Он пахнет карамелью

Он был слишком быстрым для обычного человека и чересчур вспыльчивым. Скотт заметил это сразу, как только увидел его горящие ненавистью глаза. Тот ненавидел МакКолла со всей яростью на какую только мог быть способен подросток. Стайлз недоуменно пожимал плечами, а Скотт безмолвно раздражался: «Чёрт, этот парнишка всего лишь человек, и так легко обыграл оборотня!» Это не укладывалось ни у кого в голове. Данбар был превосходным игроком даже без супер-скорости и реакции. И это страшно бесило Скотта. Лиам Данбар, шестнадцатилетний новичок-виртуоз крепко засел в его мыслях. Яркие, насмешливые голубые глаза и шальная дерзкая ухмылка и странный сладкий карамельный запах… Он весь был как дерзкий солнечный блик, за которым гнался внутренний оборотень Скотта, не мог поймать и метался в бессильной ярости. На одной из тренировок Скотт не выдержал, слишком жестко блокировал Лиама, тот неудачно вывихнул ногу. Парня пришлось везти в больницу. К удивлению МакКолла Данбар стойко терпел наверняка адскую боль, глубоко выдыхая через раз, закусив губу. Дрожащие ресницы лишь иногда приоткрывались, чтобы потемневшая синь глаз могла взглянуть на понурого Скотта. — Прости, мне так жаль, — в двести пятьдесят третий раз прошептал МакКолл, нервно перетаптываясь с одной ноги на другую у двери в палату. Лиам в ответ лишь закатил глаза, и прошипел сквозь зубы: — Свали нахрен, МакКолл, ты задолбал. И Скотт ушел, ненавидя этого мальчишку всей душой. Почему тот вызывал в нем такие чувства? Глухое раздражение, ярость, обида, гнев и… снова обида. Ни к кому Скотт, миролюбивый, пай-мальчик Скотт, никогда в жизни не испытывал таких темных, пожирающих душу изнутри, чувств. И из головы не шел проблеск синевы ненавидящих глаз и карамельный запах. * * * После схватки с вендиго, МакКолл чутко втянул воздух, прислушался, уловив волну липкого ужаса со стороны палаты Данбара, и сломя голову понесся к нему. Карамельный запах и запах гнили тошнотворно переплелись в воздухе. За полминуты оказавшись на крыше, Скотт едва успел ухватить за руки Лиама, но виндиго напирал сзади, и ничего не оставалось, как укусить Данбара. * * * Стайлз не придумал ничего лучше, чем связать Лиама и заклеить ему рот маркерным скотчем. Парень судорожно пытался вырваться, непонимающе испуганно глядя то на Скотта, то на Стайлза. Стилински что-то втолковывал лучшему другу, а МакКолл не слушал, не в силах отвести взгляда от покрытой бисеринками пота белой шеи Данбара, под кожей которой билась уже волчья кровь. «Он все еще пахнет карамелью, или уже по-другому?» — мелькнула шальная мысль, заставив внутреннего альфу голодно зарычать. Хотелось провести языком по шее, слизать все капельки, прикусить кожу, втянуть аромат… Сердце гулко ухнуло куда-то в желудок и тут же забилось раненной птицей. Внизу живота разлилась тяжесть возбуждения, и Скотт почувствовал, что джинсы стали нестерпимо узкими. — Скотт! Возьми себя в лапы и убери красные глазищи, меня это пугает! — воскликнул Стайлз, встряхивая друга за плечи. МакКолл осоловело моргнул раз-другой и, охнув, потер ладонями лицо, отгоняя странные будоражащие мысли. Лиам в это время, видимо, заметил странный голодный взгляд альфы, замер в ужасе, пытаясь разорвать путы. Скотт предоставил Стайлзу заговаривать зубы Лиаму, который прореагировал в своей обычной манере — просто врезал Стилински и смылся в неизвестном направлении. * * * — Твою м-мать, — сквозь зубы прорычал Скотт, последний раз судорожно проводя сжатой в кулак ладонью по члену, кончая с мыслями о карамельном запахе коже Лиама. В конце концов, Данбар попал под влияние притяжения волчонка к альфе и смирился, перестав ненавидеть МакКолла. Лучше