Больная фантазия автора.

      Шел четвертый день экспедиции, мы с Х возвращались с пустыми руками после изучения магнитного поля этих мест. Никаких аномалий. Обидно. Я с таким трудом добилась этой поездки в Тунис, а это оказалось ошибкой. Постоянная жажда и эта жара утомляли. Миражи сводили с ума, а нескончаемый песок просто раздражал. Маленький прибор, измеряющий аномалии магнитного поля, предательски молчал все четыре дня. Мне хотелось в родной Мурманский климат, в родной дом, к родному кондиционеру. А я ведь поверила в этого институтского неудачника. Все у него экспедиции бесполезные. - Ты думала, я не знаю о том, как ты трахаешься с директором, ради очередного вложения в себя любимую, - от такого неожиданного поворота я немного прифигела. - А ты хотел, чтобы я это делала с тобой? И не надейся: у тебя денег не хватит даже на поцелуй, - поставленный удар человека, отслужившего в армии, полетел мне в челюсть. Стоило бы вскрикнуть, но перед этим отродьем я не должна показывать свою слабость. - Я знал. Я все знал, но ты еще и улыбалась мне своей лучезарной улыбкой. Как будто зазывала к себе. Я с трудом сдерживался, чтобы не схватить тебя там, в этой черной юбке, и нагнуть... - Я тебе там не мешаю, может уже пойдём к палатке и поужинаем? Всё это, конечно, хорошо, но мы в экспедиции, - он полез в карман джинс. И достал, мать ее, пистолет. - Снимай одежду! - сказал он, направляя на меня трясущимися руками пистолет. - Может, потом как-нибудь мы с тобой и твоей зажигалкой поиграем? - он поднял пистолет вверх и выстрелил. Блин, там были, мать ее, самые настоящие пули. Это самый настоящий пистолет. - Снимай одежду, - я медленно начала раздеваться: с больными не спорят. - А что ты скажешь, когда приедешь обратно, если меня убьешь? Что со мной было? - медленно, практически певуче, спросила я, не прекращая раздеваться. - Утонула в зыбучих песках, - прокричал он как истеричная баба. Я разделась: на мне остались только трусы и лифчик. - Что остановилась? Меня застеснялась? А своего папика не стесняешься? Снимай все! - Нет! - Я не хотела, чтобы неудовлетворенный, слабый мужчина видел меня голой. Его лицо озарила улыбка маньяка. Он подошел ко мне, не опуская пистолет, содрал с меня лифчик и опустил мои трусы. Развернул меня и посадил на колени. Я стояла перед ним на коленях, голая, а к моей башке был приставлен пистолет. Я никогда не была образчиком морали, но все мои мужчины были достойными. Никогда не могла смотреть на слабых и глупых, а теперь буду обязана ублажать какого-то клерка. Блин, он хочет, чтобы я ему отсосала, лучше бы повел себя как насильник и взял меня, но нет, он собирается поиздеваться над моей гордостью. - Соси! - сказал он, доставая свое достоинство. - Даже в задницу трахнуть не можешь, слабак, - я чувствую, как злость разливается во мне, хотела откусить все, что у него там находилось. Говорят, что человек может откусить фаланги пальцев. - Делай то, что я сказал, иначе убью. - Не думаю, что секс с трупом удовлетворит тебя, - я сошла с ума. Блин, что стоит один минет в сравнении с жизнью. - Ты знаешь, что за пули находятся в этом пистолете? Пули-розочки, - где он раскопал эти пули? Если такая штучка ранит, то тебе уже не спастись, что уж говорить о прямом попадании. Я приняла это в свой рот и начала сосать, словно чупа-чупс, самый мерзкий и неприятный в моей жизни. Едва сдерживая рвотные позывы, я довела его до конца. И сплюнула его сперму на раскаленный песок. - Слизывай, - сказал он, застегивая ширинку, но я его уже не слушала. Мне была дана одна секунда. Я воспользовалась ею и побежала. *мужика мне надо, а то дядюшка фрейд скоро за мной прилетит* - Стой! - за этим криком последовал выстрел. Боль пронзила мое плечо, но мне было все равно. Х не побежит за мной. Я для него живой труп, но есть еще одна надежда: поселение. Когда я потерялась в пустыне, забыла как дойти до некогда моей палатки, на меня нахлынула злость.       Опять одна, только теперь еще и голая посреди раскаленной пустыни. Ненавижу! Зачем я только пошла в эту экспедицию, искать мифических вампиров. И ведь уговорили как-то на эту авантюру. Придурки! Нашли они колебания каких-то полей. И что теперь подрываться с места, искать черт знает что черти где? Ха, он просто хотел отомстить за свою сексуальную неудовлетворенность, ни одна баба, даже самая уродливая не смотрит на него, вот он и отрывается. К тридцати годам ни одной дельной идеи, все живет как только что выпустившийся, да и экспедицию эту соорудили только из жалости к нему. А я ведь выбила деньги за нее. Думала, может, что дельное придумает, а он просто хотел меня убить. Не знала, что зависть может натолкнуть на такие жуткие поступки.       Злость постепенно уходила, а на смену ко мне пришла жажда и боль. Тело постепенно краснело и начинало гореть. Казалось, что я сгораю на костре, но я шла, несмотря на муки. Шла, не замечая ни боли, ни усталости. На фоне песков я увидела надежду прожить еще один день - кактус. Подарок небес! Подойдя к нему, я начала медленно отрывать иголочки с него. После, наверное, часа работы, я очистила достаточно большой участок, чтобы мой удар разломил его. Отвалившийся кусок подняла за иголки, но, как только мой рот почувствовал жидкость во рту, я начала жадно пить и не заметила, как иголки расцарапали все лицо.       Мне следовало бы помазать свои зарождавшиеся ожоги соком спасительного растения, но, когда тебя мучает адская жажда, такая мелочь, как будущие ожоги, не сильно заботит. Пока я разбиралась с представителем пустынной флоры, не заметила, как наступил вечер. Я легла спать.       Утро меня встретило пренеприятным известием. Все мое тело, в особенности колени и ступни, были покрыты волдырями. Горячий песок, которого я не замечала из-за нервного срыва, сделал свое дело. Моя смерть ждала меня, птицы кружили надо мной, ожидая скорую еду, они знали, что значат эти волдыри. И это была не единственная проблема: рана от пистолета начала гноиться. Если это реально пуля-роза, то меня не спасёт даже самый опытный врач. - Спасите, - стонала я, не в силах пошевелиться. - Спасите, помогите, - я кричала так неоднократно, не понимая, что русского здесь никто не понимает. Я кричала на автомате и уже никуда не смотрела, а просто облегчала свою боль. На грани сна и яви я увидела дом. Родные лица, маму, маленькую дочку. Наверное, я никогда больше их не увижу. Надеюсь, моя Алиса будет любима бабушкой.