Не Щелкай Клювом!

В жизни любого человека бывают плохие дни, это неизбежно. Иногда, правда, бывают дни, когда понимаешь, что сегодня не стоило вылезать из постели. Куда реже, случаются такие дни, что потом жалеешь о том дне, когда появился на свет. Ну, и в единичных случаях, есть такие люди, как я. Меня зовут Гарольд Тренд. Приятно познакомиться. Вот только, ситуация в которой я оказался ну никак нельзя было назвать приятной. Меня куда-то вели, слепого как котенка. С натянутой на глаза повязкой, я мог надеяться лишь на слух. А он мне подсказывал, что меня вели через лес: шуршание травы под ногами, хруст веток, уханье совы, далекий клич косули, недовольное рычание рыси. Все это, а еще запах, говорило мне о том, что вели меня через ночной лес. И именно вели, потому что на своих ногах передвигаться, у меня не очень получалось – слишком уж хорошо мне треснули по хребту. Ноги не отнялись, но еще какое-то время они у меня будут словно из желе. Меня вели, удерживая, за руки, те же, кто за мной до этого гнался, естественно. Но могу сказать, что я заставил их побегать. Очень много побегать. Как я оказался в подобной ситуации, спросите вы? Ну, скажем так, кое-кому весьма не понравился мой многогранный талант. И под «кое-кем» я имел в виду целую общину. Ребята-то они в целом хорошие, но несколько сдвинуты на своей работе. А я, к тому же, умудрился попасть на глаза их главному, когда у того было не самое лучше настроение, так сказать. А все что мне нужно было для этого сделать – это всего-навсего поступить правильно, - встать между ребенком и вырвавшимся из загона, потерявшим всякий разум, медведем. Благородный поступок, не правда ли? Вот только, метод, которым я успокоил мохнатого артиста, не всем пришелся по душе. Точнее сказать, не пришелся по душе всем. Вскоре наша маленькая процессия остановилась, слух мне намекал на то, что мы покинули лес. Я слышал дуновение ветра, треск который бывает, когда огонь пожирает дерево и скрип чего-то очень большого. Так обычно скрипит дерево или что-то сделанное из дерева. С меня стянули повязку. Один мрак сменился другим, а еще факелы, свет которых был почти ослепляющим, по началу. Потребовалось какое-то время, что бы глаза привыкли. И вскоре, я начал подмечать детали, и окружающую меня действительность. Оказалось, меня вывели на просторную поляну, освещенную десятком огней факелов и парой костров, самый большой из которых, чуть ли не этаж высотой, прогорал где-то у меня за спиной. И его света было более чем достаточно, что бы разглядеть деревянную клетку из ивы. Она была украшена ветками и прутьями, должными изображать человеческую голову. Но голова не может жить отдельно от тела, и такое находилось совсем рядом. Если быть точнее, то мы стояли у самого подножия тела, буквально. Почти шестиметровая ивовая статуя, освещаемая огнями лишь до пояса, когда как верхняя половина была окутана полумраком, смотрелась жутковато. - В клеть, эту гнусь! – Раздался повелительный, и знакомый мне, голос. И двое ребят, что привели меня на эти веселые посиделки у костра, спешно исполнили приказание голоса. Гнусь, то бишь я, на гнущихся ногах полетела в клеть. Я растянулся в нелепой, если не сказать, позорной позе, а дверь с хлопком, от которого дрогнула вся конструкция, захлопнулась у меня за спиной. - Ты! Займи свое место среди остальных. – И снова этот повелевающий голос, и на этот раз, намного ближе, почти по другую сторону от клети. – Эо, подготовь все для ритуала. Следующая его реплика предназначалась уже мне. - Встань, мерзость. Вот значит, как, мы заговорили. А ведь не далее как сегодня этот старик, с пышной белой бородой, называл меня - сира Тренд. Но я встал, не из раболепия или из страха, а из снисхождения – я был уверен, что он не обладал нужными качествами для того, что бы разговаривать с моим хребтом и тем, чем этот хребет заканчивается. Я внимательный человек, и даже в такой ситуации, не хочу, что бы старик потерял свой авторитет в глазах общины. - Подойди. И это приказание я выполнил, но лишь потому, что я хотел, что бы он меня лучше видел. В его возрасте, не следует напрягать глаза. Передо мной стоял убеленный сединами старик в желтых одеждах, но то была игра света. При свете дня его одежды блистательно белоснежны, как и подобает быть одеждам верховного друида. Вот только, величие старика никак не с тем взглядом, которым он меня мерил. Таким взглядом обычно меряют таракана, имевшего наглость выползти из щели, за мгновение до того, как опустить ботинок на его рыжее тельце. Я решил первым нарушить тишину этой игры в гляделки. - Значит, вот на какой ноте мы закончим, да? - Таково наказание для тех, кто нарушил наше доверие. - Хотите сказать, вы так наказываете всех, кто утаил пару деталей из своего прошлого? - Нет, только тех, кто пошел против мироустройства. - По вашему я должен был позволить зверюге загрызть девчонку? Позволить пролиться крови в качестве платы за свободу зверя, так