Источник цветов.

На 37-м году правления короля Чинхынвана, в 576 году, впервые призвали ко двору людей, именовавшихся вонхва, что значит «источник цветов». Молодые юноши и девушки родом из знатных семей, с кем судьба сыграла злую шутку, передав их жизни в руки вышестоящей знати, обрекая на довечные страдания в неволе. Обученные музыке, пению, поэзии, поддержанию разговора, они были вынуждены выполнять любые прихоти своих хозяев, и не важно, будь то подача напитков, танец, или…

***

Вонхва медленно пересекает комнату, придерживая хрупкими пальчиками подол слишком длинного халата, издали напоминающего традиционное японское кимоно, которое зазывающе съехало с плеч, оголяя острые ключицы. Красная шелковая ткань струится по полу, переливается багровыми оттенками в тусклом лунном свете, озаряющем просторную комнату через распахнутое настежь окно, скрывая босые, стройные ноги, уверенно ступающие по холодному мраморному полу. Случайный порыв ветра, потревоживший шелк занавесок, врывается в комнату, настигая врасплох вонхва, заставляя его вздрагивать от ощутимой прохлады. Достаточно длинная, иссиня-черная челка спадает на глаза, вызывая у мужчины, восседающего на краю непозволительно широкой постели, легкую насмешку. Не решаясь даже моргнуть, он наблюдает за размеренными шагами юноши, замечает, как спокойно вздымается его слегка оголенная грудь. Пухлые губы трогает игривая усмешка, на первый взгляд такая дерзкая, но почему-то кажущаяся такой покорной, а томный взгляд из-под всклокоченных волос кажется слегка угрожающим. Вонхва уверен в себе как никогда раньше, упиваясь тем, какой эффект он производит на своего хозяина. Все его эмоции можно прочесть по одному только взгляду, такому безумному, наполненному слепым желанием и вожделением. Расстояние сокращается буквального до одного шага, вонхва останавливается меж разведенных ног хозяина и опускает на него покорный взгляд, продолжая все так же ухмыляться. Это их первая встреча, оттого он еще не знает характера и повадок своего хозяина, его вкусов, даже его голоса, но он полностью уверен, что перед ним сейчас не просто аристократ, а кто-то на много значимее, кому хватило денег и статуса на дорогую игрушку. Это ощущается в его осанке, широких плечах, острых скулах, изящных руках с тонкими, безумно длинными пальцами и в его глазах, где на задворках сознания четко читается необъятная мощь и сила. Он прекрасен, и именно ему хочется подчиняться, хочется выполнять все его прихоти, отдаться без остатка и полностью забыться в нем, утонуть в его глазах полных решимости. Они изучают друг друга не редко встречаясь взглядами, наполненными слепым восхищением, и лишь сердце в груди реагирует, продолжая стучать уже где-то в висках. Вонхва сглатывает от нетерпения подступивший к горлу комок. Хозяин протягивает руку, касаясь тонкими пальцами хрупкого подбородка, оглаживает линию вдоль шеи, плавно касается острых ключиц, в ответ на что парень закрывает глаза и чуть нежно улыбается. Рука медленно скользит по груди, останавливаясь перед кромкой тонкого халата, осторожно поддевая слабый узел пояса и ослабляя его. Он наблюдает, как тонкая ткань соскальзывает, пояс ложится на пол, а вслед за ним опадает одежда, с характерным шелестом мягкой ткани, которую больше ничто не сдерживало, оголяя хрупкое тело юноши. Вонхва ничуть не смущается, наоборот, ему льстит взгляд хозяина, который заволокло пеленой желания, и в котором больше не отражается и капли сознания, только инстинкт. Он подается вперед, касаясь тонкой талии ладонями, заводя одну руку за спину вонхва, поглаживая чуть выпирающие лопатки, осторожным движением притягивая его к себе и, усаживая на свои колени, тут же приникая губами к нежной коже шеи, получая в ответ томный вздох. Впивается жадным поцелуем, пытаясь насытиться и утолить свою жажду, жажду этого хрупкого тела, оставляя ярко-красные отметины, ощущая мягкие ладони на своих плечах, которые осторожно касаются шеи, словно изучают, чтобы не сделать лишнего. Вонхва сдавленно постанывает, чувствуя прикосновение острых зубов на своей ключице, а после - влажный язычок, зализывающий яркий след. Тонкие пальцы юноши соскальзывают с шеи, опускаясь на накаченную грудь, очерчивают несколько кубиков шикарного пресса, и не на долго застывают у края штанов, выводя незамысловатый