Кофе в постель

<его пьют, когда нет ничего лучше или по привычке>

Это был тринадцатый флертвик по летоисчислению данной планеты — Флора записывала странные и забавные дни недели повсюду, где побывала и где они отличались от привычных. Впрочем, от фовианцев линфейка не сильно отличалась — то же количество конечностей и глаз, если только цвет волос, да и само их наличие, на голове, могло выдать её инопланетность. Флора запустила руку в свою пышную гриву, каштановый цвет которой порой отливал зелёным, и вздохнула. На колченогом столике — таком же, как и сотня других в этой миленькой фовианской (а значит, сильно пахнущей рыбой) кафешке — стоял бумажный стаканчик. Кофе здесь не любили, тогда как Флора не представляла жизнь без этого напитка. Что странно, ведь на Линфее росло всё что угодно, кроме какао-бобов. Линфейка снова вздохнула и покачала стаканчик, брезгливо осматривая светло-коричневую жидкость с запахом рыбы и, немного, нефти. На вкус это был кофе, но не только же за это она любила его! Во-первых, с ним её познакомил Гелия, в которого оказалось легче влюбиться, чем в кофе (горький). Во-вторых, он не был похож ни на один напиток с Линфеи, ведь там каждый имел только один вкус, а кофе мог становиться сладким и терпким, сырным, молочным, пряным, карамельным или таким, каким захочется. Если кофе, конечно же, не с Фовии. Флора вздохнула особо грустно и встала, особым стрёкотом отослав официанта. И торопливо пошла домой. Этим местом на данной планете был склад, заставленный коробками и мешками, саркофагами и шкатулками, урнами, гробами, коробчонками, сундуками, посылками, бандеролями, посылищами и прочим, что собиралось на почте. У Гелии с Флорой в дальнем углу стоял шкаф, который был больше внутри, чем снаружи, что достигалось сложным изобретением, использующим многоразмерность и квантовость (линфейка не особо разбиралась в технике, созданной, а не выращенной). Шкаф на Фовию послал Гелия: они часто путешествовали, а на отели тратиться не хотелось. Флора шагала по улицам, длинные и тонкие каблуки её туфель издавали “цок-цок”, соприкасаясь с дорожным покрытием. Звук немного отпугивал фовианцев, но лишь чуть-чуть. Улыбнувшись охранникам склада, линфейка потрепала их за щупальцевидные отростки на голове и забралась в шкаф. Всего три комнаты вмещались в него: кухня, санузел и спальня — крохотные помещения, но уютные. И только взглянув, да даже на пол, можно было понять, какие они, Гелия и Флора. Окон, естественно, в шкафу не предусмотрено — сте́ны то один, то второй обклеивал тем, чем захотелось. Флора не сказала бы сразу, какой плакат повесила она, а какой Гелия: они оба любили одно и тоже (кофе. Кофе! Всё началось с него!). Линфейка прошла на кухню, качая туфлями, держа их двумя пальцами, поставила на тумбочку рядом с микроволновой печью, привычно улыбнулась синему сооторху со стены. У них всё ещё оставались сомнения: плакат ли это или настоящий сооторх; их умение маскироваться нашло отражение даже в поговорках. Скрипнула стерильно-чистая чашка, стукнуло донце о подставку кофеварки. Флора надавила на кнопку, но машинка печально помигала лампочками — кипятка не было. С водой на Фовии серьёзные проблемы, странно, что так рыбой пахло. Линфейка обошла шкаф, заглянула под кровать и, удостоверившись, что Гелия не спрятался и не включил какую-нибудь камеру, вернулась на кухню. Девушка с копной каштановых волос, при неверном свете блестящих болотно-зелёным цветом, встала у микроволновой печи, вытянула руки, касаясь кончиками пальцев стен. Затрепетали уголки плохо приклеенных плакатов, ветер закручивался тайфуном, и центром была Флора. Она закрыла глаза, водила руками по своему телу, словно проверяя, на месте ли прекрасные, полные груди, вызывавшие восхищение у Гелии, так же нежна кожа и остры коленки, на месте ли талия, не покрылась ли она порочащим жирком. Искорки магии вспыхивали по её телу и одежде, фея улыбалась, раскрывая ещё тонкие, незаметные крылья. Ветер утих со звоном, Флора встала на полную стопу, чувствуя текстуру плетёного коврика как будто впервые. Фея опустила руки, скрещённые над головой, и уставилась на пальцы, всё ещё сжатые в особый знак: вытянуты указательный и средний, остальные в кулаке. Раскрыла ладони и провела носом по линии жизни, то ли принюхиваясь, то ли наслаждаясь ощущением. Почему Флора всегда складывала руки таким образом, она не знала, но так было всегда. Когда она трансформировалась в фею — лианы на руках и ногах, лепестки вместо платья и огромные, блестящие, состоящие из волшебной пыльцы крылья — по-новому узнавала мир. Такое происходило каждый раз! И более того! Эта трансформация была не первой, много времени прошло со становления феей, открытия Чармикса и получения Энчантикса: Флора училась на фею, и столь большие крылья считались последними, которые она могла получить. Потому обучение линфейка закончила и… скрывала от Гелии. Флоре казалось, что её милый возлюбленный незнаком с миром магии, и ей не хотелось, чтобы он встревал туда. Волшебство, конечно, прекрасно и замечательно, но… с большой силой приходит большая ответственность, ведь так?! А линфейка не чувствовала в себе достаточно силы, чтобы провести новичка сквозь все опасности и соблазны магии. Гелия увлекался. Однажды его захватила идея оригами, и они несколько недель потом находили бумажных журавликов в самых странных местах. Как бы то ни было, Гелия в данный момент выбирал открытки, чтобы послать своей семье (табу. Табу! Об этом они никогда не говорили — о родственниках), а значит, отсутствовал. И ничто не мешало Флоре наколдовать немного воды, заправить кофеварку и насладиться отличным земным кофе. — Мне тоже, — приказным тоном сказал кто-то за её спиной, — чашечку. Фея резко повернулась, вытянула руки в сторону угрозы, и в тот же миг незнакомка оказалась спелёнута ветвями и лианами. Флора настороженно смотрела на кокон, из которого выбивались розовые лучи, нежно разрушая его. Растениям, кто бы это ни был, не вредил. Фея чуточку улыбнулась и махнула ладонью, позволяя светящимся шарам повиснуть на ней как ожерелью. Каждая сфера несла в себе заряд сонной пыльцы… Флора не могла причинить вред. — Без сахара, дорогая, — вежливо, но прохладно