Как летсплеер к психологу сходил...

«Холодные камни холодной рукой Не трогай, не надо, и рядом не стой…» The Dartz.

Скример в ушах, ужасные образы всплыли в голове - и пришлось резко проснуться в холодном поту. Мышцы мелко дрожали, вибрировали, в голове стоял шум от скримера. Пот стекал по лицу, задевая нагую маленькую грудь, заставляя тело дёрнуться, покрыться мурашками. Ненавижу кошмары, ненавижу свою впечатлительность, но ради этого летсплея нужно было попотеть. Я летсплеер, ага. Многие скажут, что это круто, но чаще дела обстоят совсем не так – аппаратура лагает, компьютер, мало кто знает английский язык или… школьники. Снимаю летсплеи исключительно мрачные: хоррор, что-то о смерти или о фантастических монстрах: вампиры, оборотни, суккубы, Дьявол и т.д. и т.п. Почти в каждом летсплее говорю о частичках своих кошмаров, что именно запомнилось до дрожи в костях, после чего читаю комментарии о том, что мне бы посетить психолога. Время 4:08. Самое время выпить кофе и опять завалиться спать. Многие говорят, что кофе бодрит, но если правильно смешать разные сорта кофе, то можно получить отличное снотворное. Это и произошло – навела кофе, выпила и завалилась вновь спать, но получила очередные кошмары, от которых не могла убежать. Время 9:35. Опять пробуждение в холодном поту, дрожь в мышцах, а в горле застрял тихий скулёж, вместо которого вырывался хрип. - Ладно, пойду, – сказала сама себе, поднялась с дивана и накинула на себя растянутую майку, скрывая оголённые прелести, после чего направилась в ванную, под тёплые струи душа. Сняла майку, трусики-шорты, расплела красные волосы (за ночь путаются, поэтому и заплетаю на ночь в косу) и залезла под струи воды. − О, палмолив, мой нежный гель! Ты даришь запах орхидей! – не удержалась от песни из рекламы, намыливая голову. Покрываюсь мурашками от прохладной мыльной пены, стекающей по всему телу, но не надо отвлекаться, правда… − Отпусти-и-и-и-и и забу-у-у-у-у-удь! Что прошло - уже не вернуть. Отпусти-и-и-и-и-и-и и забу-у-у-у-у-удь! Новый день укажет путь. Не боюсь ничего уже Пусть бушует што-о-о-о-о-о-о-о-рм. Холод всегда мне был по душе. Да, когда моюсь, то открываю себя-идиотку, но и это хорошо – никто не слышал и не видел. Вот он, плюс одиночества. − Не открывай, храни секрет, Будь хорошей девочкой для всех. Закрой все чувства на замо-о-о-ок, Но зачем нам это вс-ё-ё-ё-ё-ё? Отпусти-и-и-и-и-и и забу-у-у-у-у-у-удь! И на небо лети зарё-ё-ё-ё-ё-ё-ёй!.. На этом мое «великолепное» пение завершилось, когда я выключила воду. Тщательно вытерев тело, я завернула волосы в полусухое полотенце и вышла, в чём мать родила, в коридор, а далее – в свою комнату. Простенькое хлопковое нижнее бельё, синяя рубашка, джинсы и всё. Только голову просушить. Причесалась перед просушкой (опять запутались…) и всё же высушила, распрямив, свои кроваво-алые волосы. Я довольна – даже краситься не надо. Теперь можно выходить, только обуюсь. Я обулась, затянула шнурки на кедах и вышла на улицу. На часах было ровно десять часов утра, а людей на улице не было – ещё лучше. Они противные. − …на всех есть грех. Но всех страшнее грех на тех, Кто без боязни судят нас… Вещал Горшок (Царство Ему Небесное) из наушников, вызывая мурашки по коже – песня приятная и хорошая. Рок вообще хорошая музыка. Но что-то я отвлеклась и не заметила, как села в маршрутку, заплатила и назвала конечную остановку. Ну и ладно бы. Всё сделала и теперь жду, даже вздремнула от скуки, просыпаясь от каждой остановки машины, чтобы не проспать. Это и помогло… *** − Итак… Значит, Вы говорите, что Вас мучают кошмары? – тихо, несколько раздражённо, но сосредоточенно спросила психолог - девушка лет двадцати девяти, одетая в строгий брючный костюм светло-серого цвета. Блузка на ней была бирюзового цвета, видно, мешковатая, раз груди не