Снежная Кэрол

Кэрол: В торговом центре мы всё-таки провозились очень долго, городские пробки тоже не добавили времени. Так что, на ходу перекусывая парой блинчиков с мясом из уличного бистро, мы только и успели забрать мои вещи из гостиницы, и галопом в космопорт. Кай, глухо застёгнутый на все пуговицы, в шапке с опущенными ушами смотрелся слегка комично в столичной осени. Хотя, конечно, стыдно придираться - не привык человек к холоду, да и промёрз с утра. Тем более три большие сумки в руках делали его вполне обычным новичком рудокопом. Челнок на мою базу стартовал в четыре утра. Уже в три мы были в космопорте. Как оказалось, тютелька в тютельку, чтоб успеть с оформлением. Женщины в столе регистрации сначала очень неспешно прочитали документы Кая и наш договор, после чего, косясь на меня, как на чумную, принялись так же неспешно оформлять пропуск на поле. На мнение этих тёток мне было плевать. Даже если по компании пойдёт слух, что начальники рудников начали обзаводиться рабами. Даже если там начнёт мелькать моё имя. Переживу! Больше волновало время: не успеем взлететь в выделенное окно, проболтаемся тут ещё с полсуток минимум. Прочувствовав всю бумажную волокиту в полном размере, к четырём мы всё-таки отыскали на взлётных площадках компании свой челнок. Знакомый мне пилот возился у шасси, отскабливая палкой что-то, прилипшее к практически утонувшему в грязи колесу. - О! Кэрол… тля, вас двое, а у меня полсалона коробками забито… Ты вроде одна всегда была, я взял… Я заглянула в салон. Местечко осталось только на одного пассажира. - А что в коробках? - Оборудование измерительное. Грузовым его не отправить, у него требование по предельной вибрации. Марта просила взять. Я скинула куртку и забралась в салон. - Не боись, влезем! Кай, давай сумки. - Моя покупка аккуратно, по одной передал мне наши вещи, и я растолкала их на коробки. - Теперь твою куртку и шапку, а то запаришься, пока долетим. Уже менее охотно Кай передал мне свою одежду. Затолкав по углам и её, я выпрыгнула из салона. - Залазь. Ага, вот ту сумку под ноги, ту под локоть… А я сверху! Я захлопнула дверь челнока, втиснулась на коленки мужчины и махнула пилоту: - Всё, мы готовы лететь. Кай: Я замерз. Нет, не так, я ЗАМЕРЗ! Несколько слоёв одежды почему-то мало помогали согреться. И я даже понимал почему. Не раз замечал, что когда сильно волнуюсь, кончики пальцев леденеют, но сейчас всё это ещё и поддерживалось неприятной погодой. Так что, мне казалось, что ступни и кисти буквально вымораживает. Меховая шапка закрывала половину обзора, но зато спасала от ветра. А три большие сумки приятно оттягивали руки, напоминая мне, что я уже больше недели не был в качалке, и не плохо бы было размять мышцы. А ещё мне хотелось вздохнуть с облегчением. Ведь сейчас мы полетим к госпоже домой, где точно уже не будет всей этой толпы непонятных людей и сумасшедшей мешанины всего и вся. И можно будет привычно сесть на колени на мягком ковре у её кровати. А если совсем повезет, то в меня уже сегодня поиграют и я смогу доказать госпоже, что она не ошиблась с выбором. Окрыленный мечтами и привычно следующий за своей госпожой, спокойно прошёл всё оформление. И очнулся лишь тогда, когда очередной мужчина-спец окликнул мою госпожу. ПО ИМЕНИ! Да что он себе позволяет? Я с негодованием уставился на нахала, с каким-то сладким предвкушением ожидая, как этого самоубийцу осадят. Но госпожа отреагировала на удивление миролюбиво и не разозлилась даже тогда, когда этот чёртов спец сказал, что у него нет места и ютиться госпоже придётся среди коробок. Такое отношение к женщине выходило за рамки моего понимания. Припомнив поведение мужчин на том своеобразном рынке, я тяжело вздохнул. Возможно, для них это вполне нормально, но зачем тогда женщине, привычной к совершенно другому отношению, нужен такой, как я? Зачем она купила именно раба с Венги? Если я смогу это понять, то очень многое прояснится. По приказу госпожи передал ей сумки, а затем, немного поколебавшись, и