Кто-то

X Japan - White Poem I

      Ко мне уже несколько лет приходит Кто-то…       В черных, длинных одеждах в пол, он заглядывает в мое окно, стучит по мутному стеклу, прижимаясь к холодной поверхности бледным лицом. Влажные от росы длинные волосы красными нитями липнут к его щекам, к тонким пальцам. Он открывает рот, силясь что-то прокричать мне сквозь толщу стекла, царапает ее черными ногтями.       Я закрываю окно занавеской, чтобы не видеть, как этот Кто-то размывает по нему влагу внезапно начавшегося дождя.       Он ходит по моей комнате. Не разрушая тишину, медленно переставляет босые ноги, оглядывается по сторонам, изучая стены. Прижимается ухом и слушает шум города, который отдает в них гулким эхом.       Он сидит на краю, когда я принимаю ванну. Наклонив голову, наблюдает, как я тихо опускаюсь на дно, закрыв глаза, пытаясь забыться и отвлечься от силуэта перед собой. Поднимает над теплой водой свою руку и, прилаживая острый ноготь к пульсирующей венке, разрывает тонкую кожу. Капли красной жидкости стекают по запястью, капая вниз, касаются моих оголенных колен, раскрываясь в воде цветами, сливаются воедино. И, не останавливаясь, падают снова. Я окунаюсь с головой, и меня накрывает багровое, пульсирующее марево. Умиротворенное выражение сквозь толщу воды.       Он будит меня по ночам. Склоняется над моим лицом и, не мигая, смотрит. Я с оцепенением разглядываю его тонкие губы, цвета свежей крови, широко распахнутые, немигающие глаза. Красная завеса волос стеной отгораживает меня от темной комнаты, пропитавшейся затхлым запахом камней и пыли. Он не двигается, не говорит, не дышит. Секунда – и я тоже начинаю чувствовать, как мое сердце замедляет ход, вязнет в густом янтаре глаз, неестественно искрящемся на безжизненном лице.       Он стоит позади моего отражения. Где бы я ни был. Как бы не занавешивал зеркала. Скорым шагом мимо городских витрин – и Кто-то уже крутится в танце, запрокинув голову и жадно поглощая взглядом серое небо, чуть не сбивая с ног… мое отражение.       И когда я, прибегая домой, сдираю обглоданную молью темную ткань с зеркала, меня снова изучает его взгляд, долгий и пронзительный. Алые губы растягиваются, и я вижу, как этот Кто-то начинает смеяться. Беззвучно хохочет, с поднятой головой, безвольно опустив руки с выступающими на них синими венами. По белоснежным щекам стекает слеза. Потом еще одна. Они срываются с его подбородка и, падая вниз, разбиваются о холодный пол. Закрывая лицо пальцами, он не перестает заливаться смехом. Тишина дребезжит в моих ушах, отдается в зеркальной оправе.       Сквозь тонкую бумагу кожи сочится вода.       Я заношу кулак. Он, все еще смеясь и размазывая ладонями дорожки слез, смотрит в мои глаза. Сознание заполняет туман, не дает понять, чей все-таки шум крови навязчиво пробивается сквозь это безмолвие.       Он - моя утраченная память, агония опутанного в паутине чужого страдания сердца. Он впитывает в себя мои эмоции, охватывает подвальным холодом.       Яркие краски растворились, смылись ночным дождем. Только всепоглощающий красный, мелькающий во мраке пустых коридоров.       Я разжимаю руку и, подняв ткань с пола дрожащими пальцами, закрываю ею зеркальный омут, в глубине которого улыбается его заплаканное лицо.