что ли?! Я прекрасно помню, тот день, старик и парочка его приближенных были тогда на ярмарке, спорили с бродячим дрессировщиком, хозяином медведя, за мгновение до того, как «артист» решил погулять. И они ничего не сделали, что бы остановить распространение хаоса и паники. - Твое преступление не героизм. Но твое кощунство. - Кощунство? - Твоя волшба, Нор’ен. – Последнее слово, имя моего племени он произнес с омерзением, не забыл даже сплюнуть. – Ты поработил зверя. - И чем отличается от того, что делаете вы? – Кивком головы я указал на собравшуюся общину. Там ведь не только люди стояли. Может быть, на поляне было не так уж и светло, но в полумраке я все равно мог разглядеть очертания различных зверей, в том числе и те, что не отличаются кротким нравом. Если верить тому, что бают друиды, то они используют древние методы дрессировки, пользуясь знаниями о психологии зверей, никаких зелий, дурманов или гипноза. Но, я хорошо усвоил, что подобные зверушки спокойны лишь в двух случаях: когда больны и когда мертвы. - Мы не залезаем в голову зверям, как это сделал ты! Вои действия были преступны! - Преступны?! – Каких мне только трудов стоило не сорваться. Как бы мне хотелось в тот момент, прильнув к прутьям клетки, схватить старика за бороду, а еще лучше, за горло. Я-то знал, что дотянусь. – Я спас человеческую жизнь, что б вас! - Но при этом ты залез в голову зверя! Сломил волю благородного животного! Превратил могучего медведя в скулящую дворнягу! Меня так и подмывало блеснуть эрудицией и обвинить старика в геноциде. Но он поднял руку в предостерегающем жесте раньше, чем я успел издать какой-либо звук. - Но принимая во внимания все обстоятельства. Пастыри приняли решение смягчить твой приговор. Именно поэтому ты здесь. Ты пройдешь через ритуал очищение, тело твое будет омыто от скверны, священным огнем, а твоя бессмертная душа переродится в более чистое существо. Что в переводе на человеческий означает, что меня сожгут как колдуна на очень большом костре, а мой прах пойдет на удобрение. Если так подумать, то даже хорошо, что я не упомянул про геноцид. С его любовью к чистоте, старик может подумать, что это слово на «г» нечто полезное, правильное и необходимое для «сохранения баланса в мироздании». - Это… такая большая честь. Я истинно тронут вашей добротой. - Эо! Начнем ритуал! Я знал парня что подошел, с двумя полными чашами, к старику. Эо старался не смотреть мне в глаза, думаю, он чувствовал себя виноватым. Иерофант взял в руки деревянную чашу, с шумом хлебнул из нее, что бы в тот же момент с шумом выплюнуть мне на лицо. - Да простит тебя вода. – После этих слов, в лицо выплеснули уже содержимое всей чаши. Но в этот раз, я успел закрыть глаза. Следующая часть ритуала была куда приятнее, - вторую чашу протянули уже мне. - Да примет тебя кровь. - Но, несмотря на формулировку, чаша до краев была наполнена несколько иной жидкостью красного цвета. То было вино. Не будь здесь на поляне так темно, из чаши на меня бы взирал побитый, грязный парень с растрепанными мышиного цвета волосами. Я прекрасно знаю, как выгляжу, и отлично представлял, какой у меня был вид сейчас. Первой мыслью было отплатить добром за добро выхватить чашу и выплеснуть куда более ценную жидкость, чем воду, в рожу старика. Но он наверняка этого ожидал. - Да омоет она… - Я не дал ему закончить. Выхватив сосуд из его рук, я сделал то, чего он, наверняка, не ожидал, - надолго приложился к чаше губами. Вино было сладким, пряным и било в голову, после второго глотка. Когда я осушил стакан, ноги подкашивались. Стараясь не выдавать слабости, я, демонстративно, перевернул чашу перед носом старика. Иерофант же ничего не сказал, в свою очередь. Полагаю, он не то что бы сильно был впечатлен моим поступком. - Да очистит тебя огонь. – Старик кивнул Эо, и парень залез на вершину клетки, в руке он держал конец веревки. Глядя на то, как быстро и крепко он обвязывал прутья пенькой, меня посетила мысль, что ему уже, видимо, доводилось уже такое делать. Но в моем случае, ему приходилось особенно тяжело… А, как бы вы чувствовали, если бы вам пришлось участвовать в казне человека, которому обязаны жизнью? - Мне жаль. – Произнес он тихо, перед тем как отойти к старику. - Все в порядке, Эо, ты - хороший парень. Поэтому тебя, после смерти, я буду посещать лишь по праздникам. Последние слова мне пришлось кричать, - клетку подняли уже достаточно высоко. Будь рядом мой учитель, он бы непременно сказал, что даже самой паршивой ситуации, найдется хоть маленький, но все же плюс. И он бы оказался прав. Потому как, теперь я знаю, как им удается, поднимать своих жертв на высоту трехэтажного дома. Самым обычным деревянным краном. Ни за что бы, не подумал, что увижу нечто подобное у тех, кто за сорванный сорняк по голове посохом приласкает. Финальная часть ритуала, похоже, состояла в том, что мою клеть поставят на плечи статуи. Когда она будет венчать положенное ей место, старик, наверняка