свою верхнюю одежду. Мокрый снег тут же напомнил о себе, неприятно покалывая кожу. Так, сесть сюда, сумку положить тут, а госпожа…ЧТО!? Ко мне на колени?! Я замер испуганной шушеркой, стараясь даже не дышать. Матерь Всего Сущего, за что ты так со мной? Хорошо, что госпожа не видит сейчас моего выражения лица. Мне оказали большую честь, а я наверняка выгляжу так, будто мне напиток прощания предлагают. Да и то, думаю, если бы мне его сейчас предложили, я бы не так паниковал. Всё же, мне уже 30. Я сидел и молил мироздание лишь о том, чтобы госпожа не услышала, как быстро стучит моё сердце. Хотя мне самому казалось, что оно практически выпрыгивает из груди и колотиться настолько громко, что звук разносится набатом по всему салону. Госпожа заерзала, садясь поудобнее, вызывая волны сладкой дрожи по всему телу, похоже, к концу поездки я схвачу сердечный приступ. - Тебе удобно? Не тяжело? – вдруг спросила она. - Кха… - В пересохшем горле резко запершило, но я поспешил ответить: - Всё в порядке, госпожа. - Она не глядя кивнула. - Нам лететь около шести часов. Челнок, конечно, транспорт не самый комфортабельный, но на север больше ничего не летает. На север? Я не удержался от тихого стона отчаяния. Там будет ещё холоднее?! Но тут же резко одернул себя - госпожа слишком близко и вполне могла уловить моё неудовольствие. Так что, постаравшись добавить в голос как можно больше раскаяния, прошептал: - Простите, госпожа. Она удивлённо покосилась: - За что? Госпожа проверяет, знаю ли я правила? Что ж, я, конечно, в Джордане не учился, но жизнь тоже многому учит. - Я излишне проявил свои эмоции, госпожа, и должен быть наказан. - На Венге наказывают за эмоции? Странный обычай. Нет, если ты устроишь истерику или кричать начнёшь, мне тоже не понравится. Но, вообще, по-моему, эмоции должны быть. Без эмоций это не мужчина, а кукла какая-то. Госпожа любит эмоции? Поэтому постоянно доводит меня до паники? Но при этом она не желает видеть истерику или слышать крики. Её наказания настолько жестоки, что доводят рабов до такого состояния? Но уточнить всё же надо: - Какие эмоции предпочитает видеть госпожа? - леденея от своей наглости, спросил я. Я знаю, в доме было много женщин, которые, к примеру, любили видеть страх. Это было вполне понятно. Но меня госпожа Фейяйна держала именно по той причине, что я практически всегда был спокоен. - Самые обычные. Радость, удовольствие, растерянность, заинтересованность, возбуждение. Короче, самые обыкновенные человеческие эмоции. «Самые обычные эмоции…»- горько усмехнулся я. Думаю, я ещё не раз и не два задам себе этот вопрос: - «Зачем меня купили?» С каждым её жестом, с каждым её словом я понимаю - ей не нужен РАБ. Устало откинув голову на коробки, я практически беззвучно спросил, ужасаясь собственной наглости: - Зачем Вы меня купили, госпожа? Она пожала плечами: - Для души, для секса, для приятной компании. Разве такие контракты ещё для чего-то заключают? Для секса…ну хоть что-то понятное и знакомое. Но что значит для души? Чем может быть приятна компания раба? - Я… Я не понимаю Вас, госпожа! - Внутри будто лопнула долго натягиваемая струна, моя душа буквально кричала, слова вылетали непроизвольно, казалось, ещё немного и я сорвусь на отчаянный крик: - Я ваш раб, госпожа! Я сделаю всё, что вы пожелаете! Но… но зачем вы так, госпожа?! - Матерь всего сущего, что я такое несу?! Она посмотрела на меня как-то озадаченно: - Тшшш. Я разве не говорила, что истерики не люблю. Сейчас пилота напугаешь, он свернёт куда-нибудь не туда. Завезёт нас в какой-нибудь необитаемый сугроб. - Она усмехнулась и погладила меня по щеке. - Давай, колись, что тебя так пугает? В голове взрывалась сверхновая, хотелось одновременно и плакать, и смеяться, и лишь тепло руки госпожи удерживало меня от падения в бездну. Глаза в панике распахнулись, запоздало начало приходить некое осознание. Госпожа сказала, что не потерпит истерики, а я только что чуть не ослушался её приказа. - Матерь…, простите, госпожа! - Я