улыбнулась розововолосая девушка, появившаяся из сияния такого же цвета, аккуратно убрав путы-лианы. На ней было голубое ультракороткое платье, Флора даже покраснела то ли из-за смущения от столь откровенного наряда, то ли из-за того, что напала на принцессу своей планеты. Линфея управлялась Королём и Королевой, и естественно, что у них были дети. А кто из линфейцев не знал Кристалл? Розовые волосы, цвет, которым одарил её Дом*; мерзкий характер; странные шутки; короткие, безумно короткие платья — в этом была вся она, третья принцесса Линфеи. * Дом — цветок, в котором родился линфеец. Иногда заменяет родителей. В некотором смысле разумен. — Держи, — крылья и фейская одежда исчезли, словно их не бывало. Флора почесала лодыжку другой ногой и недоумённо-настороженно посмотрела на принцессу. Лицо, облечённое властью, выглядело устало. Кристалл была такой же феей природы, если только более светлокожей, чем Флора, а так как природа, в общем-то, окружала всегда и всюду, сложно представить, чтобы она не помогла фее выглядеть хорошо. А у принцессы синяки под глазами закрашены косметикой, еле заметные грустные складки собрались у кончиков губ… Кристалл принюхивалась к горькому, крепкому кофе, пробовала его кончиком языка — и не морщилась. Когда она выпила его, даже не поморщившись, Флора с трудом удержалась, чтобы не присвистнуть. С другой стороны, чего она хотела: уж кто-кто, а третья принцесса просто рождена, чтобы удивлять. — Неплохо, — Кристалл улыбнулась, отдавая кружку. Пальцы девушек на мгновение соприкоснулись, Флору ощутимо ударило током, но принцесса лишь подняла бровь, никак не комментируя свои заклинания. Кристалл не сдерживалась и, как понимала Флора, не могла скрыть свою силу. Или не хотела, что тоже являлось правдой. Принцесса осмотрелась, отвела взгляд, мечтательно взглянув на картинку с водопадами Боруса, и присела на стол. — Фиалка, — с шумом вдохнув в себя воздух, определила Кристалл. Флора стиснула зубы, сдерживая себя: говорить о Доме всегда считалось неприличным, — миленькая, маленькая фиалочка. Как дела? — Отлич… — Ты — безмозглая, глупая улитка! — закричала Кристалл, в одно мгновение оказываясь рядом с Флорой, — Никогда! — каждое слово сопровождалось энергичным встряхиванием. — Не сдерживай! Так! Долго! Крылья! Линфея прекрасно обойдётся без хранительницы? Нет! — И ты здесь, чтобы вернуть меня? — хмыкнула фея, отстраняясь, цепляя двумя пальцами свои туфли, словно щитом отгораживаясь ими от Кристалл. — О, — улыбнулась она, подняв палец, — не надейся. Я не вернусь на Линфею. Нет, нет, нет. Только через труп. — Твой?.. Мой?.. — Ты с ним незнакома, — повела рукой Кристалл, цепляясь взглядом за голографическую открытку с Раксакорикофаллапаториуса. — Где Гелия? Он скоро придёт? — Ты с ним знакома? — Старые друзья, — хохотнула принцесса, прикрыв рот ладонью, — но он влюблён в меня. — Невозможно, — уверенно произнесла Флора, обуваясь и направляясь к дверцам шкафа. Она чувствовала приближение своего любимого, а ещё он всегда отправлял сообщения, предупреждая о своём приходе. Флора считала, что это традиция его семьи или планеты, но теперь начала́ сомневаться. — И почему же? — Кристалл побежала за ней, но вместо стука каблуков слышался звон дрожащих крыльев, их не было видно невооружённым взглядом, но Флора… видела, и подозревала, что принцесса не закончила обучение, ведь только у третьекурсниц возникала эта проблема: спрятать — спрятали, а полностью убрать забыли. — Он — мой! И брюнет с шатенкой слились в страстном поцелуе. Кристалл, открыв рот, следила за трёхминутным действом — Флора заметила её отражение в зеркальной дверце. — Не ожидал тебя увидеть, — отдышавшись, Гелия увидел гостью и отставил ногу в сторону, чтобы стоять более прочно. Кристалл бросилась на него, обнимая, делясь сразу всеми новостями, которые произошли за время отсутствия члена Зелёной палаты, а в особенности тем, что́ случилось с дядей Гелии. Так Флора узнала за пару минут больше, чем за год совместной жизни и путешествий, однако законы гостеприимства никто не отменял, пусть они и позволяли выкинуть взашей незваного гостя, но всё-таки принцесса посетила их скромное убежище… Когда Кристалл, всё ещё повиснув на шее Гелии, появилась на кухне, у Флоры уже был накрыт стол. Недостатка в закусках они не испытывали, но вот кружек было всего две. — Она очаровательна, не правда ли? — пропела Кристалл, махнув рукой на фею, чьи волосы уже явно отливали зелёным. — Миленькая, маленькая фиалочка. Но разве это не ужасно, — она обиженно надула губки, — что фея-хранительница Линфеи так и не появилась на своей родине с выпуска из Алфеи? Гелия посмотрел на Флору, его тёмно-серые ласковые глаза так и спрашивали: «Это правда?». И она ответила одним лишь взглядом: «Да, я не хотела тебя расстраивать». Одно только появление принцессы разрушило тайны, которые они, пусть и не тщательно, но всё же оберегали. Флора не знала, радоваться ли этому, ведь Кристалл, несмотря на всё её наглое поведение и развязные привычки, вызывала нежное чувство — желание оберегать и заботиться. Намного сильнее, чем с Гелией, хотелось это делать. Хранительница подозревала, что это связано с высоким статусом прилипчивой розововолосой феи. Никто и никогда не поднял бы руку на члена правящей семьи и не подумал бы даже о перевороте. Хотя Флора была близка к мысли ударить принцессу. Та, ничтоже сумняшеся, хрумкала печеньки и конфеты, отпивая то из кружки Гелии, то из Флориной (оставляя, наверняка специально, липкий красный след от помады на бортике). — Что́ будем делать? — спросила она, разрезая рулет из зелёных кжымстиков с планеты Рокс. Кусочек, упавший в тарелку хранительницы, оказался чуть толще остальных (извинение?). — Я предлагаю сбежать с этого куска камня в ближайшие полчаса. Меня ищут. Кжымстик хлюпнул, разливаясь по нежному тесту зеленоватым густым соком, и принцесса рассеянно сунула кусочек в рот. — Кто? — Гелия осторожно надавил на свою часть рулета, раздавливая кжымстиков и заливая пищащие ягоды кофе. — И зачем? — поддакнула ему Флора, выковыривая изюм. — Пророчество… — начала́ Кристалл, а остальные два линфейца вздохнули, отводя взгляды. Любовь третьей принцессы к пророчествам и