Фантазия ре минор

Алине Коршуновой посвящается Сегодня торжественный день – Один из многих таких в году. Как всегда я на сцену иду, И за мной волочится тень. Я одна во всём мире теперь, И ни мамы, ни папы нет. Но привыкла за много лет – Уж кому, как не мне, терпеть. Уж кому, как не мне, страдать, ЗА всех тех, кто великим стал. Тех, кто к музе своей не взывал, А умел её сам вызывать. Уж кому, как не мне, искать В этой тысячи разных мотивов Лишь один – без альтернативы, И ему всю себя отдавать. И заставить лететь, звучать, Вся Земля чтоб его подхватила. Чтоб разросся он с новой силой, В глубине где-то стихнув опять. Уж кому, как не мне, любить Это горько-светлую драму, Эту чёрно-белую гамму, Что века сумела прожить. Уж кому, как не мне, говорить, Что «Сегодня шёл плохо Бах», Что «Сегодня в моих руках Уже сил нет совсем парить». Что сегодня «Всё как-то не так», И опять возвращаться домой, И опять сесть рядом с тобой, Чтобы снова сыграть «Краковяк». Чтобы вновь ощутить тоску, А потом веселее начать, Чтоб проклясть всё и переиграть, Затем вытереть пот на лбу. Вновь на сцену подняться и, Когда зал огромный замрёт, Я узнаю всё наперед, Не подняв даже правой руки. Он хотел. Он воспрянул. Готов. Всё внимание – на меня. Я сажусь и играю «ля» Без усилий, без лишних слов. И опять, и опять, и опять, Пока пульс в голове ещё жив, Я играю всё тот же мотив, Что других заставляет рыдать. А мне – весело от него. Я наплакалась вдоволь тогда, Когда врач мне сказал – беда. Рак костей не щадит никого. Я взывала к Богу помочь, Но всё та же в тазу ломота. Уже этим по горло сыта. Так, что ног не могу волочь. Я болею, но всё иду. Не хочу прекращать пути. Хотя знаю, что мрак впереди, И что в нём навсегда пропаду. У меня не осталось сил. Всё развеяли! Всё расхватали! Всё сожгли, уничтожили, смяли… Только лик неуклонно мил. Только имя осталось моё… До последнего: «Алечка, Аля!» Компресс раз в полчаса меняют, На верёвке белеет бельё. Даже знаю, куда я надену Этот траурно-белый наряд. Чинно люди стоять будут в ряд С этим каменным зверским пленом. А в плену в этом буду я. Я сама себя там заключила. Я сама себя похоронила После лютого января. Календарь отлистнули вновь – Уже двадцать шестое число. И как странно мне видно оно! Будто чистая красная кровь. Утро двадцать седьмого. Февраль. Я лежу и смотря в потолок. Отовсюду: «Терпи, мой дружок!» Я не слышу. Мне наплевать. Скоро я стану гостьей в раю – То, чего я давно ждала. Я уже почти умерла. Ещё вздох, и вот, вот… Люблю…