бы он его ненавидел! Как выносить восторженный взгляд ярко-голубых глаз, как не залипать взглядом на нежной коже шеи и дерзкой ухмылке?! Как сдерживать порыв впиться губами в приоткрытые от напряжения губы на тренировке? Данбар стал доверять ему безоговорочно, не подозревая, что в своей голове тот уже сотню раз поимел его, каждый раз все жестче и яростнее. Скотт сам был в ужасе от своих фантазий. Он пытался представить мягкое податливое тело Киры в своих руках, но каждый раз нежные девичьи формы неуловимо превращались в упругие мышцы груди и пресса, острые коленки и локти. Кира пахла горькими взрослыми духами, была нежной и теплой и совершенно не умела целоваться. А Лиам пах карамелью, смеялся хриплым голосом и сверкал белыми ровными зубами. И Скотт до безумия хотел провести языком по ним, проникнуть в теплую глубь рта, всосать дерзкий язычок, искусать губы… Он хотел Карамельного мальчика. * * * Когда Скотт услышал отчаянный вой Лиама, примчавшись на его зов, то понял, что не сможет потерять его. Лиам изо всех сил ухватился за него, дрожа всем телом, зарываясь носом в футболку, и Скотт бережно обнял его, позволяя сердцу немного успокоить свой ритм. — Все хорошо, Лиам, я с тобой. Все позади. Лиам дрожал, кое-как передвигая ноги. Тогда Скотт решился и, подхватив под коленки и лопатки, понес. Тот несмело обнял его за шею, устроив холодный нос в изгибе шеи, глубоко задышал. — Ты странно пахнешь, — внезапно пробормотал Лиам, и от этих тихих слов у Скотта едва не подкосились ноги. — Наверное, потому что я за тебя переволновался? — Не-а, это что-то другое. Скотт судорожно сглотнул, но решил пока оставить это разговор на потом. Возбуждение так никуда и не делось. * * * Избегать Лиама оказалось невероятно сложно. Хоть они учились в разных классах, тот почему-то все время оказывался рядом. То в столовой подсядет за столик, перешучиваясь со Стайлзом, то на тренировке шутливо толкнет Скотта в плечо. Лиам был везде, где был Скотт, и это уже становилось невыносимо. В какой-то момент они вдвоем остались в раздевалке, когда все остальные уже разошлись по домам. Скотт хотел быстро и незаметно исчезнуть, как всегда он делал, но Лиам его опередил, захлопнув дверь прямо у него перед носом. Его взгляд не предвещал ничего хорошего для Скотта. — Нужно поговорить, — непреклонным тоном произнес Лиам, окидывая его критическим взглядом с головы до ног. Скотт поежился, обреченно кивнул и сел на лавку. Напротив него устроился Лиам. Они молчали. Данбар решил начать первым: — В последнее время ты меня избегаешь. Думал, я не замечаю? Еще как! Шарахаешься в коридорах, морщишься на тренировках. Что происходит, МакКолл? — Да ничего не происходит, Данбар, — устало отмахнулся Скотт, почему-то густо краснея. Его взгляд ненадолго скользнул по губам и шее Лиама, остановившись на пульсирующей вене. — Эй, ты в порядке? — обеспокоенно прошептал Лиам, заглядывая снизу-вверх в глаза Скотта. Тот крепко зажмурился, встряхнул волосами и резко поднялся, шагая к душевой. Данбар, все еще ничего не понимая, пошел вслед за ним, запирая дверь душевой и разворачивая Скотта к себе лицом. — Так что случилось, Скотт? Душная горячая волна возбуждения ударила в нервы Лиама, приводя того в странный ступор. Ноздри втянули странный манящий аромат, исходящий от кожи Скотта, и Лиам перевел взгляд на его губы, неосознанно облизывая свои внезапно пересохшие губы. Скотт утробно зарычал, припечатал своим телом Лиама к стене, захватив в тиски его руки и приблизил свое лицо к его шее, выдыхая: — Я хочу вылизать твою шею. Я хочу искусать твои губы. Я хочу поставить на тебе свои метки. Твой запах сводит меня с ума. Вот, что со мной происходит. Данбар не