слепая вера в них служила притчей во языцах. — Оказалось ложным. То, которое моя фея-крёстная произнесла при моём рождении. И теперь… теперь, — повторила она, собирая сок в углубление тарелки, — нет смысла в моём присутствии на Линфее. И поэтому я решила сбежать. Но, боюсь, они выследят меня. — Скоро праздник Плодородия, — ахнула Флора, стерев с губ Гелии сладкие крошки. — Да, — печально кивнула принцесса. — Но это неправильно! — фея подскочила, нависая над Кристалл, — это противозаконно! — Такая вот я, — ядовито произнесла принцесса, отворачиваясь. — Мы путешествуем автостопом, — заметил Гелия, указующе взмахнув трубочкой с кремом из жмысти-ти-ков, — иногда с помощью почты, прямо в этом шкафу. Тебе не подойдёт такой способ. — Конечно! — Кристалл хлопнула по столу. — Я — Роза! А не какой-нибудь там подорожник или сорная трава… Мы украдём корабль! Флора со стоном хлопнула себя ладонью по лбу. И они на са́мом деле украли корабль ещё до исхода тринадцатого флертвика; она смотрела, как два солнца скрываются за шаром коричнево-синей планеты, паря попой кверху из-за расстроенного гравитационного стабилизатора. Гудела сирена, сверкали серебристые рыбки полицейских корветов, шесть голограмм-отражений ИскИна мелькали по коридорам и каютам, настраивая управление и защиту. Кристалл предложила прыгнуть в нестабильный портал — и будь что будет; к счастью, её управляющая система корабля не послушала. И капитанская фуражка перешла к Флоре, а так как именно она позволяла управлять кораблём и в редких, практически никогда не происходивших случаях насильно менять его курс, то фея подумала, мысли лёгкой электрической щекоткой покинули разум, разослались по кораблю. Пикси полетела к нестабильному порталу. Ведь ни один линфеец в здравом уме не станет перечить принцессе, рождённой в розе. Возможно, Гелия, как член Зелёной палаты, и мог воспротивиться решению девушек, но не стал. Он вообще казался задумчивее, чем обычно, даже отстранённым — Флора обеспокоенно поглядывала на него, но связь с кораблём отвлекала внимание. Перед внутренним взором капитана проплывали звёзды, сливаясь в серебристые нити, туманностями, газовыми платьями облекали тело, и крыльями за спиной вырастали рождающиеся сверхновые. Флора и сидела в удобном, наполненном разными улучшениями кресле, и не сидела, а плыла в пустом и заполненном, прекрасном и пугающем космосе. Рядом, на плече, чувствовался еле ощутимый вес: путь сквозь межзвёздье показывала часть ИскИна Пикси. И у неё даже было имя — Диджит. Обычно у туристических, созданных для дальних полётов кораблей ИскИн не выходил из проводов и прочих компьютерных штук. Насколько знала Флора, корабль, который они стащили, угнав буквально из-под носов жюри конкурса, был единственным в своём роде: его искусственный интеллект ещё до внедрения разделили на шесть частей. Так делали давно, очень давно, возможно, до Тёмных Времён или тогда, когда они начинались. И всё же они летели сквозь нестабильный портал на корабле са́мого старого образца, который хоть и подвергся реставрации, но всё ещё не мог считаться полноценным. Пикси непривычна, её связь с капитаном похожа на любовь, на первую любовь, когда чувства яркие настолько, что нервы не выдерживают и эмоции зашкаливают. Пикси вошла в портал, и Флора отодвинулась от панели, дрожащей рукой вытирая пот со лба. Поставив фуражку на специальную полочку, капитан на подгибающихся ногах сделала пару шагов. Гелия бросился к ней, прерывая на полуслове разговор с Кристалл, подхватывая, удерживая, целуя напряжённую морщинку на лбу и усталые губы, слизывая с них оправдывающиеся слова. Флора ненавидела выглядеть слабой в его глазах, а ведь здесь была и принцесса, опозориться перед которой так же не хотелось. — Он завёл тебя, фиалка, — ухмыльнулась Кристалл, подходя к влюблённым, медленно идущим к каютам. — Она… — устало махнула головой Флора, — корабль позиционирует себя женского пола. Множественного. Словно подсолнух… ух… И капитан блаженно потеряла сознание, обмякнув в сильных и крепких руках Гелии. Парень остановился, устраивая её удобнее, и оглянулся: Кристалл, обиженно надув губки, ушла к терминалам, решив поиграть, а голограмма ИскИна в виде маленькой пухлой крылатой феи уже приближалась к ним. — Я покажу путь, — торжественно пропищала она, махнув крохотной ладонью. — Диджит… — Флора с трудом повернула голову, улыбаясь ей. Полупрозрачная фигурка кивнула и полетела вперёд, след от её крылышек напоминал пыльцу, но ведь феи уже давно не летали таким образом — самостоятельно, а использовали магию. Её чёрные волосы, скреплённые шлемом, не шевелились, костюмчик напоминал скафандр для походов по кислотно-опасным планетам, и когда она остановилась, то над дверью в каюту чуть не засветилось: «Порошок! Опасно». Никто не использовал порошок для тушения в космических кораблях уже пару десятков лет… возможно, их даже поблагодарят за то, что украли столь старый корабль. Гелия осторожно положил Флору на кровать, поправил букетик фиалок, который появился по велению ИскИна: все знали, что линфейцам помогало соседство с цветком, в котором они родились, пусть даже он был не с Линфеи. Тело капитана окутывалось пыльцой, мелко дрожало, словно от холода, но Диджит не позволила Гелии прикоснуться к ней. Флора не была готова стать капитаном, но единственная подходила для этой роли… в каюту прилетели остальные части ИскИна. Малышка Пифф запуталась в пышных коричнево-зелёных волосах, Чатта закружилась вокруг Гелии, её хвостики мелькали с разных сторон, чуть ли не оставляя пощёчины парню. Тьюн, мило картавя, пыталась объяснить, что незнакомый с устройством корабля человек, не знающий, как действует связь капитан-корабль, только сделает хуже. Локкет заперла дверь и повернулась к… можно назвать их сёстрами, ведь они были частью одного… По времени Пикси Флора проснулась во вторник, семнадцатого квартрября **№@ года от создания Галактического союза. Девушка чувствовала себя немного уставшей, но готовой к приключениям и злоключениям (никогда не узнаешь, до чего доведёт принцесса твоей планеты). На капитанском мостике в капитанском кресле сидела Кристалл и пыталась поймать капитанскую фуражку, но та отрастила десяток металлических