произнесет проникновенную речь, после чего ивового человека подожгут. Будет жарко и очень много дыма, скорее всего я потеряю сознание от последнего, а огонь доделает все остальное. Хотя, может быть, я просто умру от страха, видите ли, я не переношу высоты. Старик повернулся к собравшейся общине, он явно им что-то говорил. Но все что я слышал – это скрип моей клетки и хруст натянутой веревки. Только подумать, кусок пеньки – было единственным, что удерживало меня от… Нет, лучше об этом не думать. В общем да, я поднимался вверх под музыку, состоявшую из меланхоличного поскрипывания ивы и хруст веревки, вскоре к нему добавился вой ветра и хлопанье крыльев. Минуточку! Крыльев? И могу поклясться своими патлами, мне были до боли знакомы взмахи этих крыльев. - Ирдвинг! Огромный, чернее ночи ворон, приземлился на крышу клети. - Судя по голосу, ты очень рад меня видеть. – Произнесла птица, сочащимся от яда голосом. Да все верно, птица разговаривала. Вернее, все животные разговаривают, в большой или меньшей степени, а я… Ну, так уж получилось, что я их свободно понимаю. И не только понимать, как, впрочем, и все Нор’ены. Так что, обвинения друидов, собственно говоря, были совсем не беспочвенными. Но поджарить меня до хрустящей корочки – это, все равно, перебор! Однако я отвлекся. Как вы уже могли понять, птицу звали Ирдвинг. Хотя сам он очень любит бахвалиться тем, что у него имен и титул, и если дать ему волю, то он будет часами их перечислять. Однако я предпочитаю всего один титул, который в полной мере его характеризует. Я его зову «Личной язвой мозга», и да, кстати, я этот вопрос, всем задаю, не надеясь на успех, но все же, никто не хочет его у меня купить? - А ты не спешил. – Сказал я вместо приветствия. - Ну, ты меня сам отослал, помнишь? И дал мне четко понять, что ты со мной сделаешь, если я вернусь с пустыми… гхм, в смысле, если я облажаюсь. Ну, что я пропустил? - А ты сам не видишь, что ли? Глаза у птиц намного лучше, чем у человека, поэтому повертев немного своим клювом, он быстро пришел к неутешительному заключению. - Ой! - Это, мягко говоря. - Держись крепче. - Что? Ответом мне был хлесткий звук, ослабевшей веревки. Силы природы, на пару с законами мироздания рывком потянули клеть вниз. А мой желудок в страхе подпрыгнул к сердцу. Испугаться, а главное испортить штаны, я не успел, - что-то жестко остановило клетку на полпути. Удар был сильным, меня просто швырнуло на прутья. Клетку же заметно качнуло, - голова сидела очень неустойчиво на ивовых плечах. Я замер, если бы мог я бы сердце заставил остановиться, то было пыткой наблюдать, как плеть клеть кренится из стороны в сторону и мучить себя мыслью о том, что полет будет недолгим, а падение жестким. Но клеть успокоилась, и я снова мог позволить себе дышать спокойно. - Я же говорил, держись крепче. - Мог бы выразиться и точнее, знаешь ли! Но птаха на меня даже не смотрела, ей было куда интереснее, что творилось внизу… - Оп-па… - Оп-па? В смысле «оп-па»? – Насколько позволяла клетка, я посмотрел вниз. Обзор был не то что бы большой, но я увидел все что требовалось. – Оп-па… Иерофант закончил произносить речь, и был первым кто факел в деревянного гиганта. Вот не знаю, то ли дерево было сухим, то ли они статую чем-то обмазали, но огнем она занялась сразу же. Голодный и жадный огонь пожирал дерево быстрее термитов. Деревянный исполин начал крениться, а в мою клеть начал пробираться едкий дым. - Ирдвинг… - Дышать становилось труднее. – Пожалуйста, скажи мне, что я тебя не зря послал? Я слышал скрип когтей о дерево, - птица переступала с лапы на лапу, похоже ей становилось не по себе, держаться за прутья, которые могли вспыхнуть в любой момент. С ответом он не спешил, а когда он все же раззявил клюв, его перебили. Никогда мне еще не доводилось слышать подобного рева. И, похоже, подобного никогда не слышали и друиды. Многие из них потеряли интерес к кострищу, в которое превращался деревянный исполин, и устремили свои взоры к небу. Как будто, они могли что-то разглядеть в ночи. Что же касается зверей, они начали тревожно водить носом, кое-кто даже начал бесноваться. Дрессировщики пытались их утихомирить, но безуспешно. То, что я вам только что описал, сам я не видел, но в этом не было особой нужды, так как я чувствовал настроение зверей. Их страх и смятение, перемешанное с человеческой тревогой, были для меня также реальны, как и удушливый дым от горящей ивы. - Ну, я полетел. – Быстро произнесла птаха, спрыгивая с прутьев. - Эй, куда?! – Рявкнул я в след птице, но слишком поздно, - она уже набрала ошеломляющую скорость. Когда дело пахнет жаренным, и я имею в виду, не только как сейчас, пернатая зараза, на удивление быстро, начинает работать крыльям. Вот если бы он так всегда исполнял мои поручения, а не только когда, он пытается смотаться, от того что приближалось. Оно заявило о себе звуком, напоминающим взмах плетки в воздухе, - то был звук крыльев. Больших