верил своим ушам, широко распахнув глаза, замер, боясь выдыхать лишний раз и понимал, что ему до ломоты в губах хочется поцеловать такого близкого сейчас МакКолла. Тихое рычание и горячее дыхание рассылали волны удовольствия по телу, руки крепче притянули к себе натянутое, как струна, тело Скотта. Лиам не мог отвести глаз от красных радужек глаз своего альфы, и выдохнул: — Тебе нужно особое приглашение? Скотт коротко рыкнул, впиваясь губами в губы Лиама, обводя языком десны и зубы, яростно врываясь в глубину рта. Данбар отвечал с таким же пылом, умело используя губы и язык. Скотт полностью отключил рассудок, отдаваясь стихии волка. Подхватив Лиама под ягодицы, он переместился губами на шею, начав ее вылизывать. Тот дрожал от возбуждения, глухо и хрипло выдыхая, цеплялся за плечи. Они полностью потерялись в запахе друг друга, в горячих ласках и хриплом дыхании. — Скотт, не здесь, — пробормотал Данбар, прикусывая нижнюю губу МакКолла. Тот понимающе хмыкнул, за несколько мгновений переместился в тренерскую, заперев дверь, все еще держа Лиама в объятьях. Тут стоял неплохой диван, на который они сразу же опустились. Лиам чувствовал через ткань возбужденный член Скотта, на секунду испугавшись, отстранился, вглядываясь в его помутневшие глаза. — Ты раньше когда-нибудь делал это? — Нет. Но думаю, я справлюсь. — Не сомневаюсь, но не лучше ли хотя бы использовать смазку? — Чёрт! — Скотт на мгновение отскочил от Лиама, за пару секунд найдя в тумбочке тренера конфискованную у кого-то пачку презервативов и чей-то крем, с торжествующим выражением лица показав все это Лиаму, начал помогать ему стягивать с него и с себя одежду. Они жалили друг друга поцелуями, стискивали и царапались, прижимались все плотнее и не могли напиться вкусом друг друга. То, как Лиам раскатывал презерватив по члену Скотта, то, как Скотт начал подготавливать Лиама, используя пальцы как-то выпало из их памяти. Остались лишь глухие выдохи и судорожные вдохи, капельки пота на шее и тихое: — Давай уже, Скотт. Он не был осторожен, он брал то, чего так давно желал. Все тело ныло от безумного яркого удовольствия, он ощущал тесноту, тепло и бархатистость Лиама и терялся от запрокинутой головы, закушенных губ и первого звонкого стона, больше похожего на вскрик. Он двигался резко, вбивая мальчишеское тело в обивку дивана, сходя с ума от непристойных шлепающих звуков и судорожно сжимающихся на его плечах пальцев своего волчонка. Лиам выгибался ему навстречу, все больше открываясь, уже не сдерживаясь, стонал и царапал появившимися когтями спину Скотта. Боль и наслаждение сплелись в причудливый коктейль, Скотт впивался губами в губы Лиама, одновременно с движениями члена трахая его рот языком. Лиам забился в судорогах, хрипло и протяжно простонал и кончил, залив спермой свой живот, Скотта и диван. Скотт сделал всего несколько движений, до крови закусив губу Лиама, и кончил вслед за ним, рухнув сверху. Они несколько минут лежали обнявшись, приходя в себя от поистине крышесносного секса. Лиам пошевелился, ласково прикусив нижнюю губу улыбающегося Скотта и пробормотал: — Надо здесь все убрать. Тренер не одобрит такой выходки, согласен? — Угу, — промычал Скотт, увлеченно исследуя губами так полюбившуюся ему шею. — Но он не знает, как ты пахнешь. — Да? И как же? — Ты пахнешь карамелью. — А ты пахнешь сексом. Ты всегда им пахнешь. Я только теперь понял это. — Наверное, это судьба? — усмехнулся Скотт и обнял Лиама поперек груди, прижимая к себе. — Как знать… — Ты мой карамельный волчонок, — пробормотал на грани сна Скотт. А Лиам лишь усмехнулся по-доброму, погладив кончиками пальцев предплечье МакКолла и прошептал в ответ: — Я тоже тебя люблю.