда ее пронизывает дрожь, и его призрачную руку сжимают колени, оставляя на пальцах горячее и влажное – ее наслаждение, Лорд вздрагивает на кровати и ловит воздух ртом. Его тело плавится от жара, скручивает болезненным желанием , и он несколькими судорожными движениями доводит себя до разрядки. В изнеможении откидывается на подушку, чувствует, как холод пронизывает беспомощные ноги. Дом, опять напоминает ему, что он такое. Но сегодня Лорду уже не так страшно, как было в первый раз. И когда Македонский просовывает грелку ему под одеяло, он только хрипло произносит: «Спасибо», - и ждет, пока горячая грелка не растопит лед, и до ступней не дойдет тепло, которое обожгло бы руки. — Эй, — раздается сверху сонный голос Горбача. — Мне послышалась песня. Вы там поете что ли? — Нет, — говорит Лорд. — Никто не поет. Но он знает, то, что он сделал, было песней. Он лежит тихо, и улыбается, прижимая к губам пальцы, помнящие ее наслаждение.