Забытье

Все началось с того, что они начали вместе пугать своей невосприимчивостью к алкоголю барменов. Или нет, не так. Все началось с того, что он решил напиться, а Клэр просто оказалась рядом – такая же бессмертная, выносливая и умеющая пережить все… Даже его самого. Она пришла на могилу Нейтана. Сайлар сидел там же, задумчиво касался кончиками пальцев высеченных на камне слов о памяти и скорби и не обращал на Клэр ровным счетом никакого внимания, пока она не кашлянула. Вообще-то, больше хотелось стукнуть Сайлара чем-нибудь тяжелым по голове и по методу Хиро упрятать в гроб, но Питер с пеной у рта утверждал, что их злейший враг исправился. Поэтому Клэр кашлянула. – Мы можем напиться? – спросил тогда он, не оборачиваясь. Голос чуть хрипловатый, надтреснутый. Клэр удивленно вскинула брови, разглядывая своего злейшего врага. Тот обернулся, серьезно посмотрел на Клэр больными глазами и пояснил: – Хочу забыть. Обычно алкоголь помогает… в подобных случаях. – В бессмертие есть минусы – напиться не получается, – пожала плечами Клэр. – Ты проверяла? – уточнил Сайлар, поднимаясь на ноги и становясь выше ее. Намного выше. Приходилось закидывать голову, чтобы смотреть ему в глаза. – И что ты пила? – Текилу, – вздохнула Клэр, разглядывая его, чуть ссутулившегося в своем черном пальто. – На спор. – На деньги, – перебил ее Сайлар, пряча ладони в карманы, и отстраненно улыбнулся. – Я помню. А может, взять что-то посильней? – Медицинский спирт? – предположила Клэр, сглатывая и видя в нем что-то… знакомое?.. – Я не знаю, что еще сильней. – С учетом того, что мы бессмертны, можно перепробовать все, – пожал плечами Сайлар и, сделав пару шагов от могилы, уточнил: – Ты со мной? Тогда Клэр подумала, что кто-то должен проконтролировать действия бывшего – а бывшего ли? – убийцы, стремящегося забыться всеми возможными способами. И мельком мазнув кончиками пальцев по мемориальной – надгробной, не стоит этого забывать – плите, поспешила за ожидающим ее Сайларом. Тем вечером они пытались напиться. Бармен смотрел на них круглыми глазами и мешал все более ядреные коктейли. Пара даже проняла. Или она просто умерла от передозировки алкоголя. Или организму надоело то, что его хозяйка старательно себя травит, и он отключил ее. Или она просто уснула. В любом случае Клэр очнулась, когда Сайлар осторожно потрепал ее по голове и сообщил, что бар закрывается через пятнадцать минут. Клэр сонно хлопала глазами, а ее личный кошмар смотрел на нее с улыбкой несколько мгновений прежде, чем подхватить на руки и вынести на улицу. Там он поставил ее, отбивающуюся, на ноги и полной грудью вздохнул свежий воздух. – Ты хоть захмелела? – уточнил он. – Я хочу спать, – отозвалась Клэр и зябко повела плечами – тонкая курточка спасала днем, когда было солнечно, но не ночью под резкими порывами ветра. – Не знаю, связано ли это с опьянением… – Ты просто устала, – качнул головой Сайлар, стягивая темное пальто и набрасывая его на печи бессмертной девушки. – Ты в колледж? – Думаешь, меня сейчас пустят в общежитие? Отец уехал на неделю, а я знаю, где хранится запасной ключ от его квартиры, – хмыкнула Клэр, кутаясь в пальто и осторожно вдыхая запах мужского одеколона. И вздрогнула. – Кажется, – неуверенно начала она, – я все же немного опьянела… Мне пора. – Я провожу, – просто сказал Сайлар. Клэр не ответила. И на темную фигуру, шагающую с медленной, лениво-хищной грацией рядом с ней, старалась не смотреть. Она куталась в теплый плащ и думала, какого черта согласилась пойти и напиться со своим врагом… Хотя это было весело. И бармена, психанувшего из-за того, что он не может напоить клиентов, было жаль. Клэр тихо хихикнула, вспоминая, как уныло обвисли усы несчастного, когда он понял, что самый его ядреный напиток не берет ни высокого мрачного мужика, ни наивно