кожистых крыльев, способных не только оторвать от земли огромную тушу, но и снести тех, кто не держался достаточно прочно на своих двух. Так и случилось с друидами, так же случилось и с деревянным исполином, - порыв ветра снес подгоревшие подпорки и колос начал заваливаться. - Вот баи! – Я вжался в стену клети, с ужасом наблюдая, как черная земля приближается. Ноги скользили по дереву. Пол и стены, у меня на глазах, менялись местами. Удар должен был случиться в считанные мгновения. Но его не последовало. В тот момент, когда я уже закрыл глаза и смирился с тем, что я превращусь в мешок с переломанными костями, клетка замерла. Приоткрыв один глаз, я увидел, что земля была почти у меня под ногами, я мог продеть руку сквозь прутья и дотронуться до нее. Издав нервный смешок, я посмотрел вверх, на огромные блестевшие во мраке черные когти, вцепившиеся в крышу моей клетки. Обладатель когтей взревел. И от этого рева мир перед глазами задрожал, а потом помчался в страхе. Тени людей и зверей на фоне единственного оставшегося гореть, после смерча, костра, суматошно бегали по поляне в поисках спасения. Залетевшего на «огонек» чудовище похоже вся эта беготня забавляла, да и меня тоже, чего греха таить. Вот только воцарившимся хаосам я насладиться не смог, потому что ивовые прутья начали выгибаться и скрипеть, под весом лапы чудовища. - Вот баи! – В этот раз я не просто вжался, я попытался врасти в клеть. Прутья стонали под невообразимой тяжестью, пока не лопнули окончательно с оглушительным хрустом. Чудо, что ничто не попала мне в лицо. Когда я открыл глаза вновь, оказалось, что Зверь оказал мне услугу, - половина клети была сломана, я мог свободно убраться подальше. Если бы только чешуйчатая лапа не преграждала мне путь. Пролезть так, чтобы не наступить на чешуйчатую лапу, было невозможно. Я судорожно соображал как мне лучше выбраться, когда скрип прутьев повторился, прямо у меня над головой. Хотя, если подумать, да баи с ней с лапой! В любом случае раздавит, так что лучше рискнуть! Рывок с места, прыжок на лапу, не потерять равновесие, спрыгнуть на землю и рвать когти. План до безобразия прост, вот только, исполнения подкачает, как всегда… Ну, погнали… То, что осталось от клетки, я покинул за мгновение до того, как когти начали крушить дерево. Хруст я услышал, когда уже прыгнул на покрытую чешуей конечность. Может по сравнению со Зверем я и был размером со сверчка, но он все равно почувствовало, как что-то уселось тому на лапу. И поднял конечность, что бы лучше рассмотреть «насекомое». Балансировать на лапе внезапно стало тяжелее, и я стал затягивать со вторым прыжком. Было не то что бы высоко, но, при приземлении, колени заворчали. Я не говорю о том, как они застонали, когда мне пришлось сделать над собой усилие и заставить ноги нести меня к ближайшему укрытию. И они меня понесли. Ну, еще бы, с такой мотивацией за спиной, которая сперва взревела, а потом дохнуло в меня чем-то горячим! С разбегу я укрылся, за огромным камнем, может когда-то, то был стоячий камень, но сейчас я смог под ним укрыться лишь присев и поджав под себя ноги. Не будь здесь этого камня, дракон бы меня точно достал. У меня в распоряжении оказалось несколько секунд, которые я решил с пользой потратить, переведя дух. И как оказалось, по сопениям рядом, не один я выбрал этот камень в качестве укрытия, но и иерофант тоже. Глаза старика, будучи напуганного до полусмерти, размером были с красный орех, но стоило ему понять, кто рядом с ним пристроился, и зенки у него округлились еще больше, до размера слив. - Ты-ы-ы-ы-ы-ы-ы! – Вцепившись в мою куртку, иерофант дохнул на меня старческим слабоумием. – Дыатхбракхякрхм..! - И, похоже, что от страха он потерял последние остатки разума. - А повнятней можно? - Дракхяркх..! - А еще внятней? - Драко-о-о-о-о-он! - Ну да, я вижу. – Я чуть пристал, выглянуть из своего укрытия, огромный ящер с крыльями и перегаром, все еще стоял в центре поляны, развлекал себя тем, что крушил остатки ивового колоса. Прутья и щепки так и летели в разные стороны, успевай только уворачиваться. Не пойму, чего так старик отреагировал? Будто он никогда не видел крылатых ящеров-переростков. - Что ты наделал?! - Я «что наделал»?!