Забытое

Вообще-то, свадьбы как таковой не было. Просто Клэр сжимает руку улыбающегося ей Сайлара, обводит взглядом притихших друзей и тихо сообщает: – Мы вместе. Сначала ее не понимают, потом принимаются поздравлять. Сайлар не выдерживает всеобщего одобрения от того, что он «встал на путь добра и света» и ехидно уточняет у Питера: – Что, не ожидал, что я стану твоим зятем, тесть? – Технически, я – брат твоего тестя, – поправляет Питер и с улыбкой протягивает Сайлару руку. – Но я согласен стать тебе братом. Самый опасный маньяк США удивленно смотрит на протянутую руку, словно ждет подвоха, вглядывается в лицо младшего Петрелли и неуверенно пожимает его ладонь. Клэр шумно выдыхает. – Ну, раз никто не собирается никого убивать, – она красноречиво смотрит на улыбающегося дядю и задумчивого Сайлара, – тогда, может решим, что будем делать с Пайнхерст? Герои тут же соглашаются, что надо что-то делать и принимаются строить планы. Клэр и Сайлар втихую сматываются, напомнив увязавшемуся за ними Питеру, что у них, вообще-то, почти медовый месяц. Артур ищет Клэр упорно и не собирается отступать. Сайлар путает следы уже год. И боится, что они не справятся, не смогу, проиграют… А он просто не может потерять все, что у него есть… Не может… – Ну, тише-тише, – просит Клэр, укачивая тихонько всхлипывающего малыша. – Ной, солнышко… Маленький мой, все хорошо, плохие люди ушли, папа их прогнал. Сайлар смывает кровь с рук и думает, куда им податься теперь. Конечно, Артур поймет, что его люди исчезли не просто так, не скоро, но все же стоит уже подготовить путь к отступлению. А Ной все плачет, и Сайлар – безжалостный маньяк, жестокий убийца – чувствует себя беспомощным. – Он так испугался? – тихо спрашивает он, подходя к Клэр. – Не знаю, – растерянно признается она. – Но у него легкий жар. Похоже на простую детскую простуду. Сайлару кажется, что у него выбили табурет из-под ног, а на шее все сильней и туже затягивается петля. – У него нет твоей способности к регенерации, – понимает он. – Может, позже проявится? – хмурится Клэр, прекрасно осознавая, что пытается успокоить их обоих. Сайлар тихо стонет от обреченности, смотрит на шмыгающего носом сына и устраивает ему «чудо». Малыш перестает давиться тихим плачем, разглядывая вертящиеся перед глазами кусочки морковки. – Значит, все же испугался, – вздыхает Клэр, а через мгновение, без перехода почти, добавляет: – Артур меня не отпустит… – Нейтан – его марионетка, – кивает Сайлар, добавляя к морковке кусочки сахара. – Питер ушел в подполье, а из внуков с выраженными способностями – только ты. Клэр молчит, качая Ноя. Тот тянет ручки к сахару, игнорируя морковку. Сайлар пытается сосредоточиться на телекинезе. Они говорили об этом слишком часто. – Мэтт уже едет, – вдруг говорит Клэр. – Нет, – отзывается Сайлар. Об этом они тоже говорили. – Нет. – У тебя останется Ной, – отзывается неумирающая девушка. – А у него нет регенерации… Ты должен его защитить. – Нет, Клэр! – рявкает Сайлар, роняя сахар и морковь. Ной начинает всхлипывать. Клэр молча отдает сына его отцу и смотрит на то, как растерянно прижимает ее мужчина к себе их малыша. И в груди поселяется ощущение правильности. Ей не хочется это терять… Но Артур не отступит. Клэр старается не смотреть на кроватку, в которую Сайлар уложил их сына. И на своего мужчину тоже старается не смотреть. Мэтт садится напротив нее, с прямой спиной устроившейся на диване, и осторожно сжимает ее ладони. – Я забуду их? – шепчет Клэр. – Я могу просто уехать, – предлагает Мэтт. – Я ничего не сделаю… – Нет уж, – упрямо поджимает губы Клэр. – Артур все равно меня отыщет… И лучше уж так… Надеюсь, он не доберется до Ноя и Сая… И надо сделать так, чтобы и я не добралась до них. Сайлар смотрит на нее с мгновение и отводит взгляд. – Я могу сделать так, что ты его возненавидишь, – говорит Мэтт, сжимая ладони Клэр крепче. – Но к телепатам тебе лучше не приближаться. Они могут найти правду и вытащить на поверхность твои воспоминания. – И страх к телепатам добавь, – соглашается Клэр. – Пора забывать… У нее по щекам бегут слезы, когда Мэтт мешает ее воспоминания и осторожно прячет память о Ное, о Сайларе и обо всей их совместной жизни… Артур смотрит на внучку и улыбается. – Итак, ты сама пришла. Что же… Тебя заинтересовало мое предложение? У нее темные волосы, собранные в высокий хвост, болезненно-злобная усмешка и явное желание кого-нибудь убить. – Наверное, – отзывается Клэр, складывая руки на груди. – Я просто устала бояться. Сайлар что-то забрал у меня… Способность