хлопающую глазами школьницу. Это было до того, как он начал экспериментировать. А потом кто-то предприимчивый решил устроить тотализатор. Кажется, они даже что-то выиграли. Клэр снова хихикнула, пряча лицо в высоком воротнике. Так они и дошли до квартиры Ноя Беннета. Клэр пару раз подпрыгнула, пытаясь достать до верха рамы двери, где была выточена уютная ниша для ключа, поискала взглядом, что бы можно было использовать как табурет, и позорно взвизгнула, когда ее вздернули в воздух банальным телекинезом. – Страшно? – насмешливо уточнил Сайлар, складывая руки на груди. Клэр собиралась ответить что-то храбро-глупое, но вместо этого протянула руку, вытащила ключ из ниши и показала его своему визави. Тот, медленно растянув уголки губ в довольно-лукавой улыбке, резко отпустил ее и поймал в свои руки. У Клэр дыхание сбилось. Она сглотнула с трудом и большими глазами следила за мужчиной, который с искрами смеха в глазах и откровенно-насмешливой улыбочкой на четко очерченных губах с преувеличенной осторожностью поставил ее перед дверью. Клэр чувствовала его за своей спиной с какой-то особой, почти звериной ясностью. Наверное, именно так чувствует себя заяц, когда его настигает страшный зубастый волк. Он чует, как огромная лапа надавливает на хребет, почти ломая… Но это так, волк пока только играет со своей добычей. Хищники… Порой они бывают милосердней любого человеческого палача. Порой. Но азарт погони, схватка, игра с жертвой… «Зря!» – билась в голове Клэр мысль. Не надо было соглашаться… Глупая-глупая девчонка, купившаяся на грустный взгляд и мнимое раскаяние. Вот он, ее личный кошмар, стоит за ее спиной, смотрит… А она никак не могла попасть ключом в замочную скважину. – Кажется, – раздалось совсем близко, прямо над ухом, – бессмертные все же могут напиться… Он осторожно перехватил ее пальцы, судорожно сжимающие ключ, направил его в замочную скважину, повернул, умудрившись погладить большим пальцем запястье. От этого простого движения и его ненормально-горячих рук у Клэр мурашки пробежались по спине. Она выдохнула – рвано, чуть судорожно, словно через силу, словно ей нужно было заставлять себя дышать. А горячие ладони легли ей на плечи, чуть сжали, опаляя через пальто и ее курточку и медленно скользнули прочь. Клэр вздрогнула. Нет, через мгновение она сообразила, что Сайлар просто решил забрать свое пальто. И все. И чего ты разнервничалась, дурочка? С чего? – Спокойной ночи, Клэр, – вежливо сказал ее оживший кошмар и ушел. Собраться с мыслями получилось только через пять минут. Клэр вытащила ключ из замочной скважины, закрыла дверь, разулась, сняла куртку, нашла запасное одеяло и утащила из спальни отца подушку. Она устроилась на диване, мысленно проматывая прошедшие события. Вспомнила сначала его теплые руки там, в баре. И совершенно горячие, огненные, опаляющие, когда он помогал ей открыть дверь. И плюнула на все произошедшее. Какого черта? Нет, действительно, какого черта? Он – Сайлар. Она – Клэр. И, черт, пусть они оба бессмертны, а он даже доказал, что они в какой-то степени похожи, но ничего не выйдет. Ничего из нечаянных глупых девичьих грез, которые рождаются сами, когда на горизонте появляется вот такой вот раскаявшийся злодей, стремящийся творить добро. – Он вскрыл тебе череп, идиотка, – сердито пробормотала Клэр, закутываясь в одеяло. Снилось ей что-то невнятное, но бесконечно теплое… Горячее, обжигающее… С четко очерченными губами, изгибающимися в лукавой улыбке. Когда они напиваются в следующий раз, инициатором становится Клэр. Почти. Она просто звонит Сайлару. Он слушает невнятные всхлипы в трубку ровно тридцать секунд, бросает короткое «Жди», и дальше в трубке слышны только гудки. – Я не могу ее успокоить, – растерянно вздохнула Гретхен, когда Сайлар появился в их с рыдающей сейчас Клэр