ножек и убегала. Диджит улыбалась, посматривая на предмет для связи пассажиров с кораблём. Остальные части ИскИна рассредоточились по нему, ожидая: что понадобится помощь врача — Пифф; что кто-нибудь проголодается — Чатта; захочет отдохнуть в спа или консерватории — Тьюн; найдёт дверь, которая не открывается, или забытый коридор — его бы открыла Локкет; а если случилось бы что-то другое, тогда бы Амур сама бы их нашла. Пикси соскучились по гостям. Конкурс на планете, с которой так поспешно улетели, был связан с красотой, но мужской. Кристалл предлагала переодеть Гелию в фовианца, но им для выполнения плана воровства нужно лишь попасть на корабль… вот только ни одной девушке не хотелось отдавать победу лысым человечкам с Фовии. Тем более у Гелии такие шикарные волосы… в общем, его мнение не учитывалось. Как и в этот вторник, когда Кристалл вытащила к капитанскому мостику огромный твистер-автомат и приказала всем сыграть в него. ИскИну предложила Флора поиграть, такого с пикси ещё не было, потому они с опаской и любопытством присоединились. Но их маленькие ручки и ножки не дотягивались, так сначала показалось рождённой в фиалке, но проекции удлинялись, изворачивались, словно и не были живыми… ах, да… — Куда отправимся? — за первоклассным обедом, состоящим из инопланетных блюд, названия которых Чатта умалчивала, улыбаясь и мастерски переводя тему, Гелия спросил то, что́ волновало всех. — Вперёд и вверх, — пробормотала Кристалл, вылавливая свежие улитки, убегающие по тарелке, что было странно, так как они состояли из мармелада. — Может, на Магикс? — предложила Флора, махнув вилкой с накрученными на неё кудрявыми макаронинами. — Мало кто заподозрит, что ты сбежала в школу, ты же терпеть не мог… — Я любила Алфею! — Кристалл воткнула ложку в стол и с яростью посмотрела на фиалочку, но сразу же успокоилась и, оглянувшись, села на место. — Я любила бывать там. Весело. Стелла, знаешь её? Она забавная… пф, — она замотала головой, словно скрываясь волосами, — раскрасила мои серые будни. Принцесса Солнца и Луны!.. — Тогда к ней? — кивнула Флора, взглянув на мрачного Гелию, который рассматривал бумажное письмо (кто в наше время пишет от руки). — На Солярию? Что́ думаешь? — Почему бы и нет? — откликнулся парень, вставая из-за стола, не отрывая взгляда от письма. — Эй-эй! Берегись! — крикнула Чатта, завертевшись, чтобы на подносике удержать три огромных по сравнению с ней бокала с соком. — Ты! — зашипела Кристалл, оттягивая блузку, теперь прозрачную и мокрую. — Спокойно! — Диджит появилась в вихре голограммной волшебной пыльцы, её крылышки тонко звенели. — Нам сто́ит поговорить. Слушайте меня. И люди сели вокруг плоского торта, по которому ползли тени, то ли от странной начинки, то ли от таинственно замигавших ламп и их игр со светом. — Мы летим по нестабильному порталу, а в корабле полно трещин, — сказала Чатта, откинув назад свои хвостики. — Неудивительно, что тёмная энергия просачивается внутрь и играет с вашим сознанием шутки, а с нашим Главным Управляющим Центром кое-что посерьёзнее. Ведь прокладывать путь нам приходится… не по приборам. — По старым картам, — подхватила Диджит, — и мы понимаем, что вам страшно. Корабль полон воспоминаний, и они оживают из-за воздействия портала и космоса. — Мы рады, что вы здесь, — сквозь торт, сонно улыбаясь, пролетела Пифф, — аха-а-а… — и улеглась на зеленоватую глазурь. — Мы любим летать, — серьёзно подтвердила Тьюн, сделав круг почёта вокруг Кристалл и в мгновение ока приведя её одежду в порядок. — И поэтому не хотим, чтобы вы ссорились. — Мы не ссоримся! — Закроем все пустые комнаты, — предложила Локкет, достав из-за спины огромный голубой ключ, — а вы пока устройте бал. — Трое? — фыркнула Кристалл, — слишком мало для настоящего или даже детского бала. — С гостями проблем не будет, — пообещала Диджит, появляясь над головой Флоры и осторожно опуская на неё капитанскую фуражку. И вновь фея душой улетела к звёздам, чувствуя блаженство и страх потерять опору под ногами. Взглянула глазами или тем, что заменило их, вниз и увидела пустую тьму, а ведь над головой взрывались, рождаясь и умирая, звёзды. Становилось холоднее, Флора, чтобы согреться, взмахнула руками и случайно соединила их в том движении, в котором всегда соединяла, трансформируясь феей. И с разных сторон, в песне, отозвались пять девушек, фей той же силы и с тем же жестом, их волшебные фигуры танцевали, изгибаясь, а крылья вдруг раскрылись, и они подлетели ближе, протягивая ладони друг другу. Крылья соединялись. И Флора чувствовала прохладную и тёплую ладошку на своих… но лиц не было видно. — Мы остановились? — спросила Кристалл, не прерывая заклинания. Принцесса боялась, что фиалочка не удержится и рассыплется волшебной пыльцой, словно отвергнутая русалка; такого не случалось уже давно, но, эй, они на корабле, ИскИн которого готов давать странные советы. — Внутри нестабильного, да, что там, любого портала? — Гелия взглянул на пикси, о чём-то тихо переговаривавшихся, собравшись в кружок. — Вам стоит устроить бал, — предложила Тьюн, поправив кудряшки. — Я помогу. — Ты устарела, — добродушно сообщила Кристалл, удостоверившись, что капитан вновь нормально осознавала реальность, — никто не сделает это лучше, чем я. — Тогда сто́ит поторопиться, принцесса Линфеи, — улыбнулась Диджит, унося фуражку, — гости уже на подходе, и им пообещали танцы и вкусные напитки. Будут распоряжения, капитан? Флора моргнула и запустила руку в волосы, взъерошивая их, кивнула: — Мы устроим свой Праздник Плодородия! — Есть, капитан, — язвительно улыбнулась Кристалл, салютуя. Гелия с любовью посмотрел на фиалочку. Пикси оставили им по каюте на каждого, кают-компанию с капитанским мостиком и несколько вспомогательных помещений, все вещи из закрытых комнат разместились по открытым, и пусть это не сделало их уютнее, но больше не вызывало ощущения, что кто-то смотрит из пустоты и темноты. Огромный зал украсили цветами, Флора и Кристалл, будучи в трансформации феи, сыпали заклинаниями. И Гелия вспомнил навыки, что подарили ему дядя и учёба в Красном Фонтане, — вот и раскрылся ещё один секрет. Принцесса изредка смотрела на мешочки восхитительной волшебной пыльцы