То, что доктор прописал

Ожидание ребенка — это чудо. Ты окончательно становишься взрослым, понимая, что совсем скоро тебе предстоит заботиться не только о себе любимом, но и о крошечном человечке, чья жизнь на первых порах целиком и полностью будет в твоих руках. Радостное волнение переполняет твою душу, сердце временами бьется так часто, что, кажется, вот-вот выскочит из груди. К почетному званию «муж» добавится еще более почетное «папа», и останется только достроить загородный дом и посадить около входа во двор дерево, чтобы окончательно покончить с миссией, взваленной на твои широкие мужские плечи кем-то свыше. Как известно: у медали две стороны. И если о ее светлой я уже успел замолвить несколько возвышенных предложений, то будет правильно, если я немного поразмышляю и об ее темной. Бесконечные просьбы принести то, сама не знаю что; приступы смеха, тут же сменяющиеся истерикой; жалобы на свои необъятные размеры и, как следствие этому, кризис в гардеробе. И если со всем этим я стойко кое-как мог бороться, то с отказами жены в постели под конец девятого месяца беременности просто не знал, что делать. И это учитывая тот факт, что до зарождения в ее чреве будущей жизни мы совокуплялись с ней по несколько раз в день, аки ненормальные кролики. Никакие почесывания спинки, попки и прочих ее достопримечательностей не вызывали в ней былого желания. На первых месяцах ее тошнило, потом мутило, а затем она вдруг заявила, что своими развратными действиями мы можем ненароком нанести вред ребенку. Причем не только физический, но и моральный. Я с понимающим видом кивал головой на все эти умозаключения, а вечерами от безысходности дергал свой временно отправленный в отставку мужской орган под горячее порно из интернета. Пару раз думал завести интрижку на работе с секретаршей своего босса, но что-то меня останавливало, и я вновь возвращался к мастурбации. И вот наконец-то всем моим мучениям пришел конец. Утром мою Светочку со схватками увезли в роддом, а буквально час тому назад позвонили оттуда и сообщили мне счастливую весть: у нас мальчик! Я на радостях успел хлопнуть рюмку коньяка и уже сбегал в палатку за цветами. Если все будет хорошо (а в этом я ни капли не сомневался), то через пять дней я заберу свою ненаглядную жену домой, и мы оторвемся с ней по полной, как делали это раньше. Мысль о сексе лезла на первый план, и я понимал, что это немного неправильно. В первую очередь я должен был думать о малыше, о том, как удобнее обустроить его уголок в комнате, как обеспечить ему комфортное пребывание в новых условиях. Но я так давно по-человечески нормально не трахался, что, думаю, никто не осудил бы меня за такие фантазии. Уже подъезжая к роддому, я вдруг подумал, что время моего вынужденного воздержания может быть еще увеличено на неопределенный срок, если роды прошли не совсем успешно. Я не хотел вдаваться в подробности, но не мог упускать из виду этого очевидного факта. Вытащив ключ из замка зажигания, я взял с заднего сидения букет и пакет с презентами для медперсонала и вышел из машины. Не вовремя захотелось курить, хотя я и бросил эту пагубную привычку пару лет тому назад. В регистратуре вежливая медсестра сразу пообещала доставить цветы в палату, а за дополнительную плату — плитку шоколада — согласилась проводить меня к врачу. Мне не терпелось расспросить его о возможных осложнениях, и в случае отрицательного ответа задать более интимные вопросы о себе и жене. Деликатно стукнув в дверь, я отворил ее и заглянул в кабинет. Не отрывая глаз от писанины, доктор махнул мне рукой, и я просочился внутрь. Подойдя к столу, сел на предназначенный для посетителей стул и тут же, спохватившись, выставил упрятанную в неброский подарочный пакет бутылку дорогого коньяка. — Это лишнее, — все так же не глядя на меня, констатировал врач. — Это всего лишь моя благодарность вам, — я ничуть не растерялся. Доктор вздохнул и наконец-то оторвал свой взгляд от документов. Я про себя отметил, что он довольно-таки молод, и на секунду даже усомнился в его опыте. — Вы по поводу… — мужчина одним уверенным движением зачесал назад свои светлые волосы и вопросительно кивнул мне. — О, извините… Карасев Дмитрий… Моя жена утром родила… — Светлана