комнате. – И внятных слов от нее добиться не получается. – Понятно, – хмыкнул Сайлар. В следующую секунду Клэр оказалась выдернута из кровати телекинезом и прижата к стене им же. – Свернуть тебе голову или успокоишься так? – ласково уточнил у нее мужчина, складывая руки на груди. – С-сайлар? – спросила Гретхен, большими глазами разглядывая знаменитого серийного убийцу. Тот вскинул бровь, разглядывая брюнетку. – Что? Клэр о тебе рассказывала. – Боюсь узнать, что именно она обо мне говорила, – вздохнул Сайлар, покачал головой и щелчком пальцев свернул Клэр голову и отпустил мертвое тело. Когда та села на полу и, мрачно поглядывая на устроившегося на ее кровати брюнета, вправила позвонки на место, плакать ей уже не хочется. – Мередит звонила, – сказала Клэр сухим, невыразительным голосом. – Она рассказала мне, как мило ты помог ей выбраться из догоревших руин Прайматека. – И какие претензии ко мне? – уточнил Сайлар, пролистывая какой-то конспект. – Почему ты мне не сказал? – процедила Клэр. – Я думала, что она мертва! Что ты ее убил! А она, оказывается, – голос медленно, но верно приближается к отметке «крик», – все это время была в Мексике и училась снова контролировать свой дар! Под конец Клэр откровенно орала, сжимая кулаки. Сайлар тяжело вздохнул, оглядел девушку с головы до ног и приказал: – Бери куртку. Мне посоветовали неплохой бар, где можно попробовать действительно напиться. Клэр смотрела на него с секунду и тихо прошептала: – Забыться? Сайлар смерил ее с головы до ног и просто кивнул. Гретхен осторожно спросила у Клэр, вернется ли она сегодня, но блондинка только пожала плечами, напоследок крепко обняв подругу. – Ну, с Сайларом ее точно никто не тронет, – утешила себя брюнетка и принялась за реферат по истории искусств. Клэр шмыгала носом и косилась на задумчивого Сайлара. Он пил очередной сшибающий с ног коктейль нормальных людей как воду. Бармен смотрел на клиента не очень хорошо. Хорошо хоть, у этого нет усов. У предыдущего они так забавно обвисали… Клэр неожиданно для себя хихикнула. – Значит, ты не знала, что твоя мать жива, – сам для себя подвел итог Сайлар. – Мило. В твоем сознании я лишил тебя обоих родителей. Клэр залпом выпила поставленный перед ней… ром с колой?.. – Ты – редкостная мразь, так что я готова была ожидать от тебя и не такого, – честно ответила девушка, проговаривая слова, крутившиеся у нее на языке уже давно. Сайлар отчего-то рассмеялся заказал у бармена «что-то ядреное для этой малышки». – А ей хоть восемнадцать есть? – прищурился мужчина, разглядывая ее. – Мне есть восемнадцать, – отозвалась Клэр довольно агрессивно. – И я поспорить могу, что выпью самый крепкий из ваших напитков и не поморщусь! – Ну, ты сама это сказала! – загорелся азартом бармен. Клэр улыбнулась подмигнувшему ей Сайлару и охотно ввязалась в спор. Она смеялась, пила, махала на язык, обожженный слишком крепким алкоголем. И совершенно не поняла, когда вокруг собралась такая толпа. Парни смеялись, шутили, спорили, ставили деньги на то, сколько она выпьет… А потом, вдруг, резко, за спиной раздался спокойный голос Сайлара: – Хватит. – Ну-у! – хором протянула толпа. – Ты что? Ее папочка? – возмутился кто-то. – Пусть малышка еще нас порадует! – Моя малышка не будет радовать никого, кроме меня, – насмешливо отозвался Сайлар, а у Клэр не было желания ему возражать. Уже на улице, набросив на ее плечи свое пальто, Сайлар зачем-то сказал: – У них были слишком пьяные и жадные взгляды. Ты могла пострадать. И ушел, одергивая свою рубашку. – Не могла, – возразила Клэр, догоняя его и хватая его за рукав. – Я не могла пострадать! – Хорошо! – рявкнул Сайлар, останавливаясь и резко оборачиваясь к ней. – Они могли пострадать! Клэр глядела в его лицо. А он был зол. Дышал тяжело. Смотрел на нее каким-то странным, звериным