– Старик, похоже, меня готов даже в заходе солнца обвинить. - Ты серьезно? Ответа я не дождался. Иерофант отвлекся, что бы отдать приказания. - Баллисты тащите живее! Пока, он не сжег весь лес! - Баллисты? – Я подумал, что не правильно расслышал команду старика. Но и этот вопрос иерофант проигнорировал, а вместо этого… - Думаешь, я поверю в то, что дракон тут по чистой случайности оказался?! Просто мимо пролетал, да? Ну, где там баллисты? - Говорю же вам, я не призывал никакого драко… - Старик не дал мне закончить. Он вперился в меня взглядом: оценивающим и одновременно испытывающим. Глазами сверлил он меня долго, а может мне это так просто казалось. В любом случае, его серые глаза, клянусь, они проникали в самую душу, взирали в мою сущность, изучали мои внутренности, - он что-то искал. В какой-то момент, он отклонился назад, я же почувствовал облегчение, словно сбросили камень, который давил на грудь. - Ты… ты говоришь правду. – Старик произнес это разочаровано. - Баллисты готовы! Мы со стариком перегнулись через камень, - он, что бы отдать приказ, а я что бы посмотреть на нечто невообразимое – на осадное орудие в руках жрецов природы. Уверяю вас, то действительно была баллиста – большой и тяжелый стреломёт на деревянных колесах, управляемых командой из двоих. И таких орудий было не меньше пяти, и, судя по мерному стуку колес, на поляну из леса тащили еще. Я не смог сдержать нервного смешка. Сперва кран, теперь это. Пусть мне, кто после этого скажет, что друиды – противники прогресса и живут исключительно в землянках. И кое-что мне не давало покоя, все-таки это были друиды. Я имею в виду, что эти ребята даже комара не тронут, а сейчас они собирались прихлопнуть ящерку, пускай очень большую и огнедышащую, но все же ящерку. Я так и спросил у старика. - Вы же не собираетесь… - Пли! – Нет, меня определенно начинает бесить его привычка меня игнорировать. Отработанным движением деревянной колотушки друиды выбили остановочную болванку. С глухим треском в дракона полетели, нет, не стрелы, как я сначала предполагал, а два каменных ядра, соединенных вместе веревкой. Никогда мне еще не доводилось видеть такие большие бола. Я отчетливо слышал свист, которое издавало это оружие на подлете. Один снаряд пролетел слишком высоко, второй тоже мимо, третий - намотался ящеру на шею, четвертый попал в крыло, пятый ударил в лапу. Может ящер и почувствовал какой-то дискомфорт, о чем он дал знать ревом, но подобный залп его не обездвижил. - Сети! В тоже мгновение расчеты баллист засуетились. С земли они подняли громоздкую конструкцию – четыре копья, соединенные между собой сетью. И когда они только успели ее притащить? Нам со стариком не пришлось ждать, пока его подчиненные перезарядят орудия. Одновременный удар четырех молотков, и одновременное треньканье тетивы четырех орудий позади, дали понять, что подкрепление было готово дать бой. Второй залп оказался куда лучше, сеть опутала почти всю голову дракона, а сила выстрела заставила его повалиться на землю. Первый расчет, к тому времени, закончил подготовку к выстрелу. Удар, треск тетивы и копья вонзились в землю, а сеть накрыла лапу зверя. - Перезаряжай! Перезаряжай! – Кричал старик, наблюдая, как дракон, пытается вырваться из западни. Но ящер не намеревался ждать нового залпа. Резкий удар хвостом по земле и часть колоса, по-моему, то была рука, летит в расчет. Освободив лапу, одним сильным движением ящер содрал сеть с головы. Его хищный взгляд нацелился на второй расчет. Я слышал, как дракон с шумом набирает воздух в легкие. - Берегись! – Рявкнул я, вжимая голову под спасительный камень. Через мгновение, спустя один рык, у меня над головой пронеслась струя голодного пламени, деревянные орудия застонали от вонзившегося в них ненасытного огня. Человеческих криков я, к счастью, не слышал. В одно мгновение на поляне стало на девять баллист и одним шансом на спасение меньше. - Раздухарился то как… - Единственное, что я произнес, глядя на то, как огонь превращает орудия в угольки. И в этот момент старик, схватил меня за плечи. - Не стой столбом, сделай что-нибудь! Я прочистил ухо, после чего со всей серьезностью обратился к старику. - Чего? - Ты же Нор’ен! Усмири его! Тебе же это по… Жестом руки я прервал старика. - Погодь-погодь, карси. Сперва ты обвиняешь меня в колдовстве, потом натравливаешь против меня целый город, затем твои молодцы преследуют меня по лесам и болотам целые сутки, а под конец пытаешься поджарить меня на костре, до хрустящей корочки. Теперь же ты хочешь, что бы я спас твою неблагодарную бороду. Я чего-то недопонимаю? Вид у иерофанта был жалок в тот момент: в его глазах выражалась мольба, но сам он скорее закусит собственной бородой, чем попросит у меня прощения, не говоря уже о том, что бы попросить у «мерзости» помощи по-человечески. Вернее, так бы было при обычных обстоятельствах, но отнюдь не сегодня, когда на вотчине общины бушевала огнедышащая ящерица. - Назови свою цену… сира. – Произнес старик упадническим голосом, признавая свое поражение. Он меня даже сирой снова назвал. - Моя жизнь и свобода. Ты же не думал, что после того как разберусь с ящерицей, я добровольно прыгну в огонь? Старик скрежетал зубами так, что я этот скрежет даже на фоне очередного драконьего рыка отчетливо слышал. Затем с тяжелым вздохом он прикрыл лицо ладонями: - Великие предки. – Это должно было выражать согласие. - Рад, что мы понимаем друг друга. Скажи своим, что бы держались подальше, если у меня не получится ее утихомирить… - В этот момент глаза старика округлились, - в его разумении, бесу, вроде меня, по идее, должно быть подвластно все, без каких либо если. – То, попробую его хотя бы