Цена победы

Он был крестьянином, она – из дворян. Он любил её уже год, а она лишь улыбалась ему тайком, чтоб никто не увидел. Он боялся, что её выдадут замуж по расчёту, а её разлучили с семьёй и сослали в Сибирь. В 17-м году, в 1917. И он последовал за ней. Чтоб быть рядом там, где топятся бани «по-чёрному», а дома освещают лучиной. Где волки нападают на конных путников среди бела дня, а в хрустальных водах Ангары плещутся осетры. Где зимой так холодно, что лопаются от мороза вековые кедры, словно в них заложили взрывчатку. А лето настолько короткое, что его едва успевают заметить. И они поженились там, в далёкой крошечной деревушке ссыльных, стоящей на берегу великой сибирской реки, окружённой нетронутой человеком тайгой и каменистыми высокими холмами, переходящими в пологие горы. Его звали Иван, а её – Мария. Плодородной земли вокруг не было совсем, поэтому жили охотой и рыбалкой. Небольшие огороды были очень скудным подспорьем, а работа в колхозе невероятно тяжёлой. Но семья Миромановых, которых в деревне называли только Иван-да-Марья, не привыкли сдаваться перед трудностями. Они любили друг друга, верно и преданно, и готовы были ради своей семьи на всё. Иван охотился, добывал рыбу, ходил даже на медведя, шил сапоги и делал подпругу для колхозных лошадей. Не пил, не курил и не смотрел на других девушек. Его считали первым мастером на деревне и очень уважали. А Мария вела хозяйство, работала на колхозном поле и родила ему первого сына в 18-м году. В 21-м – ещё одного. В 22-м – третьего. Она, чтоб защитить детей от холода, разрезала на небольшие одеяльца для детей свои пуховые оренбургские платки – последнее, что оставалось от её дворянского прошлого. Но они были счастливы. Даже так, даже в ссылке. В 1932 году случилась крупная пьяная драка в деревне, а Ивана позвали помочь разнять дерущихся, и ему один из драчунов нанёс удар топором по ноге. И был целый год лечения, но ногу сохранить не смогли. Мария была рядом, ухаживала и поддерживала, а Иван не сдался и поднялся на ноги. Он встал на простенький деревянный протез, улыбнулся и сказал, что справится. И выполнил своё обещание. Иван даже на протезе остался лучшим охотником в деревне. К сорок первому году в семье Миромановых было уже шестеро детей, только трём младшим от 6 до 2 лет всего. «Двадцать второго июня, Ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили Что началася война…» Всех мужчин, годных к службе в армии, мобилизовали. Из семьи Миромановых ушло на фронт солдатами трое старших сыновей. Старшему Степану было 23 года, следующему Семёну – 20 лет, а третьему Михаилу – 18 лет. Никто из них не успел завести семью. Никто из них не успел найти себе девушку. Ни у кого из них не было даже первого поцелуя и уж тем более первой любви. А потом начался голод в деревне, ведь полностью всё отправлялось на фронт. И томительные дни ожидания письма от сыновей, хоть какой-то весточки, хоть строчки. Материнское сердце Марии плакало и надеялось, что Бог защитит её сыновей. А Иван, единственный оставшийся мужчина во всей деревне, потому что инвалид без ноги не нужен фронту, работал сутками, ведь теперь только он один мог подковать лошадь, починить подпругу, заточить косу или плуг, отлить дробь для патронов. Он же пахал, охотился, строил и ремонтировал дома и печи во всей деревне. Потому что больше некому. И вот пришла первая весточка от Семёна: «Матушка, не волнуйся, мы справимся. Мы защитим нашу Родину! Ты будешь гордиться нами. Только постарайтесь там, в тылу, а то у нас даже сапог на всех солдат не хватает. В бой идём в лаптях. Но это не страшно, ведь лето – тепло.» Так Мария никогда не убивалась раньше, стоя на коленях перед иконкой и бормоча молитву сквозь слёзы и рыдания. Она молилась, чтоб они вернулись. Пусть ранеными, пусть