взглядом. Клэр осторожно подняла ладонь, прикоснулась дрожащими пальцами к груди мужчины и выдохнула тихое: – Ты пьян? Сайлар замер, даже дышать перестал. Как хищник перед прыжком. Клэр шагнула еще ближе. Положила на грудь обе ладони, ища сердце. Зачем-то ей это было необходимо. Вот здесь. Сейчас. И когда обе ладони легли напротив его сердца, чувствуя как оно отмеряет четкий ритм – тяжело и сильно, а взгляд блуждал, не зная, на чем остановиться, Сайлар выдохнул. – Я пьян, – тихо сказал он. И обнял ее. Клэр стояла, слушая, как тяжело и сильно бьется напротив ее ухо чужое сердце. Сайлар тихо смеялся непонятно чему. – Но ты все еще ненавидишь меня? – спросил он зачем-то. – Да, – согласилась Клэр, чувствуя его горячие ладони на своей спине. – И ведь не лжешь, – как-то растерянно ответил мужчина. – Но можно ли ненавидеть и любить?.. Можно ли? Клэр не ответила. Она просто вывернулась из его рук и пошла к отцу. Ной очень хотел спросить, что произошло, когда увидел на пороге своей квартиры Сайлара и Клэр в его пальто, но он благоразумно промолчал. Дочка отдала бывшему маньяку его пальто и вошла в квартиру. Сайлар молча развернулся и ушел. – Пап, у тебя есть мороженное? – растерянно спросила Клэр. – В морозилке, кажется, – пожал плечами Ной и все же спросил: – Что-то случилось? – Ага, – согласилась Клэр. – Но я пока еще не поняла что. Ной обнял свою еще такую маленькую дочь и решил позвонить Сандре. В конце концов, он не должен говорить с Клэр о мальчиках. Для этого у нее есть мать. Две матери, как оказалось сегодня. А вот пригрозить одному «мальчику», чтобы тот не обижал его дочь – можно. Когда оба окончательно разочаровались в алкоголе, Клэр неловко уточнила: – Наркотики? Сайлар шел рядом с ней, уже привычно закутанной в его пальто, и поморщился от этого предложения: – Не слишком приятные воспоминания… К тому же, можно потерять контроль над способностями. – Мне не страшно, – вздохнула Клэр. – Ни потерять контроль, ни оказаться рядом с тобой, потерявшим контроль. – Если я порежу тебя на кубики с гранью в один дюйм, ты больше не сможешь этого сказать, – хмыкнул Сайлар. – Ты, вообще, больше ничего не сможешь сказать. Клэр молча переварила сказанное и спросила, зябко спрятав ладони в длинных рукавах: – Значит, ты давно мог меня убить? – Сайлар фыркнул очень ехидно, и Клэр бросило в краску от своего глупого вопроса. – Но почему не убил? Он остановился, ожидая, пока она, замершая рядом, не поднимет на него свой взгляд. Клэр тяжело сглотнула и робко подняла глаза на него. Лицо его было в тени, но она точно могла сказать, что он смотрит на нее – внимательно, цепко… волнующе?.. А голос его был хриплый и полный того знания, от которого сама Клэр старательно отрекалась: – Я не хочу проводить эту вечность в одиночестве. Они смотрели друг на друга и молчали… А потом он, все так же тяжело, устало и почти обреченно говорил: – Я буду для тебя тем, кем ты захочешь. Врагом. Другом. Соперником. Союзником. Собутыльником. Приятелем. Любовником. Целью. Ты можешь убивать меня вечность. Главное, чтобы эта вечность не была одинокой. Ной, привычно уж глядя на то, как дочь отдает пальто Сайлару и молча бредет к холодильнику с мороженным, осторожно спросил у собирающегося уйти мужчины: – Что происходит? Сайлар на секунду замер, обдумывая, что он может сказать и сколько. Клэр воткнула ложку в мороженное и вслушалась в тихий, насмешливый голос: – Мы забываемся. Вдвоем как-то проще. Позже она честно рассказа обо всем отцу – о походах в бары, о том, что физически не может напиться, об их странных разговорах и ночных прогулках. И о том, что она уже не знает, как реагировать на того, кто вечность готов умирать от ее руки. Сайлар исчез из ее жизни на полторы недели, чтобы вернуться с бутылью, на которой быстрым почерком было написано: «Сайлар, не