было видно; талии нет, но это уже из-за одежды; ноги облачены в простые бежевые балетки. Даже стыдно стало – она красивая, ухоженная, и тут я – девица с красными волосами по локоть, одетая как парень, и ещё жалуюсь! А на что? На кошмары! Уму непостижимо. Хотя это её работа – слушать проблемы людей и решать их, - но всё равно стыдно. − Ну… Да. Просто я летсплеер, и это моя работа – сидеть за компьютером, снимать игры и потом давать пользователям интернета ответы на трудные задачи в играх. − Понятно. А реальным чем-нибудь занимаетесь? – тон мозгоправа сменился на усмешливый. Думает, что я вру? Ну и ладно. Когда буду проходить очередную игру – буду представлять её. − Занимаюсь – продавец-консультант в книжном магазине, – несколько обижено ответила я, сведя брови к переносице. − Что ж, тоже хорошо, − психолог вновь задумалась, точно хочет попросить о чём-то связанном с книгами. – Сейчас я Вам посоветую не играть в компьютерные игры, как бы этого ни просили фанаты и начните… − не успела договорить женщина, как я её перебила: − Хаксли, Достоевский, Чехов, Бунин. И это только часть, – холодный и серьёзный тон. Ненавижу, когда меня начинают тыкать лицом в то, что я должна читать, хотя я и так коротаю скучные рабочие часы за книгами. − Тогда хорошо. Очень хорошо. И принялась писать. Диагноз? Подозрения? Диалог? Не знаю даже, а узнать жутко хотелось! Она подняла голубые глаза на меня: − В половые отношения вступали? Тут-то я и зарделась до цвета своих волос, начала мямлить и тихо посапывать: − Был… один раз. На выпускном… Девятый класс и… − Хорошо, я поняла, − улыбнулась голубоглазая, убрала чёрную прядь коротких волос за ухо, что-то вновь начеркала и поднялась из-за стола. − Итак, Екатерина, Ваша проблема мне ясна. Поэтому вновь советую вам расслабиться и напрочь забыть о компьютерных играх. Потом она приблизилась и пристально посмотрела мне в глаза. Хотелось её ударить, но вышло как-то наоборот – тонкая полоска её губ коснулась моих искусанных, пухлых, сухих. Мягкий, горячий язык избавил их от сухости, проник в рот; ладони мозгоправа легли на мои горячие, красные от стыда щёки и прижали моё лицо к её. Конечно же, сначала я сопротивлялась, но уже под конец сладкого и долгого поцелуя расслабилась и обвила её лебединую шею руками. Но что-то меня насторожило – тело психолога было жутко холодным, как камень, а язык был сильным контрастом… − Не отвлекайся… − рычащим голосом произнесла она… Как же её звали? Не помню… А как зовут меня? Тоже… Тот же горячий язык прикасался к моей шее, а ледяные ладони расстегнули на мне рубашку. Пальцы бегали по бокам, талии, позвоночнику и груди. Ей психолог уделяла больше всего внимания, выбивая из меня тихие и смущённые стоны, точно она их ловила. Ещё десять минут таких же ласк, тихих стонов и томных вздохов - и я находилась в бессознательном состоянии. Не помню, что я, где я, кто я, кто эта девушка, которая расстегнула на мне джинсы и припала губами к гладко выбритому лобку. Который сейчас час? – Не знаю… Я ощутила могильных холод, когда горячая струйка воздуха из носа коснулась моей ключицы. Реальность это или кошмар? Не понимаю и понимать не хо… − А-ах..! – не удержалась я, когда два длинных пальца проникли в лоно и начали быстро двигаться внутри. Уже неизвестная припала к моей груди, острые зубы сжимали соски, то один, то другой. Кончики зубов касались самой кожи груди, покусывали чувствительные участки вокруг сосков; пальцы двигались параллельно друг другу, замедлив темп, но… − Нет… Прошу… - прохрипела я, только сейчас ощущая, как жизнь медленно покидает моё дрожащее тело. − Надо. Ты давно должна была умереть, – прорычала… демоница (???), оголила ряд клыков и впилась ими в мою многострадальную шею, задевая и перегрызая сонную артерию. Тело лишь мелко дрожало от полученного оргазма…