и, сравнивая, недовольно разглядывала свои острые, тонкие, словно пластины яблочного мармелада, крылышки. Даже Чармикса не удалось достичь. — Ты красива, — улыбнулась Флора, зависнув над принцессой так, что казалось, будто хочет поставить подбородок на розововолосую голову. — Закрой глаза, м? Принцесса послушалась, и её ру́ки вдруг оказались в крепком плену чужих рук, Флора закружила её по залу, и во все стороны выстрелили лучики света. Гелия только усмехнулся на такое проявление магии природы, провёл ладонями по волосам, придавая приличный вид причёске, и пошёл к дверям, слыша гул голосов. — Добро пожаловать, — прижал он ладонь к груди, второй рукой показывая путь в лес, за пару часов занявший один из огромных серых и пустых залов корабля. Кто жил в межзвёздье? Уж точно не нормальные люди, и первый же, затянутый в розовый смокинг гуманоид подтвердил эту теорию. У него было две головы — мужская с короткой, колючей стрижкой, и женская с взбалмошной, странной причёской, и корону гость делил одну на двоих. — Король-Королева, — звонко и басовито представился он. Чатта подлетела, щебеча ещё в полёте что-то о потрясающем выборе цвета и ужасающей фактуре и увела гостя, давая дорогу остальным. — Иллюзор, — прошептало создание, закутанное в тёмное с блесками одеяние. Пуф! И на его месте вежливо каркнула ворона. Пуф! И это вновь нечто, махающее рукавами, словно крыльями. — А я — Питер, чувак, — хлопнул парень в рубашке с цветочным рисунком Гелию по плечу, — и я лучший в своём деле, — он показал большим пальцем на себя, подмигнул и в два счёта оказался за столом диджея. Гости представлялись, некоторые дарили подарки, и в конце концов Гелия сам не заметил, как повёл в танце богомолиху в ужасно коротком платье, а ожерелье из фиалок бьёт его по груди при каждом резком повороте, а Кристалл с Флорой лихо отплясывают, ловя крыльями отблески цветомузыки. Люди и нелюди кружились в вальсе и хороводах, кто-то предлагал конкурсы, и кто-то даже участвовал в них. Мелькали то тут, то там призрачные голограммы ИскИна, и, казалось, сам корабль потрясает боками, двигаясь в такт музыке. У дальней стены лопнула тыква, обнажая старинные часы, три стрелки которых упрямо показывали двенадцать, пришествие среды, восемнадцатого квартрября; они встретили одновременным залпом сквозь иллюминаторы хлопушек и фейерверков известного на всё межзвёздье фокусника Иллюзора. Король-Королева одарили Кристалл столькими советами, что она не запомнила ни одного, кроме комплиментов чудесному цвету её волос. Принцесса и не заметила, как наступило утро, и они вновь остались втроём, вот только сейчас отовсюду растекался сладкий и приятный запах роз, а музыка Питера звучала в голове. — Кристалл! — Гелия подхватил её у бального зала, — мне нужно тебе кое-что сказать. Это срочно. Принцесса мотнула головой, сбрасывая сонную хмарь, и устало, но внимательно посмотрела на парня… в его притягательные, магические тёмно-серые глаза, на его тонкие ресницы, словно лучики затенённого солнца… на его славные, алые и манящие губы. И просто поцеловала Гелию. Для оправдания у неё было — «Праздник Плодородия», ведь принцесса одаривала каждого частицей своей силы, побуждая в нём скрытое желание близости с природой… конечно, на Линфее этой частицей становилась магия в са́мом сложном и опасном ритуале, но сейчас… И Кристалл не хотелось оправдываться, а… Если только, чтобы кое-кто к ним присоединился. Флора сидела на капитанском кресле, поглаживая края фуражки пальцами. Диджит зависла над штурвалом и смотрела на фею — они разговаривали не просто без слов, а мысленно. И такого не было со времён властвования Тьмы. Пикси знала существо столь же древнее и подправила курс корабля. В конце концов, не только людям свойственно самоубийственное любопытство. А у них маг-специалист, фея с окончательной трансформацией и принцесса есть на крайний случай! Корабль должен был пришвартоваться у планеты с незамысловатым названием Омега очень скоро. Буквально через пару часов, заодно и гостей высадить можно. Диджит улыбнулась своим мыслям и махнула рукой, приглашая Флору. И вновь множество вселенных раскрылось перед ней, а стоило повторить жест, как вспыхнули многоцветьем женские фигуры, приглашая в танец, приглашая в круг. Корабль пришвартовался у орбитальной станции, разрушенной постоянными метеоритами, которые призывали жители планеты. Они страстно хотели освободиться, но мир бы не вынес их появления. И вот в такое жуткое и холодное место пикси привели Флору, Гелию и Кристалл, но люди даже не подозревали, чем опасна Омега. Ведь это было так давно… Чатта, весело болтая о состоянии систем корабля, вместе с молчаливой, но улыбающейся Локкет проводила пассажиров в гардеробную: феи не умели летать в космосе без защиты, и только магия Гелии помогла бы ему не умереть в бездушной пустоте. Правда, недолго и его сил не хватило бы, чтобы приземлиться. Каждый выбрал свой любимый цвет, Флора — розовый с зелёным, Кристалл — цвет её домашнего цветка, Гелия — королевско-синий и серый. И в скафандрах одинаковой модели, облегающих, словно вторая кожа, они напоминали Диджит, которая вылетела проводить, леденцы на палочке. Пифф решила спуститься с ними, не сказав сёстрам ни слова, да и люди узнали, где она, когда Флора решила включить кофеварку на юрком, маленьком корабле-разведчике, на котором они отправились исследовать планету. Гелия считал, что нестабильный портал мог выкинуть их в сердце звезды, и то, что на Омеге было ужасно холодно, казалось лучшей альтернативой, нежели чем пламя солнца. Девушки и парень с любопытством осматривались, планета поражала. Тёмное, пустое, беззвёздное небо низко висело над голой и синевато-белой ото льда землёй. Ветры гудели, швыряли их кораблик, стараясь размазать его по горам и ущельям. Но всё же на горизонте, там, в невозможно далёком месте (а линфейцы несколько раз облетели всю планету), трепетало зелёное пламя. И это сияние, это аурора борейлис становилось волнами неизвестной, но чарующей мелодии и энергии, и оно приближалось, заполняя небо фигурами, островками и линиями, сосульками, сталагнатами, замками, и феями, и ушедшими тенями, и пропавшими звёздами, и всё зелёное, но многоцветное и полное, и