непроизвольно дернулся, машинально стараясь встать на колени, но напрягшееся тело женщины заставило меня застыть ледяной статуей. Она снова погладила меня по щеке. - Кай, я вопрос задала. Что тебя так пугает? Ругая себя на чем свет стоит, я постарался успокоить дыхание, погружая себя в состояние мезотранса. Похоже, чтобы снова не сорваться, это был единственный выход. - Я виноват, госпожа, что заставил Вас волноваться, - как можно спокойнее, сквозь пелену, ответил я. - Я постараюсь вести себя так, как вы пожелаете. – Хмурый взгляд госпожи говорил о том, что ответ ей не понравился. - Мой страх исходит лишь из моей глупости. Вы вполне вправе наказать меня за это. Мой страх – это… неопределенность, госпожа. Ваша манера речи, ваши действия слишком разнятся с тем, к чему я привык. Поэтому простите мне мою наглость, госпожа. Она улыбнулась: - Ты привыкнешь. Понятное дело, что другая планета, если ты ни разу никуда не ездил, очень сильно отличается и шокирует слегка. Это нормально! Просто в панику не впадай, а объясняй человеческим языком, что тебе не так. Я промолчал, но, видимо, на этот раз от меня и не требовали ответа. Госпожа продолжила: - Давай я тебе расскажу, куда мы летим и как будем жить? Сейчас мы с тобой были в столице планеты Минеджа. Таких больших городов на ней не больше десятка и только на этом материке, узлы торговли и транспорта, на остальном раздолье только шахты. Планета очень богата природными ископаемыми. Я руковожу разработками на одной из таких шахт. Через несколько часов мы прибудем на мой рудник. Там я постоянно и живу. Там небольшой совсем посёлочек, меньше двадцати человек. - Чуть приостановившись и оглянувшись на меня, она продолжила тем же ровным тоном:- Это совсем север. Там много снега и холодно. Но ты привыкнешь быстро. У нас всегда сначала, когда новички приезжают, ходят и кутаются, а потом привыкают. Тихий успокаивающий голос госпожи эхом разносился по стенам корабля. Спокойный, уверенный, он приводил меня в относительно сносное состояние. - Ты, главное, у меня там ребят не пугайся, – уже совсем весело добавила она. - Они все разные очень, но вообще хорошие. - Спасибо, госпожа. – Шёпот на грани слышимости. - За что спасибо? - Спасибо, что успокоили, госпожа. - Я попытался натянуть на лицо счастливую улыбку, но, увы, боюсь, она получилась слишком усталой. Я действительно был благодарен. Ведь ещё немного, и я бы наверняка сорвался. Госпожа снова нахмурилась: - Ты когда спал последний раз? - В приюте, за семь часов до отлета к Вам, госпожа. - Понятно. Спи давай. Лететь ещё долго. Она снова покрутилась, поудобнее устраиваясь и положив голову мне на плечо. Что ж, госпожа права, если не уснуть сейчас, то, боюсь, ещё не скоро смогу отдохнуть. Корабль немного покачивало, негромко гудел двигатель, пилот-спец за стеклом-перегородкой тихо с кем-то переговаривался через большие наушники. Тепло прижавшейся ко мне госпожи Керол разливалось по телу, и на миг я совсем забыл о том, что вокруг меня теперь будет лишь вечный холод. Прикрыв на секунду глаза, я провалился в объятия сна. Кэрол: Несмотря на полнейшую панику Кая, мне понравился наш разговор в начале полёта. Он точно не кот! Боится, но вопросы задаёт в точку. Видно, что старается понять. А паника… ну, человек не спал сутки, промёрз, за ещё столько впечатлений – у кого хочешь крыша тронется в путь. - Спи. Нам долго лететь. Сама я тоже решила спать. Не куковать же шесть часов, глядя на пролетаемую тайгу. Я устроилась на плече своей покупки. Чёрт! Спать на нём офигительно, даже в челноке! Плечико такое основательное. И пахнет он вкусно. А ещё свитер умудрился выбрать какой-то мягкий такой, даже не знала, что такие мужские свитера вообще бывают. Это я ещё не упомянула, что этот самый свитер сидит на нём, как на модели из рекламы. Мррр… Челнок сел на опушке в пятистах метрах от посёлка. Пилот стукнул в стекло, сообщая об удачном приземлении. Я выпрыгнула из кабины. И сразу по колено провалилась в снег. А взлётное