тронь!». – Суреш, – с какой-то почти отеческой гордостью пояснил мужчина. – Я… помогаю ему в некоторых изысканиях, а он вывел формулу напитка, превышающего своей крепостью все, что мы пробовали. – Зачем? – спросила тогда Клэр. – Отказываешься? – уточнил мужчина, но девушка не стала отказываться. Гретхен поддержала их банкой с пивом, а вот оба бессмертных осторожно пригубили немного напитка, составленного добрым доктором Сурешем. Вскоре Клэр поймала себя на том, что язык ее заплетается, но ей все равно хочется говорить. Гретхен смеялась над ней – но не обидно, а как-то мило. И Сайлар… Он просто смотрел на нее и улыбался своими четко очерченными губами. А потом все произошло как-то само собой. Вот Клэр тянется к нему, проводит кончиками пальцев по скулам, касается дрогнувшего уголка губ и охает, когда кожу на подушечке на мгновение прикусывают ровные белые зубы. Это не больно. Это горячо. Лицо заливает краска. Клэр отдергивает руку, а Гретхен тихо смеется. И мир снова сделался четким. В голове загудело. – Кажется, я трезвею, – тихо заметила девушка, стараясь не смотреть на Сайлара. – Так исправь это! – предложила Гретхен сонно. Клэр почти мгновенно вспомнила, как Сайлар под ее хихиканье, капнул две капли их напитка в пиво ее соседки. А сейчас Гретхен засыпает. Сайлар тихо рассмеялся и придвинулся к Клэр ближе. Коснулся ее щеки, взялся за подбородок сильными пальцами и спросил хрипло: – Исправить? – Да, – прошептала Клэр. – Я хочу забыться… Он целовался потрясающе. В прошлый раз… Это было просто так, из исследовательского интереса, без капли собственного желания. А сейчас… – Найдите себе комнату! – пьяно посоветовала Гретхен, отворачиваясь к стенке. Сайлар тихо рассмеялся, уткнувшись носом в шею Клэр. Она выдохнула тяжело, облизнула губы, словно запоминая этот странный, сладко-терпкий вкус и услышала тихий шепот себе на ухо: – Ты просто пьяна… А утром ты опять посмотришь на меня с ненавистью… Но то, что между нами, уже неплохо, да?.. Клэр выгнулась под осторожными прикосновениями горячих губ к своей шее и спросила: – Ты приручаешь меня?.. Слово звучит как-то странно. Словно она сама считает себя редкой зверюшкой в зоопарке – вымирающим видом, который нужно сохранить, а сделать это проще, когда зверь доверяет так?.. Но именно так она себя чувствовала. Он приручал ее. Только Сайлар думал иначе. Он навис над ней, глаза его мерцали темнотой в полумраке комнаты, а голос был хриплым, когда он сказал уверенно: – Это ты меня приручаешь… А я с тобой забываюсь… И его губы коснулись ее лба, щек, скул, подбородка, а хриплый шепотом сыпался на нее со всех сторон: – Мое маленькое сладкое забвение, сокровище, которое нужно беречь, невозможная, бессмертная, неуязвимая… Почему ты даришь мне забвение и забытье?.. Клэр не ответила. Она оттолкнула его, выскользнула прочь, в холодную ночь, где не было этого хриплого шепота, горячих рук и желанного забытья. Когда пальто привычно легло на ее плечи, Клэр даже не обернулась. – Если подумать, – начала она, – о том, сколько боли ты мне причинил, сразу появляется желание тебя убить. – Так не думай, – посоветовал он, кладя свои на ее плечи поверх пальто. – Не получается, – тихо вздохнула Клэр, кутаясь в его руки. – Что нужно, чтобы не думать? – Забыть, – прошептал он, потираясь щекой об ее макушку. – Хоть на время. – И ты мне в этом поможешь, – поняла Клэр, расслабляясь в его руках, пригреваясь почти против своей воли. – Постараюсь, – подтвердил Сайлар. И она позволила себе окунуться в забытье. К чему это приведет ее? Что будет? И почему так тревожно гудит в голове предчувствие чего-то жуткого, опасного и жестокого? Клэр еще не знает, но, кажется, ей придется узнать, к чему может привести забытье в руках бывшего – а бывшего ли? – серийного убийцы и ее личного сладкого кошмара.