живое, и настоящее. — Как красиво! — выдохнула Кристалл, хватая Флору и Гелию за руки. Они чувствовали себя единым восхищённым существом. — Прекрасно, — подтвердил парень. Волосы стоявшей рядом феи встали дыбом и щекотали его лицо. Шлемы от скафандров стояли на управляющей панели. — Мы падаем, — перебила фею Пифф, указывая маленькой ладошкой на приближающуюся землю, которая, затянутая в ледяную горку, стала зеркалом и отражала чудесное явление… и небесные замки восставали на земле, касались шпилями на остроконечных башнях изумрудных звёзд, а феи тянулись к сёстрам, подругам, и море теней, малахитовой травы или нефритовых коралловых садов шумело, как на Барселоне. Флора высвободила руки, нахлобучила капитанскую фуражку, чувствуя, что сама становится кораблём. Она взмахнула крыльями, роторы взревели, выводя из пике, и кораблик поплыл над зеркальной поверхностью, покачиваясь с бока на бок, словно пингвин. — Сади, — Пифф появилась в галлюцинации, в новом мире; забралась под управляющую фуражку и соединилась мыслями с Флорой, как раньше делал Диджит, как всегда умели пикси… но это было так давно. Фигура с пышной причёской, по которой ползли красновато-алые пятна света или магии, при том что тело феи, складывающей руки в «том самом жесте» (как и других четверых, что появлялись, стоило Флоре надеть капитанскую шапку), было золотистым, как магия света и добра, кивнула, наклонилась, касаясь плеч линфейки, и резко встряхнула её. Таинственное создание показало вниз и рухнуло вниз, потянув за собой и Флору. И корабль, послушный капитану, вошёл в пике. Кристалл и Гелия не могли дозваться. А фея с «тем же, заарктурь его, жестом», сделав его, засмеялась. Флора слышала звонкий, девичий голос, он казался знакомым, родным и очень-очень приятным. Но Пифф сорвала фуражку, кораблик в поистине сверхъестественном вираже приземлился и припарковался у льдистой скалы, защищавшей от голодного, злого ветра, и Флора вернулась в реальность. Но потеря, которую она так боялась, не произошла, этот смех ещё звучал, сохранившись где-то в сердце, и чудилось, что вот-вот — и Флора вспомнит (увидит как наяву) лицо феи, сопровождавшей в са́мом странном приключении. Хотелось увидеть всю пятёрку, но самым первым Флора желала увидеть её, ту, что стала с ней один-на-один… са́мой первой. — Смотри! — крикнула принцесса, показывая рукой в сторону провала в скале, укрывшей их от ветра и колкой снежной крошки. — Там пещера. — Так идём же, — бархатным голосом произнёс Гелия, положив руки девушкам на плечи. Как не исследовать пещеру… если уж ничего интересного больше нет. Феи вновь использовали магию и зажгли над ладонями светящиеся шары; отражения путешественников в ледяных стенах изгибались и менялись, корчили рожицы, худели и толстели, словно пещера, становившаяся длинным кишкой-коридором, делала всё, чтобы заманить Гелию, Кристалл и Флору вглубь. А те и рады поддаться, пошли за искорками голубого, погасили свои светильники, чтобы видеть не-болотные огоньки. —Ва-а-ау, — прошептала фиалочка, и голос её отразился от стен, становясь басовитым, исчез в дали пещеры. Она была огромная, пустая, хоть кое-где стремились друг к другу сталактиты и сталагмиты, а в середине, в центре огромного столба от пола и потолка загоралось голубое пламя, но он не освещало ни зал, ни необычное тёмное образование внутри. — Ого, тут меч, — обратил внимание подруг Гелия, показывая на снежную горку, из которой торчала гигантская сабля, словно «из камня». — И зеркало! Лет двести… можно продать на Аукционе Малдовара, — Кристалл потёрла ладони, оглянулась и отбросила розовые прядки с плеч. — Тут предупреждение, — Флора щурилась, голубые огоньки мешали, кружась вокруг, рассмотреть ей написанное у основания центрального столба, — и я… не знаю этого языка. — Мне неизвестно, — Кристалл наклонилась, касаясь грудью спины фиалочки, она подняла голову и ухмыльнулась. — Вам сто́ит убраться отсюда, и поскорее, — серьёзно произнесла Пифф, которую поднёс на ладони Гелия. — Что́ здесь написано? — То, — хмыкнула пикси, — что никогда не должно прозвучать вслух. — Дисет! Битус! Фортис! Сабвертио! — скороговоркой выпалила Кристалл то, что смогла разобрать в неверном голубоватом свете. Пифф закрыла голову руками и спряталась в са́мой пышной шевелюре — у Флоры. Но ничего не произошло, только тени в глубине столба шевельнулись. Огоньки и шары затрещали, замигали, вспыхнули и сгорели без следа; холодный ветер позёмкой вился у ног, становясь всё злее, острее, забирая тепло. Скрипели от натуги сте́ны пещеры, трепетали сосульки, комок тьмы внутри поддерживающего столпа шевельнулся, словно огромная личинка в икре. Всё же что-то произошло. Флора шагнула назад, схватила принцессу и любимого за руки, потянула назад. Но больше разрушений не случилось — столб пошёл трещинами, словно из шкафа, хватаясь длинными белыми пальцами, выбиралось существо. Снег и прочая замёрзшая вода таяли, с тихим шипением испарялись от его прикосновений. Наконец оно выбралось полностью, взмахнуло лентами или старинными бинтами, тянущимися от красноватых доспехов. Потянулось, скрипя костями, и повернуло остроконечный шлем-голову в сторону полнокровных девушек и парня. — Давненько у меня не было гостей, — в сторону пробормотало существо, похожее на скелет в доспехах, — но лорд Даркар рад принять у себя и друзей, и врагов, — он зловеще улыбнулся гостям, — будьте как дома! — махнул рукой, призывая за собой и одновременно растапливая лёд на полу, обнажая печать наземного портала. — Живые ещё пьют чай? Или кофе? Вам сто́ит согреться, вы так не считаете? — Ваше приглашение очень любезно… — начал Гелия. — И очень своевременно, — поёжившись, выступила принцесса, одарив сомневающегося линфейца укоризненным взглядом. Фиалочка последовала бы за Розой куда угодно. — Мы с радостью принимаем его, — улыбнулась Флора, приседая в реверансе. Даркар шагал, и бурая земля обнажалась, останавливался, и она сгорала, и лорд печально смотрел на пыльные подошвы бурых сапог. Но продолжал идти. Линфейцы переглядывались, стараясь держаться ближе, словно маленькие испуганные котята. Они пересекали ледяные залы и коридоры, полные сверкающих снежинок, проходили сквозь двери, чьи