поле у меня тут ежедневно робот-уборщик чистит. Видимо, ночью была пурга. - Кай, вылазь. Оденься только. От посёлка к нам уже мчался тягун с санями. Да, измерительное оборудование мой химик, Марта, ждёт уже месяца два, было бы удивительно, если бы она не выскочила встречать груз. Тягун остановился возле челнока, и с борта спрыгнул мой зам Берил: - С приездом, Кэп! Что-то ты совсем не загорела. Второй спрыгнула ожидаемая Марта. Она махнула мне «с прибытием» и двинулась к челноку. В это время, жмурясь на ярком морозном солнышке, из челнока появился Кай. Берил хмыкнул: - А, ну понятно, где ты загорала! - И махнув Каю: «С прилётом в жопу мира!»,- принялся расстёгивать крепления на тягуне. Марта подождала, пока Кай вытащит из салона наши сумки, и протянула ему руку для рукопожатия: - Марта, местный химик. Кай застыл статуей самому себе в приступе паники. Я про себя и для себя произнесла длинную тираду, не включающую ни одного цензурного слова. После чего поспешила на помощь своей покупке: - Парня не лапать! Он из другой культуры, у них это не принято. Дайте ему немного освоиться. Зовут его Кай. Кто не понял ещё, он мой любовник. Кай, это Марта и Берил, мои коллеги. Пока Марта возилась со своими коробками, а Берил рассказывал мне о делах на базе, Кай застыл за моим плечом, ровно в той позе, как ему это приказывала венговская сопровождающая. И даже когда я, увлекшись разговором, запрыгнула в сани, никак ему не отсигнализировав, он сам быстренько последовал за мной. Да, наверное, это удобно. Хотя… Вспоминая разговор в челноке, я вдруг осознала, что далеко не все перечисленные тогда правила моя покупка выполняет. Звать меня по имени он не собирался. Даже, чёрт с ним, «госпожа Кэрол» никак не хотел принимать. Лёгкий стресс, и я снова просто «госпожа». - … ну и помнишь тот бур, что чинили в прошлом месяце? – Берил тоже наблюдал за моим парнем. Правда, надо отдать ему должное, не комментировал, продолжая рассказывать о делах на шахте. – Там, где тяга слабая была… Он опять увяз! Поль вчера часов восемь на нём просидел, но как вытащить не придумал. Я с утра к нему Лиз отправил, с ночной снял. Может, вместе что придумают. - Ясно. Я вещи закину, поем и тоже приду. Бур нам сейчас терять никак нельзя. Утро было морозным для середины осени, градусов 25 ниже нуля. Зато небо ясное, яркое утреннее солнце и великолепная видимость. Шахта и посёлок как на ладони. Огромная круглая громада копера, с угловатым наростом сепаратора, вытяжными трубами и заснеженными боками фракционных баков. Примерно в полукилометре от шахты, чтоб не страдать от пыли и гула, посёлок рудокопов: три небольших квадратных корпуса. Два из них были рассчитаны на семейных сотрудников, на четыре семьи каждый. А третий, побольше, представлял собой общежитие для одиночек и общие помещения типа бассейна, тренажёрки, больницы. Тягун сначала остановился у шахты, где Марта аккуратно выгрузила свои приборы, а уже потом въехал в посёлок. На площадке между корпусами была отстроена новая горка и фигуры из снега. Сейчас, после пурги, сильно припорошенные снежными шапками, узнать, что ребята тут пытались изобразить, было не возможно. Но это явно к празднеству. Через неделю по общему для галактического союза календарю наступит новый год. Мы всегда всем посёлком празднуем это событие с особым размахом. Тягун затормозил у одного из корпусов. Семейного дома, как называли его наши ребята - «бабского». Название, конечно, было притянуто за уши ради шутки, а аргументом к такому выбору было утверждение дока, что в этом доме слышно только женщин. На самом деле всё было, разумеется, не так. Из четырёх квартир одну занимала я (просто потому, что начальнику рудника не солидно жить в общаге, тем более, когда есть свободные квартиры). Одну занимал один из наших технологов со своей женой Дорой. Дора на шахте не работала. Она была переводчиком и работала, отсылая работы по сети. Но при этом она обладала громким голосом и собственным мнением по любому вопросу, даже