шугануть. - А если нет? - Если же нет, то вам придется искать другую поляну для пикника. Ну, и молиться дубам о том, что бы дракон был не слишком голоден. - Я поправил то, что осталось от моей куртки. – Ну, понеслась. Со стороны я наверняка выглядел глупо, выбежал из-за камня, держа руки высоко над головой. Дракон должен был по идее дохнуть в меня пламенем, но вместо этого он шипел, нацелив на меня взгляд своих змеиных глаз. Я не сокращал разделявшее нас расстояние, но обходил зверя по широкой дуге. Ящерица начала что-то заподазривать, потому, как и она начала двигаться, так же по дуге. В этом странном танце мы описывали правильный круг, который медленно сокращали. Дракон неотрывно следил за мной, да и я старался не отводить взгляда. Мы не обращали внимания на перешептывание друидов, на урчание огня, доедавшего дерево, мы мягко ступали по земле, я и дракон, который ступал даже тише чем я, несмотря на свой вес. Кто-нибудь с более поэтической душой сравнил бы эти движения с танцем, где партнеры даже стараются дышать в унисон и не моргать. Я не знаю, сколько времени прошло, но в какой-то момент я оказался совсем рядом со зверем. Я опустил руки, - я больше не мог держать их над головой, но еще и потому, что хотел показать зверю, свои намерения, совсем не враждебные. Испытывал ли я страх, когда оно приблизило ко мне свою рептилию голову, в пасти которой я бы уместился целиком? Конечно, но я старался его не показывать. Страх для них всего лишь еще один запах. С шумом зверь втянул в себя воздух, что бы затем выдохнуть, горячий воздух прошелся по моим волосам. Дракон не откусил мне голову, когда я коснулся руками его морды, не испепелил меня, когда я приложился к его чешуе лбом. Тихо стало на поляне. Старик и его подчиненные молча наблюдали, как я снова творю кощунство, - ломаю волю зверя, подчиняю кошмарное существо из легенд себе. Лучшего шанса избавиться от меня и дракона нельзя было и представить. Все что требуется – это один выстрел из баллисты. Но я не слышал удара деревянной колотушки или треска тетивы. Ни сейчас, ни потом. Если бы только старик узнал, что я на самом деле творил в этот момент, он бы лично выстрелил в меня из орудия. - Спасибо, что откликнулась. - Всегда рада помочь другу моей алати. Знаете, когда я сказал, что дракона не призывал, это была лишь часть правды. Я послал Ирдвинга за той, кого я знал под именем Фланна и, да, по удачному, и чисто случайному, стечению обстоятельств, она является драконом. - Но долго ты еще будешь разыгрывать этот фарс? - Еще немного. Ты бы не могла порычать? - Что? - Порычать. Ну, знаешь, пусть подумают, что мне нелегко с тобой приходится. Фланна исполнила мою просьбу, даже с большим энтузиазмом, чем требовалось. Рычание получилось утробным и угрожающим, земля так и затряслась у меня под ногами. - Такое сойдет? - Вполне. - А что теперь? - Теперь подождем. И мы ждали. Ждали под звуки сытого и угасающего пламени, ждали под нарастающий шепот древопоклонников. А когда друиды осмелели настолько, что до меня начали долетать отрывки отдельных фраз… - Так, думаю, хватит. А теперь, вы не могли бы лечь на живот. Драконица издала еще один рык, хоть я ее об этом и не просил. - Ну, если надо. – Произнесла Фланна без особого энтузиазма. Я стоял очень близко и все еще держал, если так можно было сказать, ее лицо в своих ладонях, потому то мог почувствовать, как она двигается. И я мог слышать, как она легла на землю, отнюдь не бесшумно. Не сомневаюсь, все это видели и друиды. Атмосфера на поляне в тот же момент изменилась. Той частью разума, благодаря которой я мог общаться с Фланной, я смог распознать запахи, что она вдыхала. Запах горелого дерева и травы, вонь оплавившегося камня и слабые ароматы ночи и леса. Но все это перекрывал запах страха, к которому примешивалось нечто более сильное, куда более едкое и не менее тяжелое. Имя этому новому запаху было ужас. Я убрал свои ладони от чешуи драконицы, отошел от нее на два шага и медленно, нисколько не наиграно, открыл глаза. Аплодисментов я не слышал, ровно, как и криков одобрения. Друиды, столпившееся вокруг павшего каменного столба, взирали на меня, как взирают на кролика… сожравшего удава. А на старика так вообще было больно смотреть, - он жевал кончик своей бороды. Не нужно было обладать каким-нибудь даром, что бы понять, как сильно он желал мне провалиться сквозь землю. Один из друидов двинулся в мою сторону с серпом в руке, но иерофант жестом остановил его. Старик бросил на меня тяжелый взгляд, что бы затем, с тяжелым вздохом, кивнуть мне. Вот так я узнал, помимо того что друиды не имеют ничего против прогресса, они еще умеют держать слово. Не страшась больше показывать спину, я подошел к драконице сбоку. - Прошу прощения. – Извинился я поспешно, получше ухватившись за чешую у нее на спине, и, как можно выше, забрасывая ногу. Фланне, естественно, подобное обращение не понравилось. Ничего она, правда, не сказала, но прищур, которым