рамы были покрыты потрясающей резьбой, шагали по ступеням маленьким, словно для мышек, и огромным, для длинных лордовых ног. Они шли, не зная усталости, но когда Даркар остановился, вспыхнул грязно-красным пламенем, освещая гигантский обеденный зал, и сел во главе стола, линфейцы рухнули на влажные из-за тающего снега кресла, зевая. — Я рад встретить людей в столь поздний, тёмный час, — певуче произнёс лорд, взмахами руки направляя голубовато-чёрные огоньки, которые или зависали, становясь светильниками, или разносили блюда, закрытые крышками. — Разделите со мной трапезу. И с этими словами огонёчки-прислужники убрали крышки, перед каждым из гостей предстало прекрасное, но замёрзшее блюдо. Лорд Даркар щёлкнул пальцами, множество статуй фениксов, что украшали его зал, загорелись от сердца до кончиков перьев, запели свою прекрасную, животворящую песню… Флора схватила кувшин с напитком чернее беззвёздного неба Омеги, который исходил паром и знакомым запахом, и по-хозяйски разлила его по четырём бокалам. — И кто же стал моими гостями? — произнёс лорд, когда все согрелись кофейком и вкусной, хоть и жестковатой пищей. — Разбудили ото сна в две сотни лет… — задумчиво сообщил он, подпирая голову ладонью. Глаза́ Даркара сузились, пламя, горевшее в них, чуть-чуть притухло. — Принцесса Линфеи, — церемонным голосом представилась розововолосая фея, — Кристалл, и мои подданные: Флора, Гелия. — Я помню твою бабушку, — лорд медленно размешивал трубочкой в своём бокале с коктейлем, — опасная была женщина, травки любила… А что вам известно обо мне? Линфейцы переглянулись. — Мы впервые увидели Вас, лорд Даркар, — призналась Флора. — И ничего не слышали о Домино? — усомнился он, поигрывая вилочкой, с надетыми на каждый зубчик крохотными каперсами. Пифф осторожно выглянула из-за завесы каштановых локонов и, дрожа, спряталась обратно. Флора наклонила голову к плечу, улыбнулась и похлопала ресничками, прищурилась, удивлённо замечая, что тень за лордом разрасталась в бордовую птицу. Феникса! И тот слабо помахивал крыльями, шевеля голубые огонёчки. — О, это был мой шедевр, — располагающе улыбнулся Даркар, — венец моей жизни! Прекрасная планета… — он сделал паузу. — Вы её создали? — наугад спросила фиалочка. — Я её уничтожил, — мечтательно, с любовью, уточнил лорд Тёмный Феникс. — И всё обратилось в лёд, когда тот старик не выдержал моего пламени… а ведь сам его создал. Линфейцы вскочили, стул Гелии даже упал, до того резким было движение. — Не беспокойтесь, — Даркар поднялся, словно перетёк из одного положения в другое, тень обняла его за плечи, а фениксы закричали жалобно и громко. — Это было давно, всё прошло и забыто. — И Вы тогда познакомились с моей бабушкой? — светским тоном поинтересовалась Кристалл, элегантно присев на своё место. — Она пылала в первых рядах, — дружелюбно отметил Даркар, повелительным жестом создавая или призывая прислужников, те собрались в голубоватую тучку и полетели к дальней стене. — Но ей пришлось остыть. В стене, закованная в лёд, отразилась фигура немолодой женщины, её лицо исказила яростная гримаса, казалось, она пробьёт свою тюрьму и сразу же бросится в бой. — Риана! — воскликнула Кристалл, подбегая к пленнице Даркара. — Это всего лишь отпечаток, фотография на память, — он легкомысленно пожал плечами и, ведя ладонью по стене, показывал остальных. Гелия вспоминал героев Тёмных войн и видел их лица, знаменитое оружие и не менее известные наряды. Замороженные не шевелились и не казались трёхмерными, но это вполне могло быть иллюзией, и на са́мом деле лорд Даркар прятал в стенах тех, кого победил. — У вас нет знакомых здесь?.. — мягко спросил он, коснувшись плеча Флоры, которая с усмешкой смотрела на друзей, и покачивал кружку с приторно-сладким латте. — Они давно исчезли со страниц истории, — она отмахнулась и внимательно осмотрела Даркара. — Но Вы сказали, что заморозили Домино; получается, что сейчас мы на этой планете? Лорд скрипуче рассмеялся: — Это Омега, гиблое местечко, честно признаюсь. Все корабли, что попадали сюда, исчезали с радаров Галактического союза. — Вы угрожаете нам? — Отнюдь, — лорд неспешно пошёл к своему трону, птицы-статуи скакали в ту же сторону, и с каждым метром их перья становились ярче и живее. — Предупреждаю. Вы будете со мной вечно и после своей смерти… да, вечно. — И что же помешает нам уйти? — дерзко спросила Кристалл. Линфейцы встали плечом к плечу. — Сама планета, — развёл руками лорд Даркар и злодейски рассмеялся. И они побежали… бы. Но малышка Пифф выпуталась из пышной причёски Флоры и подлетела к скелету в доспехах, её голос стал звонким и высоким от раздражения. — Ты! — пропищала она, зависнув над подсвечником возле трона Даркара. — Ты! — повторила пикси, не в силах выдержать весь свой гнев. Она хватала ротиком воздух и потрясала кулаками. — Ты должен быть мёртв. — Как и ты, крохотуля, — скучающе произнёс лорд, двумя пальцами сжимая тонкое, голографическое крыло. Или не совсем ненастоящее… — А Ведьмы? — Кто знает, — тяжело вздохнул он, отводя взгляд, — этих предательниц не удержит и измерение Обливиона. — Ты в порядке?.. — тихонько спросила пикси. — Мир не помнит меня, значит ли это, что я прощён? — словно не Пифф ответил Даркар. — Значит ли, что Он выбрал это изгнание для меня в наказание? Зарквон их подери! — вдруг закричал он, устремляясь к Флоре, которая коснулась дверной рамы, и руны, вырезанные на ней, зажглись. Огонёчки заполошенно метались. Глаза́ Пифф, и так большие, стали огромными от ужаса. — Что это было? — запищала почти на ультразвуке она, ударив шлем Даркара. — Призыв Стражей, — мертвенным голосом ответил Тёмный феникс. Феи трансформировались, Гелия достал хлыст и подтянул перчатки, позволяющие ему колдовать с большей силой. Пифф растопырила ручки-ножки, белые и пушистые пёрышки зависли над её головой. Лорд Даркар зарычал, окружая себя теневой плотью. — Привет! — на два голоса поздоровался Король-Королева. Сегодня на нём были узкая приталенная туника и кожаные штаны, обегающие ноги как… кхм, вторая кожа. Флора отвела взгляд: Король-Королева снизу — определённо Король. — Ваше величество, — Кристалл легко поклонилась, чуть поморщившись: больше ей нравилось делать