Анатольевна? — он снова глянул в бумажки. — Она самая. Я хотел бы узнать, как все прошло… — А разве в регистратуре от вас скрыли эту информацию? — он улыбнулся. — Ну… Мальчик, три пятьсот, пятьдесят сантиметров. — Все верно. Мамочка чувствует себя отлично, через... эм… — он глянул на часы, — через час ей малыша на первое кормление принесут. — С этим все понятно, — я вытер пот со лба. — Но тут вот какое дело… Мне было неловко задавать подобные вопросы, но я же не с приятелями в баре находился. И потом врач мужик, я был уверен, что он меня поймет. — Доктор, — я протянул руки вперед и зачем-то поймал его ладони в свои. Наверное, для уверенности. — А когда мы сможем заняться сексом? Его правая бровь дрогнула, а затем пришли в движение уголки его губ. Он привстал со своего места и, наклонившись над столом, шепнул мне в ухо: — Через десять минут у меня заканчивается дежурство. Увидимся на парковке… Пока до меня доходил смысл сказанного, я прочитал на бейджике, прикрепленном к халату его имя: Яковлев Роман Евгеньевич. Когда же я подскочил на стуле, как ошпаренный, осознав все то, что предложил мне врач, его уже и след простыл. На столе лишь одиноко красовалась подаренная мной ему бутылка коньяка. Недолго думая, я достал ее и, откупорив, присосался к горлышку, как младенец к груди матери. Немного пошатываясь, я вышел из здания и спустился на стоянку. Было бы здорово в таком состоянии поехать домой на общественном транспорте, но я решил, что сегодня мне можно все, и поэтому уже поигрывал связкой ключей, крутя ее на указательном пальце. Когда я подошел к машине, ключи, а следом за ними и моя челюсть с грохотом рухнули на асфальт. Роман Евгеньевич стоял аккурат напротив моего авто, сунув руки в карманы. Увидев меня, он игриво дернул правой бровью (она у него шибко активная, как я понял) и направился мне навстречу. Подобрав ключи, я как-то уж слишком нервно начал пытаться сунуть их в замок на двери, норовя поскорее очутиться в салоне и, что есть дури, утопив педаль газа в пол, умчаться на всех парах от этого странного места. — Может быть, я это сделаю? — я выронил ключи во второй раз, когда за спиной неоправданно близко зазвучал голос врача. Он неторопливо наклонился, поднял их, и через мгновение уже широким жестом руки приглашал меня в мою же тачку. — Благодарю, — я совладал со своими эмоциями и, выхватив подло украденные ключи, сел за руль и хлопнул дверью. Следом за мной усадил свою задницу и док. В мою машину. На заднее сидение. Щелкнул зажигалкой, и я одновременно захлебнулся от возмущения и от запаха табачного дыма, соблазнительно расползшегося по салону. — На стоянке же запрещено дымить! — резко обернувшись назад, я глянул на его довольное лицо. — Прости, мне нужно немного расслабиться. Если хочешь знать, работа акушера-гинеколога очень нервная, — он полу лег на сидении. — А с какого хера ты выбрал мою тачку местом для своей недо-медитации? — я кипел. — Чеши в бар, в клуб, или где ты там пары спускаешь… И, блядь, с хуя ли мы на ты перешли? — А ты против? — Вообще-то не ссу кипятком от радости. — А жаль… Мне показалось, тебе тоже не повредит немного расслабиться… Мама всегда мне говорила, что любой конфликт можно решить словами. А папа говорил, что нужно сразу бить в жбан. Угадайте, кого я слушал? — Значит так, — я выбрался со своего места и распахнул заднюю дверь. — У тебя есть ровно пять секунд на побег… Он не шелохнулся. Продолжал лыбиться и так смачно затянулся, что у меня в горле ком встал. Оглянувшись по сторонам, я влез к нему на сидение и, громко хлопнув дверью, откинулся головой назад. — Больше не могу… Дай сигарету, — коньяка оказалось недостаточно для восстановления пошатнувшихся нервов. Выудив тонкими пальцами сигарету из пачки, доктор сунул ее мне в зубы, и приблизил свое лицо, чтобы я смог прикурить. Зеленые… Глаза у него зеленые. — Давно у тебя этого не было? — выпустив струйку дыма в сторону, врач усмехнулся. — О чем ты? — я закашлялся. — О курении. Так жадно затяжки делаешь… — А… Ты об этом. Два года, как бросил. — А здесь сколько перерыв? — его ладонь скользнула мне по колену. — Тоже поможешь? — я решил не уступать ему в шутках. Его бровь на этот раз изящно изогнулась, а взгляд