по добыче руды. Третью квартиру занимала Марта со своим мужем. Ребята они оба были мирные и шумные только по праздникам, да и то по причине повышенной позитивности. В четвёртой квартире жил наш старший механик Поль со своей женой и двумя детьми. Поль был человеком очень тихим и мягким, его жена ещё тише и ещё мягче. А вот кого в нашем корпусе действительно было слышно лучше всех, так это их детей. Двух мальчишек погодок 4 и 5 лет. Всё считали это абсолютно нормальным, потому что нормальные дети и должны быть шумными. Второй семейный корпус, «мужской», населяли мой зам Берил со своей новой юной женой, док со своим партнёром, одним из наших механиков, и наш безопасник, абсолютно асоциальный тип, не уживавшийся в одном помещении даже с черепашкой. Остальные ребята в посёлке были одиночками и жили в общаге. Мы вошли в дом. Я скинула обувь в прихожей, махнув Каю следовать за мной. За панорамными окнами общей гостиной яркое зимнее солнце. Вообще, солнца у нас мало. Север. Ещё месяц и восходы сдвинутся к полудню, как и закаты, да и то, не балуя нас настоящим днём, а просто создавая сумерки, жалкое подобие светлого времени суток. Именно поэтому, чтоб дать нам возможность максимально впитать имеющееся северное солнышко, окна, что в жилых корпусах посёлка, что в узле управления шахты, были огромные, панорамные. Я открыла дверь своей квартиры: - Заходи. Это мой дом. Дверь я закрываю очень редко, но если вдруг захлопнется, кодовое слово «Вечность». Это юмор такой у нашего безопасника. Через некоторое время, не услышав ничего в ответ, я обернулась. Кай стоял на коленях на краю цветастого коврика моей гостиной. Возмущаться сил не было, я слишком устала, да и мысли уже вовсю занимал застрявший в шахте бур: - Дорвался?! Твоя комната направо. Обустраивайся. Кай: Шумное приземление челнока и стук пилота заставили распахнуть глаза, а открытая дверь, от которой сразу же повеяло жутким морозом, разбудила окончательно. В салоне, да ещё и с госпожой на руках, я пригрелся, потому холод снаружи казался мне просто пронизывающим до костей. Выходить не хотелось. Госпожа Кэрол бодро выпрыгнула на улицу и, по колено утопая в снегу, окликнула меня. Чувствуя, как столь желанное тепло все больше пропадает, я наспех начал одеваться. Снаружи послышались гул мотора и незнакомый голос. Я опасливо выглянул наружу, чуть щурясь от слишком искрящегося на солнце снега, и заметил ещё одну женщину, которая о чем-то переговаривалась с моей госпожой. Стараясь не обращать на себя внимания, сделал вид, что безумно занят нашим багажом. Но женщина определенно чего-то ждала и потому пристально за мной следила. Игнорировать внимание госпожи долго было верхом безрассудства, так что я повернулся к ней в ожидании, силой воли стараясь перебороть инстинкты и не встать перед ней на колени, как привык. Женщина зачем-то протянула ко мне руку и представилась. «И что я должен сделать?» - немного нервно покосился в сторону своей госпожи, которая, оценив ситуацию, начала им что-то объяснять. Первые её слова сильно меня удивили. Она сказала, что в моей культуре не принято трогать наложника. Но на Венге «осмотр» чужих наложников вполне приветствуется. Полапать чужого раба, примерно то же самое, что сделать комплимент вроде «а он у вас симпатичный». Обычно женщинам это льстит. Похоже, моя госпожа знает о венговской культуре столько же, сколько и я о её. Госпожа представила меня женщине и её … ммм… наложнику? Нет, мужчина не похож на наложника. Да и представили его как коллегу, значит, очередной спец. Теплая одежда практически не давала оценить их внешность, но мужчина явно был уже в возрасте. Взглянуть женщине в лицо я не рискнул. Когда наш багаж уложили на странную аэрошку, я пристроился у правого плеча госпожи, стараясь смотреть только в землю и не сильно отставать. Слишком яркий, блестящий снег утомительно слепил глаза каждый раз, как только я старался посмотреть чуть-чуть прямее. Невообразимый мороз щипал нос и щёки. Госпожа не обращала на меня