чувствовать боль, наверное… Но что-то еще… – Клэр, тебе не стоит бояться Сайлара, – улыбается Артур. – МЫ поможем тебе. Бессмертная девушка мрачно усмехнается, стараясь не обращать внимание на тянущую боль в груди. Через год она впервые после долгого времени встречает Сайлара. Рядом с ней замерли двое силовиков, готовых в случае чего атаковать скрывающегося уже с два года маньяка. Тот гордо стоит, развернув плечи и готовясь к атаке, сверлит ее взглядом. Клэр анализирует ситуацию, пытается понять, что же ее смущает. И… – Мальчик, – роняет Клэр. Ее защитники оборачиваются к ней, а в глазах Сайлара мелькает что-то похожее на отчаяние. Маленький, очень симпатичный мальчик осторожно выглядывает из своего укрытия, в которое, несомненно, его спрятал Сайлар. – Какая-то сумасшедшая решила родить от тебя? – уточняет Клэр насмешливо, пытаясь переварить тот сумбур чувств, который родился в ее душе при взгляде на ребенка. Кстати, не смотреть больше на малыша. Так недолго забыть и о том, что его отца они сейчас попробуют убить… Или он их. Сайлар кривит губы в усмешке, пропуская по кончикам пальцев электрический разряды, почти не угрожая, но явно предупреждая, что будет с теми, кто посмеет приблизиться к этому ребенку, и требует: – Не смей упоминать его мать. Клэр вскидывает брови. Кажется, он, правда, защищает эту незнакомку, наверняка любимую женщину и мать его ребенка. Внутри что-то колет от гнева или… еще чего-то?.. Гнев? Обида? Зависть?.. Рев… ность?.. В груди что-то переворачивается, сжимается от боли, которую она не может чувствовать физически. Клэр теряется и поспешно говорит: – А то что? Вскроешь мне мозг? На глазах у своего сыночка? Сайлар сжимает ладони в кулаки. Он сверлит Клэр взглядом, и в нем больше ожидания, чем… чего? Ненависти?.. – Полагаю, ты готов на все, чтобы защитить своего сына, да? – Клэр смотрит на Сайлара. – И ты не станешь ставить нам палки в колеса, да?.. И пока ты живешь мирно, не применяя способности, мы не тронем ни твоего сына, ни тебя. Мы будем наблюдать за тобой. Сайлар кивает и медленно пятится к малышу. – Ной, иди ко мне, – зовет, а Клэр вздрагивает. Ной… Ной… Он назвал своего сына Ноем. Мальчик оказывается на руках у убийцы, весело улыбается, не понимая, какое чудовище – его отец, машет Клэр ручкой. Она невольно поднимает руку и осторожно машет в ответ, натыкается на обескураженный взгляд Сайлара и поспешно, как ребенок, прячет ладонь за спину, стараясь не смотреть на то, как знаменитый серийный убийца, воркуя, уносит своего сына подальше от нее… Артур взбешен. Он мечется по кабинету, смотрит на Клэр почти ненавидящим взглядом, а после спрашивает настолько серьезно, что ее дрожь пробирает: – Неужели, ты думаешь, что мы отпустим Сайлара? Тем более сейчас, когда у него есть ребенок? – Думаю, да, – кивает Клэр, и позволяет своим губами улыбнуться – холодно и жестко. – Дед, у нас в запасе целая вечность, а способности быстрее и лучше развиваются в дружелюбной среде. Дадим Сайлару вырастить мальчишку лет до тринадцати… А потом заберем. – О, – смотрит на внучку Петрелли-старший, – так это план… А чтобы он не сорвался куда-нибудь, ты упомянула наблюдателей… Не совсем продуманно, но план хорош для юной особы твоих лет. Что же, Клэр, у нас есть время. Подождем. – Подождем, – соглашается Клэр, мысленно добавляя, что через тринадцать лет придумает, как оградить ребенка от внимания своего дражайшего предка. И вздрагивает, не понимая, почему хочет защитить отродье своего личного кошмара. «Дети не в ответе за грехи отцов,» – мысленно напоминает себе девушка и успокаивается. Так хоть понятно, почему она не хочет, чтобы этот маленький мальчик попал в лапы к ее деду. Записи с камер наблюдения рядом с домом Сайлара Клэр смотрит регулярно. Она знает, во сколько ее личный кошмар чистит зубы перед сном, и это делает его немного человечней. А если обратить внимание на то, как бывший маньяк возится со своим сыном, стараясь заменить ему и отца, и мать, то становится понятно, что бояться ей нечего. По крайне мере, пока она не покушается на жизнь и здоровью его драгоценного отпрыска. Клэр почти жалеет, что у них нет камер в доме – Сайлар довольно вежливо напомнил, что это частная собственность, прежде, чем выдернуть последнюю. Камеры он вежливо вернул агентам и напомнил о праве на частную жизнь. Но наружное видеонаблюдение не тронул, позволяя следить за собой и сыном. Что Клэр и делала, чувствуя, как все внутри переворачивается от зависти и… чего-то еще. Она когда-то думала об этом, о том, чтобы завести детей… И