рисунок. Тишину комнаты нарушил довольно громкий, короткий стон, когда хозяин приникает губами к затвердевшей бусинке соска, легко сжимая его зубами, ощущая, как вздрагивает податливое тело в его объятиях, а рука вонхва соскальзывает, касаясь возбужденного члена мужчины через неприятную ткань одежды, слегка сжимая его кончиками пальцев. Дыхание хозяина слегка сбивается от робкого прикосновения, появляется мысль, что этот мальчишка совсем невинен, оттого так нерешителен, но она быстро растворяется во мраке желания и похоти, когда хрупкое тело соскальзывает с его колен, устраиваясь на полу, а тонкие ручки зацепляются за край штанов, утягивая их вниз. Одежда небрежно отлетает в сторону, а вонхва удобнее устраивается перед хозяином, заглядывая ему в глаза все тем же, чуточку дерзким взглядом. Немного холодными от волнения пальцами он проходит по внутренней стороне бедра, все так же не отводя взгляд от своего господина, но доходя до члена замирает, и подается вперед, еле ощутимо касаясь налитой кровью головки губами, получая в благодарность томный вздох, спускаясь короткими поцелуями к основанию органа, проводя юрким язычком по напряженным яичкам. Скользя вверх, слизывая выступившую капельку смазки, пробуя ее на вкус, облизываясь, словно в предвкушении, и обхватывая головку мягкими губами. Это сводило с ума лучше любого алкоголя, лучше всего, что когда-либо было: хрупкий парень, обхвативший своими пухлыми губами член хозяина, изредка поглядывающий на него безумным взглядом. Запустив пальцы в его взъерошенные черные волосы, поглаживая затылок, мужчина полностью сосредоточился на ощущениях пьянящей теплоты его ротика, который так старательно двигался вдоль возбужденного органа, проводя язычком по напряженным венам, оглаживая головку и сладко причмокивая. Он очень быстро учился, быстро привыкал к его размеру, с каждым движением вбирая все глубже, пока головка не стала упираться в глотку. Чувствуя скорую разрядку, хозяин чуть сильнее вцепился в короткие волосы на затылке, с характерным хлюпающим звуком прерывая юношу, притягивая его к себе и опрокидывая на кровать, нависая сверху, удобнее устраиваясь между его разведенных ног. Тонкие ручки осторожно обвили шею своего хозяина, он боролся с желанием попросить поцелуй, он, как никто другой знал, что это может быть ему неприятно, ведь именно этому его учили столь долго: «ты не достоин поцелуев, запомни это». И он запомнил. Оттого просто огладил широкие плечи и с неприкрытым желанием заглядывал в глаза хозяину. Почему-то именно сейчас он желал узнать, каков он – поцелуй. Но его губ коснулись лишь два безумно длинных, изящных пальца. - Оближи их, – тихий, хриплый от возбуждения шепот прошиб сознание, отдавая болезненным покалыванием в паху, и вонхва покорно открыл ротик, вбирая в себя пальцы, водя по ним языком и посасывая. Он хотел услышать этот голос еще раз, чтобы окончательно потерять рассудок. Хозяин наблюдал на ним не отрывая взгляд, так же как и мальчишка не решался даже моргнуть смотря на своего господина, но пальцы быстро исчезли из горячего ротика. - Расслабься, – одно только слово, а перед глазами уже мелькают звезды, и голова идет кругом. Влажное прикосновение к сжатому колечку мышц застало юношу врасплох, он уже давно был готов, он этого хотел, но что-то боязливо ёкнуло где-то глубоко внутри. Палец нежно оглаживал вход, принося слегка щекочущее ощущение, но как только одна фаланга проникла внутрь, вонхва невольно напрягся, расслабиться не получилось, а один полностью введенный палец приносил неприятный дискомфорт, заставляя морщиться. Эти эмоции легко читались на лице парня, что заставило мужчину немного сменить положение и опуститься вниз. Комнату наполнил неожиданный стон, который словно ударялся о стены и эхом разносился по комнате, когда господин вобрал головку небольшого, аккуратного члена в рот, медленно посасывая. Мальчишка метался по кровати, не зная куда деть себя от накрывших его эмоций, чувство дискомфорта благополучно ушло на задний план, и такая реакция несомненно радовала господина. Вскоре пальцев стало уже два, это было ощутимо, и вызывало странные, смешанные чувства, мальчишку словно раздирало от таких разных ощущений: влажный, горячий язык ласкающий его член и странный дискомфорт. Стоны предательски вырывались из его легких, хотя он