внимания, разговаривая с мужчиной-спецом на непонятные мне темы. Удивляться не было ни сил, ни желания. Конечно, сон привел мою психику в относительный порядок, но до сих пор единственным возможным выходом для меня стало восприятие всего как можно более отстраненно. Пусть все эти люди делают то, что они хотят. Лишь бы мою душу не трогали. Транспорт приостановился у странных, частью прозрачных зданий. Вместо стен на первом этаже у них были сплошные окна, создающие видимость, будто помещение располагается прямо на улице. Неужели здесь принято так открыто демонстрировать другим людям свою личную жизнь? Я передернул плечами - надеюсь, госпожа не пожелает сегодня устраивать прилюдное шоу, ну… или хотя бы на то, что там теплее, чем снаружи. А то теплыми эти хрупкие стеклянные домики совсем не выглядели. Не дожидаясь приказа, я подхватил сумки и поспешил за задумавшейся о чем-то госпожой Кэрол. Внутри, слава Матери Сущего, оказалось тепло, что уже неимоверно радовало. Но госпожа не стала останавливаться в достаточно прилично обставленной гостиной дома, что вырвало у меня непроизвольный вздох облегчения. Женщина открыла одну из дверей и приказала входить. Теперь я наконец в доме моей госпожи, поэтому сложил сумки в уголок и практически с удовольствием опустился на не очень пушистый ковер. - Дорвался?! - с улыбкой произнесла госпожа. - Твоя комната направо. Обустраивайся. Нехотя покинув такой желанный ковер, я поплелся направо, забирая одну из сумок. Не считая странных окон, всё было вполне привычно. Сейчас я быстро распакую вещи и приведу себя в порядок. И теперь всё наконец вернется на свои места. Помимо тех вещей, что я выбирал в магазине, в сумке оказалось так же много незнакомой мне одежды. Какие-то бесформенные майки, мешковатые штаны, длинные водолазки, полностью закрывающие тело. И все это темных и иногда каких-то грязноватых цветов. Ну, хоть на ощупь материал был приятен. Казалось, эта одежда создана, чтобы скрывать всё, что можно. Как мне в таком ходить? В такой одежде ни одна женщина на меня не взглянет! А может, госпожа Керол очень ревнива, вот и решила одеть меня так? Не успел я разобрать и половину сумки, как в комнату заглянула госпожа, заставив меня вновь упасть на колени. Девушка с минуту постояла надо мной и положила передо мной пакет: - Тут банные принадлежности. Мне нужно отлучиться. Так что, как только разберешь вещи, можешь принять ванну. Она вон за той дверью. И вообще, располагайся. - Голос госпожи прозвучал как-то отстраненно, она явно сейчас думала о другом. Я подождал, пока она покинет мою комнату, и даже, на всякий случай, дождался хлопка ещё и входной двери, и лишь потом поднялся с колен. Затем как можно быстрее разложил вещи в шкафу и присел перед шуршащим пакетом. В нем было всего четыре флакончика, тройка тюбиков, зубная щетка, расческа и мочалка… так мало? Я с пристрастием изучил каждую баночку. Так, вот это шампунь… Три в одном?! Что за бред такой?! У шампуней, бальзамов и ополаскивателей совершенно разная структура! Они взаимоисключающие и существовать в одном флаконе не могут! Открыл крышку и скептически принюхался - тьфу, тля. Что за приторный гадкий запах, отдающий химией? Идем дальше - гель для душа. С запахом та же фигня, но хоть три в одном не написали. Следующий бутылёк - жидкое мыло. В комментариях не нуждается, но пахнет более-менее приемлемо - какой-то травой. Написано «ромашка». И последний оказался пеной для ванн. Абсолютно бесполезно. Тюбики же оказались: зубной пастой, кремом для рук и кремом для лица. Что показательно, оба крема были от обморожения. Да, не густо. В гареме даже самые последние наложники и те имели большее разнообразие. Но привести себя в порядок мне все же надо. Наверняка сегодня госпожа пожелает со мной поиграть, а первое впечатление слишком важное. Я подхватил жидкое мыло с травяным запахом, зубную пасту, щетку и расческу, проигнорировав всё остальное. Придется применить все свои возможные навыки, чтоб не упасть в грязь лицом.