калеками, но живыми. Следующая весточка пришла от Степана: «Служим с Мишкой вместе. Защищаем Москву. Враг наглеет. Фашисты на самолётах подлетают и стреляют специально по красным крестам. Защищаем санитарный поезд. Живы.» - Живы, - прошептала Мария, глядя на Ивана, а по её щекам потекли слёзы радости. Наступила зима, холод, почта в их глухую деревню не доходила. Все запасы продовольствия были отправлены на фронт, даже на весенний посев почти ничего не осталось. Голод. Спасались охотой на дикого зверя. Вся деревня стала словно одной большой семьёй. Делились друг с другом последней картофелиной, единственный кусок мыла передавали от дома к дому и берегли, словно золото. Зато ранней весной пришла следующая весточка, на этот раз от Михаила: «Лежу в госпитале. Получил осколочное ранение в ногу. Скоро выпишусь и снова на фронт. Наши войска погнали Гитлера от Москвы. Мы уже скоро победим!» Мария целовала бумажный лист, как будто целует лицо собственного сына. Неровные строчки расплывались на жёлтой грубой бумаге от её слёз. Иван молча подошёл и приобнял её за плечи. Он видел, что женщина от волнения тает на глазах, превращаясь из молодой красавицы в старушку, но ничего сделать не мог. Мужчина хоть и не плакал, да особо и не молился, но стал совсем седым за прошедшие четыре месяца тишины без вестей с фронта. Но радость была не долгой, вскоре пришла «похоронка». Погиб Семён. Он всего месяц не дожил до своего 21 года. Мария полностью перестала разговаривать. Она только молилась, постоянно что-то бурча себе под нос. Иван боялся за жену всё больше и больше, но тяжёлый труд на колхозных полях и забота о крошечных детях не позволяли женщине опустить руки. А беда не приходит одна, ближе к осени случилась засуха, урожай почти весь погиб. Кто мог, покинули деревню, перебравшись в город, несмотря на риск быть растреляными за попытку незаконно сменить место жительства в условиях военного времени (а это было запрещено без особого приказа). Им с тремя детьми идти было некуда. Предстояло пережить суровую зиму. И ледяное безмолвие без единой весточки от двух сыновей, сражающихся за свою землю, за свою семью, за свою Родину. Осенью пришла последняя весточка от Михаила: «Идём в наступление. Оружия на всех не хватает. Я иду за Степаном безоружным. Брата убьют, возьму его винтовку и пойду дальше.» - Брата убьют, возьму его винтовку, - прошептала Мария, пустыми бесцветными глазами посмотрев на своего мужа, - брата убьют... Она в тот день полностью поседела, а глаза, когда-то глубокие и голубые, так и остались серыми и мёртвыми. Больше никто не слышал от неё ни слова за целых полгода полной информационной тишины. Лишь завывание метели, прерываемое воем голодных волков, начавших подходить всё ближе и ближе к почти опустевшей деревне. Когда весной, с огромным опозданием, пришла «похоронка», что обоих братьев больше нет, Мария молча ушла из дома. Никто не мог поверить, что такая глубоко верующая в Бога женщина сделает то, что категорически запрещено церковью. Она утопилась. Её тело прибило к берегу великой сибирской реки ниже по течению спустя неделю безрезультатных поисков. После похорон жены, Ивана никто не узнавал. Вскоре стало ясно, что он потерял рассудок. Сиротами остались дети: две сестры – 8 и 6 лет, и самый младший брат, которому было всего 4 года. Шёл 1943 год. Вечная память: Мироманов Семен Иванович, 1921г.р. д. Пьяново Братский район, Иркутская область. Рядовой, 95 развед. рота 62 стр. дивизия. Погиб 26.03.1942 с. Красная-Степь, Курская область. Мироманов Михаил Иванович, 1922г.р. д. Пьяново Братский район, Иркутская область. Рядовой, Погиб 12.1942, точная дата неизвестна. Мироманов Степан Иванович 1918г.р. д. Пьяново Братский район, Иркутская область. Сержант. Погиб 12.1942, точная дата неизвестна.