книксены или реверансы, так создавалось впечатление равных, и можно было смотреть в глаза. Но приседать, раздвигая ноги, в облегающем скафандре?.. Она — Роза, а не Ива. — Ваше… — Ваше величество, — друг за другом произнесли Гелия и Флора. Пикси же с её древним врагом настороженно смотрели на Повелителя Стражей Омеги и не желали убирать оружие… одно дело — пригласить в гости, другое — самим заявиться без приглашения. — Моя́ дорогая сестричка, — низковатым женским голосом начал Король-Королева, протягивая руки, — я рада, что ты откликнулась на мою просьбочку так скоро. И мы рады видеть тебя здесь. — Ваша планета прекрасна, — улыбнулась Кристалл, чуть щурясь. Принцесса не помнила, чтобы соглашалась на… чем бы это ни было. — Но слишком холодна для цветов, — сокрушённо произнёс Король-Королева мужской версией голоса. — И ведь поэтому ты здесь, моя милая! — Альпериды? — подняла бровь Флора, отклонившись назад, чтобы через Гелию посмотреть на принцессу. — Вырастить цветок… да… — наконец вспомнила она и, красивым жестом оправив волосы, подошла к фиалочке, положила руки ей на плечо. — Это наш лучший садовод. — Я чувствую большую силу, — пробормотал Король-Королева, — силу, равную мне. Фарагонда ещё жива? — Конечно, — пожала плечами Флора, словно говоря: «А что с директрисой сделается-то?» — Вы учились в Алфее? — Я открыла новую трансформацию — Энчантикс, — мягко улыбнулся Король-Королева, два его глаза затуманились воспоминаниями, — и теперь его достижение необходимо, чтобы окончить школу фей. — Но правда, что фея может развиваться дальше? — тихо, но страстно спросила фиалочка, подаваясь вперёд, еле сдерживаясь, чтобы не потрясти Стража и выпытать все ответы. — Кто знает? — хохотнул он, переглядываясь сам с собой. — Не шали, Даркарушка. А вы, дети цветов, за мной! Я покажу сад… Тёмный феникс скинул оглушительно злую и тёмную магию, вновь стал скелетом в доспехах, уставшим от собственной жизни и воспоминаний. Присел на трон, подперев ладонью щеку, и вздохнул, и всё смотрел, смотрел в сторону уходящих людей с Королём-Королевой; свет от их волшебных шаров прыгал по холодно-стеклянным стенам и исчезал, но долго ещё тянулись тени. — И что это значит? — риторически вопросил лорд Даркар. Фениксы подобрались к его трону, запылали огненно и жарко и издевательски, по-вороньи каркнули. Он поднял ладонь, окутываясь тёмным пламенем, и птички, покачиваясь, стали ходить кругами, нежно напевая. Король-Королева вёл линфейцев запутанными коридорами, неустанно рассказывая о своих неудачах в садоводстве, Флора внимательно слушала, перебивала, указывала, поправляла, соглашалась, вставляла шуточки про червяков (почти неприличные), щебетала, представляла, предлагала, молчала, кивая, улыбалась, перебегала вперёд, размахивая руками, доказывала, отпиралась. Кристалл взяла Гелию под руку и положила голову ему на плечо… куда достала. — И так всегда? — Флора легко увлекается, — проговорил парень, и в голосе его звучала нежность и, немножко, насмешка. — Значит, всегда, — кивнула принцесса. — И каково это — постоянно быть позади? Она фея-хранительница Линфеи… — Я… — Знаю, любишь её, — хватка стала жёстче. — Я не бываю позади, — мягко произнёс Гелия, поддерживая старую подругу, чтобы та не споткнулась на ступеньках. — И что же ты делаешь? — Прикрываю её спину. — И держишь на земле, не давая воли крыльям, — хмыкнула, отпуская члена Зелёной палаты. Перед ними, стоя́щими на уступе, раскрылся зимний пейзаж, но подо льдом зеленел всё ещё живой сад. И пахло, пахло солнцем и летом, грибами и дождём, а стоило ветру перемениться — весенними цветами… розами. — Прекрасно, — гордо заключила Флора, притопнув и поведя руками. Король-Королева только хмыкнул, увидев мгновенно выросший перед ними удобный для спуска бобовый стебель. — Я хочу эти цветы, — говорил Повелитель Стражей, — вот здесь и здесь, и по этой арке. — Но они не похожи на вьюн или плющ, — качала головой Флора. А Кристалл чувствовала себя лишней: уже и Гелия присоединился к обсуждению, лопату с лазерной кромкой откуда-то достал, расковырял льдистую поверхность, фиалочка набросилась на него с кулаками, когда загорелась свежая, махонькая, тонкая ещё, словно пушок, зелёная трава. Принцесса вздохнула, навесила на лицо самую двусмысленную (и радость, и насмешка) «маску» и подошла к спорщикам. — Так, — хлопнула она в ладоши, — все слушают меня! Ваше величество, вы согласны на альпериды? — Повелитель Стражей кивнул и скосил пару глаз на нос, рассматривая пухленькую снежинку. — Флора! Семена есть? — фея-хранительница Линфеи, зависшая в паре дюймов до земли в сверкающем костюме и с большими, прозрачными, прекрасными крыльями, склонила голову. — Гелия. Ты, я вижу, приготовил место. И чего же мы ждём? Линфейцы и житель Омеги почтительно отошли от ямы с тремя семечками на дне, похожими на крохотные алмазы. Кристалл трансформировалась в фею, облетела будущую клумбу и направила на неё ладони, зелёный свет магии природы струился с бледной кожи, лицо принцессы было сосредоточенно и прекрасно. Гелия, послушный кивку Флоры, закопал ямку, Король-Королева накинул одеяло из мягчайших и тончайших, искуснейше вырезанных снежинок. — Дар Линфеи — Омеге, — торжественно произнесла Кристалл, с удовольствием наблюдая, как пробивается сквозь снег жемчужно-зелёный стебель с шишечкой бутона, крепко сжатого голубовато-малахитовыми листьями. Король-Королева завизжал, словно бешенная фанатка, запрыгал, зааплодировал, успокоился, поправил причёску, поймал на ладонь огромную непрозрачную градину и повернулся к линфейцам, таинственно улыбаясь. — Дар Омеги — Линфее, — прошептал он гордо и важно; градина, покачиваясь, подплыла к Флоре, Гелии и Кристалл и лопнула, окатив водой с головы до ног. В скафандрах запищало, предупреждая об опасности, но не успели они ничего сделать, как их телепортировали из сада на кораблик, а под ключицей у каждого зажглась татуировка в виде голубого пухлого ледяного шарика. Пифф уже сидела под капитанской фуражкой, Флора только подняла шлем, как рухнула в объятья принцессы, ловя ресницами солнечный ветер. Вскоре они оказались на Пикси. Корабль дружелюбно мигнул фарами, дрогнул, прыгнул и скрылся в обычном, межпланетном портале.