Помоги мне очнуться.

      Девушка неторопливо шагала по мрачным коридорам, по пути накрывая ладонью одну из четырех печатей на шее, передавая Хидану одно короткое сообщение — «Со мной все хорошо». Ответ последовал незамедлительно, и хотя основными его составляющими были маты, основную мысль девушка все же разобрала. Все сводилось к тому, что ее ожидали в столовой, что-то там про важное поручение. Ну, надо, значит надо и пепельноволосая направила свои стопы в требуемом направлении. То и сказать, на кухне царило самое настоящее оживление. Присутствовали абсолютно все, ну если не считать Итачи и Кисаме, ушедших на задание на следующий день, после того, как Кагура ушла в подполье к Нагато. По плечу девушки пришелся нехилый удар кулаком, заставляя резко развернуться, и посмотреть, кто там настолько бессмертный. -Хм, действительно бессмертный. — Тихо пробурчала девушка, созерцая свою мужскую копию. Аники лениво отнял руку от плеча девушки и позволил ей расслабленно повиснуть вдоль тела, ехидно скалясь Мацураси младшей в лицо. — Я тоже рада тебя видеть, но все же не стоит так делать. — Едко произнесла пепельноволосая. — Ну и что тут за столпотворение? — Ответ на этот вопрос действительно был интересен, как и то, зачем ее вызвали сюда. Девушка уже успела ознакомиться с недобрым взглядом Сасори, обещающим ей крайне неприятную беседу. Да и сам кукольник это подтвердил, коснувшись печати под плащом и передав » Мы обязательно поговорим». — У твоего психованного братца намечается день рождение, хм. — Жизнерадостно объявил Тсукури, ехидно ухмыляясь. Он то уж был в курсе, какую падлу тот собирался подложить Кагуре и находил в этом невероятное удовлетворение за свои расшатанные, на совместном с пепельноволосой задании, нервы. — Бл*, завали ебл* Дей. — Рявкнул язычник на блондина. — Что сказал, хм? Я тебя взорву нахрен! — Тут же включился в перепалку блондин, подскакивая к язычнику. Однако быстро остыл, когда оба нукенина отхватили усиленные чакрой подзатыльники со стороны Кагуры, которая весьма быстро переняла этот прием у Хаюми. Мужчины звонко столкнулись лбами и разошлись по сторонам, зло зыркая исподлобья на невозмутимую девушку. — Короч, ты ж мне сестра? За*бень чего-нить пожрать, а? Конан вроде на задание собралась, так что пизд*ц. Бухло берем на себя. — Торжественно объявил язычник, хваля свою догадливость. Все праздники обычно готовила Конан. А что? Если преступники, то и не умеют веселиться? Вполне-таки умели и развлекались, только достаточным для подобного времяпрепровождения поводом у лидера считались лишь дни рождения. Но в этот раз Хаюми сделала финт ушами и съ*бла с горизонта. Тогда-то язычник и вспомнил, что у него имеется имото, которая к слову тоже баба и ее вполне можно припрячь к этой неблагодарной работе. — Нии-сан, ты просчитался. — Невозмутимо произнесла девушка, проходя к столу. Сев и немного поерзав на стуле, девушка уперла локоть на стол и подперла голову ладонью, приковывая к себе всеобщее внимание. — Я не умею готовить. От слова — совсем. Разве что лапшу быстрого приготовления заварить. — Как так, хм? — Пораженно поинтересовался Тсукури. Подобное никак не укладывалось в голове. Все же Мацураси младшая как никак была девушкой и… В конце то концов, даже они могли хоть что-то приготовить. И подобное заявление звучало дико. — Хорош нести ху*ню, я ж бл*я чуть не поверил. — Возмутился пепельный блондин, подходя к столу и буквально нависая над своей имото. Потому как подобный розыгрыш в данный момент был не очень-то и кстати. А вернее сказать, вообще никак не вписывался. — Вот так. И я не шучу, Хидан. Этот навык бесполезен, поэтому тратить время на его изучение, было просто нерационально. — Покачала головой зеленоглазая, в подтверждение того, что и не думала шутить. Да и когда бы ей учиться такой мелочи, как кулинария, когда даже на сон оставалось не больше трех часов. — Тогда, чем ты питалась на миссиях? Я хочу сказать, что не всегда же есть возможность заскочить в деревню и перекусить в кафе, хм. — Проявил извечное любопытство Дей, теребя пальцами блондинистую челку. — Этим. — Девушка коснулась одной из печатей на правой руке и ссыпала на стол горсть бледно-желтых капсул, на которую тут же вылупились нукенины. — Хотите попробовать? — Желания отчего-то никто не изъявил, ровно до того момента, пока девушка не добавила одну деталь. — Между прочим, это очень экономично.       