Когда не нужны слова

Сумерки. Опускаясь, они преображают город, делают его похожим на гигантскую гирлянду - везде, куда ни посмотри, горят вывески. Огни уходят ввысь вместе со светом исполинских зданий, гигантских незыблемых стел человеческому тщеславию. Ее город был другой – простой, уютный, с множеством узких улиц, проложенных столь сложно, что постороннему в них никогда не разобраться. А здесь… Здесь все было не так. Этот большой и амбициозный город был чужим. Пугал и отталкивал. Захотелось отвернуться от окна, забраться под одеяло и сидеть там до тех пор, пока не придет брат и, наконец, не вытащит из-под него. Непременно принесет кружку горячего чая и будет нести всякую бессмысленную весёлую чепуху до тех пор, пока она не рассмеется. Только он не придет. Он ждет завтрашнего утра, тихо лежа в гробу, чтобы обрести покой под несколькими кубическими метрами земли. А ведь он так не любил покой. Он по своей сути был полной противоположностью покою. Пьетро… Ты бросил меня. Почему ты это сделал? Как ты мог? Ванда отвернулась от окна. Не раздеваясь, легла на неразобранную постель и уставилась в потолок. Не думать... Не думать, не думать, НЕ думать! Но воспоминания неумолимо лезли в голову. Она сама закрыла ему глаза. Никто из них, мстителей, не посмел это сделать. И после этого она заплакала с такой силой, что содрогнулся даже Капитан Америка. Хватит! Отвлечься. Закрыть глаза и дать волю своей силе. Наташа тихо плачет в своей комнате. Обнимая руками подушку, почти по-детски. Перед ней в ее голове – зеленый великан. Она протягивает ему руку, он, помедлив, тянется к ней... Выстрел, на который он отвлекается. И этот момент стал началом конца… Возле Наташиной двери стоит бравый Капитан Америка. Всегда смелый и решительный, он в смятении не решается постучать. Потому что не знает, что сказать. Любовь сурова, и мало есть вещей на свете хуже, чем любить женщину, которая любит другого. Шаги за дверью постепенно глохнут. На диване безмятежно лежит Старк, удобно устроив голову на коленях женщины, которая ласково гладит его. В его мыслях печали нет, есть лишь битва и нежные руки на его голове. Он мог бы долго лежать вот так. Чувствуя теплоту и спокойствие, медленно проваливаясь в сон. Он дома… Ванда ищет мысли Тора и запоздало вспоминает, что в башне его нет. Он сейчас у своей девушки. Джейн, кажется. Лучник собирает вещи. Он думает о доме. О детях, которые его ждут, и о женщине, любимой им всем сердцем. Скоро она подарит ему ещё одного ребёнка. Где-то на заднем фоне Ванда улавливает его искреннюю печаль и сожаление из-за предстоящих похорон. Нет! Судорожная попытка переключиться с мыслей Лучника застаёт Ванду врасплох. Где же Вижен? Он почти дошел до ее двери. Ванда резко подпрыгивает, отрывая голову от подушки, отчего связь прерывается. В голове все плывет. Мысли фокусируются на тихом стуке в дверь и знакомом голосе. -Ванда? Черт! Голова еще не перестала кружиться. Девушка встает с кровати, но, спотыкаясь об ножку тумбочки, подает на пол. -Ванда, все в порядке? Ей вдруг очень хочется съязвить. Да, конечно, валяться на полу – это её любимое занятие в свободное время. Но всё-таки стоит прикусить язык. Вижен не заслужил подобного обращения. Он спас ей жизнь. А ведь она даже не просила об этом. Какая-то часть ее наоборот хотела рухнуть вместе с этим чертовым вагоном, только бы не видеть, не думать, не знать о том, что ей предстоит завтра. Или просто тихо умереть прямо в этой комнате, чтобы их с братом похоронили вместе. Вместе пришли, вместе и уйдут. Некстати вспоминается, что Пьетро любил жизнь во всех ее проявлениях гораздо сильнее, чем она. Он был словно кристальный обжигающий фонтан энергии, а Ванда, согревалась ей, находясь рядом. Заряжалась от него этой неуемной жаждой жизни, желанием выпить ее