она меня одарила, был выразительнее сотни слов, когда я уселся на ней как всадник на лошади. На большой, чешуйчатой, огнедышащей лошади. - Можете отвезти нас туда, где мы бы могли перевести дух? Во мраке ночи, оскал драконьих клыков блеснул ярче полной луны. Думаю, это она так ухмылялась. Мне не стоило в ней сомневаться ни на минуту. Даже с грузом, вроде меня, ей хватило одного взмаха крыльев, что бы оторваться от земли. И она продолжала набирать высоту. Костры быстро превращались в желтые точки на волнах океана мрака, а вскоре пропали совсем. Всего несколько ударов сердца спустя, и я был окружен лишь непроглядной чернотой, а где-то высоко слабо горели огни других миров, где со мной, наверняка, обошлись точно так же, если не хуже, и где дракон не прилетел бы мне на выручку… * * * Новый день принес мне столь желанную свободу и немного покоя. Не знаю, как долго мы летели, - я умудрился заснуть прямо на спине драконицы. Проснулся я уже под деревом, солнце перевалило за полдень. - С пробуждением, Гарольд Тренд. – Поприветствовал меня женский голос. Мое имя он произнес так, словно то было скорее титулом. Этот голос был мягок, но в нем чувствовалась сила, и его владелица была совсем рядом. Со мной разговаривала молодая женщина в простой одежде и с необычайно яркими огненно-рыжими волосами. От дракона же не осталось и следа, он исчез как утренний туман. - Действительно... – Пробурчал я, потягиваясь и разминая суставы. - Я отправила твоего друга следить за местностью, на тот случай если за нами, все-таки отправили погоню. Прошу прощения за подобную наглость с моей стороны. - Отнюдь. Я вам даже благодарен. Эта птица, знаете ли, просто обожает портить мне настроение, стоит мне разомкнуть глаза. - В таком случае, пожалуйста. Я еще надеялась, что мы сможем продолжить с того момента, где нас прервали. - А, вот как… Впервые я встретил эту рыжую всего день назад. Именно она предложила тогда пойти на ярмарку, где и начались неприятности с медведем. - Не хочу показаться невежливым, но я не пойму с чего такой интерес к моей персоне. Вы ведь могли просто спросить Клер. К чему было искать меня? - Я уважаю свою воспитанницу и доверяю ее мнению, но иногда она очень… эмоциональна. - Она на меня все еще дуется. - Она уже поостыла. Но, вряд ли она будет рада тебе сейчас… Я промолчал, потому что не знал, что сказать, а еще потому, что чувствовал мерзкий комок в груди. - И потом, мне надо было самой убедиться. - Убедиться? В чем? - В том, что ты действительно тот за кого себя выдаешь. – Она склонила голову. – И я прошу прощения. - За что? - За то, что сомневалась в твоих словах. В том, что ты действительно можешь быть нор’еном. Я думала, что ты назвался этим вымершим племенем, что привлечь к себе внимание моей воспитанницы, загадочностью этого имени, как бы это сделали многие другие мужчины. Но ты оказался искренен. Я ошибалась. Могу лишь надеяться, что ты простишь мне за это оскорбление, Гарольд Тренд. - Не стоит. Я никогда не хотел говорить ей о том, кто я есть. Тогда… все вышло случайно. – Я говорил правду, когда Клер узнала, что я нор’ен, я попал в точно такой же переплет, как сейчас с этим медведем. - Думаю, я понимаю, о чем ты. Но была еще одна причина, по которой я тебя искала. - Да? И какая же? - Я хотела задать тебе вопрос, Гарольд Тренд? - М? - Почему? - «Почему» что? - Почему ты позволил им себя схватить? - Эмм... – Признаюсь, вопрос застал меня врасплох. - Я знаю, на что ты способен, Гарольд Тренд. Не только из рассказов моей воспитанницы, но и из воспоминаний тех, кто пережил твоих пращуров. Я знаю, кто стоит за тобой, знаю, кто обучал тебя. Однако ты предпочел бежать, кода мог дать бой. Ты мог легко ускользнуть от них, но предпочел, что бы они посадили тебя в клетку. Когда ты попросил о помощи через своего посланника, ты знал, на что я способна, однако ты предпочел разыграть весь этот фарс, с моим участием. Потому я и спрашиваю, почему? - А! Вам, не понять. – Я отмахнулся, что было весьма глупо. Махать рукой перед женщиной, у которой хватит сил в один момент оторвать голову, может лишь идиот. Но я не просто какой-то идиот, верно? - Тогда, объясни так, что бы было понятно. - Ну, хорошо. – Какое-то время я молчал, потому как нет ничего сложнее, чем начало. Это я усвоил опять же у своего учителя. - Ты говоришь, что общалась с теми, кто видел моих предков? - Говорил. – Рыжая произнесла это с гордостью. - Были ли среди них те, кто вспоминал о моем племени с дружелюбием или теплотой, хотя бы? Тут девушка помедлила с ответом. - Немногие. - И сильно ли это разнится с тем, что говорят о моем племени сейчас? Флана помедлила с ответом. - Ну… - Не сильно, уверяю тебя. - Я не совсем понимаю, к чему ты ведешь, Гарольд Тренд? - Я веду к тому, что Нор’ены - пугала. Кошмары из детских сказок. Монстры, прячущиеся под кроватью. Чудовища, в которых ребенок верит, даже когда перестает бояться темноты. Мы – зло с горящими зелеными