Последнее слово прозвучало для нукенинов как приговор, когда молчаливый Какузу протянул руку к столу, и, взяв одну из капсул, закинул в рот. Взгляды преступников тут же переместились на финансиста, наблюдая за его реакцией. Нукенин сосредоточенно жевал пилюлю, но разобрать его выражение лица не позволяла тканевая маска. Мужчина поднес ладонь ко рту и выплюнул весьма пожеванную капсулу, прежде чем брезгливо скинуть ту на пол. Остальная горка препарата, была придвинута в сторону Акасуны, рукой Какузу. — Редкая дрянь. Сасори, отрава, вроде по твоей части. Забирай — пригодится. — Так, ну, а хули делать со жратвой? — Возмутился язычник, проводив пищевые капсулы имото скептическим взглядом. Впрочем, те быстро исчезли во внутреннем кармане плаща кукловода. — Закупить в деревне. — Выдвинул предложение Тсукури. — Денег не дам, итак на саке разориться можно. — Тут же открестился Какудзу, оберегая бюджет. Взгляды нукенинов, минуту назад алчно блеснувшие, тут же стухли. Отбирать деньги у пятисердечного, все равно, что тыкать палкой в разозленного девятихвостого. То есть — смертельно опасно. — Идиоты. — Закатил глаза Акасуна и поднялся из-за стола. — Я помогу Кагуре. Хоть я и кукла. Но кое-что умею еще с прежних времен. Заодно и она подучится. — Вынес предложение кукловод, намереваясь тем самым закрыть пепельноволосой пути к отступлению, потому как та, определенно его избегала. По неясным для Сасори причинам. Это предложение устроило абсолютно всех. Кроме самой зеленоглазой, с грустью провожавшей нукенинов взглядом, пока те спешили покинуть помещение, подталкивая друг друга в спины для ускорения. Видимо опасаясь, что мастер марионеток передумает.       В другой ситуации, он бы так и поступил. Вот только желание выяснить отношения с Кагурой хотелось гораздо больше. Да и, в конце концов, Акасуна уже успел привыкнуть к ее молчаливому присутствию в мастерской в качестве ассистента. К тому же девушка обещала поставить укрепляющие печати на Хируко, но не спешила с исполнением. Плюс те нелепые обвинения, а после явление неуловимого мстителя, в лице Мацураси старшего с угрозами разобрать на запчасти. Можно сказать, кукловод здорово повеселился, наблюдая за тем, как язычник пытается пройти сквозь стройный ряд его марионеток.       Кагура напряженно следила за уходящими нукенинами и, говоря начистоту, ей становилось по-настоящему жутко. С другой стороны, можно не бояться. Ведь у нее есть брат и друг, которые, в случае чего прикроют спину. А поговорить действительно стоило. Кагура и сама хотела понять, что собственно происходит. Дверь с хлопком закрылась за Дейдарой, выходящим последним. Пепельноволосая откинулась на спинку стула, закусив губу и пристально глядя в глаза кукловода. Борьба взглядов длилась недолго, потому как в отличие от Акасуны, девушке все еще требовалось моргать, дабы смочить глаза слезной жидкостью. — Ну и? — Требовательно вопросил мастер марионеток, садясь прямо напротив девушки. — Что ты хочешь от меня услышать? — Едва кукловод скользнул напротив, Мацураси заметно напряглась, несмотря, на то, что тон красноволосого не нес никакой угрозы. Но для пепельноволосой, ей, казалось, был пропитан сам воздух. — Почему ты избегаешь моего общества? Думала, я не замечу? — Глаза девушки метнулись к двери, и Акасуна поспешил крепко ухватить ту за запястье, дабы не было, даже малейшего соблазна сбежать. Та дернулась, как от удара и попыталась вырваться, не позволил. Да и, в конце концов, что за детские игры. То ставит ему печати, то избегает как прокаженного. Он долго ждал, пока она объяснит свое поведение, а видит бог, он ненавидел ждать. Но Мацураси не