Колдун и его мальчик

      Северус имел неприятный разговор с Люциусом Малфоем, Главой города, к которому его "вежливо" попросили прийти Пожиратели смерти, как только он купил все недостающие и заканчивающиеся ингредиенты у местного торговца. Разумеется, чтобы не поставить себя (и, тем более, Гарри) под удар, мужчина был вынужден молча кивнуть и отправиться вслед за людьми в черных мантиях и масках в виде черепа. Спорить и пререкаться с ними было равноценно подписанию себе смертной казни, поэтому колдун безоговорочно следовал за ними по роскошным пустынным залам Ратуши прямиком в личный кабинет Главы. Люциус сидел в глубоком кресле, блестящем на солнце, и лицо его было настолько довольным и пафосным сейчас, что ему позавидовали бы все короли мира. Белые ухоженные пальцы его неторопливо постукивали по столешнице из жутко дорогого дуба, а нога была закинута на другую. Все вокруг него кричало, что роскошь - это единственное, среди чего он должен находиться. Рядом с его вычурной, богато расшитой одеждой, черная мантия Северуса, купленная у купца-суконщика из-за стены два года назад, смотрелась просто не к месту. Но это последнее, что волновало мужчину в этот щекотливый момент.       - Мистер Снейп! А вот и Вы, - лениво приподняв уголки чувственных губ в подобии дружелюбной улыбки, сказал Люциус.       - Добрый день, господин Глава, - чуть склонил голову в легком поклоне колдун. - Чем обязан?       - Присаживайтесь, Северус. Я могу называть Вас по имени? - подозвал рукой к себе поближе блондин и кивнул на кресло напротив, куда более простенькое и твердое.       - Как Вам будет угодно, - ровно произнес Снейп, а сам про себя фыркнул.       - Чай? Кофе? Или, может быть, вина? - поинтересовался учтиво Малфой, слегка наклонив голову вбок.       - Нет, благодарю.       - Ну что ж, тогда сразу к делу?       "Давно пора!" - проворчал про себя лекарь. Поскорей закончить с разговором и спешить домой, там Гарри один. Бог весть что может с ним приключиться.       - Я попросил с Вами встречи для того, чтобы... проконсультироваться в одном вопросе. Должен предупредить, что все, сказанное здесь, здесь же и останется. Вы же не глупый человек, Северус, тем более, ученый, должны понимать, что все, что касается меня, должно оставаться неприкосновенным. Иначе...       - Я прекрасно знаю свои права и обязанности, как и закон нашего города, так что можете быть спокойны. Как говорится, мое спокойствие в обмен на Ваше, - серьезно сказал Снейп и пристально посмотрел в серебристые глаза напротив сидящего мужчины.       - Разумеется. Сегодня в первой половине дня к Вам были гости, несколько моих приближенных людей, которые заметили, что Вы, Северус, резко стали выглядеть иначе. Под этим словом я подразумеваю "хорошо". С Вашей скрытной жизнью и затворничеством не может вдруг, каким-то волшебным образом, измениться... Да хотя бы цвет лица. Человек, которого я вижу перед собой сейчас, выглядит моложе своих лет. Сколько Вам сейчас? Тридцать? Я бы не дал и двадцати пяти. Не буду ходить вокруг да около. Мне нужно средство, сделавшее Вас таким, - твердо произнес блондин и изучающе посмотрел на колдуна, стремясь распознать ложь в его ответе.       - Вашим подчиненным я ясно дал понять, что... - начал было Снейп.       - Неужели Вы думаете, что их заурядные умственные способности могут сравниться с моими? Теперь, когда я воочию вижу, как Вы выглядите, как бы Вы ни пытались, но я не отпущу Вас отсюда без правдивого ответа, - резко прервал его Малфой.       - Я и не ожидал, что говорить с Вами будет просто. Однако, я до сих пор утверждаю, что никакого Философского камня я не изобретал и не буду. Об этом же Вам поведали Пожиратели? Выбрали самую интересную и сенсационную версию, чтобы выслужиться перед Вами? - ехидно прошипел Снейп, начиная злиться за напрасную трату своего времени.       - Хм... - вдруг улыбнулся Люциус, и сложил пальцы перед собой, кладя на них подбородок. - Заметьте, я даже и слова не сказал о Камне, а Вы уже упомянули его.       - У Вас не выйдет вывести меня из равновесия, Господин Глава, хотя бы потому, что я говорю искренне, ровно, как и живу.       - Думаю, так оно и есть. Но... В чем же Ваш секрет? Есть ведь что-то, превратившее Вашу желтоватую кожу в здоровую? - глаза блондина жадно блестели.       - Ну что ж... Если Вы так настаиваете... - задумчиво начал Северус, ища выход из сложившейся ситуации, и, как ни странно, быстро найдя ее. - Совсем недавно я изобрел одно зелье, свойства которого, за неимением никого для опытов, попробовал на себе. Как видите, кожу оно привело в норму, - спешно придумывая, ответил Снейп.       - Я хочу, чтобы Вы сделали его для меня! - громко воскликнул Малфой, в голове которого пронеслись мысли о том, как после его применения, кожа станет снова молодой.       - Это самое малое, что я могу сделать для Вас, чтобы жить спокойно и дальше, разумеется, если Вы гарантируете мне это. Сами понимаете, что может быть пределом мечтаний для такого человека, как я? Тишина и прохлада лаборатории, варка лекарств и снадобий, чтение фолианта у камина с бокалом красного выдержанного вина...       - Я гарантирую Вам спокойствие, Северус. Ответьте, сколько готовится это зелье? - голос блондина был так взволнован и громок, что эхо от него раскатом поднялось к потолку и спустилось обратно.       - Уже завтра я могу принести его на пробу, - специально медленно ответил зельевар.       - Великолепно! - Люциус оскалился в подобии радостной улыбки. - Можете идти. Я жду Вас завтра в любое время у себя, стража Вас пропустит. И... если оно действительно способно творить чудеса, я награжу Вас по-королевски.       - Мне вполне хватит одного обещания, Господин Глава. Неприкосновенность и спокойствие, чтобы я и дальше мог варить лекарства, лечить людей и искать счастье в науке, которой решил посвятить свою жизнь.       - Даю Вам свое слово! - торжественно произнес Люциус, закрывая глаза и кладя руку на сердце.       Внезапно под его рукой Северус увидел яркий голубой огонек, словно впитавшийся в самое сердце, но, подумав, что ему показалось, не стал заострять на этом свое внимание. В конце-то концов, в комнате то и дело мелькали блики от разноцветных камней из многочисленных перстней на руках Малфоя.       Мужчины попрощались, и Люциус даже проводил колдуна до выхода из Ратуши, еще раз уточнив, когда будет готово зелье.

***

      Несмотря на то, что мужчина обещал не задерживаться в городе, ему пришлось возвращаться домой лишь когда солнце уже начинало садиться. Он буквально мчался по мостовой, ловя себя на мысли, что успел соскучиться по зеленоглазому мальчишке, и от принятия сего факта, сердце билось еще быстрей. Когда невдалеке показался дом, что-то ухнуло в груди Северуса вниз. Свет нигде не горел. Он отчетливо помнил, что оставлял на кухонном столе с дюжину свечей.       Колдун, не помня себя от тревоги, кинулся со всех ног в дом и ворвался прямиком на кухню.       На полу стояла наполненная водой до краев ванна, из нее поднимался пар, видимо, вода была очень горячей. Внутри сидел красный Гарри и ожесточенно тер себя самой жесткой губкой, найденной в доме. На руках и животе виднелись отчетливые следы его собственных ногтей, капельки крови постоянно появлялись на ранах, и, должно быть, это было ужасно больно. Но, казалось, мальчик не обращает на это никакого внимания, все ожесточенней царапая себя губкой, сжимая ее в побелевших пальцах с яростью, присущей воину, держащему в руках смертельный клинок, поразивший три сотни солдат противника. Он даже не услышал, что Северус вернулся.       - Гарри, - хрипло позвал его мужчина, но ответа не получил. - Гарри, что произошло? - чуть громче.       Но и теперь мальчик, ни на секунду не прерываясь, не замечал никого и ничего вокруг. Тогда Снейп коснулся кончиками пальцев покрасневшей лопатки. Гарри испуганно вздрогнул и в следующую секунду, с громким криком, кинулся из ванной, прячась в углу кухни между печью и полками, обхватив себя дрожащими руками. Из пустых глаз его непрерывно лились слезы, обкусанные в кровь губы дрожали, и это зрелище было настолько страшным, что Северус осел на пол, больно стукнувшись коленями о доски. Затем, очень-очень медленно подполз на коленях чуть ближе к Гарри, сдерживая комок в горле, грозящий превратиться в слезы. Он помнил, что должен быть сильным, поэтому дышал медленно, успокаиваясь.       - Мальчик мой... - прошептал мужчина. - Что произошло?       - Не трогайте меня, прошу! Я грязный! Я ГРЯЗНЫЙ! - внезапно закричал юноша.       - Хорошо-хорошо, как скажешь, - ответил Северус и спрятал руки за спиной, чтобы не вызывать в мальчике страха. - Расскажи мне, прошу тебя! Мы вместе подумаем, что можно сделать! Ты так дорог мне!       - Он тоже так говорил! И я верил! А потом... потом... - истерично всхлипывал Гарри.       - Кто? Скажи мне... - умоляюще прошептал Снейп, вглядываясь в глаза мальчика.       - Я ужасен, я... я такой грязный... - шептал юноша, обнимая себя дрожащими пальцами, пытаясь унять озноб.       - Ты использовал какое-то заклинание из книги? - внезапная догадка посетила мужчину.       - Простите, Мастер... Просто... Я хотел вспомнить... У меня бывали провалы в памяти, и я вспомнил, что было со мной. Он говорил, что никогда не предаст... - на одном дыхании произнес мальчик и опустил глаза.       - Гарри... - вздохнул Северус и с надеждой потянулся руками к мальчику, ожидая, что тот оттолкнет его.       Но мальчик всем телом прижался к мужчине, так крепко обняв его, словно боялся, что Драко стоит за дверью кухни и вот-вот зайдет.       - Вы можете читать мысли? - лицо Гарри оказалось очень близко к лицу Снейпа, так, что тот отчетливо видел каждую ресничку на нем.       - Могу, но... Я думаю, что это... - тихо произнес Северус, не мигая глядя на своего мальчика.       - Пожалуйста... - юноша так отчаянно просил, что отказать ему было невозможно.       - Смотри на меня, не отрывая глаз, - попросил колдун и пожелал увидеть то, что увидел Гарри.       События, стертые из памяти, мелькали так быстро, словно стремились ускользнуть. Но Северус ловил их одно за другим и всматривался, пытался понять суть, пытался понять хотя бы то, как Драко мог так поступить с Гарри, с самым светлым человеком на этом свете, самым красивым и самым лучшим. Пытался и не мог. Потому, что не было на этом свете силы, способной разрушить образ мальчика, доверчиво прижимающегося к нему во сне, шепчущего "спокойной ночи" и "будьте осторожны". Поэтому, вынырнув из воспоминаний, колдун до сих пор держал в своих руках мальчика, стиснувшего пальцами его плечи до синяков, и снова шептавшим, что он грязный.       - Ты не грязный, Гарри, ты - самый чистый душой человек, которого прислала мне сама судьба, и я никому не позволю больше причинить тебе боль, потому что людская жестокость убивает тебя, уничтожает. А ты... Ты слишком дорог мне, чтобы отдать миру на растерзание твою сущность, - говорил Северус, поглаживая мальчика по щеке, все еще влажной от пролитых слез.       - Почему Вам не противно прикасаться ко мне? - не понимал он, но от ласки и глаз не отворачивался, потому что хотел почувствовать себя в безопасности.       - Потому, что... Потому... - воздуха в легких было катастрофически мало, и Снейп боялся, что прервется на полуслове.       - Скажите мне, - умоляющим голосом произнес Гарри.       - Люблю. Потому, что люблю.       И закрыл свои глаза, чтобы не видеть отчуждение в изумрудных, напротив. Мальчик судорожно выдохнул, и затих. А мужчина ждал, когда он начнет вырываться.       Легкое, почти невесомое касание теплых губ, заставило колдуна резко открыть глаза, чтобы увидеть, что Гарри ищет что-то в них, какой-то ответ для себя.       Не дав ему опомниться от шока, и придумать еще что-то, способное перевернуть все с ног на голову, мужчина подался чуть вперед, оставляя между их губами небольшое расстояние, позволяя юноше самому сделать свой выбор.       Мальчик впервые за вечер улыбнулся, скромно, еще боясь, и, закрыв свои, ставшие снова живыми, глаза, запечатлел на тонких губах еще один целомудренный поцелуй, вызвавший в душе чувство полного согласия с миром.       Вскоре он уснул в теплых объятиях Мастера, и не видел, как поднял тот голову, словно видя небо сквозь потолок и крышу дома. И не слышал, как произнес в воздух: "Спасибо..." На выдохе, счастливо, ликующе. Не чувствовал, как его, измотанное истерикой тело, обмывали, намазывали заживляющим бальзамом и укутывали в одеяло.       Окрыленный ранее не ведомым счастьем, мужчина сварил для Люциуса омолаживающее снадобье, с небольшим сюрпризом, и отправился спать только на рассвете, вместе с которым, казалось, начинался не только новый день, но и новая жизнь.       И в новой жизни этой нет места для старой боли, как нет места и для Драко Малфоя, разрушителя детства и счастья его Гарри, его солнца, его души и жизни.