глазами, которое подчинит своей воле, а потом натравит на тебя твою же собственную собаку. А теперь, скажи, много ли ты видела нор’енов кроме меня? Фланна молчала. - А я видел всего одного. В зеркале. И это наводит на кое-какие мысли. - И ты… - Я не могу заставить людей забыть о том, зле, что причинил мой народ, или думают, что причинил. Не могу заставить их сменить гнев на милость. Не могу заставить их отбросить свой страх. Но вот что я тебе скажу, я не стану чудовищем, которым все, похоже, хотят меня видеть. На моих руках больше никогда не будет крови. Не знаю, что заставило меня сказать эти слова, я просто хотел быть искренен. И я не мог предположить, как она отреагирует на мои слова. Но поверьте, я меньше всего ожидал, что она будет прятать улыбку за ладонью. - Что такого смешного я сказал? - Ничего, ничего, прости. Просто я подумала о том, что тем друидом теперь будет сложно доказать, свои благие намерения после того как, по их мнению, ты вытащил дракона из рукава. - Сомневаюсь, что они теперь свяжут меня с драконом. Я убедил иерофанта, в том, что это просто случайность. - Это они сейчас так думают. Но дай им время и они поймут, что к ним прилетал не какой-то дракон, а дракон, которого ты знал. Ты недооцениваешь силу их страха, Гарольд. На этот раз она произнесла мое имя, без какого либо пиетета, как имена и принято выговаривать. - Наоборот, я как никто другой понимаю силу их страха. - Может быть и так. – Женщина произнесла это, вглядываясь в небо. – Твой друг вернулся. Судя по тому, как лениво он летит, опасаться тебе нечего. Она снова взглянула мне в лицо. - Ты как, справишься дальше сам? Я кивнул. - Хорошо, если так. Что ж, тогда, пожалуй, нам стоит попрощаться. - Пожалуй… - Спасибо, за то, что уделил мне время… и спасибо, за насыщенный день. Было весело. Меня ее слова, весьма смутили. - Звучит так, словно я вас на свидание сводил. Она улыбнулась. Можно было подумать, что то была озорная и в то же время благодарная улыбка, но что-то ее все же тревожила. - Перед тем как уйти... Можно еще один вопрос, последний? - Ну, если последний… - Мне любопытно. Правда ли то, что о вас говорят, что вам по силам подчинить своей воле даже дракона? Я рассмеялся - Да, люди просто обожают рассказывать подобные страшилки, а еще о том, что мы можем поработить человека, всего лишь окликнув его по имени. - Так это неправда? - Нет, конечно. Во вселенной нет такой силы, что может поработить существо, которому Высшие силы подарили самый бесценный дар. - И что же это за дар? - Свобода выбора. С минуту, она молчала, - переваривала услышанное, что бы затем с облегчением сказать: - Береги себя, Гарольд Тренд. - И вы себя, Фланна. Сказал я, но не уверен, что она меня услышала, - крылья, подняв небольшую песчаную бурю, уже оторвали ее от земли. Да, это рыжая и была той самой огнедышащей ящерицей, хотя, наверное, вы и сами об этом догадались. Затем я почувствовал знакомую тяжесть на плече. - Теперь, моя очередь спросить. Почему? - Что? - Почему ты солгал ей? - Так ты слышал… - Не стоило мне так удивляться, я как-никак с ним несколько лет уже. - Потому что, она такая же. Ребенок, переставший бояться темноты. - Но не чудовищ? - Иначе бы она не спрашивала. В наступившей тишине, мы наблюдали за удаляющейся драконицей. Летела она умопомрачительно быстро, вскоре с горизонта исчез какой-либо намек на крылатое пятно. - Ну, куда отправимся теперь? Я взглянул на небо. Для луны было еще рано, но самые яркие звезды уже начали тускло светить в синем небе. Неделю назад меня также своим светом приглашал этот мир. Ну, и гляньте, чем для меня это обернулось! - Куда теперь? Да что б я знал! Клюв ворона издал щелчок, - это он так усмехался. - Все как обычно, похоже. Я пожал плечами. Этот место должно было стать лишь небольшой остановкой, перед тем как я продолжу свое путешествие. Я не планировал задерживаться здесь надолго и уж тем более не намеревался настраивать против себя целый город и одну загородную общину. И это только за прошедшие сутки. И поверьте, тот случай с медведем еще не самое худшее, что могло произойти. Удивительно, что еще никто не додумался всюду развесить листовки с моим описанием, и предложить награду за мою голову. В других… местах, это работало с переменным успехом. Но знаете, что самое забавное? Когда я только готовился к путешествию год назад, я знал, что так будет. Знал, что покинув дом своего учителя, я обреку себя на долгие месяцы лишений и мучений. Знал, что цель моего странствия может оказаться всего лишь пшиком. И, тем не менее, я все равно ступил на эту ухабистую дорожку. Почему? Потому что каждый человек иногда допускает ошибки. Бывают люди, недальновидные, частенько просто упрямые. Рождаются и такие, кто считают, что могут позволить себе совершать глупости, до конца своих дней. И в крайней редких случаях есть люди, такие как я. Меня зовут Гарольд Тренд. Я был рад с вами познакомиться, и надеюсь, мы с вами еще встретимся.