спешила, прячась от него при малейшем намеке на встречу. И это после того, как назвала его своим другом. — Не это ли называется предательством? — Поняв, что задал последний вопрос вслух, Акасуна мысленно выругался. — А разве травить меня не предательство? — Чуть истерично ответила девушка, одновременно на три вопроса. Думалось, это хорошее объяснение почему. Пепельноволосая пыталась вырвать запястье из жесткого захвата нукенина, снедаемая паникой. От этого контакта сердце девушки начинало биться сильнее и…больнее. — Даже сейчас, ты снова делаешь это! — Не говори глупостей. Я никогда тебя не травил. — Спокойно ответил Акасуна, ловя вторую руку девушки и прижимая обе ее конечности к жесткой крышке стола, плотно фиксируя запястья ладонью. Кажется, Кагура сходила с ума. Во всяком случае, ничего подобного он еще не видел. По крайней мере, в ее исполнении. Это была почти истерика. Но если подумать, то она проводит очень много времени с Учихой, с которым сам кукловод не очень-то и ладил, несмотря на то, что они вместе защищали девушку от ее братца. Возможно ли, что это гендзюцу и он настроил Кагуру против него. Стоило разобраться. — Успокойся, и внятно объясни, с чего ты вообще это взяла? — С чего? — Хохотнула Мацураси. — Мое сердце сбивается с привычного ритма, стоит тебе коснуться меня, а дышать неимоверно тяжело. Перед глазами все плывет и такое чувство, что моя жизнь вот вот оборвется. И, черт возьми, это действительно пугает! — Состояние девушки плавно скатывалось к истерике, а эмоции захлестывали с головой. Неужели, закладка не выдержала. Невозможно.       Акасуна шокировано отпрянул от пепельноволосой, отпуская ее руки. То, что она описала, не было симптомами отравления, но когда? И как? Такого просто не могло случиться, только не это. Вот только все факты были на лицо. Кукловод даже не заметил, как девушка покинула столовую, и очнулся лишь тогда, когда услышал громкий хлопок двери. Да уж, в таком состоянии она ему не помощник. А ведь теперь, кукловоду предстояло в одиночку готовить на ораву голодных нукенинов и он сам вызвался на подобное ради разговора. Чтож, ничего не поделаешь. А подумать, Сасори успеет и после.       Кагура спешно покинула кухню, едва мастер марионеток выпал из реальности, смотря на нее каким-то неверящим взглядом. Наверняка, он очень удивился, что она столь быстро его раскусила. Девушка остановилась посреди коридора и задумалась, куда ей собственно пойти. Разговаривать с Итачи, Нагато или братом просто не хотелось, и что дальше? Собеседник нашелся сам в лице бредущей в сторону их комнаты Хаюми. Пепельноволосая на секунду склонила голову к плечу и быстрым шагом двинулась в сторону комнаты, за дверью которой скрылась синеволосая. — Привет, Кагура. — Дружелюбно поздоровалась Хаюми, роясь в снаряжении и решая, что ей могло бы пригодиться на задании. В сумку тут же отправилась приличная кипа бумаги, на которых базировались техники синеволосой, и лишь после этого она подняла взгляд к собеседнице. На Кагуре не было лица, а под глазами залегли темные круги. Неужели работа над печатью Нагато настолько ее вымотала. Хотя нет, от него она ушла еще утром и наверняка могла бы поспать, если бы захотела. Тут что-то другое. Хаюми присела на край постели и жестом предложила взволнованной Мацураси присоединиться. — У тебя что-то произошло? — Заботливо вопросила она. — Привет, Конан. — Безрадостно отозвалась пепельноволосая и, повинуясь жесту, уселась подле девушки, опуская голову и прижимаясь пальцами к вискам. Она не знала что ответить, но проницательность Хаюми удивляла. Или же все написано у нее на лице? Впрочем, долго на эту тему девушка размышлять не стала. Давая короткий ответ. — Думаю, я окончательно поссорилась с Сасори. — Почему ты так решила? — Тепло улыбнулась синеволосая, взяв прохладную ладонь Кагуры и сжав в своих руках. Было видно, что сейчас, пепельноволосая как никогда нуждалась в поддержке, но почему-то пришла именно к ней. И Хаюми попросту не могла отказать ей в разговоре, после всего, что та сделала и продолжает делать для Нагато. — Дружбу Сасори очень тяжело заслужить, но не менее тяжело потерять.       