моментально потемнел. Он затушил окурок в пепельнице на двери машины и передвинул свою ладонь выше. Мне почему-то казалось, что док блефует, и еще пара мгновений, и его сдует с сидения, как дистрофика с горшка сквозняком. Однако добравшись до ремня на моих брюках, он стал его расстегивать, а после пришел черед и молнии. Я нервно хмыкнул, осознав, насколько далеко зашла игра, но останавливать врача не стал. Он не разменивался на томные ласки и сразу же перешел к делу. Когда его блондинистая голова склонилась к моему паху, я только сильнее закусил губу и прикрыл глаза. Разницы не чувствовалось совсем. До этого мой член удостаивался исключительно женского внимания, и я даже предположить не мог, что однажды будет по-другому. И вот мне отсасывал парень. Совершенно посторонний левый чувак, у которого я едва успел узнать имя. Хотя, если учесть то, что всего несколько часов тому назад он видел мою жену с широко разведенными ногами и с красным от потуг лицом, он мне совсем и не чужой теперь. Жесть… Умелые движения горячих губ и юркого язычка просто сводили меня с ума. Когда сдерживаться уже не было сил, я с силой сжал вихры на затылке дока и насадил его ртом себе на член максимально глубоко. Я даже позорно застонал, когда мое семя выстрелило ему в глотку, потому что было слишком хорошо. Его плотно сомкнутые губы были влажными, а щеки раскраснелись. Он вынул из кармана носовой платок и выплюнул в него содержимое своего рта. Эта сцена меня до невозможности умилила, а после я засмеялся. — Жаль я не прихватил коньяк из твоего кабинета. Сейчас самое время рот продезинфицировать, — я дотронулся пальцами до его скулы. — У тебя опять стоит, — он указал на мой член, который и впрямь снова торчал так, словно я был неуправляемым гормонами подростком. — Еще раз отсосешь мне? — я как-то слишком быстро вошел во вкус. — Предложу более действенное средство... Пока я соображал, как дальше меня будут «лечить», доктор стащил с себя брюки и в буквальном смысле оседлал меня. «Хорошо, что у меня джип, а не какая-то малогабаритная развалюха отечественного автопрома: есть, где развернуться», — я снова думал не о том. Роман тем временем откупорил какую-то баночку и, макнув в нее свои пальцы, вымазал их в чем-то прозрачном и на мой вкус не особо приятно пахнущем. — Это вазелин. У нас в процедурной такого добра навалом, — мне в ухо полилась «секретная» информация. — Только избавь меня от подробного рассказа о его применении на практике в роддоме, — я обнял его за спину, предвкушая еще более горячие новые ощущения. Он приподнялся, и его скользкие пальцы прошлись по моему члену. Затем он медленно опустился на него, сомкнув руки в замок на моей шее. Я несдержанно дернул бедрами, и с его губ сорвался не менее несдержанный стон. Обхватив дока за ягодицы, я начал засаживать ему так, будто это был последний секс в моей жизни. На время я забыл, где я, какое важное событие произошло у меня сегодня, что я женат, и что самое главное, что я ни разу не гей. Тело, предложенное мне, было восхитительным, а страсть, возникшая между нами — нереальной. ~ Третью сигарету я выкуривал уже с тягучим удовольствием, ловя кайф от каждой затяжки. Я утолил свой голод, и теперь пришла пора наслаждению. — Я… позвоню тебе. Как-нибудь… наверное, — от навалившейся реальности не было шанса спрятаться. Я старался не смотреть на врача, а он в свою очередь не глядел в мою сторону. — Эй, не нужно этой фигни… Будь осторожен на светофорах, — док улыбнулся и взялся за ручку на двери. — Я подвезу тебя, скажи свой адрес, — я подорвался. Он позвенел у меня перед носом ключами от своей машины и поспешил выйти вон. Я несколько секунд сидел в замешательстве, а потом вылетел за ним следом. — Слушай, доктор… Роман, мать твою, Евгеньевич… Может, все же… — Твою жену я выпишу в пятницу, — он подмигнул мне. — Бывай… Его черная KIA спустя пару минут покинула стоянку. Я вернулся к себе в машину, где то ли на радость, то ли на печаль, обнаружил на заднем сидении забытую врачом зажигалку. Или оставленную им там намеренно... Усмехнувшись, я убрал ее в карман и достал телефон. — Дорогая, рад тебя слышать. Ты не против, если нашего малыша мы Ромкой назовем? Нет? Ну и славненько… Люблю тебя…

КОНЕЦ