посчитала, что бессмертная и вечномолодая мать – не то, что заслуживает ребенок. А сейчас жалела, что не нашла такого мужчину, которому захотела бы родить детей. Но у нее впереди вечность. Она все успеет. И не стоит завидовать бывшему маньяку, нашедшему свое семейное счастье… Когда Питер-из-прошлого отправляется к Сайлару, Клэр готова его возненавидеть только за то, что он пришел именно в этот дом. Она четко проговаривает своим подчиненным, что нельзя не то, что задеть, но даже напугать мальчика. Тот должен думать, что все хорошо. Они просто придут, заберут Питера и уйдут. Без жертв. Она думала, что все получится. Надеялась на это… Когда мальчик сломанной, безжизненный куклой мотается в руках воющего Сайлара, ей кажется, что Вселенная взорвалась. Вот в этот самый миг. Как можно привязаться к ребенку, видя его только раз в жизни вживую и наблюдая за ним с помощью камер?.. Но она привязалась. И сейчас Клэр трясет от ненависти, боли, горя… И она находит его источник. Питер. Он привел их сюда. Он пришел в дом Сайлара. Он виноват в смерти Ноя… Порезы ложатся один за другим. Она говорит, что мстит за жителей Коста Верде. На самом деле, Клэр еще не отомстила даже за себя и за ту боль, которую причинил ей Питер, просто придя в тот дом. Она почти хочет закричать, что Ной был бы жив, если бы не Питер!.. Но Клэр этого не делает. Она даже позволяет отцу пообщаться с дядей. Ее трясет. От чего-то невысказанного, от чего-то настолько тяжелого, что грузом ложится на сердце. …Клэр бродит по городу до рассвета, а его встречает на пирсе. Он подходит к ней со спины, обнимает осторожно, кладет подбородок на макушку. – Ной мертв, – тихо шепчет Клэр и добавляет абсолютно бессмысленное и уже не важное: – Прости. Она думает, что Сайлар ее убьет, но он только крепче прижимает ее к себе. – Поплачь, – тихо говорит ее личный кошмар. – Станет легче, сладкая… Поплачь. – Почему я должна плакать? – вслух удивляется Клэр и утирает слезы, бегущие по щекам. – Это ты был его отцом. Ты должен плакать. Ты должен ненавидеть меня… Ты… – А кем была для Ноя ты? – спрашивает Сайлар, резко развернув ее к себе лицом. Он смотрит в ее глаза, осторожно разжимает хватку на плечах и просит, почти молит: – Вспомни. Тогда ты поймешь, почему так больно. Клэр мотает головой. Она не хочет вспоминать. Вместо этого бессмертная девушка прячет лицо на груди бывшего маньяка и обнимает его обеими руками за талию. Его ладони на спине и щека, прижатая к макушке, воспринимаются как что-то родное и правильное. Она не хочет вспоминать… но вспоминает. Маленького Ноя – такого беззащитного, крохотного, без ее возможности к самоисцелению. Сайлара – теплого, родного и бесконечно любимого. Себя… Не жестокую, озлобленную и готовую пойти на убийство, а счастливую. И она плачет, прижимаясь к человеку, которого ненавидела годы, чтобы не показать деду, как он ей дорог и любим. …Клэр вздрагивает от того, что холодные пальцы схватили ее за плечо. – Мисс Беннет, – смотрит на нее секретарша Артура, – вы задремали в приемной. Мистер Петрелли готов с вами встретиться. Клэр кивает, поднимается на ноги, растирает виски, поражаясь тому, какой бред ей приснился. Она любила Сайлара? Да быть того не может! Сердце тихонько сжимается в груди, противореча своей хозяйке. Артур мрачен. Он смотрит на внучку тяжело и внимательно: – Ты знаешь, что Нейтан мертв? – Что? – охает Клэр и произносит как ругательство: – Питер! – Она выдыхает. – Перенял способность Сайлара и не удержался, да? – Да, – соглашается Артур, переплетая пальцы. – К счастью, нам больше не стоит бояться Сайлара. Останки мистера Грея были найдены и подвержены осмотру. Там уже нечему восстанавливаться и регенерировать. К сожалению, останки его сына мы найти не смогли. Так и не узнали, чем обладает мальчик. – Артур поднимает взгляд на внучку. – Что-то не так, дорогая? – Все прекрасно, – с фальшивой улыбочкой отзывается Клэр, стараясь не обращать внимания на боль, выворачивающую ее наизнанку. – Просто мне нужен отдых. – И тут же находит причину: – Мы с Нейтаном были не очень близки, но все же, он был мне отцом. – Я понимаю, – кивает Артур. – Иди. Оплачь свою потерю. – Спасибо, – улыбается ему Клэр и уходит. …Спустя три часа здание Пайнхерст поднимается на воздух, но Артур этого не видит, распиленный на части, разложенные по отдельным контейнерам. Клэр отмывает руки от крови и думает о том, что за мужа и сына она почти отомстила. Что будет после мести, задумываться не хочется. Вечность в одиночестве – самая страшная кара, и ей от нее не отвертеться…