Кагура внимательно посмотрела в медные глаза Хаюми, и откинулась на кровать, заваливаясь на спину. Но, тем не менее, так и не отняла у девушки свою руку, словно отогреваясь ее теплом. Иногда казалось, что Хаюми стала ей кем-то вроде старшей сестры, не по крови, но по духу. Насколько помнила Кагура, та еще никогда не ошибалась в своих суждениях, но права ли она сейчас? Мацураси даже не была до конца уверенна, считал ли ее своим другом Акасуна. Хотя о чем это она? Он ведь проявил по отношению к ней недюжее доверие, позволив поставить фуин прямиком на сердце. «Ага, и с тех пор с завидным постоянством пытается убить» — Напомнил внутренний голос. — Думаю, что я все же это сделала. — Пожала плечами Мацураси младшая, прикрывая глаза. — Сегодня у нас состоялся разговор, который кончился…не очень хорошо. — И о чем вы говорили? — В Конан проснулось истинно женское любопытство. Что же могла сказать их юная мстительница Акасуне, что он зарубил их дружбу под корень. И откуда подобная уверенность в том, что это вообще произошло. — Ну… В общем-то стоит начать с самого начала. — Задумалась пепельноволосая, решая, что иначе, синеволосая наверняка не поймет всех причин их раздора.       Кагура говорила долго, начав повествование с той самой ссоры по поводу Хируко. Про разговор с Итачи, который советовал ей извиниться. И саму попытку получить прощение, и к чему это собственно привело. О попытке Хидана отомстить за этот инцидент. Хаюми понятливо кивала головой, внимая каждому слову, срывающемуся с бледных губ. К ее удивлению, мимика Кагуры была удивительно щедра на различные эмоции, прекращая напоминать собой застывшую маску.       Пепельноволосая не забыла упомянуть и то, какие симптомы вызывают прикосновения кукловода, да и вообще его присутствие. На подобное Конан лишь хмыкнула, сделав определенные выводы. Похоже, что Кагура, как и ее братец являлась любительницей собирать неприятности на свою задницу. Но это было действительно интересно. Последним, зеленоглазая в лицах пересказала последний разговор на кухне, после которого она собственно и оказалась здесь, скрываясь от гнева кукловода. — Конан, ты бы видела его лицо. Он был шокирован, что я раскрыла его планы. Иных доказательств мне не требуется. — Закончила свое повествование Кагура, взявшись руками за голову и запутываясь пальцами в распущенных пепельных прядях, так как резинка слетела еще где-то в коридорах, и девушке было как-то не до ее поисков.       Хаюми честно старалась держать серьезное лицо, но вскоре через плотно сжатые губы синеволосой прорвался смешок. Затем еще один. В конце концов, не сдержав веселье, девушка откинулась на постель, рядом с Мацураси, звонко рассмеявшись. Как давно она не смеялась? Наверное, со смерти Яхико, но история этой девушки действительно смогла невероятно развеселить Хаюми. Чтобы хоть как-то заглушить смех, Конан уткнулась в плечо ничерта не понимающей Кагуры. Пепельноволосая плотно сжала губы, не понимая, что в ее рассказе настолько рассмешило Хаюми? Или же ей забавно слышать о том, как ее чуть не убили? Или смеется над Сасори, чей план она сумела так легко раскрыть? — Ох, Кагура…- Начала, было, девушка, но тут же прервалась на еще один смешок. — Я просто обязана рассказать это Нагато. — Поднявшись и стерев с глаз слезы, выступившие от долгого смеха, Хаюми вновь приняла сидячее положение. — Зачем? — Хмуро вопросила пепельноволосая, следуя примеру девушки и принимая сидячее положение. — Да ты ж Сасори, считай, в любви призналась. — Вновь хохотнула Хаюми, представляя какое у кукольника было лицо, что даже Мацураси проняло. — Все бы отдала, чтобы увидеть выражение его лица в тот момент. — Честно призналась синеволосая, поднимаясь с постели и возобновляя сборы. Все же разговоры разговорами, а задание само себя не выполнит. — Я сделала ЧТО?! — Ошарашено спросила зеленоглазая, которую будто огрели по голове большим и пыльным мешком.