большими глотками, словно ледяной лимонад в летнюю жару. Как я буду без тебя, Пъетро? -Впусти меня пожалуйста, Ванда. Голос из-за двери отвлёк её, заставив немного прийти в себя, подняться с пола и подойти к двери. Но, почувствовав его мысли, Ванда замерла. Удивительно. Мышление Вижена уникально. Он одновременно и похож на людей, и нет. Он охватывает и перерабатывает огромное количество информации с огромной скоростью. Наблюдать за этим очень интересно, словно видишь каскад быстро сменяющихся картинок, образов и слов. Это завораживает. Ванде легче попытаться угадать направление его мыслей, исходя из увиденного, чем понять их. Но есть еще кое-что за всем этим, потрясающее ее больше всего. Она чувствует эмоции. И это разрывает ее голову на части, потому что она не может понять, КАК это возможно. ОТКУДА они у него? У Вижена это проявляется гораздо чище, сильнее, чем у обычного взрослого человека. Обычно так бывает у детей. Только вот мысли у него совсем недетские. Он некоторых увиденных картинок Ванда мучительно краснеет и хватает себя за щеки ледяными руками, чтобы хоть немного успокоить разбушевавшуюся кровь. А заодно и гормоны. Наконец, она открывает дверь. И вновь замирает. Пьетро бы сейчас пошутил, что у нее день ступора. Но мысли почему-то резко исчезают, когда она смотрит на него. Выражение его лица… непередаваемое. В нем отражено так много чувств, что это попросту сбивает с толку. Она видит в его мыслях себя. Это так странно – видеть себя чужими глазами. Волна сочувствия, сожаления и желания хоть чем-то помочь в первые секунды накрывает ее с головой словно цунами. В них легко можно задохнуться. Поддавшись внезапному порыву, она обхватывает его руками. А он просто стоит, молча замерев. Она не знает, почему. Не может найти ответ в его голове – настолько там все сумбурно. Но под волнами этих эмоций она начинает видеть его размышления, которые еще больше обескураживают. Он боится. Боится её реакции, хотя также хочет обнять её. Ему неловко, но… приятно. Очередной парад недетских картинок, на этот раз с её участием, заставляют ее покраснеть еще больше. Он ведь пришел сюда не для этого. Борясь с собой, он не понимает, насколько ей тяжело его понять. Решив прекратить его метания, Ванда отстраняется и отходит от него на один шаг. Порождая еще одну волну сомнений в его голове. «Почему она отошла? Ведь я ничего не сделал. А может, дело именно в этом? Она ждала чего-то от меня..» Ванда запутала его еще сильнее, а заодно и запуталась сама. Снова появляется желание обнять его еще раз. На мгновение это показалось ей самой естественной вещью на свете. Она почти не чувствует рук – настолько они холодные. Она потирает ладони, чтобы переключиться со спутанного клубка его мышления на нечто материальное. И, отвлекаясь, не сразу замечает его движение – он вытягивает руки ладонями вверх, сделав приглашающий кивок головой. Она легонько сжимает их ладонями. Он теплый. Она вновь погружается в его разум. Там … нежность. Он делает шаг и она оказывается прижатой к нему вплотную. Ему это нравится. А ей – еще больше. Сколько они стоят так, она не знает. Возможно, всего несколько секунд, а может и пару часов. Отпустив ее левую руку, он осторожно касается ее волос, делая легкое поглаживающее движение. Она слегка поворачивает голову и кладет ее ему на грудь. Вихрь его эмоций от этого действия описать трудно. В его голове словно разрываются фейерверки. Сквозь них она видит, что Вижен пытается решиться на поцелуй в лоб. Ванда поднимает голову, чтобы он увидел улыбку на ее лице. Он видит. Но всё же медлит. Он не может угадать, что значит улыбка на лице этой девушки. Она сама касается лбом его губ, замирая. Чувствуя легкий, почти невесомый поцелуй. И неожиданно для себя отмечает, что фейерверки раздаются уже в ее голове.