и не пытался их сдерживать, с головой отдаваясь ощущениям. Пальцы ловко нашли нужную точку, раз за разом проходя по ней, вызывая все более громкие стоны, растягивая нежные мышцы, принося удовольствие, пока вонхва не принялся сам насаживаться на пальцы, прося большего, заставляя хозяина перейти к самому желанному. Юноша недовольно простонал, ощутив такую странную пустоту, но сразу же забыл о том, когда перед ним вновь появились затуманенные глаза хозяина, а к растянутому колечку мышц прижалась горячая, влажная от смазки головка его члена. - Ифань, – очередной тихий шепот, а вонхва уже готов был кончить от его низкого чуть охрипшего голоса. – Мое имя – Ифань, я хочу, чтобы ты звал меня сейчас по имени, – легкий кивок в ответ, и одно резкое движение навстречу хрупкому телу. Юноша прогнулся в спине, болезненно вскрикивая, в уголках глаз собрались капельки слез, что поспешно скатились по вискам. Ифань принялся осторожно сцеловывать солоноватые дорожки, в возбужденном мозгу пульсировала единственная мысль «не причинить боль», и он пытался не двигаться, пытался не сорваться. Вонхва приоткрыл ротик в немом, чуть болезненном стоне, и окончательно потерялся, когда ощутил на своих губах влажные губы хозяина, а после горячий, нежный язычок, который ласкал его, проникая внутрь. Это сводило с ума, выбивало из реальности, и заставляло полностью поддаваться поцелую, отвечая на столь нежную ласку. Юноша качнул бедрами вперед, насаживаясь еще чуть глубже, чем вызвал сдавленный рык господина. Он медленно входит глубже, давая юноше возможность привыкнуть к этому, но терпения было так мало, горячая узость лишала последней капли самообладания. Такое желанное, еще никем не тронутое тело, слишком дорогое для простого человека, слишком особенное, оно просто свело его с ума. Толчки сменились на более глубокие, размашистые, комнату наполнили звонкие стоны наслаждения, а вонхва из последних сил пытался зацепиться руками за плечи Ифаня, впиваясь в светлую кожу острыми ноготками. - Ифань… - словно мантру, юноша шептал его имя, не находя себе места от наслаждения, поддаваясь бедрами навстречу ритмичным движениям. – Хозяин… Он уже давно потерял себя, здесь, в этой постели, с этим человеком, он готов отдать все, чтобы остаться с ним. Толчки становились все глубже, резче, более рваными и настойчивыми, вонхва выстанывал имя своего господина, опасаясь потерять сознание от наслаждения. На грани удовольствия, Ифань проскользнул рукой между их тел, обхватывая член юноши плотным кольцом пальцев. Всего пара движений, и тот с блаженным стоном изливается в руку хозяина, все еще продолжая звать его, цепляясь руками за его шею. Сильнее сжимаясь от накрывшего его оргазма, вонхва доводит Ифаня до исступления. Последний толчок, как можно глубже, и горячая, вязкая сперма изливается вглубь парня, выбивая очередной протяжный стон от странного ощущения внутри. Хозяин покидает тело юноши, ложась сбоку на кровать, притягивая его к себе, спиной прижимая к своей груди, переводя дыхание и вместе с тем зарываясь носом в его иссиня-черные волосы. - Тебе понравилось? – Тихо шепчет он в самое ушко и ощущает, как по телу вонхвы пробегают мурашки. - Да, – коротко выдыхает он, все еще находясь немного не здесь, пытаясь уловить и сохранить в памяти столь теплые объятия. - Ты хочешь остаться со мной? – он снова шепчет, в этот раз касаясь губами, прихватывая мочку уха, легко посасывая ее и улыбаясь самому себе, ощущая, как юноша вздрагивает, но поворачивается лицом к лицу своего хозяина. - Я уже Ваш, хозяин, – тихо отвечает вонхва. – Вы выкупили меня этим утром, – словно невзначай напоминает он, поднимая на хозяина все тот же дерзкий взгляд, который почему-то кажется таким покорным, таким нежным, таким разным. - Ты хочешь остаться со мной?… Здесь – Ифань снова повторяет вопрос, прикасаясь все еще влажными пальцами к груди парня, ощущая, как бешено стучит его сердце. - Да, – шепчет он одними губами, но его все равно слышат, чуть улыбаясь в ответ. - Как твое имя? - Хуан Цзы Тао, – совсем смущенно, он наконец отводит свой необычный взгляд в сторону, показывая то, насколько это неловкая ситуация. Ведь его учили, учили, что его имя никому не интересно, что его хозяину никогда не будет интересно ничего о нем настоящем. Ничего. - Теперь ты только мой, Тао…только мой…